— Как долго вы сидели в той комнатушке?
— Минут десять, может, пятнадцать.
— Как выглядел этот бандит?
— Щуплый, худой…
— Какого роста?
— Примерно, как вы. Может, немного ниже.
— Видимо, метр шестьдесят пять. А сколько он мог весить?
— Да разве я знаю?.. Пожалуй, чуть больше пятидесяти килограммов.
— Сколько лет ему было?
— Не больше двадцати двух–двадцати трех.
— Но, папа, — запротестовала Филлис. — Ему, наверное, было тридцать или чуть меньше.
— А вы как бы оценили его возраст? — обратился я к миссис Топлин.
— Сказала бы, что ему лет двадцать пять.
— А вы? — спросил я служанку.
— Не знаю, мистер, но наверняка он не был старым.
— Волосы? Светлые, темные?
— Блондин, — ответил Топлин. — Он был небритым, с желтой щетиной.
— Скорее с рыжей, — поправила Филлис.
— Может быть, но не с темной.
— А цвет глаз?
— Не знаю. Его шапка была надвинута на лоб. Впечатление было такое, будто глаза темные, но, может быть, это потому, что их затенял козырек.
— А как бы вы описали видную часть лица?
— Подбородок узкий, бледный… Но я мало что мог разглядеть. Воротник плаща был поднят, да еще эта шапка, надвинутая на глаза.
— Как он был одет?
— Темно–синяя шапка, темно–синий плащ, черные ботинки, черные перчатки… Шелковые!
— Одежда приличная или скверная?
— Все выглядело дешевым и было ужасно измято.
— Какой револьвер у него был? Филлис Топлин опередила отца.
— Папа и Хильда называют это револьвером. Но это был пистолет тридцать восьмого калибра.
— Узнали бы вы этого человека, если бы увидели его?
— Да! — В этом они были единодушны.
— Я должен иметь подробный список всего, что он забрал, с точным и детальным описанием каждого предмета, ценой, которую вы за него заплатили, а также сведениями о том, где и приблизительно когда каждая вещь куплена.
Через полчаса список был готов.
— Вы знаете, в какой квартире проживает мисс Эвелет? — спросил я, протягивая руку за шляпой.
— Квартира 702. Два этажа над нами.
Я поднялся наверх и нажал кнопку звонка.
Дверь открыла девушка лет двадцати с небольшим; ее нос был заклеен пластырем. У нее были приятные карие глаза, темные волосы и спортивная фигура.
— Мисс Эвелет?
— Да.
— Я из страхового общества, в котором были застрахованы драгоценности семьи Топлинов. Собираю информацию, касающуюся нападения.
Она коснулась своего заклеенного носа и меланхолично улыбнулась.
— Это часть информации, которую я могу вам предоставить.
— Как это произошло?
— Это наказание за то, что я женщина. Забыла, что надлежит присматривать за своим носом. Но вас интересует, видимо, то, что я могу сказать об этом хулигане? Так вот, вчера я услышала звонок примерно за две минуты до девяти. Как только я открыла дверь, он приставил пистолет к моей груди и скомандовал: “В квартиру, малютка!”. Я не колебалась, впустила его моментально, а он захлопнул за собой дверь ногой. “Где здесь пожарная лестница?” — спросил он. Из моих окон нельзя выйти ни на одну пожарную лестницу, сказала я ему, но он мне не поверил на слово. Толкая меня перед собой к каждому окну по очереди, но лестницы, конечно, не обнаружил. Начал на меня злиться, как будто в этом была моя вина. Мне надоели прозвища, которыми он меня забрасывал, а выглядел он таким сморчком, что я подумала, что мне удастся его обезвредить. Ну что ж, оказалось, что несмотря ни на что самец в природе всегда берет верх. Попросту говоря, он трахнул меня по носу и оставил там, где я свалилась. Удар оглушил меня, но полностью сознания я не потеряла. Но когда я поднялась, его уже не было. Я выбежала на лестницу и вывалилась прямо на полицейских. Выплакала им свою печальную историю, а они рассказали мне о нападении на Топлинов. Двое вошли со мной в квартиру и обыскали все закоулки. Я, собственно, не видела, как он выходил, а потому мы подумали, что он может быть настолько хитер, чтобы затаиться где–нибудь и ждать, когда пройдет буря. Но у меня они не нашли его.
— Как вы полагаете, сколько времени прошло с того момента, когда он вас оглушил, до того, как вы выбежали на лестничную площадку?
— Ну… может, пять минут. А может, меньше.
— Как выглядел бандит?
— Маленький, ниже меня. С двухдневной светлой щетиной на лице. В потертом темно–синем плаще и черных перчатках из материи.
— Сколько ему могло быть лет?
— Молодой. Щетина у него была редкая, неровная… и лицо мальчишеское.
— Вы не заметили цвет глаз?
— Голубые. Пряди волос, торчавшие из–под шапки, были светлые, почти белые.
— А какой у него был голос?
— Низкий, бас. Хотя он мог, разумеется, голос изменить.
— Вы узнали бы его, если бы увидели?
— Ну, разумеется! — Она осторожно прикоснулась пальцем к своему заклеенному носу.
— Если не я, то мой нос унюхает его за милю.
Выйдя из квартиры мисс Эвелет, я съехал на лифте на первый этаж к дежурке, где застал смотрителя Макбирни с женой. Она была костлявая маленькая женщина со сжатыми губами и острым носом мегеры; он — высокий и плечистый, с рыжими волосами и усами, красным лицом и веселыми водянисто–голубыми глазами. Парень выглядел добродушным увальнем. Цедя слова, он начал рассказывать о нападении.
— Я как раз сменил прокладку на четвертом этаже, когда услышал выстрел. Я вышел посмотреть, что происходит, и оказался возле двери Топлинов именно тогда, когда этот оттуда вылетел. Мы увидели друг друга, и он тут же прицелился в меня из своей пукалки. Но и я не такой дурак, чтобы пробовать какие–нибудь штучки, я только прикрыл голову и дал деру, чтобы он в меня не попал. Я слышал, как он мчится наверх, поднял голову и увидел, как он свернул с пятого этажа на шестой. Я не гнался за ним. У меня не было никакого оружия, и я думал, что мы и так его достанем. В этом доме можно выбраться на соседнюю крышу с четвертого этажа, в крайнем случае — с пятого, но не с высших. А Топлины живут на пятом, вот я и подумал, что эта сволочь в наших руках. Если человек стоит перед лифтом, он видит и парадную и черную лестницу. Поэтому я позвонил лифтеру — Амброуз его имя, — приказал ему включить сигнал тревоги, а потом бежать за дом и следить за пожарными лестницами, пока не прибудет полиция. Через минуту или две прилетела моя жена с револьвером и говорит, что Мартинес — это, стало быть, брат Амброуза, который обслуживает телефонный коммутатор и следит за входной дверью, — позвонил в полицию. И одну, и другую лестницы я видел, как на ладони, и парень не спустился ни по одной из них. Через пару минут явилась куча копов из отделения на Ричмонд–стрит. Они освободили Топлинов из чулана, в котором тот подонок их запер, и принялись обыскивать дом. Тут как раз вылетела на лестницу мисс Эвелет, лицо и платье у нее были в крови… Она сказала, что бандит был в ее квартире. Вот мы и подумали, что там мы его и сцапаем, но нет. Мы перетрясли каждый закоулок во всех квартирах. Парень исчез, как камфора.
— Ясно, что исчез! — язвительно заметила Макбирни. — Если бы ты только…
— Знаю, знаю, — прервал ее смотритель снисходительным тоном человека, привыкшего считать брюзжание супруги составной частью семейной жизни. — Если бы я изобразил героя и бросился на него, чтобы заработать пулю! Не так я глуп, чтобы лежать с простреленной ногой, как тот старый Топлин, или ходить с расквашенным носом, как эта Бланш Эвелет. У меня достаточно ума в голове, чтобы знать, когда следует поджать хвост. Я и не подумаю бросаться на парня, если у него в руке пушка.
— Ну, да! Уж ты не сделаешь ничего, что бы…
Эти супружеские препирательства ни к чему не приводили, поэтому я прервал их вопросом, адресованным к женщине:
— Кто является самым новым жильцом в доме?
— Семейство Джеральдов. Они въехали позавчера.
— В какую квартиру?
— В 704. Рядом с мисс Эвелет.
— А кто эти Джеральды?
— Они приехали из Бостона. Он говорит, что будет организовывать здесь филиал какой–то промышленной фирмы. Ему не меньше пятидесяти лет, и выглядит он так, будто у него несварение желудка.
— И переехал сюда он только с женой?
— Да. Она тоже слабенькая. Год или два провела в санатории.
— А перед ними кто снял квартиру?
— Мистер Хитон, квартира 525. Вселился две недели назад, но сейчас его здесь нет. Он выехал три дня назад в Лос—Анджелес. Сказал, что вернется дней через десять–двенадцать.
— Как он выглядит и чем занимается?
— Работает в каком–то театральном агентстве. Он полный, краснолицый.
— А кто вселился перед ним?
— Мисс Эвелет. Она живет здесь около месяца.
— А кто был перед ней?
— Семейство Уогенеров из квартиры 923. Вот уже почти два месяца, как они здесь живут.
— Что это за люди?
— Работает в каком–то театральном агентстве. Он полный, краснолицый.
— А кто вселился перед ним?
— Мисс Эвелет. Она живет здесь около месяца.
— А кто был перед ней?
— Семейство Уогенеров из квартиры 923. Вот уже почти два месяца, как они здесь живут.
— Что это за люди?
— Он занимался продажей недвижимости, но уже вышел из дела. Живет с женой и сыном Джеком. Парню лет девятнадцать. Успел уже снюхаться с Филлис Топлин.
— А как долго живут в доме Топлины?
— В следующем месяце будет два года.
Я отвернулся от миссис Макбирни и обратился к ее мужу:
— Полиция обыскала квартиры всех этих людей?
— Да-а, — ответил он. — Мы побывали в каждой комнате, заглядывали в каждый шкаф, в каждый чуланчик от крыши до подвала.
— Вы хорошо рассмотрели этого бандита?
— Пожалуй, да. У двери Топлинов есть лампа. Она светила ему прямо в лицо, когда он вылетел на лестницу.
— Не мог ли это быть один из жильцов?
— Н-нет, откуда?
— Вы узнали бы его, если бы еще раз увидели?
— Пожалуй, узнал бы.
— Как он выглядел?
— Такой маленький сопляк. Щенок лет двадцати трех–двадцати четырех. Бледная рожа, старый темно–синий плащ.
— Смогу ли я найти где–нибудь тех парней, которые вчера дежурили при лифте и у входа? Как их там, Амброуз и Мартинес, так?
Смотритель поглядел на часы.
— Да, они должны уже быть здесь. Сегодня они работают с двух.
Я вышел в вестибюль и застал их играющими в орлянку. Они были братьями — худощавые молодые филиппинцы с блестящими глазами. К тому, что я уже знал, они много не добавили.
Как только Макбирни поднял тревогу, Амброуз съехал в вестибюль и велел брату позвонить в полицию. Потом он выбежал через черный ход и стал следить за пожарными лестницами. Одна из них проходила по тыльной, а другая по боковой стороне дома. Расположившись на некотором расстоянии от угла дома, он отлично видел обе, равно как и черный ход. Везде горел свет, так что лестницы были видны до самой крыши, но никто на них не появлялся.
Мартинес по телефону вызвал полицию, после чего следил за главным входом и парадной лестницей. Он никого не заметил.
Я как раз кончил допрашивать ребят, когда отворилась дверь на улицу и в вестибюль вошли двое мужчин. Одного из них я знал. Это был Билл Гэррен, полицейский агент, занимающийся ломбардами. Вторым был франтоватый блондинчик в свежевыглаженных брючках, короткой куртке и лакированных полуботинках с бежевыми гетрами, подобранными в тон перчатками и шляпе. На его лице была обиженная, надутая мина. По всей вероятности, общество Гэррена ему не подходило:
— Что ты здесь делаешь? — приветствовал меня Гэррен.
— Изучаю налет на Топлинов по линии страхового общества, — объяснил я.
— И что–то имеешь? — поинтересовался он.
— Пташка уже почти в моих руках, — сказал я полушутя, полусерьезно.
— Ну так будет весело! — Он показал зубы в усмешке. — Потому что я тоже одного имею! — Он кивнул головой в сторону своего элегантного спутника. — Пойдем с нами наверх.
Втроем мы вошли в лифт, и Амброуз поднял нас на пятый этаж. Гэррен ввел меня в ситуацию прежде, чем позвонил в дверь Топлинов.
— Этот милый молодой человек пытался только что реализовать колечко в ломбарде на Третьей улице. Колечко с изумрудом и бриллиантами, похоже на то, что увели у Топлинов. Он — парень твердый, ни слова не произнес с тех пор. Покажу его этим людям, а потом заберу в отделение, и там мы потолкуем по–другому. Там он обретет речь и начнет петь надлежащим образом!
Арестованный хмуро смотрел на лестничную площадку, не обращая внимания на угрозы. Гэррен нажал кнопку звонка, и спустя минуту дверь отворила служанка Хильда. Она сделала большие глаза при виде элегантного молодого человека, но проводила нас без слов в гостиную, где сидели миссис Топлин с дочерью.
— Привет, Джек, — приветствовала арестованного Филлис.
— Привет, Фил, — буркнул он, не глядя на нее.
— Приятель, не так ли? — обратился Гэррен к девушке. — Вы случайно не хотите ли нам что–нибудь сказать, мисс?
Филлис покраснела, но подняла голову и смерила детектива холодным взглядом.
— Может быть, вы соизволите снять шляпу? — сказала она.
Билл — парень неплохой, но кротостью он не грешит. В ответ он лихо сдвинул шляпу на один глаз и обратился к миссис Топлин.
— Видели ли вы когда–нибудь этого молодого человека?
— Ну, разумеется! — ответила миссис Топлин. — Ведь это сын Уогенеров, сверху…
— Так вот, — проинформировал присутствующих Билл, — молодой мистер Уогенер был задержан в ломбарде, где пытался обратить в деньги вот эту штучку. — Он вынул из кармана колечко, искрящееся белым и зеленым.
— Вы узнаете его, миссис?
— Разумеется! — воскликнула миссис Топлин. — Ведь это кольцо Филлис, которое этот бандит… — Она начала понимать, и ее нижняя челюсть отвисла от изумления. — Откуда… мистер Уогенер?..
— Именно, откуда? — повторил Билл.
Филлис сделала шаг вперед и стала между Гэрреном и мной, спиной к нему, а лицом ко мне.
— Я все объясню, — заявила она.
Прозвучало это, как надпись из немого фильма, а потому не было особо обещающе, но что мы должны были делать?
— Мы слушаем, — поощрил я ее.
— Я нашла колечко в коридоре около входной двери, когда нас освободили из этого чулана. Бандит обронил его, когда убегал. Я ничего не сказала родителям, потому что кольцо было застраховано, так что им это было без разницы, а если бы я его продала, то заимела бы немного собственных денег. Я спросила вчера Джека, не мог бы он это устроить, а он сказал, что, конечно же, знает, как за это взяться. Кроме этого, он не имел ничего общего с этой историей. Я только не предполагала, что он будет таким глупым и сегодня же сунется с этим в ломбард. — Она взглянула с сочувствием на своего сообщника.
— Видишь, что ты натворил! — сказала она с упреком.
Он переступил с ноги на ногу, глядя с обиженной миной в пол.
— Ха–ха–ха! Славная шуточка! — кисло засмеялся Билл Гэррен. — А вы знаете, мисс, историю про двух ирландцев, которые по ошибке попали в дамский туалет?
Так я и не узнал, знала ли она ее.
— Скажите, — обратился я к миссис Топлин, — принимая во внимание одежду и небритое лицо, этот молодой человек мог быть вчерашним бандитом?
Она решительно затрясла головой.
— Нет, никогда!
— Поставь на якорь своего подопечного, Билл, — предложил я, — и пойдем куда–нибудь в уголок пошептаться с глазу на глаз.
— Ладно, — согласился он.
Билл вытянул на середину комнаты тяжелое кресло, усадил на него Уогенера и приковал его наручниками к подлокотнику. Эта предосторожность была совершенно излишней, но Билла обозлило то, что присутствующие не опознали в молодом человеке бандита. Мы вдвоем вышли в коридор, откуда могли наблюдать за гостиной без опасения, что наш разговор окажется подслушанным.
— Дело простое, — сказал я негромко в большое, красное ухо Билла. — Мы имеем всего пять возможностей. Первая, что Уогенер совершил нападение по сговору с Топлинами. Вторая, что Топлины организовали нападение сами, а Уогенер использовался только для сбыта добычи. Третья, что вся эта история разыграна Филлис и Уогенером без ведома старших. Четвертая, что Уогенер совершил грабеж сам, а девушка его покрывает. Наконец, пятая, что девушка говорит правду. Ни одна из этих теорий не объясняет, почему парень был настолько глуп, чтобы с этим колечком афишировать свое участие в деле с утра пораньше. Какая из этих пяти теорий тебе больше нравится?
— Мне все они подходят, — буркнул он. — Но больше всего мне нравится то, что этот франтик в моих руках, и я его сцапал, когда он пытался сбыть пресловутое колечко. Мне этого достаточно. Это ты развлекайся здесь с загадками, а мне больше ничего не нужно. Вообще–то это было не так и глупо.
— Да и мне этого вполне достаточно, — согласился я. — Дело–то как обстоит? Страховое общество имеет основания задержать выплату страховки. Но я хотел бы узнать еще немного и добраться до шкуры того, кто напустил грабителя, чтобы щипнуть общество на солидную сумму. Пока соберем все, что еще найдется на этого пижона, запакуем его в банку, а потом посмотрим, что еще можно сделать.
— Ладно, — ответил Гэррен. — Ты подергай смотрителя и эту самую Эвелет, а я тем временем покажу паренька старому Топлину и прижму служанку.
Я кивнул головой и вышел из квартиры, оставил за собой незапертую дверь. Поднявшись на лифте на седьмой этаж, я велел Амброузу прислать Макбирни к Топлинам. Потом нажал кнопку звонка на двери Бланш Эвелет.
— Не могли бы вы сойти на минутку вниз? — Обратился я к ней. — Есть там у нас кое–кто, кто может быть вашим вчерашним гостем.
— Что за вопрос! — Она бросилась за мной в направлении лестницы. — А если это он, то позволите ли вы мне отплатить ему за ущерб, нанесенный моей красоте?