– И как? – заинтересовался Саша.
– Говорит, понюшка хорошо пошла.
– А он что – прах дома хранил? – удивилась Александра.
– Выходит, что так.
– Если бы у меня под рукой был прах Жучковского или Толяна, – мрачно заметил Саша, – я бы тоже занюхал.
– Что вы такое мелете? – ужаснулась Александра. – Они ведь еще живые.
– Жалко, – сказал Саша.
– Ага, – согласился Коржик, – жалко. А кокаин у тебя есть?
– Нет.
– Это еще жальче. Прах Жучковского мы могли бы изготовить и сами, а вот кокаин – нет.
Ему почему-то вспомнилась песня «Ленин в тебе и во мне». В современных условиях ее содержание становилось двусмысленным. «Нет, не может быть, – прогнал он сомнения, – тогда кокаина еще не было. Во всяком случае, о таких способах его употребления еще не знали. Да и сам Ильич лежит в целости и сохранности до сих пор».
58
Саша и Александра ушли, а он задержался. Толян остался ему должен выходное пособие. Это два месячных оклада. И отпускные – это еще один оклад. Неплохо сэкономил, зараза.
Он обвел взглядом кабинет. Как бы это компенсировать хоть частично? Украсть факс? Заметят. Ксерокс? Большой, не утащить. Телефоны и АТС? Тоже заметно. Больше украсть было нечего.
Он как бы невзначай обошел другие кабинеты. Нигде не было даже сраненького ноутбука. «У Толяна ведь ничего нет, – вдруг понял Коржик. – Вся эта офисная лабуда стоит копейки. Офис снят в аренду. Самое ценное – это его связи, но их не украдешь. Его партнеры в регионах могут не захотеть работать со мной. У меня нет такого обаяния, как у него, и такой бешеной энергии. Связи – это даже не нематериальные активы, это – ноу-хау, знания, как общаться с нужными людьми».
Можно было еще присмотреться к сейфу и подобрать ключ. Замочек-то дерьмовый. Но, во-первых, там могло ничего не оказаться, а во-вторых, будут искать среди своих. И наверняка найдут. Нет, мелко и геморройно.
Но ему очень хотелось украсть хоть что-нибудь, чтобы восстановить попранную справедливость. Он сунул в портфель калькулятор – дома пригодится. Потом отвинтил со стола настольную лампу и отправил туда же. Мелочь, а приятно. Взял из шкафа несколько английских словарей. Сойдут до кучи. Некоторое время раздумывал, не утащить ли из кухни несколько чашек с блюдцами. Они были красивыми, из тонкого фарфора с позолотой и волнистой внутренней поверхностью. Но потом решил, что по пути они разобьются, да и самому еще пригодятся, пока он здесь.
«Забавно, – подумал он, – вот если бы все обиженные или несправедливо уволенные клерки начали тащить из офисов все подряд – бизнес бы встал. Но для того и охрана, чтобы ничего не пропало. В таком случае, можно было бы просто все испортить. Устроить короткое замыкание и сжечь всю оргтехнику. Открыть на кухне воду и случайно уронить в раковину тряпку. А другую тряпку, только побольше, бросить в унитаз и смыть. Бросить на ковролин окурок, лучше, в нескольких местах. Перерезать проводку. Забыть в грозу закрыть окна. Настучать в налоговую. Или сообщить ментам, что здесь везде стоит нелицензионное программное обеспечение. Способов множество, но никто ими не пользуется. Почему? Ложное благородство – человеку дали под жопу, а он боится потерять лицо. А зря».
Подхватив портфель, Коржик вышел из конторы. В будке сидел охранник в ментовской форме. Он жрал сдобную булку и тупо смотрел в монитор – высматривал девок на улице.
Входная дверь открылась, и в нее стремительно зашел один из местных клерков. У него были длинные, как у саранчи, ноги. Он кивнул охраннику и бодро взбежал по ступенькам. Временами казалось, что он вот-вот выпустит тарахтящие крылья и полетит, натыкаясь на стены подъезда. Дверь начала с писком закрываться. Но доводчик работал медленно и в последний момент в щель успела просунуться узкая грязная ладонь с золотыми кольцами. За ней протиснулась цыганка в куртке от спортивного костюма и в цветастой юбке. Следом вошла еще одна. Они увидели охранника и вертушку, но без малейшего смущения направились к лестнице.
– Э-эй, куда?! – закричал охранник, положил булку на стол и выскочил из будки навстречу цыганкам, расставив руки, как огородное пугало.
Цыганки залопотали что-то про помаду и лак для женщин, затрясли сумкой и попытались вписаться в вертушку. Охранник оттеснил их к дверям. Этих цыганок Коржик видел вчера возле памятника Юрию Долгорукому. Они сидели прямо на газоне и обедали. С ними была еще одна товарка помоложе. Они разливали водку по граненым стаканам и закусывали колбасой.
Повинуясь мгновенному импульсу, Коржик протянул руку в окно охранника и взял его булку. Пряча ее за спиной, вышел вслед за цыганками. Отошел метров двадцать и рассмотрел добычу. Обычная сдобная булка, политая чем-то коричневым, имитирующим шоколад. Почти целая, охранник откусил от нее только один раз. На хрена она ему? Рука взяла. Скоммуниздить у мента, пусть даже и чучельного, – это прикольно. Коржик оглянулся по сторонам и бросил булку в ближайший мусорник. Бомжи найдут. Он не чувствовал никаких угрызений совести. Охранника было не жалко – пусть не зевает.
На следующий день охранник рассказывал всем, как цыганки уперли у него булку.
– Такая публика, – сочувствовали собеседники, – за ними не углядишь.
Это натолкнуло Коржика на мысль, что для воровства нужно правильно выбирать время и место. Обстоятельства должны быть такими, чтобы допускать множественность подозреваемых и наиболее вероятным из них должен выглядеть тот, кто здесь ни при чем.
59
До первого июня оставалось восемь дней. Ровно столько Коржик мог оставаться в офисе. После этого срока надо было убираться восвояси. Саша и Александра не стали дожидаться – они перестали ходить на работу уже на следующий день. А Коржик продолжал приходить и делал вид, что занят оформлением последних бумаг по окончившимся поставкам цемента.
Жучковский, пробегая мимо по коридору, бросал на него раздраженные взгляды, но молчал. Ему хотелось, чтобы Коржик убрался поскорее, и тогда вопрос с ним был бы закрыт окончательно. Но тот тянул, надеясь на чудо.
И чудо произошло – на работу неожиданно вышла Лариса. Ее основательно подлечили, и она почувствовала себя гораздо лучше. Она посвежела и выглядела уже вполне хорошо.
– Ну, – энергично сказала она с порога, – рассказывай, что тут нового.
– Много чего, – осторожно начал Коржик, ожидая, что сейчас прибежит Жучковский, вклинится в разговор и скомкает его рассказ.
Но тот не появился – его не было в офисе.
– Давай по порядку, – сказала Лариса.
– Жучковский меня уволил, – сообщил Коржик. – Сегодня я последний день на работе.
– Вот как?! – удивилась она.
Это было для Ларисы сюрпризом. Она не думала, что дело зайдет так далеко.
– Именно так, – подтвердил он. – И не меня одного.
– А кого еще?
– Шлыкова и Александру.
– Какие причины?
– Финансовый кризис.
– Та-а-к, – протянула Лариса. – И насколько он серьезный?
– Достаточно серьезный. Добрые люди, партнеры то есть, обрубили Толяну почти все бизнесы, дававшие прибыль.
– А что осталось?
– Только убыточные.
– К этому давно шло, – задумчиво произнесла Лариса. – А чем он занят сейчас?
– Получил господряды на строительство в провинции.
– Но он ведь ничего не смыслит в строительстве! – удивилась она.
– Он нанял субподрядчиков. Услал туда Митхуна – тот окончил строительный институт.
– Бурные перемены, – сказала она. Наступила пауза.
Лариса обдумывала услышанное.
– Как ты думаешь, мне нельзя будет восстановиться обратно? – задал Коржик главный интересовавший его вопрос.
Лариса посмотрела на него с сочувствием и отрицательно покачала головой.
– Думаю, что нет. Тебя ведь не Ваня уволил, – она называла Жучковского Ваней. – Тебя уволил Анатолий Петрович, а Жучковский просто исполнитель.
– Я знаю.
– Анатолий никого не берет обратно.
– Мне уже говорили.
– Так что…
– А почему он не уволил меня лично? – Коржик чуть не добавил: «А поручил этому клоуну?» Но вовремя спохватился – Жучковский для нее не клоун, а Ваня.
– Он не любит таких ситуаций, – объяснила Лариса.
«И чтобы сэкономить на выплате выходного пособия», – хотел добавить Коржик. И тут его осенило:
– Слушай, но ведь вам же все равно нужен специалист по долгам и векселям?
– Да.
– Тогда я предлагаю свои услуги бесплатно. А за это вы позволяете мне пользоваться рабочим местом. Ну как?
Предложение Ларису заинтересовало:
– На мой взгляд – нормально. Но мне надо посоветоваться с Анатолием.
Она позвонила Толяну, который все еще был в командировке, и тот согласился. Коржику лишь пришлось переехать в другую комнату, чтобы он не мог больше быть в курсе секретов фирмы.
Когда в офисе появился Жучковский, все уже было решено.
– Ты еще здесь? – подлетел он к Коржику.
Когда в офисе появился Жучковский, все уже было решено.
– Ты еще здесь? – подлетел он к Коржику.
Тот смерил его взглядом, ухмыльнулся и после паузы ответил:
– Я теперь все время буду здесь, э-э… Ваня.
– Ты же уволен!
– Не совсем, – загадочно сказал Коржик.
– Как это понимать?
– Понимай как хочешь, товарищ майор.
– Я подполковник!
– Да мне без разницы, хоть старший прапорщик.
– Я серьезно!
– Лариса тебе все объяснит.
Это была еще одна новость, которой он не ожидал.
– А она здесь?
Коржик кивнул. Тот побежал к Ларисе. В этот день он больше к Коржику не подходил. А на следующий придумал, как усложнить ему жизнь.
– Ты хоть и без зарплаты теперь, – сказал Жучковский, – и вроде как свободен, но я думаю, что твои отношения с фирмой должны быть упорядоченными.
– Давай упорядочим, – согласился Коржик. – Беспорядочные отношения сам знаешь, к чему приводят.
Тот повертел короткой шеей, но не нашел, чем парировать. В шее подходящей фразы не было, а в голове и подавно.
– Я думаю, – продолжил Жучковский, – правильно будет, если ты станешь приходить в офис каждый день в определенное время, чтобы тебя всегда можно было найти в случае необходимости.
– В какое время? – поинтересовался Коржик.
– С десяти утра до двух часов дня.
– Лучше с одиннадцати.
– Нет, с десяти.
Это было не очень удобно для него, но он решил не спорить:
– Ладно.
Жучковский ушел, тряся толстой женоподобной задницей. «Я еще дождусь, когда тебя вышибут отсюда, – подумал Коржик, глядя ему вслед. – До этого осталось не так уж много времени, судя по всему. Гораздо меньше, чем ты думаешь, Ваня».
На этом этапе у них получилась ничья.
На следующий день Коржик опоздал на час. «Пошел он в жопу, приходить к десяти, – подумал он. – А поспать когда же? Перетопчется».
Через несколько минут к нему влетел Жучковский, как будто он специально сидел в коридоре в засаде.
– Ты где был?
– Пиво пил, – безмятежно ответил Коржик. – Сам знаешь – время с «Толстяком» летит незаметно. Ты, кстати, какое пиво предпочитаешь?
Тот проигнорировал его вопрос:
– Тут ребята с вопросами приходили, а тебя не было.
– Какие ребята?
– Наши, из региона.
– Чего хотели?
– Проконсультироваться по векселям.
– Где они?
– Уже уехали.
– Так позвони им, и я все расскажу.
– Они уже все выяснили.
Коржик понял, что никаких ребят не было и он все придумал.
Повариха Зоя по доброте душевной продолжала звать Коржика обедать.
– Я уже здесь не работаю, Зоя, – отказывался он. – На меня теперь не рассчитывают.
– Ничего, там все равно остаются лишние порции.
– Да неудобно как-то.
– Ладно, пойдемте! – настаивала она.
В кабинет зашел Тофлер, чей стол тоже стоял здесь.
– Иди-иди, поешь! – встрял он.
– Ты прямо как отец родной, – парировал Коржик. – Это не ты случайно тут за все платишь?
Тофлер заткнулся.
После такой реплики Коржик уже не мог принять предложение Зои и решительно отказался обедать.
Он проводил в офисе по нескольку часов каждый день. Восстановил связи на вексельном рынке, и время от времени ему обламывались комиссионные. Не очень большие, но приятные. Он интуитивно чувствовал, что ресурсы Толяновой конторы для него еще не до конца исчерпаны, и продолжал ждать. Остальные клерки не понимали его поступка и смотрели на него с сочувствием, но он не обращал на это внимания.
Он наблюдал теперь за всей суетой в конторе как бы снаружи и не вмешивался ни во что. Линия фронта пролегала между Жучковским и консалтингами. В этой борьбе Жучковский терпел поражение. Толян полностью переключился на строительные подряды, и та часть бизнеса, которой занимался Жучковский, перестала его интересовать – она была убыточной и обороты там неуклонно снижались.
После очередной командировки на свои стройки века Толян сделал Дмитрия, начальника консалтингов, замом по всем вопросам, а Жучковский стал непонятно кем. Больше, чем начальник отдела, но меньше, чем заместитель. Тягаться с Дмитрием он не мог – за тем были расположение Толяна и целая фирма, а за Жучковским только Лариса. Это стало началом его конца, но Жучковский этого еще не понимал и продолжал делать вид, что все хорошо. «Вот и началось твое падение, Жучок, – думал Коржик, глядя на него. – Осталось тебе несколько месяцев, и вскоре ты отправишься вслед за Замутдиновым, Митхуном и Шильдиным. А я останусь».
60
Арендодатель в очередной раз поднял плату. Толян несколько дней пытался с ним договориться, но ничего не получилось. Центр есть центр. Тогда он решил переехать.
Помещение нашли быстро – целый этаж в старом офисном здании на Садовом. По обыкновению, Толян решил сэкономить и не стал нанимать грузчиков.
– Завтра всем быть в рабочей одежде, – объявил он. – Будем переезжать.
«Счас, – подумал Коржик, – затрахаешься пыль глотать, братишка – я уже у тебя не работаю». И не пришел.
Появился он в офисе только под вечер. В ноздри сразу ударило зловоние, плотной пеленой висевшее в коридоре и во всех комнатах. Мебели уже почти не осталось.
– Что тут произошло? – спросил он у Фазиля. – Почему так воняет?
Тот только махнул рукой:
– Эти пидоры не пришли грузиться.
– Какие пидоры?
– Консалтинги.
– А воняет-то почему?
– Шеф нанял бомжей.
Коржик выглянул в окно. Во дворе под окнами на картонках всегда спали бомжи. Сейчас их не было.
– И они тут за все брались руками? – вздрогнул от отвращения Коржик.
Тот кивнул.
– Но они же переносчики гепатита, туберкулеза и чесотки!
Фазиль развел руками.
– А нормальную перевозочную фирму нельзя было нанять? С чистыми рабочими в спецовках?
– Он сказал, что это дорого.
– А получить заразу от бомжей и потом долго лечиться – дешево?
Фазиль промолчал, он не мог ругать начальника, которого возил. Коржик сунул руки в карманы и вышел на улицу.
«Пропади они пропадом, – решил он, – мои блокноты и ручки, если они побывали в лапах бомжей».
Похоже, Толян тоже был совсем не против иногда откушать одно и то же два раза.
Вскоре оказалось, что контора переехала как раз вовремя. Через пару дней Толяну позвонил арендодатель и сообщил, что приходили какие-то менты и искали его фирму.
– Что ты им сказал? – спросил тот.
– Что вы съехали и я не знаю вашего адреса.
– А какую фирму они искали?
Арендодатель назвал. Это была одна из помоек, печать которой хранилась за подвесным потолком.
– А менты откуда?
– Один московский и два из Белоруссии.
– Все ясно, – сказал Толян.
Что ему было ясно, Коржик понял позже.
61
Где ты так долго пропадал? – спросил Коржик. Гарик промолчал. Они шли по Ленинградскому проспекту, в самом его начале. Дул холодный ветер, стоял сильный шум от транспорта.
Сделавшись внештатным сотрудником Толяновой конторы, Коржик занялся лоббированием. Кое-какие связи для этого у него имелись. Сейчас он помогал фирме Гарика, которого Толян тоже уволил.
– Я говорю, – повторил Коржик, – почему тебя так долго не было видно?
Теперь он уже почти кричал ему в ухо. Не расслышать было нельзя.
– Занят был, – неохотно ответил тот.
– Чем? – не отставал Коржик.
Он посмотрел на него искоса с выражением некоторого раздражения и превосходства одновременно. Так бизнесмены из провинции обычно смотрят на услужливых московских клерков. Он думал, сказать или не говорить. И решил сказать:
– В тюрьме сидел.
Его слова показались Коржику шуткой:
– За что?
– За убийство.
«Ни хрена себе!» – подумал Коржик и посмотрел на него. Гарик не шутил.
– Ты кого-то убил?
– Нет, но меня подозревали.
– И сколько просидел?
– Полгода.
Пауза. Коржику было не очень интересно, что там с ним произошло на самом деле. Но следовало продолжить начатый разговор, иначе Гарик мог решить, что он испугался развивать тему.
Гарика нельзя было назвать приятным собеседником. Он недолюбливал Коржика, а тот недолюбливал Гарика. То, что они сейчас шли вместе, ни о чем не говорило. Просто на данном этапе сошлись их интересы.
Гарик смотрел на Коржика как на столичного клерка, не способного к самостоятельному бизнесу, тот на него – как на лаптя из провинции. Гарик появился в офисе Толяна около года назад. Прогнав Замутдинова и Моколя, Толян вознамерился сделать Гарика своим заместителем по бизнесу и выдернул его из Казани, где тот сидел на филиале. Он снял для него квартиру и стал вводить в курс общего бизнеса фирмы.
Гарик курс прослушал, но становиться замом не захотел.
Коржик не знал, что здесь сыграло решающую роль: привычка к свободе, комплекс провинциала, которому теперь предстояло руководить москвичами, не очень подвешенный язык или еще что-то, но от почетного предложения он отказался.
Коржик на его месте согласился бы.