Юноша не понимал, зачем опять нужно было куда-то мчаться так срочно. Ну, ветер как ветер. Ничего особенного. Коробочка щелкнула два раза, указывая Дмитрию на то, что опасность постепенно нарастала. Он быстро встал, подошёл к снегоходу, сел на него, нажал красную кнопку. Машина тут же откликнулась тихим низким рокотом. Кивком головы пришелец пригласил юношу садиться. Тот с неохотой подчинился. Снегоход с прицепом, в котором лежали оставшиеся несколько канистр с топливом, плавно тронулся с места и, постепенно наращивая скорость, заскользил по белому покрывалу.
Они ехали весь день, делая короткие остановки для того чтобы заправиться, поесть и размять тело. Горы становились всё ближе. Теперь они занимали примерно треть от горизонта, и их можно было хорошо рассмотреть.
Невысокие, с пологими склонами и скруглёнными вершинами, эти горы тянулись с севера на юг длинной цепью, за которой, очевидно, было ещё несколько хребтов. Разной высоты и формы они все, от основания до вершины, были укрыты снегом, который отдавал красным в лучах медленно заходящего солнца. Лишь отдельные сохранившие свою крутизну склоны оставались тёмными. В межгорных котловинах ютились хвойные деревья, которые, как и весь остальной лес, сквозь который мчался снегоход, были голыми.
Машина предсказуемо заглохла. Дмитрий постучал по баку костяшкой пальца и услышал звонкий ответ. Он вылил туда очередную канистру топлива, плотно закрутил крышку. В этот момент он услышал, что коробочка стала ритмично пощёлкивать, но пока ещё перерывы были длинными.
Ляховский встревожился. Он запрыгнул на снегоход, завёл его, включил фары. Синеватый свет выхватил из сгущающегося сумрака тёмные остовы деревьев. Странное существо с двумя людьми на своей спине продолжило движение. Совсем скоро солнце свалилось за горную цепь. Потемнели облака, которые плотной завесой скрыли небо. Непрерывно дующий в лицо седокам ветер усиливался, заставляя их прятаться за стеклом.
Полная непроглядная тьма окружила одинокий снегоход. Он разрывал её длинными лучами слепящего света, ревел двигателем, объезжая препятствия и выныривая из понижений.
Однажды из неприметного сугроба выскочил чумной кабан, который, взглянув на неведомое чудище, удрал в мрак. Ну, хоть какое-то происшествие. Впрочем, Дмитрий и тут о чем-то задумался, потом тряхнул головой и снова уставился вперёд слезящимися синими глазами.
Перед рассветом Ляховский влил очередную порцию топлива. Аюн уже откровенно дрых, обняв пришельца сзади и положив голову ему на спину. Когда Дмитрий слезал, юноша чуть не упал лицом в сугроб, но вовремя спохватился, ловя равновесие и хлопая ресницами. Стоило пришельцу сесть за руль, как Аюн снова обхватил его руками, сладко зевая. Ляховский улыбнулся, но ничего не сказал.
Треск коробочки участился. Дмитрий прикусил губу и прибавил ходу, насколько это позволял рельеф местности. Нарочито медленно рассвело. Наступивший хмурый рассвет показал всё ту же картину: тёмные, словно обугленные, стволы, белый снег и заметно приблизившиеся горы.
Они наскоро поели. Слушая, как потрескивает коробочка на плече друга, юноша не удержался и спросил:
— Нам что-то угрожает, Дима? Я ничего не вижу, ничего не чувствую. Зачем такая быстрая езда?
— В том то и беда, что не чувствуешь. Но то, что к нам приближается и из-за чего лес сбросил иголки, нельзя ни увидеть, ни прикоснуться. Оно не имеет запахов и звуков. Но оно безжалостно убивает или калечит.
— Тогда почему мы несёмся ему навстречу?
— Потому, что спасение там, в горах. Некогда объяснять. Скоро ты всё увидишь сам. Поехали!
И они помчались дальше, виляя между застывших столбов, выныривая из ложбинок и тут же погружаясь в следующие. От двигателя шёл горячий пар, из выхлопных труб вырывался сизый дым, позади оставались широкие следы. Ближе к вечеру Ляховский залил последнюю канистру, отцепил ставший ненужным прицеп, который не давал аппарату показать всё, на что тот был способен. Несмотря на то, что он не спал больше суток, пришелец был полон решимости добраться до места назначения как можно быстрей.
— Ты готов к настоящему экстриму? — спросил он, газуя. И, не дождавшись ответа, добавил — Тогда держись крепче!
Аюн уцепился за ручки, выпучив глаза. Мощный мотор выстрелил аппарат в темнеющий лес. Синеватый свет фар бился в разные стороны, каскады снежной пыли взмывали в воздух, оседая позади, машина подпрыгивала на неровностях, иногда совершала длинные прыжки с одного склона на другой. В такие моменты у парня захватывало дух, сердце сжималось и уходило в пятки. Двигатель кричал и вибрировал от предельной нагрузки. Однажды Ляховский обернулся, Аюн с изумлением обнаружил на его лице широкую детскую улыбку. Пришелец получал дикое удовольствие от этих сумасшедших покатушек.
Горы стремительно надвигались на них. Снегоход уже лизал им пятки своими прожекторами. Вот машина в очередной раз совершила длиннющий прыжок. Мотор завизжал на высоких оборотах. Вот она плюхнулась в сугроб с большой высоты. Под сугробом оказался метровый камень, который переломил лыжу, гусеницу, повредил картер этого удивительного изобретения человека. Люди перелетели через руль и покатились по сугробу. Двигатель задымил, истёк быстро густеющей на морозе коричневой кровью и замолчал навсегда. Ездоки с усилием встали, ощупали себя со всех сторон, после чего с облегчением вздохнули. Слава Богу, обошлось без переломов.
Коробочка на плече не унималась. Как и тогда, на болотном островке, её треск стал настойчивым, тревожным. Лицо Дмитрия, на котором еще пару секунд назад блаженствовала улыбка, тут же вытянулось, посерьёзнело. Он рывком вытащил из-за пазухи пачку бумаги, подскочил к лежащему на боку и смертельно раненому снегоходу, у которого из стеклянных глаз всё еще бил слепящий свет. Он взглянул на навигатор, а затем на соседний склон. Спасение было там.
— Бежим! — крикнул он и рванулся вперёд, к едва заметному полукруглому проёму в склоне горы.
На бег это было мало похоже. Проваливаясь в глубокий снег по колено, а иногда и глубже, путники ковыляли к убежищу. Коробочка подгоняла их своей тревожной трескотнёй.
Задыхаясь, они подошли к маленькой, в рост человека двери. Аюн что есть силы навалился на неё, но это было сродни тому, чтобы сдвинуть саму гору с места. Пришелец стёр грязь с двери, на которой горела красная точка, приставил к ней прямоугольную плоскую карточку, после чего изнутри щёлкнул невидимый замок.
Толстенная, в руку толщиной дверь с оглушительным скрипом распахнулась, ударилась о каменную стену. Люди ввалились в открывшийся проход. Дмитрий, закрыл дверь, но коробочка продолжала трещать.
— Раздевайся! — заорал он, срывая с себя куртку.
Аюн подчинился. Они сбросили с себя верхнюю одежду, откинули ее в сторону. Юноша первым делом укоротил свои валенки, превратив их в полусапожки. Коробочка затихла, и Ляховский облегченно вздохнул. Он внимательно поводил ею рядом со всем скарбом путешественников, но коробочка продолжала молчать.
Путники осмотрелись: они находились в самом начале длинного широкого коридора, под сводчатым потолком которого гудела палка люминесцентной лампочки. Коридор полого вёл вниз и налево, закручиваясь по спирали. Внутри было прохладно, но не холодно.
Аюн крепко сжал меч и вопросительно посмотрел на Дмитрия, который перелистывал страницы в поисках только ему известной информации.
— Ну, что, пошли? — наконец, сказал пришелец, захлопывая пачку бумаги. — Не нашёл я ничего нужного. Ну, тем интересней.
Друзья ступили в неизвестность. Стоило им отойти от одинокой лампочки, как та погасла. Вторая лампа загорелась несколько впереди. Путешественники прошли под ней, после чего лампа потухла. Впереди зажглась третья.
— Экономисты, мать их так, — проворчал Дмитрий, скривив рот в усмешке.
Коридор оказался коротким. Люди снова упёрлись в прочную дверь. Открыв её точно таким же способом, они очутились в круглом колодце, диаметром пять метров. Коробочка на плече Дмитрия тут же затрещала. Путешественники взглянули наверх и увидели тёмное ночное небо. Аюн за что-то запнулся, ойкнул, схватил Ляховского за рукав. Дмитрий извлёк из кармана прямоугольный предмет с отставленной в сторону пластинкой. На эту пластинку он стал ритмично нажимать. Предмет тихо зажужжал и загорелся коротким широким лучом желтоватого света. Свет выхватил из темноты мусор, наполовину скрывшийся под снегом и вертикальные стенки колодца. Неужели тупик?
Под жужжание фонаря и потрескивание прибора Ляховский продолжил осмотр. К сожалению, в стенках прохода не оказалось. Тут ему пришла в голову идея. Дмитрий принялся лихорадочно разгребать снег руками и ногами. Аюн бросился ему помогать.
Под слоем снега обнаружилась тяжёлая крышка люка и круглый широкий винт. Запорное устройство после диких усилий, наконец, поддалось и со скрипом открутилось. Путники откинули крышку, под которой нашли узкий лаз и проржавевшую лестницу. Рядом с лестницей были проложены толстенные чёрные змеи проводов.
Под слоем снега обнаружилась тяжёлая крышка люка и круглый широкий винт. Запорное устройство после диких усилий, наконец, поддалось и со скрипом открутилось. Путники откинули крышку, под которой нашли узкий лаз и проржавевшую лестницу. Рядом с лестницей были проложены толстенные чёрные змеи проводов.
Аюн легко проскользнул вниз, а вот телосложение Дмитрия с огромным трудом позволило ему протиснуться в это отверстие. Кое-как умудрившись свести могучие плечи, он медленно спустился вниз к юноше, который уже ждал его внизу. Прибор на плече тут же замолчал.
Дмитрий выпрямился, подсветил узкий коридорчик, который упирался в наглухо закрытую дверь. Провода в толстой оплётке вели туда. Ляховский дёрнул дверь, но та не поддалась. Дмитрий в задумчивости зажужжал фонариком, который осветил старый вытянутый, загнутый кольцом с одной стороны и слегка раздвоенный предмет, с которого давно облупилась красная краска.
— Как там было? А, вспомнил: «Нужный человек не в том месте может перевернуть мир!», — воскликнул он, поднимая с земли железяку.
Используя принцип рычага, он приподнял и снял с петель дверь, посветил внутрь открывшегося пространства. В крохотной комнатке находилось покрытое толстым слоем пыли оборудование, покосившийся стол и металлический шкаф. На противоположной стене висела точно такая же дверь, закрытая при помощи старой доброй задвижки. Дмитрий открыл шкаф, но, кроме бесполезной рухляди, ничего интересного не нашёл. Затем он покрутил в руках железяку, постучал ею о ладонь, улыбнулся какому-то своему воспоминанию.
— Нет, у этой штуки может быть только один владелец, — со вздохом сказал Дмитрий и бережно положил её на стол.
— А кто он? — спросил юноша, с интересом рассматривая железку.
— Как знать, может, однажды ты познакомишься с ним.
— А разве он жив?
— Пф… живее всех живых! — хохотнул Ляховский, и тут же добавил — ладно, проехали.
— Куда поехали?
— Ёлки-палки…
— Какие палки?
— Аааа, Аюн, прекрати!!!
— Сам прекрати!
Юноша обиделся, а Дмитрию стало совестно. После того, как они вышли через дверь, он терпеливо объяснил все слова, которые он, забывшись, произнёс, за исключением, правда, самого первого. На это ушло много времени, но зато было не так скучно идти длинным сводчатым коридором, который постепенно спускался вниз.
После двух бессонных ночей усталость накатывала на путников волна за волной. Они уже были готовы остановиться и поспать прямо на ледяном полу, наплевав на то, что могут простудиться. Но коридор вскоре закончился очередной дверью, открыв которую, друзья оказались в большой рукотворной пещере. В ней длинными рядами стояли металлические двухъярусные кровати с панцирными сетками. Рядом с каждой них располагались прикроватные тумбочки, в которых хранились туалетные принадлежности и комплекты одежды. Вдоль стены были вмонтированы ровные ряды умывальников. В дальнем углу за невысокими стенками прятался унитаз. На этом внутреннее убранство заканчивалось. Пещера освещалась тусклыми светильниками, которые зажигались по очереди, словно по команде. Путники оделись потеплей, навалили на сетки тряпья, после чего колодами повалились на них и моментально уснули.
* * *Проснувшись, Дмитрий первым делом взглянул на часы и подвёл их. Оказалось, что они проспали около суток. После этого он без особой надежды открутил кран у ближайшего умывальника. Услышав тихий скрип, юноша тоже проснулся. Он встал, зевнул, потянулся за мечом, заложил его себе за пояс.
Путешественники были очень голодны, поэтому Ляховский открыл две банки тушёнки, содержимым которых они и позавтракали. Пришелец с сожалением выбросил пустые жестянки: больше у него в запасе не осталось ни одной. Оставалось надеяться на то, что по дороге удастся наткнуться на что-нибудь съедобное.
Люди отворили противоположную дверь и вышли в слабо освещённый круглый холл, величиной с две хоккейные коробки, который завершался туннелем. Так же, как и предыдущий, он постепенно уходил вниз и вглубь горной цепи. Поглядев по сторонам, Аюн и Дмитрий нашли ещё несколько дверей справа и слева, за которыми, судя по всему, находились точно такие же общие спальные комнаты. От холла в туннель вела железная дорога.
Лампочки равномерно вспыхивали и гасли, звуки шагов резонировали от сводов. Отчётливо запахло сыростью и гнилью. Неожиданно юноша уловил слабые звуки, словно кто-то бежал навстречу на четырёх конечностях. Аюн обнажил меч, чем встревожил Ляховского. На всякий случай тот тоже вытащил пистолет. Вдалеке Дмитрий разглядел вспыхивающий свет, который, подобно новогодней гирлянде, приближался, освещая кому-то дорогу.
Вскоре существо было совсем близко. Оно вскинуло вперёд руки, завопило, и кинулось на юношу.
— Не стреляй, — крикнул Аюн, поднимая клинок. — Я что-то чувствую.
Но было уже поздно. Прогремел выстрел, раскатился многочисленным эхо. Существо с глухим стуком упало и забилось в агонии.
— Чёрт, теряю навык, — пробормотал Ляховский.
Он подошёл, наставил на существо ствол. Аюн подскочил, схватил Дмитрия за рукав, заставляя опустить руку. Юноша прервал агонию, вогнав меч в спину, после чего перевернул труп ногой, ахнул и отступил в изумлении.
Вне всякого сомнения, это был человек. Вернее, это существо являлось прямым потомком человека. С ног до головы покрытое коричневыми волосами на сильном теле, с небольшим выделяющимся животиком, оно, скорчившись, лежало и смотрело на них гипнотическим взглядом сильно расширенных зрачков. Концом лезвия парень приподнял ему верхнюю губу, но на слегка выпяченных вперёд челюстях не было длинных клыков, признаков хищника. Босые ступни с далеко оставленными большими пальцами были неестественно сжаты подобно кистям рук в кулаки. Голову венчали удлинённые уши, которыми оно могло шевелить.
Ошарашенные путешественники переглянулись. В этот момент тёмный коридор снова озарился далеко вдали мутным светом. Гирлянда огней приближалась. На половине коридора свет вдали вспыхнул снова. Потом ещё раз, и ещё. А потом Ляховский просто перестал считать. Было очевидно, что грохот выстрела привлёк внимание множества этих живых существ.
Дмитрий бешено выругался, но ответил на угрозу без промедления. Он быстро снял рюкзак, из которого извлёк запасные обоймы. Аюн, наблюдавший за приготовлениями широко открытыми глазами, нервно сглотнул. Ляховский опустился на колено, сгиб левого локтя упёр в бедро, положил на ладонь руку с пистолетом.
На пару секунд повисла напряжённая тишина. Дмитрий замер, ловя в прицеле неуклюже подпрыгивающее существо. В нужный момент прозвучал выстрел, животное по инерции проехало на брюхе пару метров и затихло. Ляховский не сдвинулся с места. Второе существо с воем выпрыгнуло из-за тела соплеменника. Белая вспышка на секунду ослепила, пуля попала в голову, резко откинув её назад.
Гирлянда света впереди продолжала неистово мигать. Ещё одно существо подбежало под выстрел и было тут же убито. А потом начался самый настоящий дурдом. Выстрелы гремели непрерывно. Друг с другом чередовались яркие вспышки, летевшие кубарем тела, дикие вопли, переходящие в предсмертный визг, стекающая по коридору ручьём кровь, едкий дым, от которого слезились глаза, короткие передышки, прерываемые металлическими щелчками перезарядки, и снова вспышки, грохот, падающие гильзы и коричневые тела.
Дмитрий до крови закусил губу: это не могло длиться вечно. Боезапас таял, появлялась усталость. Он пропустил очередную атаку. Существо уже скакнуло на него, вытянув все четыре руки-лапы. Аюн, видя это, среагировал мгновенно. Он прыгнул сбоку, заведя меч за голову.
Последовал свист клинка, хлёсткий удар сверху вниз, меч лязгнул о камень, высекая искры. И, внезапно — тишина, тёмный туннель. Обезглавленное существо повалилось рядом с Ляховским, которого стало колотить мелкой дрожью. Рядом шлёпнулись отсечённые по плечи руки. Аюн поднялся после неловкого падения, осмотрел лезвие, на котором не оказалось ни единой щербинки. Вот уж, действительно, уникальное оружие.
— Неужели всё? — выдохнул Дмитрий, вставая на ноги и вытирая тыльной стороной кисти струйку крови, бегущую по подбородку.
— Нет, не всё. Они спрятались. Боятся выходить на свет, любят темноту, — ответил юноша, вкладывая катану в ножны.
— Дьявол! Но мы должны идти дальше. Другой дороги нет!
Аюн тихо вздохнул, но смолчал.
Они медленно протиснулись сквозь гору трупов. Ляховский стрелял очень метко и быстро. Каждая из выпущенных им пуль принесла верную смерть тому, кому адресовалась.
Туннель впереди продолжал безмолвствовать. Лампочки над друзьями послушно зажигались и тухли, словно по указке. Они осторожно шли, напрягая зрение и слух. Но вот очередная лампа потухла за их спинами, а новая так и не загорелась. Что-то сломалось во всей этой системе. Дмитрий зажужжал фонариком, но маленький светодиод почему-то именно в этот неподходящий момент перегорел. Друзья оказались в кромешной тьме.