– Нет, – резко ответила Элиза. – Ты и сам знаешь.
– Совсем нет? – сник Геральт. – Вроде ты сменила гнев на милость. Я ведь ради тебя такого натерпелся от лангов! Она, – палец ткнул в меня, – расскажет.
Графиня упрямо качнула головой:
– Не здесь и не сейчас. Потом отчитаешься, и решим, достоин ли ты стать отцом.
Воздух задрожал, изображение Элизы исчезло. Не сразу, по частям: сначала руки с посохом, затем грудь, шея, голова и наконец волосы. Затем – легкий хлопок и свежий запах морского бриза.
Сложив ладони, Геральт несколько минут провел в молчании. Облик его тоже претерпел изменения, утратил пугающее величие мага, которому гораздо больше лет, чем кажется. А ведь я действительно не знаю его возраста, сужу по сохранности тела, внешности.
– Испугалась?
Вздрогнула, удивленно уставившись на навсея. Откуда тепло, забота? Темные ведь не знают подобных чувств. Или всего лишь игра?
– Конечно, испугалась, – за меня ответил Геральт.
Он встал и подошел ко мне. Руки легли на плечи, заставив задержать дыхание. Пальцы погладили щеку, ласково, невесомо.
– Мы другие, Дария, нужно просто привыкнуть. Та женщина – моя жена. Она поможет, никакие некроманты не заберут.
– А дальше? Ваша постель? – напрямую спросила я.
Лучше сразу узнать правду.
– Если захочешь иметь покровителя. Без мужчины придется сложно, – предупредил Геральт. – Ты – светлая, лакомый кусочек. Пока девственница – дороже бриллиантов. Только запомни, ценится твое тело, а не чрево, – безжалостно закончил навсей, перебирая мои безвольные пальчики. – Элиза лучше объяснит, она все же магистр.
Женщина – магистр? Видимо, вопрос отразился в глазах, потому что Геральт ответил, в очередной раз подчеркнув отсталость Мира воды:
– Только ланги считают женщин вторым сортом, у нас же они часто Видящие, Шепчущие, Знающие, даже Чувствующие. Элиза входит в состав Совета. Я – нет. Она ученый, я воин.
– И кто важнее?
С разговорами совсем забыла о пальцах навсея. Странно, но их прикосновения не вызывали неприязни, просто тепло. Будто дядя за руку держит. Нареченный дядя.
– Ученые, конечно. Они самые сильные маги, пусть и теоретики. Практика, конечно, полезнее, но без таких, как Элиза, мы не умели бы делать порталы. Ты ведь голодная? – спохватился Геральт и вернулся на место. – Ешь, после в парке погуляем. Мне тоже не помешает развеяться.
Ужин оказался вкусным. Странно, думала, не смогу ощущать вкус еды. А тут с удовольствием жевала птицу, какие-то странные овощи, чуть сладковатые лепешки, пила легкое плодовое вино, заедая фруктами. Попробовала апельсины. Изумительно сочные плоды! Геральт с улыбкой наблюдал за мной, а потом спросил, не хочу ли я мороженого или игристого вина. Ни того, ни другого никогда не пробовала и охотно согласилась.
Вино показалось совсем слабым, только пузырилось и приятно щекотало горло. Соломенного цвета, оно чуть пахло дрожжами. Мороженым называли смесь молока, сливок, сиропа и фруктов, помещенной в ледник. Съела с удовольствием, даже ложечку облизала. Геральт же смотрел… Словом, не верилось, будто он темный.
Игристое оказалось коварным напитком. Я пила и пила и незаметно захмелела. Все вокруг казалось прекрасным, некроманты, мертвая Алексия и тайна происхождения забылись.
Не помню, как оказалась лежащей на диване в небольшой гостиной. Туфельки скинуты, юбка задралась, обнажив лодыжки. Под рукой – вазочка с фруктами и бокал того же игристого. Рядом сидит Геральт. Его пальцы периодически касаются щиколоток. Я не возмущаюсь, а хихикаю: щекотно же!
– Что вы мне подмешали? – спросила сквозь дурман вина.
– Ничего, – пожал плечами навсей и оставил ноги в покое. – Никогда прежде не пила игристого? – удивился он и покачал головой в ответ на собственные мысли. Затем цокнул языком. – Ладно, сейчас прогуляемся, на свежем воздухе алкоголь быстро выветрится. Если нет, выведу.
– То есть вы не?..
– Я тебя не изнасилую, тем более пьяную, – брезгливо поморщился он и неожиданно коснулся пальцем губ. Меня будто огнем опалило. – Поэтому доедай, допивай и пошли. Хочешь, понесу?
Сама не знаю, почему сказала: «Хочу». Думала, он пошутил, но нет, взял на руки. В нос тут же ударил мужской запах: смесь фиалок, теплой кожи, мыла и чуточку пота. Я задрожала, задергалась, и Геральт поставил на пол.
– Если боишься, иди сама.
– То есть вы неспециально?
Щеки пылали: то ли от вина, то ли от смущения.
Навсей фыркнул, взял под руку и чинно повел в холл. Но туда мы не дошли: меня качнуло, и я… Уж не знаю, как так получилось, но губы ткнулись в губы Геральта. Хмель как рукой сняло. Став краснее рака, под громкий смех навсея поспешила укрыться за перилами лестницы. Могла бы, взбежала вверх по ступеням, но не доверяла ногам. В итоге позорно плюхнулась на пол и закрыла лицо руками.
– Дария, ну, Дария, посмотри на меня! – Почувствовала, что Геральт присел рядом, но даже не пошевелилась. – Ну не надо! Я знаю, ты стеснительная девочка, ничего такого не подумал. Пойдем в парк! – Навсей нетерпеливо потянул за руку. – Там красиво, закат. В беседке посидишь, на солнце полюбуешься. Потом спать уложу. Завтра в столицу поедем. Какая ж ты… – тихо пробурчал он с легким раздражением. – Чистая, что ли. Порой трогать страшно: вдруг сломаю?
Может, и не стоит трогать? Верните меня в Мир воды, я уйду к людям.
В лицо пахнуло свежим ветерком. Приоткрыв один глаз, поняла: сижу на траве. Значит, Геральт открыл телепорт. Как только незаметно умудрился? А где же головокружения, хлопки?
Сильные руки подняли на ноги, отряхнули юбки и усадили на что-то твердое.
– Дария, ты не ребенок, хватит уже! – раздался над ухом раздраженный голос навсея. – Я предупредителен до зубовного скрежета, поводов для страхов просто нет, как за навсейкой ухаживаю.
Действительно, пора бы открыть глаза.
Мы сидели на скамье посреди парка. Справа – статуя полуобнаженной женщины, слева – композиция из цветов и камней, впереди, в просвете аллеи, горел закат. Солнце такое большое и будто живое! Зловеще алое, оно, тем не менее, прекрасно.
– Завтра ветрено будет, – пробормотал Геральт и положил безвольную ладошку себе на колени. Потом поднес к губам и поцеловал. Не просто, особенно: сначала в дно свода, потом в каждую подушечку под пальцами. – Значит, порталом пойдем.
– А как еще можно? – простодушно спросила я.
– Драконами. У меня договоренность есть. Неужели не противно? – неожиданно с издевкой поинтересовался навсей.
– Что именно? – не поняла я.
Ладонь до сих пор лежала на коленях у темного, но убирать ее не хотелось. Следы от поцелуев чуть пульсировали теплом.
– Мои прикосновения. Или даже не заметила?
Промолчала и отвернулась.
– Садись ко мне на колени, кое-что покажу. Приличное, – уточнил навсей. – Нет, кому сказать, девушка в шестнадцать лет – нецелованная! – нахмурился Геральт и тяжко вздохнул, закатив глаза. – Вседержители, терпения мне!
Напряженно замерла. Сердце мячиком прыгало в груди.
– Это магия, Дария, – продолжал соблазнять навсей. – Сядь, не забеременеешь, девственности не лишишься.
И я села. Все проклятое игристое! Вернее, встала, подошла, а Геральт сам усадил.
Как же страшно! Навсей так близко, я чувствую его тело, каждый изгиб. Краснею, вспоминая о содержимом брюк и о том, как оно легко возбуждается. Кажется или уже бугрится? Хотела вскочить – куда там, навсей вцепился мертвой хваткой. Пришлось смириться, откинуться ему на грудь и замереть трепетной ланью.
– Сядь удобно, я не кусаюсь.
Даже не пошевелилась и на всякий случай задержала дыхание. В итоге Геральт со вздохом устроил сам и указал на солнце.
– Смотри внимательнее!
Полагала, он пошутил, обманом заманил на колени, но нет, навсей слово сдержал. Ореол солнца начал расплываться, и вот это уже не шар, а растительные узоры. Они меняли цвет, сплетались в разнообразные орнаменты.
Потом начались танцы. Парк пророс цветами. Все кружилось, переплеталось, взрывалось то тончайшей ножкой цветка, то изгибом ствола невиданного дерева. Открыв рот, любовалась невиданным великолепием и едва сдержала вздох разочарования, когда мир стал прежним.
– Но как?.. – обернулась и взглянула на довольного Геральта.
– Магия, – таинственно ответил он и слегка толкнул в бок.
Значит, пора вставать. Надо же, а я думала, навсей приставать начнет, поцелует, а он всего лишь держал под руку и показывал владения. Видимо, темные не такие, какими кажутся на первый взгляд.
Парк понравился, только слишком много в нем человека. Все постриженное, по линеечке. Геральт объяснял, это модно, а я бы предпочла обычный цветник и яблоневый сад. Хотя, не спорю, садовник постарался на славу. Какие только формы он не придал кронам! Тут и шары, и треугольники, и фигуры зверей. Еще деревья, которых я никогда не видела, шпалеры роз, композиции из камней, скульптуры. Парк огромный, за день не обойдешь. Даже пруд есть, издали видела.
Мы пробродили по дорожкам до темноты, а потом Геральт перенес уставшую меня прямо в спальню. Возмущаться не стала, поблагодарила даже: сама бы не дошла. Только спросила, не вредно ли ему.
– Я быстро восстанавливаюсь, – заверил навсей и неожиданно чмокнул в нос. – Спокойной ночи, светлая! Завтра тебе потребуется много сил.
Глава 6
День начался непривычно рано. Меня разбудила горничная. Долго не могла понять, что ей от меня нужно, а потом неохотно поплелась в умывальную комнату. Все же они у навсеев уютные, никакого сравнения с нашими. В результате чуть не заснула над чашей для воды, спасибо служанке, заметила. Она и умыла, и длинный плотный халат, не в пример прежнему, игривому, накинула, и волосы расчесала, и в тугой узел собрала.
Подавилась зевком, когда узнала, что завтракаю с Геральтом, а не у себя в комнате. И не просто завтракаю, а в этом самом халате и пушистых домашних туфлях. Мы же не супруги, и слуги смотрят… Попробовала отказаться, горничная вроде согласилась принести поднос со всякими вкусностями сюда, но не успела: в коридоре столкнулась с Геральтом. Он тоже оделся по-домашнему, как во время болезни, но несказанно приличнее меня. У навсея ноги не голые, а халат поверх рубашки.
– Предсказуемо капризничаешь? – нахмурился Геральт, замерев в дверях. Любит он смущать! – На этот раз почему? Впрочем, – темный сделал небольшую паузу и выразительно глянул на меня, – есть один способ заставить тебя передумать.
– Какой же? – нахмурилась я.
От навсея всего можно ожидать. Помню ведь, перед каким выбором поставил навсей давним ужином.
– Газеты, – подмигнул Геральт. – Дам посмотреть и переведу. Или совсем не любопытно узнать больше о Веосе?
– Мне любопытно узнать, кто я, – парировала в ответ.
Но газеты… Хотелось бы подержать в руках те самые печатные листы с картинками, которые навсей читал каждый день. Он в свое время объяснил, что это сборник новостей.
– Гостья, – широко улыбнулся навсей. Жаль, не видела его глаз, не могла понять, искренен ли он. – Потом, когда решим вопрос с некромантами, выправлю тебе новые документы. Пока со старыми походишь. Оно и надежнее: никто не тронет. А то ты человек новый, наших законов и порядков не знаешь, легкая добыча. Так как, вместе завтракаем или порознь?
Любопытство пересилило, и я спустилась вслед за Геральтом в столовую.
Ой, сегодня блинчики! Успела полюбить тонкие солнышки из теста, с вареньем просто изумительно. А тут на выбор три вазочки. Подумав, потянулась к оранжевой, с апельсиновым. Кажется, навсея забавлял мой аппетит, сам он ел чинно и медленно, шурша страницами газет. Они лежали тут же, на подносе, рядом с тарелкой.
– Ты спрашивай, если названия или предназначения чего-то не знаешь, – не отрываясь от чтения, пробубнил Геральт. – Мир воды отсталый, мы так при прадедах жили, очень тяжело перестраиваться. В замках холодно, сквозняки, воду надо греть. Брр!
Навсея аж передернуло. Оторвавшись от газеты, он бросил на меня короткий взгляд. Видимо, ожидал возражений, но я давно убедилась, темные шагнули далеко вперед, пока мы воюем за землю. Зачем, кстати, воюем и зачем навсеи перебираются из этого уюта в мрачные залы, где годами не бывает солнца?
– А здесь вода как греется? – решила начать с безобидного вопроса, попутно намазывая блинчик вареньем. – Магией?
– Магией дорого, обычным огнем. Внизу топят котел, и вода по трубам поднимается наверх. В дороге камнями специальными пользуются, но они тяжелые, не люблю их.
Геральт замолчал и выразительно уставился: мол, продолжай, вижу ведь, не то спросить хотела. Я же упорно отмалчивалась, не зная, как далеко можно зайти. О королеве мне, допустим, рассказали, но ровно два слова. О себе тоже не больше, чем нужно, Геральт даже возраст сына не называл.
– А зачем вы в Мире воды бываете, раз он такой отсталый?
Навсей закатил глаза и сокрушенно покачал головой, сетуя на дурость одной конкретной наиви.
– Дария, ты же понимаешь, я не могу ответить. – Кивнула. – Так зачем спрашиваешь? Рассказать наиви о планах навсеев – уму непостижимо! – Геральт снова прыснул в кулак. – В Мире воды нам нужно то же, что и лангам: могущество. И мы победим. Теперь победим! – сверкнул глазами он.
Стало не по себе: и от тона, и от зловещей ухмылки. Убеждение, что Геральт сдался в плен специально, только окрепло. Алексия пустила волка в овечье стадо.
– Темные никогда не просят пощады, верно? – медленно, помрачнев, повторила прописную истину. – Жалость и сострадание – удел слабых и позор для мага, подобного вам.
Геральт подпер подбородок кулаком и кивнул: продолжай. А я боялась закончить логическую цепочку. Вдруг в руках навсея окажется посох, который разорвет на части? Волк, сущий волк! Окантовка радужки потемнела, стала похожей на угольный контур.
Никогда не задумывалась, откуда на свете взялись темные и светлые. В детстве слышала легенду о Великой Матери. Некогда, еще до начала времен, земли были пустынны и угрюмы. Великую Мать, совсем юную Вседержительницу, одну из двенадцати Тех-кто-есть-всегда, родные послали оживить новый мир. Здесь она встретила Ветра и зачала от него двоих детей. От старшего сына произошли светлые, от младшего, недоношенного, – темные. Легкомысленный Ветер бросил возлюбленную, вот она из-за расстройства и родила раньше срока. Отсюда якобы и пороки темных: чистоту их души «не доносили». Зато теперь поняла, почему мы такие непохожие: принадлежим к разным мирам. И не фигурально, а буквально. Узнать бы только, где мой мир…
– Договаривай, Дария, я не убью за догадку. – Усмешка не сходила с губ Геральта.
– Магистр Онекс с семейством мертв? – холодея, спросила я.
Старые кошмары вернулись. Сейчас навсей встанет, прищелкнет пальцами и подчинит своей воле. Во мне ведь часть его сущности.
Блинчики на тарелке стыли, а я в ужасе смотрела на навсея. Тот не выдержал и пустил по воздуху волну тепла. Она мягко защекотала кожу, как солнечный луч, лизнула щеку.
– Ты правильно мыслишь, – подтвердил догадки навсей. – Ничего случайного. Это придумала Элиза. Она знала о падкости ланг до мужчин. Они ведь в бордель не собратьев тащат и предаются тому, что в обычной жизни запрещено. А еще ланги – дуры, раз еще не избавились от светлой крови. Я знал, что в отряде найдется женщина. Твоя сестра, даже лучше, чем предполагал. Она и привела в стан врага.
– Но ведь Алексия могла вас убить! Я видела рану! – напомнила события недавнего прошлого.
– Переступать через собственную гордость тяжело, – коротко пояснил Геральт. Он захлопнулся, словно раковина, погрузился в состояние мрачной задумчивости. – Закончим разговор! – теряя терпение, рявкнул навсей.
Кивнула, вжавшись в спинку стула – таким страшным казался Геральт. А ведь он всего-навсего один раз глянул исподлобья.
– Не бойся, – заметив мое состояние, поспешил успокоить Геральт – неожиданно после всплеска тьмы в глазах, – не трону. Наиви как драгоценности, глупо убивать, нужно холить и лелеять. А ты и вовсе особенный случай.
Блинчики на тарелке вновь стали теплыми. Робко поблагодарила навсея и вернулась к еде.
Как и обещал, Геральт показал газеты. Заодно отвлек от мыслей о пиршестве смерти в Вердейле. Совесть шептала, что я становлюсь навсейкой, а разум возражал: я сама все придумала, никто не видел магистра Онекса и остальных мертвыми. В итоге малодушно забыла о кошмаре, позволила увлечь себя новизной и вкусной едой.
Геральт разложил на столе газету и рассказал, как и что там называется. Потом расшифровал пару заголовков – заклинание уже не действовало, читать чужим разумом больше не могла, – и заверил – местный язык выучить несложно.
– А мы сейчас на каком разговариваем? – глупо брякнула я, уткнувшись носом в картинку – зарисовку танцующих мужчин и женщин.
– На человеческом, – со вздохом «Вот уж неуч!» пояснил Геральт. – На каком еще-то, если ты из Мира воды? Навсейский – он для навсеев, но не переживай, Элиза быстро обучит. Магией – так быстрее и надежнее. Я и сам мог бы, но пусть уж она как Знающая, а то обидится. По той же причине не стану подновлять заклинание, да и голова потом жутко болит, – признался он.
Значит, мне предстоит надолго осесть в этом мире. Хотя о чем это я, другой родины для меня отныне нет. Если только не найду межмирный портал и не уйду в неизвестность. Наверное, так и следовало бы поступить, но тут более-менее комфортно, к Геральту я уже привыкла, изучила повадки, характер. А кто поручится, что неизвестный мир лучше Веоса? Кстати, неплохо бы узнать о соседних государствах, населяют ли их тоже навсеи или есть другие народы? Нужно как-то устраивать жизнь, зарабатывать на кусок хлеба. Мэтр Дорн неплохо выучил, раз дважды вытащила из лап смерти Геральта, повитухой точно возьмут. Только бы стать свободной! Бросила косой взгляд на навсея. Не солгал ли, действительно ли я гостья или все же игрушка?