Следующий этап: рекрутирование мафиози в карабинеры - охранник порядка днем, нарушитель - ночью.
Третий этап - выдвижение с в о и х кандидатов в депутаты: начали практиковать это в Палермо, закончили в Риме.
П р о р а с т а н и е оказалось куда как более постоянным и надежным, чем все остальное: был разгромлен Муссолини, люди дона Вито Касио остались. Те, которым пришлось уйти из-за компрометирующих связей с фашистским режимом, уступили места "оппозиционерам", загодя подготовленным мафией. "Советники" думали впрок, не зря получали баснословные деньги, зазря мафия не платит; дурню с пистолетом, который решетит противника, дают тысячу; тот же, кто д у м а е т, кого и как убить, получает миллион; верно говорят: "Стрелять - не думать".
...Кармело Наполи проинформировал п р о р о с ш и х о посылке; полиция установила негласное наблюдение за его домом; два телохранителя утроили бдительность, при каждом подозрительном шорохе хватались за парабеллумы; ночью дом охраняло пять человек. Прошло три дня, четыре - никаких тревожных симптомов.
Наполи был убежден - его неведомые враги поняли, что рисковать нет смысла, ибо он сомнет любого. Еще бы, с в я з и решают все.
Через неделю, однако. Наполи был убит: его изрешетили автоматными очередями из машины, стоявшей на перекрестке. Почерк "коза ностры". Никто, естественно, не был найден. Видимо, молодые мафиози с м о г л и уплатить больше тем, кто раньше кормился из рук дона Кармело, полиция сработала не на старика, а против него - смена хозяев, ничего не поделаешь.
Следующим был расстрелян Джузеппе Греко.
Затем убили старика Гачатоло.
Лишь за десять дней было убито семь человек, так или иначе вовлеченных в борьбу за власть. (Десять дней - семь человек! И - не найти следов. А тут к а к и х-т о тридцать свидетелей по делу Кеннеди. Чепуха да и только.)
Во время "палермской войны" выдвинулись три молодых лидера мафии: Николо Д'Алесандро, Нико Коттоне и Дженко Руссо.
Первым был убит Коттоне, вторым - Д'Алесандро; единственным "младомафиози" остался Дженко Руссо, которого учил "король наркотиков" Лучано, а опекал дон Кало. Он шел вместе с двумя друзьями в одной упряжке, шел к деньгам и власти. Борьба за власть - жестокая штука; понятие "былая дружба" в этой драке - сущая абстракция, вздор, сантименты. В мафии умеют бить намертво всех тех, кто не только покушается - кто может покуситься на твой и н т е р е с: в ход идет "нырок" или "веточка" (финка). Неважно, кто замахнулся на твое: "pezzo da novanta" - дословно "снаряд для орудия девяностого калибра" ("важная шишка") или "муравей" ("молодой мафиози"). Кара одна - смерть. (Замечено, что в "черновой работе" мафиози очень важна роль шляпы: сдвинута направо - "за мной следят", сдвинута назад - "срочно на помощь", сдвинута налево - "я вижу тебя и постоянно слежу за тобою".)
Вито Дженовезе, впрочем, постоянно сдвигал шляпу налево: "всех вижу, постоянно за всеми слежу", - особенно после войны.
Этот "добрейший", по словам моего собеседника дона Нино, человек должен был получить корону "короля мафии", ибо Лучано в это время занимался Европой и Кубой, а других конкурентов не было. Он бы и получил корону, но случилось невероятное: жена дона сбежала из его особняка и потребовала развод.
- Я не могу больше жить под одной крышей с человеком, который жесток до того, что я постоянно ощущала себя в опасности, - сказана миссис Дженовезе судейским.
- Доказательства? - спросили те. - Следы побоев? Свидетельства очевидцев?
- Какие очевидцы?! - Анна всплеснула руками. - Кто решится показать против главаря гангстеров?!
- Доказательства? Свидетели? - повторили те.
- Свидетелей нет, доказательства - пожалуйста!
И миссис Дженовезе назвала номера сейфов бывшего мужа в Европе: там хранились миллионы долларов.
"Коза ностра" была шокирована, все ждали, как поступит Дженовезе, все ждали з а к о н н о й мести. Однако Дженовезе вызвал своего помощника Антонио Строло, известного всем под именем Тони Бендера, и сказал:
- Тони, мне стало известно, что Стив Франсе предал нас, подтолкнув безумную Анну начать скандал. Я выяснил, Тони, что Франсе принудил Анну начать свое д е л о в Гринвидж Вилледже: они там открыли свои игорные дома и не платили налог синдикату. Я должен быть отмщен, Тони, потому что Франсе делал все это по приказу ищеек, которым было поручено скомпрометировать меня любой ценой. Он продался полиции, Тони, он - изменник.
Тони Бендер отправился в ресторан "Лидо", которым владел "рядовой" Джо Валачи, по кличке Каго, или Бешеный Водитель.
- Слушай, Джо, - сказан он, - придется тебе внимательно слушать телефон. Я стану звонить к тебе каждый вечер, Джо. Ты обязательно дождешься моего звонка, и, пока я не скажу тебе: "Иди спать, Каго", - ты должен оставаться здесь, понял?
Через две недели Тони Бендер позвонил Валачи и сказал:
- Не надо тебе идти домой, Каго. Подожди маленько, а?
Валачи задернул занавески в ресторане, запер запасной выход, приготовил пару кольтов. Через час в дверь постучали. Пришел Стив Франсе, про которого раньше дон Вито говорил только самое хорошее, а с ним два "рядовых" из "семьи" Дженовезе, два громилы, и Пат. Гости подошли к стойке, Джо Валачи начал разливать по стаканам, и в это время Пат схватил Франсе за горло, а воткнул ему кулак в подлых. Франсе рухнул без сознания. "Рядовые" набросили на горло Франсе цепь - тонкую, изящную, из хромированной стали - и потянули ее в разные стороны. Франсе даже не захрипел, потому что по-прежнему был без сознания.
Дженовезе понимал, что только жестокий террор может удержать его у власти: неважно, виновен ли мафиози, нет ли, главное террор главное вдавить страх в остальных, тогда заткнутся, тогда забудут про Анну, не посмеют помнить, самих себя станут подозревать, чего ж еще надо, если задача так сложна: удержать власть, доказав, что "коза ностра" полна шпионами и доносчиками ФБР и лишь один он дон Вито, знает, как разоблачить их и обезвредить.
Следующим был пристрелен общий любимец Петрилли. И Тони Бендер, люди которого изрешетит бедолагу, и Джо Валачи прекрасно знали, что Петрилли никогда не был шпионом, но, глядя друг другу в глаза, мафиози убеждали себя в том, каким гадким мерзавцем был покойник, как он предал д е л о, как он сделался паршивым агентом "Бюро по борьбе с наркотиками", как опозорил себя и друзей.
Только убийство дона Чиччо было принято гангстерами как должное, и никто никого не убеждал в необходимости этой казни. Было установлено, что дон Чиччо принимал в члены "коза ностры" за 50000 долларов. Он лишал абитуриента необходимости доказывать свою верность и фанатизм, проходя школу убийств, удушений и дерзких грабежей. Уплатил деньги - ты член "почтенного семейства", твоего врага убьют другие, конкурента удушат, деньги переведут в нужный банк, прикроют воровскую сделку силою "авторитета" мафии.
Последней в цепи убийств, проведенных "добрейшим" Дженовезе, которому было необходимо р а с с т р е л я т ь память мафиози, оказалась операция против Альберто Анастасиа, главного конкурента дона Вито.
Это дело люди Дженовезе готовили особенно тщательно.
Сначала были найдены подходы к заместителю Анастасиа, тишайшему Карло Гамбино. Тот умел ждать и любил ожидание. Дженовезе предложил Гамбино пост "босса" в "семье" Анастасиа, если "сумасшедший" Апьберто уйдет. Гамбино решил принять приглашение Дженовезе. Вито отошел в сторону, взяв на себя контроль за операцией, которую решил проводить Гамбино. Тот договорился с Джозефом Бьондо. Люди Дженовезе убедились, что Бьондо не побежал к Анастасиа, - игра началась. Через неделю Анастасиа расстреляли два бандита в парикмахерской: тот лежал в кресле, и лицо его было укрыто горячими салфетками после получасового массажа.
А уж после этого Дженовезе решил собрать совещание всех "боссов" "коза ностры", и первым получил приглашение не шеф чикагской "семьи" и не "босс" "семьи" в Новом Орлеане, а "босс" мафии в Далласе Джеймс Чивелло и "босс" Флориды Луис Траффиканте, в л а д е в ш и й всеми делами мафии на батистовской Кубе: через его руки шел героин по хорошо отработанному маршруту: Гонконг Сицилия - Гавана.
Дженовезе вынес на обсуждение три вопроса. Первое: единодушное одобрение всеми "боссами" его борьбы против шпионов, пробравшихся в мафию; одобрение ликвидации Анастасиа, который покровительствовал шпионам. Второе: одобрение убийства дона Чиччо в связи с этим пересмотр "церемонии" приема в члены мафии - полнейшая конспирация. И наконец, третье: запрет на торговлю наркотиками в какой бы то ни было форме, "этим жестом мы успокоим ищеек, и нас не станут трогать за содержание игорных домов, порнотеатров и типографий для печатания порножурналов. Наркотики - особенно после того как ситуация на Кубе стала нестабильной - пошли напрямую в Штаты, а это - вызов правительству, сейчас необходимо выждать".
"Боссы" были готовы проголосовать за предложения Дженовезе, их умело подготовили загодя. Однако голосования не случилось: половина участников совещания была схвачена полицией, а Дженовезе, выступавший против торговли наркотиками, получил пятнадцать лет именно за то, что в обстановке полнейшей секретности разворачивал торговлю героином, поступавшим к нему непосредственно от людей Чарлза Лучано по кличке Лаки, то есть Счастливчик.
"Боссы" были готовы проголосовать за предложения Дженовезе, их умело подготовили загодя. Однако голосования не случилось: половина участников совещания была схвачена полицией, а Дженовезе, выступавший против торговли наркотиками, получил пятнадцать лет именно за то, что в обстановке полнейшей секретности разворачивал торговлю героином, поступавшим к нему непосредственно от людей Чарлза Лучано по кличке Лаки, то есть Счастливчик.
3
В 1973 году в Европе было конфисковано около трехсот килограммов героина, три года спустя - семьсот. По заключению "Интерпола", эти семьсот килограммов - лишь десятая часть всего поступающего из Азии героина. Один килограмм годен для того, чтобы изготовить и продать двадцать тысяч порций! Следовательно, два года назад производители опиума, работающие в контакте с мафией, поставили в Европу героина, как подсчитали итальянские журналисты, достаточно для продажи ста пятидесяти м и л л и о н а м человек!
Отчего же начался такой немыслимый героиновый бум? Героиновый бум начинается в первую очередь там, где существуют разочарование, страх, хаос, неуверенность в завтрашнем дне, всеобщая разъединенность, где очевидны симптомы экономического спада. Пессимизм молодежи не зальешь виски - слишком дорого. Наркотик куда дешевле. Торговля наркотиками усилилась, особенно после того как все американцы ушли из Вьетнама: более семидесяти процентов солдат США покупали наркотики - полнейшее разложение! Героин, заготовленный для солдат Америки, хлынул в Западную Европу. Сначала цена была вполне "пристойной" - 50 марок за грамм. Масса молодежи начала курить марихуану - об этом же поется в Рок-опере, это так интересно, новые ощущения, и все такое прочее! Молодежь в т я н у л и умно, тонко, расчетливо - служили этому и фильмы и книги. А потом цены на героин неожиданно подскочили. Да еще как! В 1979 году грамм героина поднялся в цене - 200 - 300 марок. А в 1977 году цены еще более взвинтились: 1000 марок за грамм! (Вспомните, в 1976 году было конфисковано 700 килограммов героина! То есть 700000000 марок! И это - десятая часть того, что было п р о д а н о! Значит, общий оборот составляет 70000000000 марок, что-то около тридцати миллиардов долларов!)
Амстердам был обложен полицией, "героиновые мафиози" (об этом мне рассказан начальник сектора амстердамской полиции) начали постепенную передислокацию в Лондон. Симптом этой передислокации, в частности, проявляется новым к а ч е с т в о м преступлений в Великобритании. Полицейские ФРГ, Западного Берлина и Нидерландов вывели некий график, трагический, надо сказать, график: неорганизованная проституция, особенно детская, - наркомания; шальные убийства, ради того чтобы завладеть кошельком с небольшими даже деньгами, - наркомания. Поставщики героина ощущают власть над своими пациентами - количество их исчисляется ныне десятками тысяч: некий героиновый воротила требовал от юного американца, жившего в Амстердаме, два гоночных велосипеда в сутки - за это он давал ему дневную понюшку героина; угон велосипедов и мотоциклов становится массовым. (Я видел, как в Риме мужчина подъехал к бару на мотоцикле, чтобы позвонить по телефону. Он опустил жетон, поглядывая то и дело на мотоцикл. Начал говорить о чем-то. Итальянец - эмоции; увлекся; жестикуляция, порывы, приседания, горький смех, угрожающий крик, поворот на месте с перебрасыванием трубки к правому уху, ибо левое вспотело от напряжения... Именно в эту секунду трое юнцов - тринадцать, пятнадцать и семнадцать лет, не больше, - бросились к мотоциклу, вскочили на сиденье, обхватив друг друга руками, младший толкнул "индиану" под гору, старший сунул "отмычку" в то место на фаре, где установлено зажигание, малыш успел вспрыгнуть на багажник, мотоцикл покатился, мотор заработал; владелец выскочил из бара; вопль, побелевшее лицо, погоня; маленький митинг; свидетелей все прибавляется; начали раздаваться крики, помянули имена ведущих политических деятелей, появилась полиция...)
Рост преступности нельзя, однако, объяснить одной лишь наркоманией. Это, пожалуй что, следствие. Причина кроется глубже; она - в самой с и с т е м е. Взять, например, Францию. Там пока еще главенствует не героин, но Его Величество Алкоголь. Во Франции потребляется алкоголя на душу населения больше, чем в США, во многих странах Западной Европы, в Латинской Америке. Хотя формально пропаганда алкоголя во Франции запрещена, но он присутствует повсюду: в кино, театре, во всех шоу, которым в Париже несть числа. Ни одна газета не начинает массированной атаки на алкоголь. Почему? Да потому, что алкогольное лобби невероятно сильно, барыши, получаемые магнатами-виноделами и продавцами аперитивов, ошеломляющи, любая попытка прессы, по-настоящему думающей о будущем французов, поднять эту проблему будет погашена, изничтожена на корню; профинансируют производство комикса или комедии, пригласят лучших актеров, которые стоят миллионы, наймут самых выдающихся композиторов и драматургов - те докажут, причем не сухо, лекционно, а о б р а з а м и, которые всегда сильнее словес, пусть самых правильных и путающих, - алкоголь нужен, он приятен, он дает истинный "рилакс".
Социологи - в той же Франции - высчитали, что росту преступности способствует нынешнее градостроительство: огромные комплексы, безликие, громадные и тяжелые, давят на психику, калечат людей морально. Однако с и с т е м а не может контролировать строительство. Коррумпированность огромных концернов сильнее власти - по-прежнему возводятся комплексы, в которых человек подобен букашке: мал, немощен, затерян. Именно там, в затаенных каменных джунглях, ныне сокрыты самые грозные очаги преступности.
Подсчитано также (на примере юга Франции), что рост преступности невероятно повышается в зонах "индустриального взрыва". Планируются как-либо такого рода "взрывы" на Западе? Нет. Процесс этот стихиен, последствия его закономерны. Занятно, сейчас во Франции появились статьи, зовущие "назад, к пастушеству, когда отношения были чисты и патриархальны, когда Молох города был неведом людям". Над этими статьями посмеиваются, они на руку воротилам капитала, ибо доказывают н е к о м п е т е н т н о с т ь критиков, которые не в силах предложить какую-либо действенную альтернативу. Действенность альтернативы - ее социальность. Мечтания "а-ля Манилофф" беспредметны, а потому порочны; искать бестию надо там, где она существует, а не прятаться за удобство детских представлений, сие - чревато.
...Американские секретные службы умели благодарить за верность. Причем "операция благодарности" была обычно отмечена такого рода аксессуарами, которые вызывали немедленный отклик в сердцах итальянцев, падких до громких имен и красивых слов, произнесенных перед телекамерами.
Губернатор штата Нью-Йорк Томас Дьюи, называвший Лучано в конце тридцатых годов "самым мерзким и низким преступником, когда-либо представавшим перед правосудием Соединенных Штатов", резко изменил свою точку зрения [Документально известно, что Лучано сотрудничал и с контрразведкой военно-морских сил. Об этом факте сотрудничества с одной из секретных служб США было известно среди главарей мафии, ибо с помощью такого сотрудничества Лучано добился досрочного освобождения из тюрьмы]. В 1945 году неожиданно для всех он объявил, что пятидесятилетний срок отсидки для Лучано заменяется десятилетним. Вряд ли Дьюи знал, что "узник мафии" не все время находился в камерах каторжной тюрьмы Даннемор. Видимо, ему не сообщали, что он был тайно вывезен из тюрьмы секретной службой и переправлен в Сицилию. Не сообщали, видимо, губернатору и то, что генеральный консул США в Палермо Альфред Нестер провел секретную встречу с наиболее авторитетными мафиози - Джузеппе Кастеллано, Калоджеро Вольпи, Вито Гауррази (запомните эту фамилию, читатель, мы вернемся к Гауррази, когда будем исследовать историю убийства инженера Маттеи) и конечно же "боссом всех боссов" доном Кало, "другом фашизма". Тема совещания генерального консула США с руководителями мафии: "Создание мобильной политической группы, которая бы смогла провести в жизнь идею об автономной Сицилии во главе с мафией, в качестве правительства".
Американская секретная служба брала уроки у мафии, особенно во время войны, когда началось тесное, постоянное и хорошо законспирированное сотрудничество. Поэтому люди УСС (которое тогда еще не стало ЦРУ) научились выстраивать ц е п ь п о д с т у п а к тому или иному н у ж н о м у человеку. Выстроили цепь подхода к Томасу Дьюи. (Чтобы отмыться от возможного обвинения в связи с американской разведкой, Лучано - значительно уже позже - бросил журналистам: "Освобождение стоило м н е 57000 долларов, которые пошли в фонд республиканской партии".)
Полицейские привезли Лучано из тюрьмы на седьмой мол Бруклина - Буш: там стоял под парами не очень большой, но невероятно быстроходный корабль "Лаура Кин".
Трап охраняли докеры из "синдиката преступников" - все порты традиционно находились в руках мафии, как и аэродромы; агенты ФБР, изображавшие любопытных, внимательно присматривались к молодчикам из УСС; за теми и другими глядели агенты "Бюро по борьбе с наркотиками".