Что-то в переданных мне образах было не так. Будто фальшь какая-то. Догадка пришла почти сразу. Матка не собиралась оставлять в живых моих спутников, даже если я останусь добровольно. С точки зрения муравьихи, это было логично: с чего бы ей отказываться от такого количества еды?
Следовало что-то быстро придумать. Чтобы потянуть время, я ответил согласием.
— Но сначала… — Я показал образ муравейника, пытаясь объяснить, что хочу осмотреть место, где мне придется остаться.
Матка не поняла моей просьбы, ответив, что со мной всегда будут провожатые. Но я настоял, заявив, что это для меня важно. И королева уступила.
Через мгновение я топал по тоннелям муравейника в сопровождении двух стражников. Меня водили по запутанным коридорам, показывали какие-то помещения, которые мне абсолютно не были интересны. Когда мы останавливались в очередном месте, муравьи терпеливо ждали, пока я удовлетворю свое любопытство, затем снова продолжали путь. У меня же возникла шальная идейка, как всем нам выбраться из муравейника целыми и невредимыми. Оставалось только ждать, когда провожатые приведут меня к нужному месту, и молиться всем богам, чтобы орка с Лисом продержались до этого момента. А вернее, чтобы их не сожрали.
Наконец мое терпение было вознаграждено, мы оказались в просторной длинной пещере, хорошо освещенной из-за обилия мха. Возле стен были сооружены лежанки из него же. В каждой такой кроватке лежали две или три муравьиные личинки. Вокруг сновало множество рабочих. Они контролировали температуру, постоянно заменяя мох в кроватках более свежим, занимались кормлением. Это помещение мне и требовалось. Я предполагал, что рано или поздно мне покажут муравьиную детскую, и не ошибся.
Дальше я действовал с бешеной скоростью — рабочие не сразу поняли, что вообще происходит. Сплетя заклятие ветряного удара, отшвырнул своих конвоиров в разные стороны, затем сделал несколько быстрых скачков вперед. Оказался примерно посередине пещеры, создал на ладонях два пульсара, увеличил их в размерах до хороших бочонков и подвесил над личинками. Рабочие и очнувшиеся воины тут же застыли. Судя по тому, как нервно подрагивали их усики, они передавали информацию королеве, чтобы получить указания. Не дожидаясь, пока муравьи что-нибудь предпримут, я сформировал вереницей образов короткое послание и обратился к ближайшему муравью в надежде, что насекомое передаст его матке. Усики на голове связного на мгновение застыли, затем задергались с удвоенной силой. Моя задумка удалась.
Содержание сообщения было примерно таким: «Если не хочешь, чтобы все твои дети погибли, приведи моих спутников. И поторопись, долго удерживать огонь у меня не получится. Если я устану, мох вспыхнет мгновенно». Я постарался сделать картинки как можно более яркими и пугающими, живописуя все ужасы, которые случатся с личинками, если матка не выполнит мои требования.
Негодование и ненависть королевы оказались так сильны, что их отголоски докатились даже до меня. Я надеялся, что она не станет совершать опрометчивых поступков и выполнит мои указания.
Глупое насекомое, не видевшее многие годы разумных существ, решило, что сможет запросто меня обмануть. Но королева, которая привыкла повелевать покорными слугами, совершила промах. Даже обладая способностью мыслить, она оставалась всего лишь большим муравьем.
Насекомые не пытались что-либо предпринять, они стояли смирно, чего-то ждали, слегка подергивая усиками. Это заставляло надеяться на лучшее: если матка сразу не приказала растерзать меня, значит, все-таки решила принять мои условия.
Потянулись минуты напряженного ожидания. Поддержание пульсаров такого размера требовало немало сил и хорошей концентрации. Раньше я бы не смог проделать такой трюк. Не зря потратил столько времени на изучение трактата о стихийной магии.
Вскоре я действительно начал уставать и стал прикидывать в уме, сколько еще смогу продержаться. Выходило, не так уж долго. Не поторопись муравьи — мог и вправду начаться пожар, чего я очень не хотел бы. Личинки уж точно были ни при чем. Но моим худшим опасениям не суждено было оправдаться: в помещение ввели орку и Лиса. Их, так же как меня, конвоировали два воина, на которых зеленая то и дело косилась, готовясь в любой момент дать отпор.
Судя по округлившимся глазам и вытянутым лицам, картина, представшая перед моими спутниками, очень их удивила.
— Скорее, сюда! — крикнул я.
Они подбежали.
— Что здесь, морт побери, происходит?! — воскликнул Роману.
— Потом объясню, — отмахнулся я. — Сейчас медленно отступаем, по моей команде бежим.
Мы осторожно попятились.
— Вы в порядке? — не сводя взгляда с муравьев, спросил я.
— Да, — ответила Мара. — Сначала нас бросили в какой-то пещере. А когда мы смогли шевелиться, они напали. Я еще удивилась: какой смысл ждать, пока пройдет действие яда… Пришлось обороняться.
— Затем твари неожиданно остановились, — добавил Роману. — И показали, чтобы мы следовали за ними.
— Как ты, интересно, это увидел?! Ты спрятался за моей спиной, когда нас атаковали! — рыкнула орка на Лиса.
— Я вор, а не муравьед! — парировал Роману. — А вдруг бы они отобрали изумруд?!
— Чокнутый, — констатировала Мара, сокрушенно помотав головой.
— Хватит! — отрезал я.
Было очень тяжело с увеличившегося расстояния держать огненные пульсары подвешенными в том же положении.
— Бежим! — крикнул я, когда мы достигли выхода из детской.
Лис с Марой тут же рванули вперед. А я задержался на несколько мгновений, чтобы потушить пульсары и послать короткий магический импульс в стены тоннеля. Арка выхода тут же обвалилась. Это должно было ненадолго задержать преследователей. В том, что нас будут догонять, я не сомневался ни секунды. Королева ни за что не простила бы нам такую пощечину.
— Где выход наружу, знаешь? — на бегу спросила Мара, когда я поравнялся с ней.
— Должен быть… рядом… — пропыхтел я. — Возле… детской обязательно должен быть… Вдруг наводнение… или пожар…
— Надеюсь, ты прав, — влез Роману.
Затем был изнурительный бег по прямому коридору. Долго не попадалось ни одной развилки. Но после очередного резкого поворота мы остановились — тоннель в этом месте разделялся на три коридора.
— Ну и куда теперь? — спросил Лис.
Ничего не говоря, Мара по очереди подошла к каждому проходу.
— Из крайнего правого ощущается сквозняк.
— Значит, туда! — скомандовал я.
Вскоре тоннель начал забирать круто вверх, а сквозняк становился все явственнее.
— Выход рядом, — уверенно произнесла орка.
Действительно, скоро впереди мы увидели свет, а через несколько минут выбрались из норы посреди леса.
— Наконец-то свобода! — облегченно произнесла орка. — Продолжим поиски на этом острове?
— Здесь нет того, что мы ищем, надо возвращаться, — ответил я.
— Отлично, а в какой стороне корабль? — спросил Роману.
— Сейчас узнаю.
Я прикоснулся к ближайшему дереву, обратился к его духу с просьбой. Ждать пришлось недолго, духи быстро передают информацию друг другу.
— Туда, — сказал я, указывая на северо-восток.
— Думаю, нам стоит поторопиться, — глядя на муравейник, пробубнил Роману.
На поверхность выбрались первые воины. Ненадолго их задержал завал.
Мы снова побежали. С самого прибытия на остров только этим и занимались. Улепетывать от муравьев оказалось проще, чем от пчел. Эти насекомые были гораздо медлительнее, мне даже не пришлось задерживать их при помощи магии. Мы просто, как бешеные кабаны, неслись вперед, сминая все на своем пути. Точнее, так поступали Лис с оркой. Передо мной кусты расступались, не норовя зацепиться за одежду и оцарапать кожу. Но в таком темпе я успевал облегчить путь только себе, а помочь спутникам мог только сочувствием.
Вскоре деревья расступились, мы вылетели на открытую поляну, посреди которой возвышался большой валун. Неожиданно для самого себя я остановился, уставился на него и выдавил:
— Какого?..
Договорить не дала Мара. Крикнув: «Некогда останавливаться!» — зеленая толкнула меня вперед, и мы продолжили бег. Разглядеть валун удалось только мельком, но этого хватило, чтобы понять: передо мной рукотворная статуя. Она была вся опутана лианами, половина лица сколота. Однако я мог поклясться, что узнал, кого изобразил скульптор! В голове сразу всплыла картина, показанная королевой муравьев. Но этого просто не могло быть! Что за мортовшина творилась на островах?!
Через пару часов, запыхавшиеся от долгого бега, мы оказались на песчаном берегу. И сразу бросились к воде. Зайдя в море по пояс, я поднял руку, создал сноп искр. Такое на корабле не могли не заметить. Действительно, тут же мы увидели, что на воду спускают шлюпку.
Как я и думал, муравьи за нами не последовали. Насекомые остановились у кромки леса, раздраженно щелкая жвалами. Королева будет в бешенстве, ее подданные упустили добычу.
— Залезайте, — раздался голос над головой.
Шлюпка была уже рядом. Гребцам не пришлось повторять приглашение дважды. Матросы гребли с такой силой, будто остров гнался за ними. Вскоре мы уже стояли на палубе «Хромой Мери». Моряки тут же подняли паруса, снялись с якоря и направили судно к следующему острову.
Вечером, сытые, довольные, в чистой одежде, мы с Марой устроились в моей каюте. Разговаривать собирались вдвоем, но к нам прибился Роману, заявив, что тут безопаснее. Вор не стал мешать, влезать в разговор, просто сел в угол и, как обычно, принялся гладить изумруд, что-то ему нашептывая. Не обращая на него внимания, я рассказал Маре все, что узнал от матки.
— Выходит, на острове жили гномы, — заявил я. — Но этого просто не может быть!
— Мы находимся на Диком архипелаге, — напомнила орка. — Никто ничего о нем не знает. Давай будем считать, что здесь нет невозможного, так проще. И потом, сам ведь говоришь, что видел статую гнома.
— Ты права, — согласился я. — Но все же на душе остался неприятный осадок.
— Почему? — удивленно спросила орка.
— Мне пришлось взять в заложники детей, — объяснил я.
— Каких детей?
— Муравьиных личинок.
— Это же просто насекомые! — удивилась Мара.
— Но они разумны, — парировал я. — И они маленькие — такие же, как эльфийские, орочьи или человеческие дети.
Орка ничего не ответила, решила не спорить, однако в ее глазах читалось непонимание. Я только махнул рукой, ставя точку в разговоре. Не хочет понимать очевидных вещей — не надо…
— Ты ненормальный, — заявил из своего угла Роману и, тут же потеряв ко мне интерес, принялся снова что-то нашептывать изумруду.
Мара
— Ну вы, нелюди, крепкие ребята! — прокаркал Клешня, одобрительно хлопая меня по плечу. — Я уж думал, все, на первом же острове загнетесь, порази вас морской лишай…
Я поморщилась, стряхивая двупалую руку: хлопок Бобо угодил на пчелиный укус. Капитан мог восхищаться как угодно, но нам здорово досталось на острове. Хитрюга Лэй сумел избежать неприятностей, отделался всего парочкой укусов. Мне пришлось труднее — плечи и шею покрывали болезненные волдыри. Ушастик вечером намазал меня каким-то эльфийским зельем, к утру боль отпустила, но кожа немилосердно зудела.
А вот на Лиса было страшно смотреть — он бежал быстрее нас, но умудрился упасть. Лэй отшвырнул рой водным заклинанием, однако пчелы успели здорово покусать вора. Роману почему-то отказался от помощи эльфа и улегся спать — видно, с ним опять приключился приступ недоверия ко всему миру.
Мы переночевали на корабле. После всех встрясок ушастик потребовал покоя и нормального отдыха. «Хромая Мери» бросила якорь в бухте второго по счету острова, который на карте именовался Загадочным. Это мне совсем не понравилось — на архипелаге и так хватало странностей, а чего ожидать рт острова с таким названием?
Так или иначе, но ранним утром мы с Лэем, выспавшиеся, полностью экипированные, уселись в шлюпку. Клешня похлопал нас по плечам, произнес несколько ругательств и приказал:
— Шлюпку на воду!
— Что-то Лиса нет. — В глазах ушастика засветилась надежда.
Я кивнула:
— Наверное, решил отлежаться после вчерашних укусов…
Мы оба воровато огляделись, мечтая, чтобы как можно быстрее спустили шлюпку. Заскрипели тали, уже казалось, что все получится, когда из люка донесся истошный вопль:
— Морт! Морт!
— Утихни, Сай! — ответили ему. — Не видишь, что ли: это малахольный зириец.
— Ох ты! — изумился первый моряк. — Ну и видок! На неупокоенного смахивает…
— Не вышло… — вздохнул ушастик. — А счастье было так близко…
В шлюпку рухнуло странное существо, в котором Лиса можно было узнать только по одежде. Гребцы сотворили защитные знаки. На месте лица Роману бугрилось нечто опухшее, бесформенное и почему-то зеленое. Глаза превратились в крошечные щелочки, губы заплыли и вывернулись, кожа явственно отдавала болотным оттенком.
— Поздравляю, Мара, теперь из нас троих ты на втором месте по красоте, — произнес Лэй, критически оглядев вора.
— Ф-фы поф-фему беф-ф меня ф-фобралиффь? — прошепелявил Роману.
— Неужто нашего дорогого друга тяпнули еще и за язык? — Ушастик картинно всплеснул руками.
Я покачала головой:
— Нет, это у него просто рот плохо открывается. Кстати, а почему ты зеленый?
Вор ничего не отвечал, только страдальчески подкатывал крохотные глазки.
— Это, наверное, реакция на пчелиные укусы такая интересная, — предположил эльф.
— А может, на архипелаге пчелы какие-то неправильные… — протянула я.
— Нет-нет, я понял: это жесточайший приступ изумрудной лихорадки! — воскликнул ушастик.
— Не иф-фдевайтеф-фь, — тяжело вздохнул Лис. — Больно…
— А кто вчера от лечения отказался? — отчитывал его Лэй. — Жала вынимать кто не захотел? Мазаться кто не пожелал? Вот и ходи теперь, как… — Он запнулся, подыскивая достойное сравнение. — Как недобитый орк!
В ответ Роману только засопел.
— Ладно уж, — сжалился эльф, развязывая мешок и доставая склянку. — Подставляй свое прекрасное личико. Для Мары захватил…
Он щедро покрыл раздутую физиономию вора мазью. Эльфийское варево оказало чудесное действие. К тому времени как мы высадились на берег, отек на лице Роману заметно спал, губы приняли нормальный вид, и вор перестал шепелявить. Лэю тут же пришлось пожалеть о своем великодушии — Лис принялся выговаривать:
— Почему опять хотели меня бросить? Вы же понимаете: мне опасно оставаться на корабле с таким сокровищем!
Ушастик попытался воззвать к его благоразумию:
— Но никто же не знает про изумруд.
— Вы знаете. — Взгляд Роману сделался подозрительным. — Наверняка проболтались кому-нибудь…
— Так, хватит! — рявкнула я. — В следующий раз останешься на корабле, и это не просьба!
— Ну его. — Лэй осматривался, лицо его было удивленным. — Погляди лучше, какой странный остров.
Действительно, прямо от линии воды начиналась раскаленная пустыня с колючими кустами, комками перекати-поля и песчаными холмами. Воздух был сухой и горячий, в нем не ощущалось морской влажности. Казалось, острову плевать на законы природы, он существует сам по себе.
Но удивительнее всего была штука, которая возвышалась посреди острова. Каменное сооружение, широкое у основания, ребристое, идеально правильной формы, оно сужалось кверху.
— Надо же, пирамидальный храм, — выдохнул ушастик. — Я думал, это все сказки. Существует легенда, что древние народы строили такие храмы, — пояснил он. — Но до сих пор считалось, что пирамиды остались только на картинках в старинных книжках.
— Почему же такую огромную штуковину не видно с моря? — озадачился вор. — Ведь не видно же?
Действительно, с корабля храм казался всего-навсего высокой скалой. Даже находясь в бухте, мы не видели пирамиду.
— Какая-то магия, — предположил эльф.
Я кивнула ему:
— Отойдем ненадолго.
Мы удалились на десяток шагов от недовольного вора.
— Как думаешь, это оно? — спросила я.
Лэй задумчиво почесал за ухом:
— А морт его знает. Я вроде ничего такого не чувствую. А ты?
— И я. Но мы же не знаем, что должны чувствовать. Вдруг то, что мы чувствуем сейчас, и есть то, что надо чувствовать…
Я запуталась и замолчала.
— Ладно, пойдем к храму, — вздохнул Лэй. — Может, там что-нибудь особенное ощутим.
— Эй, вы! — Роману подбежал к нам. — Не смейте меня бросать! И вообще, уединяетесь, шепчетесь… Вы что замышляете?
Мы молча двинулись в глубь острова. Лис пошел за нами.
Храм находился гораздо дальше, чем это казалось с берега. Да и остров был больше, чем можно было предположить, глядя с моря. Атик уже стоял в зените, а мы еще не приблизились к пирамиде.
— Все колдовство, — бурчал Роману. — Вот увидите, ничего хорошего с нами не случится…
— Точно, — парировал ушастик. — Жаль, мы этого не поняли, когда с тобой связывались.
Я не вслушивалась в их перебранку. Меня гораздо больше тревожили существа, которые сопровождали нас всю дорогу. В небе кружили большие серые птицы, время от времени издававшие резкие неприятные крики. А по пятам за нами крались звери. Они походили на шакалов, только гораздо крупнее, с курносыми мордами. Твари брели за нами. Стоило обернуться, как они припадали к песку, прятались за кусты. Я насчитала не меньше семи животных.
Роману, озабоченный сохранностью изумруда, ничего вокруг не замечал. Но эльф должен был почувствовать присутствие зверей. Я повернулась к Лэю, но он опередил меня, заявив: