— Михаил! — прервал меня Федя, единственный, кого история герцога не сильно заинтересовала.
— Да? — отозвался я.
— Тут это, того… Тут топором надо будет! Они это, на нас сейчас…
Удивительна человеческая речь! Вроде бы есть правила, как надо строить предложения. Подлежащие, сказуемое, определение, дополнение и обстоятельство. Предлоги разные да союзы. Иначе, в теории, ничего не понятно будет. На практике же все наоборот. Иногда тебе пол часа русским, или не русским, особо без разницы, языком что-то талдычат — ничего не понимаешь. А иногда достаточно пары бессвязных слов, и все понятно! Тут это, того — в трактире помимо нас появилась достаточно многочисленная и весьма подозрительная компания. Тут топором надо будет — вооруженное столкновение нашей компании с данными незнакомцами неизбежно. Они это, на нас сейчас — первыми конфликт начнем не мы, а они, причем, судя по едва заметным перемигиваниям и прочим жестам, на нас сейчас дружно бросятся с оружием, цель — изрубить и искромсать. Еще хорошо, если не будут использовать луки — у них их просто нет. Времени у нас осталось, судя по тому, что я вычитал в мозгах нападавших, около двадцати секунд. Более чем достаточно.
— Господа, — встав, я обрадовал своих спутников, — поздравляю! Нас сейчас будут убивать! Бесс, Федя, Бил — готовьтесь. Лера, Сташа, Кая, Гендей — отойдите-ка вы лучше в сторонку. Эх, как я уже давно никого не убивал!
Сладко потянувшись, я взял по арбалету в каждую руку, вернее один и тот же арбалет в его различных временных интерпретациях, развернулся к вожаку возжелавших нашей смерти незнакомцев, и, сладко улыбнувшись ему на прощанье, открыл огонь. Если, конечно, данный термин можно применить к стрелковому, но не огнестрельному оружию.
Дальнейшие события мне запомнились плохо. Не потому, что "кровавый туман затмил мне глаза", и я убивал всех направо и налево, войдя в азарт перепившего настой мухоморов древнего викинга. Просто мозг среднестатистического человека, не усиленный магией, способен хорошо воспринимать лишь упорядоченную информацию. Она автоматически преобразовывается в некие шаблонные образы, которые еще в младенчестве были вбиты в голову каждому человеку. Например, когда марширует рота солдат, мы воспринимаем образ "солдат марширующий", и перемножаем его на их примерное количество. При этом все остальное у обычного человека в памяти не откладывается — какой солдат на десятом шаге сбился с ритма, какой на одиннадцатом зевнул, у кого пятно грязи на левом сапоге. Слишком много информации — мозг не успевает построить причинно-следственные связи и запомнить всю картину целиком.
Так и тут. Драка в трактире, с одной стороны нас пятеро, Сташа меня не послушалась и в сторону не отошла. С другой стороны их, наверно человек десять, может пятнадцать — точно не скажу. По середине толпа ни в чем неповинных людей, которые просто пришли сюда покушать и поболтать. За долю секунды все это перемешивается, все начинают друг друга рубить, кровь, мозги повсюду, ломаются столы и стулья, кто в страхе забивается в угол, кто пытается выскочить через окно, кто рвется к двери, кто, на пьяную голову, с криком "Эээаээаэа!" ломает табуретку о голову соседа. Как это можно запомнить? Типичные пример хаотической динамики.
Да мне и не до картины в целом было. Это когда смотришь в кино, можешь себе позволить изучать всю драку, наслаждаясь, что это бьют не тебя. Тут же у меня был свои интерес. Мне надо было не дать перебить наших, при этом облегчим им работу по уничтожению не наших. Естественно, что делал это я в своем стиле — пристроиться в темном уголке, где меня даже случайно никто не сможет задеть, стать невидимым и, отслеживая, как там дела у «наших» идут, время от времени постреливать из арбалета. Увы — продуктивность такой тактики в условиях трактирной поножовщины заметно ниже, чем в случае битвы в чистом поле. Мешают разные левые людишки! Шастают под болтами, подставляют куда надо и куда не надо свои головы! Я в них не стрелял, мне они ничего плохого не сделали, но зачем, спрашивается, было лезть на линию огня? Нашлись, понимаешь, Семецкие на мою голову…
Весь мой арсенал ментальной и силовой магии тут был бесполезен. Ну, спрашивается, заморожу я кого-то, или поджарю, или вызову компактную шаровую молнию, которая поразит его точно в сердце. И что? Результат тот же, что и при точном попадании арбалетного болта — "хоронить нельзя вылечить", запятую ставить перед «нельзя», случай клинический, исход летальный. А сил надо намного больше потратить, это тебе не навести арбалет да на спусковой крючок нажать! То же самое и с ментальной магией — ну вызову я у кого-то из противников приступ депрессии, расшевелю его суицидальные наклонности. Бросится он сам на чей-то меч, и падет геройской смертью. Опять же, затраты магической силы не оправдывают результат, который можно получить и заметно более простым и коротким путем.
Да «наши» и без магии справлялись! Расколкин со своим топором рубил и крушил, предпочитая, по причине своего невысокого роста, сражаться стоя прямо на столе. Бесс показал, что даже не тренируясь много месяцев, свои навыки обращения с глефой он не растратил, демонстрируя, как должен смотреться настоящий, поседевший раньше срока герой-красавец, давно уже, небось, забывший, что по специальности-то он у нас самый настоящий некромант. Бил тоже не пас задних, пацан хоть и мал, да не лыком шит. Выкупал отцовский меч уже в чужой крови по самую гарду, а что мне пришлось пару раз подстреливать очередного гада, решившего мальчишку в спину ударить, так это мелочи. Вот пройдет пару десятков лет — и он уже не будет подпускать кого попало себе за спину. Уж я-то знаю, помню, как лысый старик Бил своей катаной размахивал.
Но Сташа, Сташа, горе вам, мои подруги молодые… Не, это уже лирика Тараса Григорьевича Шевченко пошла, "о сестры, сестры, горе вам"… Сташа! Если бы я мог сейчас ей высказать все, что думаю, то я бы сказал одно слово — "Восхищен!" Бесподобно! Одно слово — настоящая ведьма! Столь элегантно использовать в трактирной драке не меч, не нож, а заклинания! Даже мне, пожалуй, такое было бы не по силам. Сташа не делала ни одного лишнего движения, в ее ведьмовстве не было особой убийственной мощи, но убивала она весьма и весьма неплохо. Жест, и один враг спотыкается и падает на острую ножку стула. Мановение руки, и вместо того, чтоб вонзиться в спину Бесса, кинжал врага вонзается в грудь его товарища. Слово, и очередной противник проносится в нескольких сантиметрах от нее, попадая под руку местного то ли молотобойца, то ли кожемяки. Безмолвный магический приказ, и она невидимой проносится сквозь толпу, оказываясь там, где ее помощь сейчас нужнее всего.
Вот уж действительно — голь на выдумки хитра. Годы странствий, годы одиночества научили Сташу искусству выживать в совершенстве. Используя те умения, что некогда передал ей первый муж-учитель, вплетая в них то, чему я ее обучил, чернявка творила настоящие чудеса трактирной драки, трактирного боя, доказывая, что женский пол для данного занятия не является критичным.
А дальше было как в старой доброй детской сказке. "Долго ли, коротко" "и умерли они в один день". Это еще не я, кстати, заметил, что многие фольклорные сказки заканчиваются одновременной гибелью героев. Травмируют детскую психику. Но в данном случае «они» — наши враги, умерли они в полном составе, и глобально. Не выжил ни один, не сбежал тоже. Все валялись дохлыми, посреди стонущей израненной толпы в порядком изгаженном трактире.
Время разбрасывать камни прошло, настало время собирать камни.
* * *— Все живы? — поинтересовался я, оглядывая свое, постепенно собирающееся, воинство.
— Да вроде как… — подтвердил Бесс, удостоверившись, что его Лерка жива и невредима.
— Ага! Круто! Топором вжих — и нету! Как я их, а? — самодовольства на лице карлика было столько, что его бы на всех хватило, да еще бы и осталось на закуску.
— Отлично! Сташа, ты как? Все в порядке? — спросил я у ведьмы.
— Михаил… Ты Била не видел?
— Бил? — осмотрелся по сторонам, — А действительно, где Бил?
Била нигде не было. Ни среди живых, ни среди мертвых. Другие были. Был Герсей, горько плакавший в углу зала. Была Каяшац, лежащая с проломанным черепом у него на коленях. Был трактирщик, крысой забившийся под прилавок и дрожащий от страха. Был молотобоец-кожемяка, передушивший троих из наших противников и сейчас сладко распевающий какую-то местную здравницу. Было много других, мертвых, живых и нерожденных, но Била нигде не было.
Но кто из нас маг? Бессу простительно, он некромант, Сташе тоже, она ведьма. Но я, дипломированный инший шестого уровня! Искать пропавшего Била глазами? Что-то я в последнее время деградирую. Заходим в Сумрактм, смотрим — точно! Вот его следы, он оказывается, пока мы тут торчали внутри, уже покинул таверну и успешно рвал содержимое нашего недавнего обедо-ужина под ближайшим кустом.
Что-то тут не так…
* * *— Бил!
— Бил! Бил, что с тобой? Бил! — у нас, у мужчин, ничего не вышло, и за дело взялись наши дамы. Лера и Сташа принялись успокаивать зелено-синего, ревущего мальчишку, только что прочистившего свой желудок.
— Бил, ответь, что с тобой? Все в порядке? Бил!
— Бил, братик, ты в порядке? Что случилось, Бил? Ты ранен?
— Бил, тебе плохо?
— Бил, вставай, Бил! Давай, мы тебе поможем. Бил?
— Я… Я… Его… Мечом… — мальчишка, уже не синий, а просто темно-зеленый, начал сквозь слезы и рыдания выдавать полезную информацию.
Впрочем, мне уже и этих четырех слов хватило. Все ясно. Мечом пацана батя научил махать, физподготовка у него в ажуре, а вот с психологической составляющей поработали явно недостаточно. Казалось бы, что может быть проще и естественней, чем убить угрожающего тебе смертью врага? Ничего! Любой зверь это сделает, не испытывая никаких моральных сомнений. Но в том-то и дело, что человек — зверь лишь на половину. На вторую половину он часть социума, проповедующего идеи типа "не убий ближнего своего". Дурные, но нужные идеи — ближнего убивать нельзя. А врага можно. И нужно. В азарте боя ты это понимаешь, не задумываешься над такими мелочами. А потом начинается! Сколько зеленых пацанов имели нервные срывы лишь оттого, что им не смогли вовремя все объяснить, а сколько не смогли сделать вовремя выстрел, ну и получили или пулю в лоб, или стрелу в сердце.
Ну ничего! И Сташа, и Лера у нас девушки опытные. Им со смертью не привыкать дело иметь, они сумеют подобрать нужные слова. Провести, так сказать, морально-психологическую работу, комплекс средств для обеспечения формирования высокого морально-психологического состояния воинской единицы. По крайней мере военные намудрили бы именно примерно так.
* * *— Герсей, нам всем очень жаль, — путем нехитрого жребия приносить соболезнование герцогу в изгнании выпало Сташе, — что так случилось с твоей женой. Хоть мы были и не близкими подругами, но я ее хорошо знала, и от лица всех нас хочу выразить свои соболезнования. Кая была хорошим человеком.
— Она была верной женой… — то, что звучало в голосе герцога Гендеа, еще нельзя было назвать жаждой мести, но уже нельзя было назвать скорбью. Некий излом, когда человек еще не отошел полностью от своего горя, но уже близок к тому, чтоб начать вендетту, — Мы прожили вместе немало лет, она всегда поддерживала меня, лишь она была со мною рядом в те дни, когда другие предавали меня.
— Может, мы можем чем-то помочь? — спросила Лера, приготовившись уже расстаться со своим золотым запасом, — Эти люди, которые на нас напали…
— Нет, нет! — отказался Герсей, — Это я во всем виноват, эти люди — они охотились за мною. Я ведь знал, что Золотой Чародей меня так просто не отпустит, я последний из числа тех, кто видел воочию его путь во власть. Я ведь чувствовал, что за нами идут, и Кая, она предупреждала меня… Но мы решили, что скрылись, что ушли уже достаточно далеко, что нас не найдут. О горе, это все моя вина. Если бы не вы, то я бы был сейчас там же, где пребывает ныне моя супруга — в царстве вечного света и покоя. Вы спасли мне жизнь, вы были посланы мне самой судьбой. Судьба не дала шанса моей любимой, но мне она подарила в вашем лице второй шанс. Я должен был сразу понять! Нельзя бежать от беды, нельзя бросать свой народ! Я не имел на это право, в том, что Золотой Чародей пришел к царствованию над Хельмецком, в том, что Хельмецк сгинул, немалая доля моей вины. Я должен ее искупить! Я выражаю вам свою искреннею благодарность за помощь, но мой путь отныне — это путь мести, и вы ничем не можете мне помочь. Простите, что не могу расплатиться с вами за то, что вы уже для меня сделали.
— Да ладно тебе! — отмахнулся я, — Нам это не сложно было, защищать обездоленный и творить справедливость — наше кредо!
— Но позволь все же дать тебе в дорогу… — продолжала настаивать на своем Валерия, но я ее перебил.
— Лерка, не надо. Я не думаю, что твое золото, это то, что сейчас Герсею больше всего надо.
— Но мы не можем оставить его в беде, Михаил! — кстати, мелочь, но приятно — демоном меня девушка некроманта уже не называла достаточно давно!
— Конечно же, не можем. Товарищ герцог, как отряд борцов за мир во всем мире, убежденных противников деспотизма и тирании, мы не имеем морального права оставить тебя в беде! Ну и, понятное дело, допустить, чтоб в столь живописном Хельмецке творились такие безобразия! Так что позволь тебя обрадовать, мстить ты будешь не один, а мы тебе поможем. Поможем? — спросил я, и, не дожидаясь ответа, который мог бы быть отрицательным, сам за всех ответил, — Поможем! Судьба специально тебе послала нас, а нам — тебя, и не хорошо ей перечить.
Впрочем, произнося столь «хорошие» и «правильные» слова я не питал никаких иллюзий по поводу того, кто на самом деле поработал «судьбой». Случайностями тут и не пахло — пока все перевязывали раненных, утешали Била да соболезновали Герсею, я провел свое микрорасследование, так, от нечего делать. Ну и, понятное дело, убедился в том, в чем особо и не сомневался. Отряд нищих-беженцев застрял в этом городке неделю назад, так как у них, подозрительным образом, сломались обе телеги, на которых они везли свой пусть и немногочисленный, но ценный скарб. Случайно, на ровном месте взяли, да и сломались! Бывает. Кто будет искать следы подпила? Кому эти бродяги нужны? Точно так же, совершенно случайно, какой-то доброхот приостановил отряд людей Золотого Чародея, которые вообще в этот городок и заезжать не собирались, и поведал им, что тут сильно подозрительные личности беженского типа ошиваются. Другой благожелатель, не менее случайное совпадение, вывел их не на лагерь беженцев на окраине города, а на наш трактир, куда были посланы, тоже совершенно случайно, "зарабатывать милостыню" герцог с герцогиней. Ну и мы тут проездом оказались… Чтоб связать концы с концами, тут Шерлоком не надо быть. И так очевидно, что все эти события — лишь чреда случайных совпадений, а не чья-то злая воля.
— О нет! — тем временем начал свою бесполезную попытку отказаться от нашей помощи Герсей, — Это лишь моя война, я не хочу, чтоб еще и ваши жизни легли на алтарь…
— Да ты не переживай! — успокоил я герцога, — Мы все — взрослые люди, мы за свои поступки и решения сами отвечаем, так что ты не переживай. Никто тебе на страшном суде, или как тут он у вас называется, наши жизни не припомнит. Да мы и не собираемся умирать, так ведь, ребята?
— Ага! — подтвердил Федя, злобно ухмыльнувшись — Я топором золотого раз, и нет золотого! Топор — это сила!
— Но Фед… — начала было Лерка, но ее очень вовремя приостановил Бесс.
— Да, господин, — как давно я уже не слышал от некроманта такого тона! Умеет же, когда надо, показать себя представителем высшего общества! Пытался он и со мной так себя вести, да почти сразу понял — бесполезно. Я чистокровный плебей, к патрициям не отношусь, всего достиг своим умом и сообразительность, ну и без таланта не обошлось, да способностей к магии, и все эти "высокие стили" для меня не более чем пустая болтовня, — Михаил прав — для нас великая честь оказать помощь твоей стране и твоему народу. Сие есть неизбежность, таков есть наш общий фатум.
— Герсей, мы поможем тебе! — на мою сторону стала и ведьма, — что бы ты не говорил, часть вины за гибель твоей жены лежит и на нас. Мы не смогли ее защитить, и теперь, чтоб перед самими собой искупить вину, мы поможем тебе.
Бил ничего не сказал, но и без него всем стало очевидно — мы идем «мстить». Цель определена, Хельмецк, ранее независимое королевство, а ныне одна из провинций Черноречья. Враг тоже определен, Золотой Чародей, загадочная личность, с которой нас упорно стравливал "третий сил", тот самый бестелесный маг, который, явно, всю эту кашу и заварил. Хотя обо всем этом Герсею, да и не только ему, знать отнюдь не обязательно.
Я бы даже сказал так — знать об этом остальным не следует.
* * *— Мое почтение, милорд!
— Что тебе надо? Зачем ты отвлек меня от размышлений? Ты же знаешь — никто не имеет права беспокоить меня, когда я пребываю в раздумьях! Что ты хочешь мне сказать?!
— Милорд, прибыл Золотой. Он требует аудиенции, милорд.
— Да как он смеет! Кто он такой, чтоб требовать что-то у меня?
— Что мне ему передать, милорд?
— Что? А ты как думаешь? Он требует! Да как он смеет!
— Милорд?
— Пусть заходит! Но впредь запомни — никто не имеет права у меня что-то требовать!
— Я запомню, милорд. Милорд, мое почтение…
* * *Замок того, кто некогда сотворил мир, а ныне правит величайшей мировой державой. Длинный и темный коридор, чадящие факелы скупым светом освещают древние гобелены. Сквозь тусклые оконные витражи едва проходят лучи затянутого черными грозовыми тучами осеннего неба. И тишина. Не снуют слуги, не слышны шепот и шорохи.