– Замечательно, – задумчиво почесал затылок Аркадий. – Похоже, Оксана и своей подружке подпортила жизнь. Что будем делать? – обратился он к Ирине.
– Ждите меня здесь, Аркадий Александрович. Я поднимусь к ней и постараюсь ее уговорить, – сказала Ирочка и решительно вышла из машины.
Аркадий проводил глазами помощницу и приготовился к долгому ожиданию, но спустя три минуты входная дверь подъезда хлопнула, и вышла Ирина в сопровождении маленькой худенькой девушки, облаченной в узкие джинсы, по всей вероятности, купленные в Детском мире, и в маечку с изображением Микки-Мауса. Внешне девушка была похожа на мышку: невзрачная внешность, маленькие глазки, немного оттопыренные ушки, тусклые волосы неопределенного цвета, но в целом она была даже мила, и только глупые студенты могли назвать ее гадким утенком.
Лена села на заднее сиденье автомобиля, поздоровалась и сухо сказала:
– У вас есть пять минут, чтобы задать свои вопросы. Я сказала мужу, что выйду ненадолго в магазин, пока ребенок спит. Он взял работу на дом, и, если малыш проснется, это его отвлечет. К себе пригласить вас не могу: если мой муж услышит имя Оксаны, он вышвырнет вас вон.
– Как я понял, ваши отношения с Оксаной Груненко в настоящий момент не продолжаются? – спросил Аркадий.
– Они прекратились почти сразу, как только я вышла замуж, – резко сказала Лена.
– Почему это произошло?
– Это не ваше дело. Насколько я поняла, вы хотите знать, где Оксана находится в настоящий момент?
– Да, – неуверенно сказал Арестов. Манера общения Лены и металл в голосе девушки совершенно не сочетались с ее образом.
– Тогда я отвечаю на ваш вопрос. Где в настоящий момент эта женщина, я не знаю и знать не хочу. Еще вопросы есть?
– Когда последний раз вы видели вашу подругу? – спросил Аркадий.
– Она мне не подруга! – выкрикнула Лена и схватилась за ручку двери машины, чтобы выйти.
– Подождите, Лена, останьтесь, – остановил девушку Аркадий. – Мой лучший друг попал в беду, возможно, из-за Оксаны Груненко. Нам необходимо знать, где она в настоящий момент, чтобы задать ей несколько вопросов. Мы в любом случае найдем ее, но время будет упущено, – слова Аркадия подействовали.
Лена отпустила ручку двери, смягчилась и расслабилась.
– Ваши слова меня не удивили – у всех, кому она попадается на пути, происходят одни несчастья. Мы из одного города с ней. Жили по соседству, мать моя по хозяйству им помогала. У нее семья очень авторитарная, отец – сущий тиран, бил ее, запрещал с мальчиками встречаться, а матери было наплевать на все. Она из дома, можно сказать, сбежала. Отец ее испугался и меня следом направил, чтобы я за ней присмотрела, даже денег дал и мое обучение поначалу спонсировал. Она, как только вырвалась на свободу, сразу в отрыв пошла. Я поначалу жалела ее, закрывала глаза на все ее закидоны, думала, перебесится. С одной стороны, она мне все рассказывала, потому что я у нее одна была, с другой, она меня побаивалась, потому что я могла о всех ее приключениях отцу написать. Я, конечно, этого не делала, но один раз пригрозила, что если она не утихомирится в своих агрессивных сексуальных проявлениях, я все расскажу ее отцу. Она испугалась, присмирела на некоторое время и даже выбрала себе объект любви.
– Семена? – спросил Аркадий.
– Да. Он был благороден и покладист, обеспечен и красив и единственный не замечал ее выходок, в общем, был лучшим кандидатом на роль мужа с московской пропиской. Оксана рассудила так: если она выйдет замуж, обратно на Украину ей возвращаться не придется. Сначала все шло гладко, Семен даже сделал ей предложение, но тут вмешалась его мать, раскрыла ему глаза, и он простился с ней. Что тогда началось, вы даже себе представить не можете. Она его везде подлавливала, названивала ему домой, никакой жизни не давала бедному парню.
– Она полюбила его? – спросила Ирина.
– Что вы! – махнула рукой Лена. – На любовь такая сука не способна. Злилась, что он ее оставил, – это да. Бесилась, что сорвалась выгодная партия, – это тоже про нее. Но никакой любви там и в помине не было. Утихомирилась она только после того, как мать Семена перевела его в другой институт, и там, насколько я знаю, у него появилась новая девушка, которую он сильно полюбил.
– Оксана ревновала Семена к новой девушке? – спросил Аркадий.
– Ревность от любви неотделима, а любви к Семену у нее не было. Как только она поняла, что у него есть другая, то сразу успокоилась и переключилась на другой объект, – грустно сказала Лена и тяжело вздохнула. Перемена в настроении Лены была настолько очевидной, что Аркадий сразу понял, какой объект выбрала себе Оксана.
– Это был ваш муж, да? – спросил Аркадий, и Лена вздрогнула. Она некоторое время молчала, видимо, рассуждая, говорить всю правду или нет, затем решилась.
– Она знала обо мне так же много, как и я о ней. Она знала, что для меня значит этот человек. Мой муж гораздо старше меня, но он носит меня на руках и все понимает. Он первый сказал, что я красивая женщина, до него на меня ни один парень не обращал никакого внимания. Она знала, как я счастлива, и все равно попыталась его отбить. Я ненавижу ее, но в тоже время благодарна ей. Оксана сделала мой брак крепче, я на сто процентов доверяю своему мужу, обрела небывалую уверенность в себе и наконец-то перестала зависеть от нее. Она была как прилипала, пила из меня энергию, опустошала меня. Я постоянно жила на грани фола. Наверное, тогда это было необходимо мне, но теперь – уже нет.
– Значит, вы не знаете, где можно найти Оксану? – озадаченно спросил Арестов.
– Знаю. В начале нашего разговора я ничего не сказала, потому что хотела покончить с вашими вопросами как можно быстрее. Запоминайте адрес: улица Тверская… – сказала Лена и замолчала.
– Вы не сказали номер дома и квартиру, – поинтересовался Арестов, когда пауза затянулась.
– Номер дома и квартира вам не понадобится, спросите Шерон, теперь ее так зовут, – зло улыбнулась Лена и вышла из машины.
– Что все это значит? – удивленно спросила Ирина.
– Это значит, что Оксана Груненко заняла достойное место среди московских проституток. И еще это значит, что она в нашем деле ни при чем.
– Но почему? – воскликнула Ира.
– Потому что Оксана – обычная шлюха, я бы сказал, прирожденная. Кроме мужчин, ее ничто не волнует. Она способна только на то, чтобы отбить мужчину у женщины, но не на убийство. Думаю, не имеет смысла ее искать, только зря потратим время. Кстати, времени и так в обрез, я подброшу тебя до метро, а сам должен вернуться в Солнечный. В ближайшие дни отдыхай, а я беру на себя мисс Зависть и сестру Лизы Самариной.
– Мисс Распущенность, – тихо сказала Ирина.
– Что ты сказала? – переспросил Аркадий.
– Я говорю, что мисс Ревность сменила в наших подозрениях свое амплуа и стала мисс Распущенность.
– Как ты тактично ее назвала, я бы сказал по-другому, но не хочу грубо выражаться при даме, – высказался Аркадий и нажал на педаль газа.
– И все же, Аркадий Александрович, неплохо было бы с этой Шерон пообщаться, – сказала Ирина. – Шлюха не шлюха, а комендантшу в общаге с лестницы столкнула.
– Не уверен, что это была спланированная акция, – усмехнулся Аркадий. – Скорее всего, тетка ее просто достала, вот эмоции и взыграли. Опять же, из-за чего она подножку подставила? Комендантша не давала ей с мальчиками плотно общаться. Говорю же, ее волнует только постель и ничего больше, – твердо заявил Арестов и, простившись с Ириной, высадил помощницу около метро.
Ирочка посмотрела вслед удаляющемуся автомобилю и задумалась. С выводами своего шефа относительно Оксаны Груненко Ирочка была категорически не согласна. Кем бы ни была мисс Распущенность, ее поведением, определенно, управляют гормоны, а на что может пойти женщина во время их буйства, не может предсказать никто. «Громов тоже, по словам Арестова, утверждал, что переспал с настоящей шлюхой. Почему Аркадий Александрович не обратил на это внимания? – рассуждала Ирина. – Оксану Груненко следует отыскать как можно скорее, нельзя сбрасывать ее со счетов. Но каким образом это сделать?»
В раздумьях Ирочка добрела до палатки с выпечкой, расположенной рядом с метро, купила себе пакетик пончиков, горячих, ароматных, румяных, тут же проглотила их один за другим и, вытерев салфеткой ротик и руки от сахарной пудры, хитро улыбнулась. Теперь она знала, как ей найти мисс Распущенность, дело осталось за малым – дождаться темноты, когда Оксана-Шерон Груненко выйдет на «охоту».
Глава 9
Ответственное задание, или Прихоть жены
Веня Белозеров вот уже час стоял под горячими струями воды в душе и скреб себя жесткой мочалкой. Веня нервничал. Впервые в жизни ему предстояло снять на ночь проститутку и привезти ее домой, в их семейный очаг. Какая грязь! Какая низость!
Как подступиться к этому ответственному мероприятию, Веня не знал. И хотя с работницами данной древней профессии был отчасти знаком – эти птички нередко, скорее часто, залетали в клуб, где он работал, – на предмет «съема» он никогда их не рассматривал, ведь Веня всегда считал себя нормальным мужиком, без комплексов, способным заинтересовать женщину не деньгами, а всем своим стокилограммовым организмом. Ко всему прочему, он был женат на потрясающей женщине, которая по достоинству оценила его кулинарный талант, никогда не изводила себя диетами, обожала покушать и ела всегда с таким аппетитом и наслаждением, что у Вени увлажнялись глаза от умиления. Разве, обладая такой женщиной на всех законных основаниях, у Вени Белозерова могла возникнуть идея изменить жене? Да никогда! Не было у Вени Белозерова повода смотреть «налево», тем более в сторону женщин легкого поведения. Тем не менее никакого пренебрежения или отвращения к «ночным бабочкам» Веня не испытывал. Он относился к ним как к интерьеру заведения, неизменному и стабильному, только и всего – это было взаимно, девочки никогда не рассматривали шеф-повара ночного клуба как своего потенциального клиента, вероятно, было в Белозерове нечто такое, что проститутки сразу понимали – подобными вещами он не занимается.
Глава 9
Ответственное задание, или Прихоть жены
Веня Белозеров вот уже час стоял под горячими струями воды в душе и скреб себя жесткой мочалкой. Веня нервничал. Впервые в жизни ему предстояло снять на ночь проститутку и привезти ее домой, в их семейный очаг. Какая грязь! Какая низость!
Как подступиться к этому ответственному мероприятию, Веня не знал. И хотя с работницами данной древней профессии был отчасти знаком – эти птички нередко, скорее часто, залетали в клуб, где он работал, – на предмет «съема» он никогда их не рассматривал, ведь Веня всегда считал себя нормальным мужиком, без комплексов, способным заинтересовать женщину не деньгами, а всем своим стокилограммовым организмом. Ко всему прочему, он был женат на потрясающей женщине, которая по достоинству оценила его кулинарный талант, никогда не изводила себя диетами, обожала покушать и ела всегда с таким аппетитом и наслаждением, что у Вени увлажнялись глаза от умиления. Разве, обладая такой женщиной на всех законных основаниях, у Вени Белозерова могла возникнуть идея изменить жене? Да никогда! Не было у Вени Белозерова повода смотреть «налево», тем более в сторону женщин легкого поведения. Тем не менее никакого пренебрежения или отвращения к «ночным бабочкам» Веня не испытывал. Он относился к ним как к интерьеру заведения, неизменному и стабильному, только и всего – это было взаимно, девочки никогда не рассматривали шеф-повара ночного клуба как своего потенциального клиента, вероятно, было в Белозерове нечто такое, что проститутки сразу понимали – подобными вещами он не занимается.
И что теперь? Теперь ему предстояло нарушить все свои принципы, да еще по просьбе любимой жены!
С одной стороны, это успокаивало, просьба жены все-таки, с другой – выводило из себя. Ему было неловко перед женой и даже стыдно. Почему Веня испытывал подобные чувства – он не понимал, ведь спать с проституткой жена, естественно, его не просила, но, когда Веня после недолгих уговоров супруги согласился, Ирина посмотрела на него с таким явным подозрением, что он залился румянцем и вспотел, как нашкодивший юнец.
Вениамин выключил воду, растерся докрасна полотенцем, тщательно побрился, высушил волосы феном, надушился одеколоном и вздрогнул, услышав стук в дверь.
– Вениамин! Скоро ты там? – грозно спросила Ирина.
– Уже иду, Ирунчик, – взволнованно пролепетал Вениамин и высунул красную распаренную физиономию из двери ванной комнаты.
– Так-так, – изрекла Ирина, окинув мужа недовольным взглядом.
– Что «так-так»? – наивно приподняв брови, уточнил супруг.
– Готовишься, значит? Помылся. Побрился. Надушился. Ну-ну, – Ира уперла руки в бока, сдула упавшую на лицо прядь волос, и глаза ее медленно стали наливаться кровью.
– Ты что, Ирунчик? – испугано залепетал Вениамин, отступив от жены на два шага назад.
– Ничего! – рявкнула Ирина, развернулась и устремилась в комнату.
Вениамин засеменил следом, поддерживая спадающее полотенце на своем мощном торсе. Полотенце все-таки размоталось, Вениамин подхватил его и трагически прижал к груди – так он и стоял, смущенно наблюдая за женой. Ирина резким движением установила посреди комнаты гладильную доску, включила утюг, распахнула шкаф, выхватила оттуда вешалку с парадным костюмом Вениамина, белую рубашку, его любимую, и, не обращая на Веню внимания, принялась с остервенением гладить.
– Ира! Зачем? Ты полагаешь, что мне стоит все это надеть? – тихо спросил Веня.
– Конечно, ты ведь не куда-нибудь едешь, а на съем. При параде нужно быть, иначе никак нельзя. А то мало ли что про тебя могут шлюхи подумать! Что стоишь, как Аполлон Бельведерский? Делом займись. Галстук подбери, ботиночки начисти, – дала указание Ирина и добавила: – Да, чуть не забыла, шнурки из ботинок вытащи и дай мне.
– Зачем? – растерялся Вениамин.
– Я их поглажу, – зло прошипела Ирина и метнула в Веню взгляд, полный ненависти.
– Знаешь что, Ирунчик? – негодуя, заметил муж. – Знаешь, что я тебе скажу?
– И что же ты мне скажешь? – ехидно спросила Ирина.
– Ищи свою Шерон сама, поняла?! – завопил Вениамин и вылетел из комнаты.
– Венечка! – заголосила Ирочка и бросилась следом.
Веня влетел в кухню, кинул на табурет полотенце, плюхнулся на него и, сложив руки на груди, грозно нахмурился.
– Вень, прости, – залепетала Ирина, усаживаясь рядом с оскорбленным супругом и заглядывая ему в глаза.
– Это была твоя идея, – буркнул Белозеров. – Что ты взвилась на меня, как будто я последний подлец!
– Вень, прости, – повторила Ирочка, – не знаю, что на меня нашло. Мне показалось, что ты… Что ты только об этом и мечтал.
– Ага, мечтал о том, чтобы ты меня попросила снять проститутку! Здорово! Ты хоть сама понимаешь, что несешь полный бред?
– Понимаю, – виновато опустила глазки Ирочка. – Но у тебя было такое лицо странное! У меня прямо-таки в груди все заклокотало.
– Заклокотало у нее, – недовольно хмыкнул Белозеров, посмотрел на жену и смягчился: – Ирунчик, ну сама подумай, какое у меня должно было быть лицо? Встань на мое место и представь, как бы ты сама отреагировала, если бы я попросил тебя о нечто подобном! Мне на самом деле идея эта совсем не нравится. Твой шеф что тебе сказал? Забудь! А ты что?
– Мало ли что Аркадий Александрович сказал, – возмутилась Ирина. – Следует все версии тщательно проработать. Другого выхода просто нет!
– Ну хорошо. Допустим, я найду эту Оксану Груненко, привезу ее сюда. А дальше что? Почему ты думаешь, что она будет с тобой откровенничать?
– Веня, ты, главное, ее привези, – умоляюще попросила Ирина, – а дальше будем действовать по обстоятельствам. Кстати, тебе уже пора. Уже около девяти.
– По-моему, еще рановато, – с сомнением возразил Белозеров.
– В самый раз, – отрезала Ирина. – Во-первых, пока доедешь до места – будет уже десять. Во-вторых, тебе к самому началу нужно успеть. Вдруг эту Шерон кто-нибудь раньше тебя перехватит? В-третьих, мы пока не знаем, где конкретно ее искать.
Белозеров не стал спорить с женой, кивнул, встал и направился в комнату одеваться, в дверях он обернулся и застенчиво улыбнулся.
– Ирунчик, ты меня извини, но, может, мне все-таки надеть мой парадный костюм и белую рубашку, раз ты их уже погладила? – приподняв бровки, наивно спросил муж и, получив в ответ мокрым полотенцем по лицу, удалился искать свои старые джинсы и свитер.
* * *К Тверской Белозеров подрулил, когда уже смеркалось. Улица была оживленная, как белым днем. Ночные клубы и казино гостеприимно открыли свои двери, неоновые огни завораживающе мерцали и влекли окунуться в ночную жизнь города. От разномастной публики рябило в глазах. Вокруг модных клубов уже начала кучковаться молодежь: раскованные стройные девочки с обнаженными проколотыми пупками и надменными лицами, манерные мальчики, полные ленивого достоинства и пофигизма аборигены, а чуть в стороне приезжие, гордые и неприступные, пытающиеся всем своим видом скрыть растерянность и дискомфорт, вызванный сумасшедшими московскими ценами. Иностранцы, небрежно одетые, любопытные, фальшиво любезные, но тоже растерянные и ошарашенные суммой, с которой придется проститься, выложив ее только за вход. В казино стекалась публика иная: холеные длинноногие красотки-модели в сопровождении пожилых властителей мира и хмурых охранников; братки, старающиеся выглядеть респектабельно; одинокие дамочки со взглядами голодных волчиц; бизнесмены в бутиковых костюмах, торопливые и азартные, озабоченные лишь тем, чтобы как можно быстрее сесть за игровой стол; важные стареющие мужички с Севера, настроенные промотать как можно больше денег на выпивку и баб – потенциальные клиенты ночных фей, и сами феи, спешащие на «работу».
Веня Белозеров растерялся – с какого боку подступиться к поиску Оксаны Груненко, он не знал. Искать Шерон по казино, клубам и ресторанам казалось Вене занятием глупым, бесперспективным и расточительным. Немного поразмышляв, он решил прогуляться по улице и попытаться отыскать хоть одну точку, где собираются уличные девочки. Он выбрался из машины и неспешно побрел по тротуару, таращась во все стороны. Через полчаса бесцельных прогулок по Тверской на него обратили внимание – он почувствовал это и напрягся. Скользкий длинноволосый тип в рваных джинсах и вытертой кожаной куртке вырос перед ним как из-под земли, перегородил дорогу и сладко улыбнулся злыми тонкими губами.
– Что надо? – грозно спросил Веня, сжав кулаки размером с дыню-«колхозницу». Исключать возможность, что субъект имеет нетрадиционную ориентацию, было нельзя, и Белозеров приготовился в любую минуту дать отпор покушению на его честь, в случае опасности сунув негодяю «дыней» промеж маленьких глаз.
– Ой, – жеманно хихикнул парень, поглядывая на грозного Веню, – ну прямо Голливуд, ей-богу. Шварценеггер отдыхает. Расслабься, дядя, и я исполню все твои мечты. Вижу, бабу ищешь? Давно за тобой наблюдаю. Могу организовать.