Голый живот Геральта казался бесстыднее обнаженного паха. Задыхаясь от жара, едва-едва касалась пальцами, а ведь нужно ощупать, заживить.
– Я не кусаюсь, – игриво шепнул навсей и открыл глаза. – Ты же лекарь, всего лишь проверяешь, выздоровел ли больной.
Да, лекарь, не сделаю ничего дурного. С этими мыслями положила ладонь на влажное тело и начала медленно вести сверху вниз, попутно прощупывая ауру. Вроде на тонком уровне повреждений нет, только физические.
Щеки пылали, а руки делали. Я ощупала каждую мышцу, потрогала каждый бугорок. Еще тогда, в комнате Алексии, тело Геральта вызывало восхищение, выдавало сильного мужчину, а теперь и вовсе удивляло. Разве мог так выглядеть человек сорока лет? Пот не вызывал брезгливости: целитель привычен к подобным вещам. В конце, заживив все раны и ожоги, не выдержала и под видом лечения пустяшного синяка положила ладонь на грудь Геральта: хотелось ощутить биение его сердца.
Надо же, как он спокоен! А ведь совсем недавно дрался не на жизнь, а на смерть.
– И как тебе?
Вспыхнув, вскочила и отвернулась. Геральт невесть что подумал, а все из-за глупого желания. Темные ведь иначе трактуют обычные прикосновения, вот и Геральт решил, будто ласкала. Иначе почему так лукаво смотрит? Да еще щеки предательски горят. Мои, разумеется.
Бросив взгляд на дорогу, заметила спешащих к нам людей. Благодарение Вседержителям, не пришлось отвечать на неудобный вопрос! Однако странно, что люди только сейчас подоспели, взрыв наверняка выбил стекла во всем городке.
Геральт мгновенно встрепенулся, привел себя в порядок и велел молчать.
Толпа действительно выглядела недружелюбно. Без разговоров в нас полетела пара огненных шаров, которые разбились о щит навсея. Тот гаркнул: «Стоять!» – и присовокупил крепкое слово. Толпа присмирела, зашушукалась и вытолкнула вперед человека в строгой серой одежде. Тот представился начальником местной магической стражи и спросил, с кем имеет дело. Геральт приосанился и, стянув с руки перчатку, так, чтобы все видели фамильные перстни, назвал себя. Титул навсея произвел неизгладимое впечатление. Лица людей мгновенно просветлели, оружие полетело на землю, со всех сторон послышались извинения. Геральт щелчком пальцев прервал бесконечный словесный поток и велел отвести нас в лучшую гостиницу.
– А к вам, господин, у меня большие вопросы.
Начальник магической стражи ссутулился и затравленно кивнул. Видимо, уже распрощался с должностью. Я бы тоже – с таким-то выражением лица навсея!
Нас с расшаркиванием проводили до двухэтажного бежевого здания с белоснежными ставнями. Над входом красовалась яркая вывеска с лебедями. Попыталась прочитать название – увы, на навсейском. Жаль, Геральт вложил его знание всего на один вечер.
Повертела головой, с интересом присматриваясь к будням обычного веосского города. Как же он не похож на Вердейл! Улочки прямые, мощенные круглыми спилами. Дома сплошь каменные или расписанные по штукатурке под камень. Много балкончиков, цветов, женщины с цветными зонтиками, одетые, будто диковинные птицы. Я на их фоне смотрелась достойно даже в дорожном, закрытом наряде. Мужчины тоже не в бесформенных штанах и рубахах, любят светлые ткани и приталенные покрои. Везде – магазинчики, лавки. У таверн стоят столики, за которыми в тени деревьев и полотняных тентов горожане пьют холодные напитки. Все так необычно и чрезвычайно заманчиво, хочется подойти ближе, рассмотреть, но не знаю, дозволит ли Геральт. Спрашивать боялась, поэтому молчаливо вздыхала.
– Хочешь погулять? – В дверях Геральт все же обратил на меня внимание. – Потом, когда решим твою проблему. Пока ни на шаг не отходи от меня.
Я и не надеялась.
Внутри оказалось темно. Сначала не могла привыкнуть к приглушенному голубоватому свету светильников в форме медных чаш, а потом надолго замерла перед головой гигантского лося. Геральт не возражал. Пока восхищалась мертвым животным, он заполнял гостевую книгу и попутно давал указания приунывшему магу. Наконец мы вслед за хозяином поднялись на второй этаж. Приторно-улыбчивый мужчина с поклоном открыл дверь. Я ожидала увидеть блестящие покои, а обнаружила скромную комнату с диваном, столиком и кроватью под алым балдахином. Одну кровать!
– Другой комнаты в этой дыре нет, – извинился Геральт. – Ничего, всего одну ночь переночуем. Свяжусь с Филиппом, он либо выстроит портал, либо вышлет дракона.
Мы полетим на драконе?! От ужаса перед полетом даже об одной кровати думать забыла. Навсей заверил: драконы бывают разные и конкретно эти девиц не крадут, рыцарей не сжирают и города не палят.
– Вещи наши в столице, поэтому не взыщи, переодеться не во что, – «обрадовал» Геральт, стоило двери закрыться. – Ни мне, ни тебе. Ты уж как-нибудь поколдуй в ванной, смой пыль. Я же ненадолго уйду. Из комнаты ни шагу, никого не впускай! В твоих же интересах.
Сбросив пиджак на диван, навсей ушел. Одними словами не ограничился, запер. Я проверяла, дверь не поддавалась. Оставалось только стоять у окна и с тоской наблюдать за прохожими.
Что нужно от меня некромантам, о каком сосуде говорила графиня и почему это так опасно? Насколько поняла, речь не просто о жертвоприношении. Увы, Геральт пояснять не собирался, видимо, считал, меня подобные вопросы не касаются.
Кажется, я задремала. Меня разбудил стук в дверь. Сначала, как обещала Геральту, не желала открывать, но гость оказался настойчивым и откуда-то знал мое имя. Заинтригованная, прокралась к двери и прислушалась. Мужчина. Голос низкий, глубокий, приятный, отзывается волной мурашек в животе.
– Милорд запретил выходить, верно? Тогда давайте поговорим через дверь, – искушал баритон.
– Мне не о чем с вами говорить, господин.
И то правда. Голос не знаком, я никого не жду.
– Ошибаетесь, Дария. Положите ладонь на ручку, и я смогу открыть. Тут несложное заклинание, нужно только ваше желание.
– А я не желаю!
Настойчивость незнакомца будоражила подозрения. Геральт не просто так велел не открывать, видимо, подозревал подобный визит. На всякий случай отступила от двери: вдруг нечаянно коснусь?
– В кого вы такая упрямая? – разочарованно вздохнул гость. – Ничего, мы поговорим позже, в столице. Я подсуну под дверь визитку.
У ног заклубился туман, материализовав небольшой кусок плотной бумаги. Подняла его – на навсейском. Раз – и буквы стали понятными, сложившись в слова: «Соланж Альдейн, некромант его величества». Кончики пальцев похолодели, и я выронила то, что мужчина назвал визиткой. Она упала на пол и сгорела в холодном черном пламени.
– Не бойтесь, – промурлыкал из-за двери Соланж, – я совсем не страшный. Извините, не стал упоминать полного титула: он бы напугал вас еще больше. При случае зайдите на чай, нам есть о чем поговорить.
Холодок пробежал по спине. Кажется, в комнате тоже подморозило.
Отпрянула от двери и сжала в руке стакан – единственное доступное оружие. Если разбить, выйдет нож. Для мага, конечно, чих, но лучше, чем ничего. Я все ждала и ждала, но некромант в дверь больше не ломился. То ли ушел, то ли притаился. В итоге не выдержала и вернулась на диван.
Как же легко было в Мире воды и как тяжело здесь! Все хотят меня получить, и не понять, зачем, кому я нужна как средство, а кому – как человек.
Геральт вернулся вечером, хмурясь, выслушал сбивчивый рассказ об Соланже и похвалил, что не открыла.
– Странно, сам пришел, – пробормотал навсей, переодеваясь в ванной. Откуда взял новую одежду, не знаю, но сидела она неплохо. – Видимо, действительно хотел поговорить. Серьезные игры начались, Дария!
После Геральт достал из кармана небольшую хрустальную пирамидку и водрузил на стол. Навсей провел над ней рукой, шепнул имя Филиппа, и пирамидка засветилась, раскрылась, выпустив столп света. В воздухе повисло изображение брюнета, объемное, как некогда изображение Элизы. Но тогда, в столовой, я никакой пирамидки не видела.
– Проблемы? – без предисловий спросил Филипп.
Геральт кивнул и коротко рассказал об испорченном портале, убийцах, взрыве и визите некроманта. Имя последнего особенно напугало брюнета, тот даже в лице переменился и переспросил:
– Ты уверен?
– Абсолютно. Он беседовал с Дарией и оставил визитку. Она самоуничтожилась, разумеется. В его стиле.
– Значит, будет караулить в столице, – обреченно констатировал Филипп. – Лучше прими и поговори с ним.
– Полагаешь, его можно не принять? – расхохотался навсей.
Очевидно, Соланж не лукавил, когда намекал на авторитет в Веосе. От этого открытия резко захотелось выпить вина, но пришлось довольствоваться водой.
– Ничего, Элиза поможет. Так ты откроешь портал?
– Легко! – прищелкнул пальцами Филипп. Он повеселел и лукаво подмигнул мне. – Давай утром? Часиков в десять, хорошо? Приду сам и доставлю в лучшем виде, только координаты скажи.
– Ты уверен?
– Абсолютно. Он беседовал с Дарией и оставил визитку. Она самоуничтожилась, разумеется. В его стиле.
– Значит, будет караулить в столице, – обреченно констатировал Филипп. – Лучше прими и поговори с ним.
– Полагаешь, его можно не принять? – расхохотался навсей.
Очевидно, Соланж не лукавил, когда намекал на авторитет в Веосе. От этого открытия резко захотелось выпить вина, но пришлось довольствоваться водой.
– Ничего, Элиза поможет. Так ты откроешь портал?
– Легко! – прищелкнул пальцами Филипп. Он повеселел и лукаво подмигнул мне. – Давай утром? Часиков в десять, хорошо? Приду сам и доставлю в лучшем виде, только координаты скажи.
– Не один? – догадался Геральт.
Филипп кивнул и мечтательно добавил:
– Я столько месяцев уговаривал, прости.
Навсей кивнул, назвал какие-то цифры и попрощался.
– Все хорошо, Дария, – Геральт одобрительно погладил меня по руке, – я не последний человек в королевстве. Плохо, конечно, что у самого проблемы, но твою мы решим. Соланж отстанет.
Геральт обнял, привлек к себе. Глубоко вздохнув, прижалась к нему, уткнулась в подмышку. Сильный мужчина вызывал желание спрятаться за ним, как за стеной. После отправились ужинать. Навсей поддерживал под локоток, ухаживал, и воспоминания о некроманте постепенно выветрились. Как забылось и то, что ужинаю я с темным.
Глаза Геральта излучали свет. Сочная майская зелень, магическая и притягательная. Или все дело в игристом вине? Оно приятно щекотало желудок, унося с собой печали.
– Еще вина? – спросил Геральт и, не дожидаясь ответа, потянулся за бокалом.
Попыталась опередить его, и наши пальцы на мгновение соприкоснулись. Меня будто огнем обожгло. Отдернув руку, спрятала ее под столом и попросила больше не наливать. Навсей легко согласился.
– Дария, могу я тебя кое о чем попросить? – Внимательный взгляд скользнул по моему лицу и остановился на глазах.
– Да, конечно, милорд, – не задумываясь, ответила я и потупилась. – О чем же?
– Пусть это станет сюрпризом, – загадочно ответил навсей.
Заинтригованная, с нетерпением ждала окончания ужина. Отчего-то совсем не боялась. Глупо, но сердце твердило – Геральт не причинит мне вреда. Пробовала аккуратно выспросить – навсей молчал, только качал головой и улыбался.
В комнате Геральт попросил повернуться спиной. Я медлила, и навсей напомнил, как пустил в свое время в сознание. И то верно, мелочи.
На глаза легла бархатная плотная повязка. Запаниковала, попыталась ее сорвать, но Геральт успел-таки завязать.
– Ты обещала, – с укором напомнил навсей. – Я просто хочу, чтобы ты ничего не видела. Надо бороться с наследием ханжеского воспитания. Понравится – продолжу, нет – отпущу. Даю слово.
Поколебавшись, поверила в чужую искренность. Позволила взять себя за руку и перевести к диванчику – вроде в него уперлись юбки. Руки Геральта обвились вокруг талии, горячее дыхание гоняло мурашки по коже. Губы не касались кожи, но я чувствовала их. Эмоции обострились до предела. Навсей убрал руки, и мне остро стало их так не хватать. Мнилось, будто тепло пальцев до сих пор расползается по лифу платья.
Мимолетное касание шеи заставило дернуться и вызвало новую волну мурашек.
– Тебе неприятно, мне перестать? – издеваясь, спросил Геральт и мазнул ногтем по мочке уха. Будто тем самым перышком в спальне.
– Не-эээ-т, – выдохнула я, пытаясь понять, что происходит, почему мне не противно, почему с нетерпением жду новых прикосновений, гадаю, куда они придутся.
– Неужели нравится? – продолжал мучить навсей.
Кожей чувствую его улыбку, понимаю, игра доставляет ему несказанное удовольствие, но ведь и мне тоже.
Попыталась сесть. Геральт не позволил, провел пальцем по каемке скромного декольте, заставив позабыть, что хотела. А дальше – спираль по руке, от локтя до предплечья. Вторая рука ложится на талию, прижимает к себе. Грудью упираюсь в грудь навсея. Разумеется, сопротивляюсь, выставляю руки, чтобы оттолкнуть, но он отстраняется первым и заливисто смеется.
– Милорд, это непристойно! – предприняла робкую попытку остановить сладкую пытку.
– Мне прекратить, Дария? – повторил провокационный вопрос Геральт.
Надо сказать «да», сейчас я скажу «да», почему же сладостно замираю, ощущая нежное касание кожи за ухом? Сначала ногтем, затем подушечкой пальца. Геральт чуть надавливает, потом отнимает руку и дотрагивается уже до виска. Навсей играет с короткой прядкой, щекочет лицо, накрывает ладонями веки. Расслабляюсь под умелым массажем, снимающим напряжение дня.
– А как же мужчина, не противно? – Голос Геральта звучит приглушенно, будто из-под полога.
Промолчала, потому что нечего ответить, а навсей продолжил. Пальцы то гладили, то щекотали, касаясь в самых неожиданных местах. С нетерпением ждала новой порции ласки. Пока она не выходила за рамки приличий: шея, лицо, волосы, руки. Особенно волновали касания горла и мочек. Млела, будто кошка, даже дышала иначе, как Алексия. Теперь понимала, почему она так ценила мужские руки. Геральт как заправский музыкант играл на мне, не беря ни одной фальшивой ноты.
К правой руке присоединилась вторая. Теперь навсей ласкал ребром ладони и мимолетно касался груди. Когда он это делал, в ужасе задерживала дыхание, но теплая ладонь не ложилась на лиф, а пальцы останавливались на границе декольте.
Геральт вновь обнял, хотя, догадываюсь, сделать это при таком «хвосте» платья, который называли турнюром, оказалось непросто. Спиной уперлась в твердую грудь, ощутила мягкость дорогой ткани жилета. Губы навсея легко коснулись волос, а потом наградили быстрыми поцелуями абрис лица. Покраснев, попыталась сорвать повязку, но Геральт перехватил запястье и тоже поцеловал.
– Боишься мужчины, боишься оказаться беспомощной, отдаться во власть собственного тела. Ты стесняешься самой себя, Дария. Скажи, я причиняю боль?
– Нет.
– Я унижаю тебя?
– Нет.
– Тебе понравился массаж, который делала служанка?
– Да, – чуть помедлив, пролепетала я и, извернувшись, вырвалась.
– Я тебе неприятен? – продолжил допрос навсей.
Проклятая повязка не снималась, видимо, Геральт применил магию.
– Дария, тебе не нравится?
– Да! – выпалила я. – Я не хочу этого, это непристойно!
– Хорошо, сейчас сниму.
Геральт действительно снял повязку и укоризненно глянул на меня. Он больше ко мне не прикасался, и мне этого не хватало, настолько, что, кусая губы, предложила возобновить игру. Навсей сделал вид, будто не расслышал, пришлось повторить.
Бархатная повязка вновь легла на глаза. Взамен Геральт потребовал поцелуй. Отказалась и тут же вновь оказалась зрячей. Пришлось пойти наперекор совести и согласиться. Навсей развернул лицом к себе, очертил пальцем абрис губ и наклонился. Покорно разомкнула рот и попыталась ответить на поцелуй. Кажется, ничего не вышло, иначе почему Геральт так веселился? Выражения его лица не видела: согласившись целовать, я согласилась и на повязку.
– Ну как, живая? Съел тебя мужчина? – веселился навсей.
Губы вновь коснулись моих, дразня, то отстраняясь, то приникая вновь.
Сердце прыгало, дыхания давно не хватало, тело покрылось мурашками.
Вот Геральт дотронулся до нежной кожи за ушами, лизнул. Затем поцелуй, быстрый, воздушный – и безумие из череды скользящих прикосновений к шее, от подбородка до декольте. Не выдержав, шумно вздохнула и чуть прогнулась в руках навсея. Голос разума становился все тише, новые желания и чувства рвались на свободу. Не предполагала, будто чье-то горячее тяжелое дыхание, щекотавшее волоски на коже, может вызывать нечто сродни эйфории. Объятия Геральта казались столь же уютными, как и теплая ванная, а умелые пальцы заставляли покусывать губы. Как, как он это делал, чем опоил?
Мы оказались сидящими на диване. Вернее, навсей на диване, а я у него на коленях. Пальцы Геральта забрались под юбки, погладив чулок. Будто почувствовав мое напряжение, навсей тут же отпустил голень и занялся ступней. А, Вседержители, что он делал! Позабыв о девичьей чести, я плавилась в умелых руках, а ведь Геральт всего-то массировал пальцы.
– Как далеко можно зайти? – неожиданно спросил навсей.
Не стала скрывать вздоха разочарования, когда он отпустил ногу и ссадил с колен.
– Хватит, наверное? – Повязка сползла на грудь, и я встретила блуждающий взгляд Геральта. – А то не выдержу. Ты восхитительна, Дария, и напрасно скрываешь свою красоту.
– Что это было? – хрипло спросила я, отодвинувшись от навсея.
Дурман улетучился, вернулись прежние страхи и стыд. Неужели это я жаждала ласки мужчины? Теперь навсей думает обо мне дурно, как о навсейке: только темные позволяют себе подобные развлечения и мысли. Я обязана была сразу сорвать повязку, не могла получать удовольствие! Уткнувшись лицом в обивку, попросила Геральта уйти. Тот и ухом не повел, обнял и с уверенностью шепнул: «Я высвобожу тебя, настоящую». Потом встал и предложил готовиться ко сну.