C оперативной точки зрения Висло-Одерская операция была де-факто ориентирована прежде всего на продвижение вперед, а не на образование «котлов» для противостоявших двум советским фронтам соединений германской армии. C одной стороны, большая глубина операции во многих случаях означала фактически безвыходное положение для оказавшихся далеко позади наступающих советских танковых и общевойсковых армий немецких частей и соединений. Их перехватывали на узлах дорог, водных преградах. Число захваченных пленных красноречиво свидетельствует об эффекте резкого смещения фронта в глубину. Однако вместе с тем было немало дивизий, боевой костяк которых пробивался на соединение с основными силами групп армий «Висла» и «Центр». B наибольшей степени это сказалось на действиях 1-го Украинского фронта, так как именно в его полосу постепенно отходили группы сбитых с вислинских позиций немецких войск в той или иной степени боеспособности. Наибольшее влияние на последующий ход боевых действий оказали остатки подвижных соединений из резерва группы армий «А» – XXXX и XXIV танковые корпуса и корпус «Великая Германия». Свою роль сыграл тот факт, что оси наступления 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов проходили не строго в меридиональном направлении, а несколько смещались на северо-запад. Именно поэтому Конев собрал на себя остатки соединений, отброшенных с позиций на Висле войсками Жукова.
B обзоре, сделанном по итогам Висло-Одерской операции в штабе 4-й гв. танковой армии, было написано следующее: «Если во всех прошлых операциях противостоящие силы противника окружались захождением наших полевых армий и уничтожались в «котлах» на месте, то в Висло-Одерской операции, в которой противник уклонился от сражения в тактической зоне, в силу образа действий наших войск, образовалось большое количество «блуждающих котлов», борьба с которыми не была заблаговременно организована. Когда эти «блуждающие котлы» были окружены, против них были выставлены мотоциклетные части, другие войска вспомогательного назначения, которые довольно быстро ликвидировали эти котлы. Однако следует учесть, что частям 4 TA 25–26.1 на Одере были взяты пленные из состава частей, разбитых 15–16.1 в районе Радом – Томашув и прошедших, таким образом, за 10–11 дней по 300 км»[202].
Далее в отчете в качестве примера была приведена история 88-й пехотной дивизии в изложении пленного полковника Хееш. После разгрома в районе Русский Брод 16–17 января (в полосе 1-го Белорусского фронта) остатки 245, 248 и 110-го пехотных полков дивизии насчитывали до 3500 человек и по 40 % боевой техники, т. е. в результате окружения и боя соединение потеряло примерно половину первоначального состава. Командир дивизии генерал Риттберг попал в плен. B районе Пиорткув к отходящим на запад частям 88-й пехотной дивизии присоединились остатки 16-й и 17-й танковых дивизий, а несколько позже 25-й танковой дивизии (разбитой под Магнушевским плацдармом). Группа из остатков соединений отходила по проселочным дорогам, двигаясь только ночью и обходя города и крупные населенные пункты. Достигнув Глогау, группа оторвалась от советских войск. K моменту выхода из окружения в составе дивизии сохранилось около 2 тыс. человек. Впоследствии (15 февраля) 88-я пехотная дивизия была снова введена в бой против фланга 4-й танковой армии.
Сделанная в ходе Висло-Одерской операции ставка на глубокое продвижение вперед была обоснованной: прорыв в «блуждающем котле» неизбежно сильно снижал численность пробивающихся на запад соединений. Однако этим одновременно были заложены основы для восстановления немецким командованием фронта на рубеже Одера и последующих попыток связать дальнейшее наступление советских войск контрударами. Значительная часть «блуждающих котлов» блокировалась и уничтожалась, но пробивавшиеся на стыках армий и фронтов все же выходили к своим.
Разумеется, на одних вышедших «блуждающими котлами» войсках фронт построить было нельзя. Для восстановления рухнувшего фронта немцы пользовались вполне традиционными методами: переброской соединений со спокойных участков фронта и из резерва. B журнале боевых действий верховного командования вермахта в записи от 7 марта 1945 г. приводится следующая статистика перемещений соединений:
«Переброски войск на Восточный фронт в период с 12.1 по 1.3.
Конечная задача: сорок два соединения (с 1.3 предусмотрена переброска дальнейших соединений). B период по 12.2 переброшено тридцать три соединения, а именно:
1. Из группы армий «Курляндия» – десять соединений, из них девять в группу армий «Висла»: 83-я пехотная дивизия, 4-я танковая дивизия, 32-я пехотная дивизия, танковая дивизия CC «Нордланд», танковая дивизия CC «Недерланд», 389-я пехотная дивизия, 281-я дивизия, 93-я пехотная дивизия в группу армий «Север» 215-я пехотная дивизия.
2. Из 20-й армии в Норвегии – три соединения, а именно: 163-я пехотная дивизия, 199-я пехотная дивизия, 169-я пехотная дивизия;
3. Из штаба ВМФ на побережье Северного моря – одно соединение: 1-я дивизия морской пехоты (ранее именовалась морской мотопехотной дивизией);
4. Из главного управления войск CC – четыре соединения: 18-я мотопехотная дивизия CC, дивизия CC «30 января», 31-я добровольческая гренадерская дивизия CC, 37-я кавалерийская дивизия CC (эти дивизии переброшены в группу армий «Юг»);
5. От командующего армией резерва – шесть соединений: дивизии «Курмарк», «Дёбериц» и «Берлин», 275-я пехотная дивизия, танковая дивизия «Ютерборг» и танковая дивизия «Силезия». Кроме того, приказано перебросить 600-ю пехотную дивизию (русскую) и танковую дивизию «Мюнхеберг»;
6. От командующего группой «Запад» – десять соединений: в группу армий «Висла» переброшены 712-я и 711-я пехотные дивизии, 269-я фольксгренадерская дивизия, 10-я танковая дивизия CC, дивизия «Гренадеры Фюрера» и дивизия «Сопровождение Фюрера», 27-я и 28-я добровольческие дивизии CC; далее в группу армий «Юг» переброшены четыре соединения (1-я, 2-я, 9-я и 12-я танковые дивизии CC);
7. От командующего группы «Юго-Запад» переброшены три соединения в группу армий «Юг» (356-я пехотная дивизия, 16-я мотопехотная дивизия CC, кроме того, после 1.3 приказано перебросить 715-ю пехотную дивизию)»[203].
B том же источнике мы находим красноречивые цифры поставки на фронт техники: «В феврале штурмовых орудий и прочего передано на Восточный фронт – 1555 единиц, на Западный фронт – 67, на Юго-Западный фронт – 20»[204].
Кроме уже существующих соединений немцами были в спешном порядке сформированы новые дивизии. Основой для их формирования стали военные учебные заведения на территории Германии и учебные части. Например, из слушателей артиллерйской школы в Гроссборне были сформированы дивизии «Бервальде» и «Меркиш-Фридланд». Первая получила 2000 будущих артиллеристов, а вторая – 4000. Помимо слушателей артиллерийской школы в дивизию были направлены отставшие от своих частей и пробившиеся из окружений солдаты и офицеры. B штеттинском резервном корпусе к двадцатым числам января 1945 г. были таким образом сформированы четыре новых дивизии. Некоторые унтер-офицерские школы шли в бой как есть, не будучи переформированы в дивизии.
Учебные дивизии направлялись на фронт как есть или же переформировывались в новые соединения. Как правило, штабы учебных дивизий существовали с начала войны как «дивизионный штаб специального назначения» (Divisionsstab z.b.V.), которому напрямую подчинялись батальоны (учебные части), без полкового звена. Объединение батальонов в полки происходило уже при выдвижении на фронт.
За счет свежесформированных, переброшенных с других участков фронта соединений и накачки их людьми и техникой немецкому командованию удалось навязать трем фронтам на берлинском направлении почти двухмесячное сражение на флангах. Поворот в сторону флангов наметился, когда фронтом на север была развернута 2-я гв. танковая армия 1-го Белорусского фронта 1 февраля и 3-я гв. танковая армия 1-го Украинского фронта в 20-х числах января 1945 г. Далее на север была повернута 1-я гв. танковая армия. B ходе сражений на флангах советские войска понесли потери, которые потребовали дополнительного времени на их восполнение. Пауза между захватом плацдармов на Одере и наступлением с Кюстринского плацдарма оказалась заполнена напряженными боями, и прибывающее пополнение не могло быстро восполнить понесенных потерь как в людях, так и в технике. Поворот на север и даже на восток (2-й Белорусский фронт и 1-я гв. танковая армия) означал также затраты времени на перегруппировку войск. Тем самым еще дальше был сдвинут момент начала наступления на Берлин.
Столкнувшись в феврале 1945 г. с кризисом на флангах, советское командование было вынуждено временно отказаться от захвата территории и перейти к стратегии сокрушения войск противника. Оставлявшиеся на флангах и обойденные группировки немецких войск доставляли слишком большое беспокойство. B миниатюре это было повторено в ходе февральской операции 1-го Украинского фронта. Небрежное ведение операции на окружение против корпуса «Великая Германия» в первые дни наступления привело к тому, что корпус лесами пробился из окружения и в дальнейшем был использован для контрудара, разъединившего 4-ю танковую армию надвое.
Столкнувшись в феврале 1945 г. с кризисом на флангах, советское командование было вынуждено временно отказаться от захвата территории и перейти к стратегии сокрушения войск противника. Оставлявшиеся на флангах и обойденные группировки немецких войск доставляли слишком большое беспокойство. B миниатюре это было повторено в ходе февральской операции 1-го Украинского фронта. Небрежное ведение операции на окружение против корпуса «Великая Германия» в первые дни наступления привело к тому, что корпус лесами пробился из окружения и в дальнейшем был использован для контрудара, разъединившего 4-ю танковую армию надвое.
Несмотря на все очевидные минусы стратегии быстрого прорыва в глубину вместо классического сражения на окружение следует признать выбор советского командования оправданным. Совершенно неочевидно, что задача выхода на ближние подступы к Берлину была бы решена цепочкой «котлов». Восстановление фронта и проведение контрударов немцами опиралось в большей степени на приток резервов извне, чем на вырвавшиеся с Вислы соединения.
Несмотря на ввод в бой крупного и хорошо подготовленного механизированного объединения, как 6-я танковая армия CC, нанести поражение войскам 3-го Украинского фронта немцам не удалось. He было создано даже серьезного кризиса, требующего отвлечения резервов или даже рокировки для отражения немецкого наступления 9-й гв. армии. Помимо более плотной, прочной обороны на ход боевых действий существенно повлияли погодные условия. Хотя на «генерала Грязь» и «генерала Мороз» немецкие военачальники жаловались часто, даже чрезмерно часто, в отношении Балатона претензии к распутице оправданны. Если «Конрад III» проходил при неглубоком снежном покрове и сковавшем землю морозе, то «Весеннее пробуждение» проходило весной при плюсовой температуре. Это сузило возможности немецких танков, а реальной альтернативы им не было. Набранная из персонала Люфтваффе пехота не могла показывать те же результаты, которые демонстрировали хорошо подготовленные и мотивированные эсэсовцы под Курском.
Командующий 6-й танковой армией CC Зепп Дитрих на послевоенном допросе относительно «Весеннего пробуждения» сказал следующее:
«Когда танки были введены в бой для развития первоначального успеха, местность оказалась совершенно непроходимой. Земля, считавшаяся промерзшей, и местность, которую генерал Веллер поддерживал как проходимую, оказалась мокрой и болотистой. Из-за режима секретности мне было запрещено проводить рекогносцировку. B итоге 132 танка увязли в грязи и 15 «Королевских тигров» утонули по башню, соответственно наступление могло быть продолжено только пехотой».
Советские документы подтверждают наличие в боях на Балатоне природного фактора. B отчете о мартовских боях 1-го механизированного корпуса говорилось: «Весенняя распутица, наступившее потепление в начале марта месяца значительно понизили проходимость всех видов транспорта и в первую очередь проходимость танков по целине и пахоте, в результате маневр танков и бронетранспортеров был сужен. K этому следует добавить и то, что район действия Шаркерестур – Кюльше-Пюльпект, г. дв. Генрих представляет из себя заболоченный участок, перерезанный значительным количеством каналов. Действия танков и самоходных установок возможны были только по возвышенным местам»[205].
B этот период операции на всем советско-германском фронте тонули в грязи. «Пантеры» и «Королевские тигры» утопали в грязи под Балатоном. «Тридцатьчетверки» и ИСы месили превратившиеся в болота поля в Померании, пробиваясь к Данцигу. Март был традиционным периодом преодоления распутицы для завершения операций. Однако успехи могли быть достигнуты в холодную, снежную погоду. Ранняя весна и раскисание дорог не обещали крупных успехов.
Можно, конечно, выдвинуть предположение о том, что 6-я танковая армия CC могла стать средством сдерживания советского наступления в Австрию. Однако следует отметить, что армия Дитриха была в Венгрии гостем. Никто не собирался оставлять в Венгрии эсэсовские корпуса надолго. Танковая армия CC должна была ликвидировать мощным ударом советский плацдарм на западном берегу Дуная и вернуться в Германию. Это было куда разумнее, чем держать длительное время в обороне ценные танковые соединения.
Можно ли было использовать танковую армию Дитриха эффективнее? C одной стороны, идея Гудериана о контрударе по сходящимся направлениям 11-й танковой армии CC из Померании и 6-й танковой армии из Силезии выглядит разумной. Здесь мы уходим в область предположений и догадок. C другой стороны, использование 6-й танковой армии CC в Силезии могло привести к использованию на центральном участке фронта 9-й гв. армии с теми же результатами.
«Фестунги». Одним из характерных приемов ведения боевых действий немецких войск в 1945 г. оставалось удержание важных узлов коммуникаций окруженными в них войсками. Этот прием не был новинкой последнего периода войны. B 1941–1942 гг. он также широко применялся на оперативном и даже тактическом уровне, когда окруженньши немецкими частями удерживались отдельные населенные пункты. Снабжение окруженные гарнизоны получали по воздуху. Если посадка самолетов или планеров была невозможной, боеприпасы и продовольствие сбрасывались в парашютных контейнерах. B условиях 1945 г. нехватка самолетов и горючего существенно усложняла снабжение по воздуху. Кроме того, сказывался неизбежный хаос в рушащемся государстве. Так, в частности, для «Королевских тигров» в Арнсвальде были сброшены 88-мм снаряды к зенитным пушкам Flak-36, непригодные для орудий танков этого типа. Управление окруженными гарнизонами осуществлялось по радио. B заключительный период войны изменился сценарий ведения обороны «фестунгов» (крепостей). Если в 1941–1942 гг. была высока вероятность деблокирования извне, то в 1945 г. чаще всего приходилось держаться до исчерпания возможностей сопротивления и пытаться прорываться, бросая раненых. Деблокированный «Солнцестоянием» гарнизон Арнсвальде был исключением из правила. Пытавшиеся прорваться гарнизоны Познани и Шнейдемюля рассеивались и только отдельным счастливчикам удавалось прорваться к своим. Если называть вещи своими именами, то окруженные гарнизоны отказываясь от капитуляции жертвовали собой во имя изменения обстановки на фронте в целом.
Ho эффект от «фестунгов» нельзя недооценивать. И Красная армия, и вермахт имели в своем составе как моторизованные, так и немоторизованные дивизии. Моторизованных соединений было меньшинство и в случае успеха наступления противника крупные массы малоподвижной пехоты оказывались глубоко обойдены танковыми клиньями и отрезаны от снабжения. После этого у них был простенький выбор между уничтожением и капитуляцией. Вместо смерти или плена солдаты и офицеры отходящих на запад немецких соединений оседали в «фестунгах» и дорого продавали свою жизнь. B журнале боевых действий штаба оперативного руководства вермахта (KTB OKW) 16 февраля 1945 г. было записано: «В общем можно отметить, что в результате сопротивления наших войск в Позене и других городах-крепостях, заметно замедлилось продвижение противника»[206]. Следует отметить, что «фестунги» не были экспромтом. Бреслау был объявлен «фестунгом» летом 1944 г., Кольберг – осенью 1944 г. Статус «крепости» означал строительство укреплений вокруг города и наличие постоянного гарнизона. Оборона «фестунга» помимо блокирования коммуникаций означала исключение из состава наступающих на запад советских войск, по крайней мере, одного стрелкового корпуса, значительных сил артиллерии и танков непосредственной поддержки пехоты. При этом на качестве и количестве сил штурмующих неизбежно экономили, что продлевало жизнь окруженного гарнизона. Советским командованием также признавалась эффективность «фестунгов». По итогам боев за Арнсвальде был сделан вывод, что окружать мелкие города нецелесообразно. Имеет смысл вынуждать гарнизон отступить из них артиллерийским и минометным обстрелом, оставляя возможность отхода. Такое решение в масштабах целой области мы наблюдаем в Силезии, когда 1-й Украинский фронт сознательно отказался от окружения крупной группировки противника в промышленном районе.
Техника и тактика. Знаменитые «тридцатьчетверки» к 1945 г. утратили свое превосходство в бронезащите, которое они имели в 1941 г. Основной советский танк уверенно поражался противотанковым оружием, состоявшим на вооружении немецких частей и соединений. Самоходные и противотанковые 75-мм пушки поражали Т-34 в лоб с 800 – 1000 м. Столкновение с немецкими танками также не предвещало советским танкистам ничего хорошего. B 1945 г. в отличие от предыдущих операций была решена проблема вооружения: подавляющее большинство танковых частей и соединений были укомплектованы танками Т-34-85. 85-мм орудие позволяло на равных вести бои с основными типами немецких танков и САУ. Ho главным отличием завершающего периода войны стало превосходство советской бронетехники в эксплуатационных характеристиках. По оценке штаба 1-й гв. танковой армии, тяжелые танки и САУ перекрывали гарантийные сроки эксплуатации в два раза, а Т-34 – в полтора – два раза. Многие танки Т-34 отрабатывали до 350–400 моточасов. Такой «запас прочности» танков позволял советскому командованию проводить целый каскад наступательных операций, не давая противнику опомниться. C теми танками, которые были в советских танковых войсках в 1942–1943 г. падение числа боеготовых танков происходило гораздо быстрее, вследствие чего наступательные операции быстрее выдыхались.