- В работе фальшивомонетчиков ведь главное что? Главное - сбыт! Как и в работе наркоторговцев, собственно. Ну сколько вы за месяц денег истратите? И на что? Если недвижимость или, там, драгоценности скупать, так ведь через какое-то время поймают да конфискуют все. А тут сеть готовая, купюр много проходит.
- Интересно, но непонятно, - резюмировал ротмистр.
- Что непонятно? - искренне удивился полковник.
- Как ловить фальшивомонетчиков, непонятно, - поддержал жандарма Мюллер. - Если сеть торговцев наркотиками законспирирована, а выйти на «граверов» можно только через них, что ж теперь, по всей Европе продавцов морфия ловить?
- Нет, - серьезно ответил Торопов. - Нужно ловить тех, через кого отмывают деньги.
Он немного помолчал и так же обстоятельно пояснил:
- Только их поймать еще сложнее, чем наркоторговцев. А уж доказать преступный сговор вообще невозможно. Поэтому они ничего не скажут.
- Гениально! - восхитился Владимир. - А выход есть?
- Нет. Если бы был, им бы давно уже воспользовались. Это ведь нас, Россию, по большому счету не касается. А французов, итальянцев, британцев тех же очень волнует. Сведения, кои я вам изложил, поступили как раз через Международную комиссию уголовной полиции.
* * *
- Что у пограничников, Сиволапый? - справился Гумилев у вернувшегося подчиненного.
- В общем, Иванов, видимо, морфием не торговал! - не менее конкретно ответил ротмистр.
Подполковник удивленно посмотрел на Владимира и переспросил:
- Каким морфием? Он что, морфинист?
- Не думаю. Он, по мнению Торопова, деньги возил. Или обеспечивал перевозку.
Николай Степанович замолчал, откинулся на спинку кресла и стал внимательно разглядывать ротмистра. Выдержал Владимир недолго и уже через полминуты ехидно осведомился:
- Что, Степаныч, непонятно?
- Нет, - честно признался тот. - Ни черта причем. Я тебя зачем к Торопову отправил? Я тебя отправил, чтобы концы по убийству Иванова найти и понять, как к нему совершенно секретный пакет попал. И что нам с Коттоне да Брасовой делать. А ты мне какую-то ерунду несешь! Какой морфий с деньгами?
- Вот некоторые поэты в начальники повыбивались, а что в противуправном мире происходит, не ведают, - начал было привычную шутку старый напарник, однако, увидев, что Гумилев начинает закипать, немедленно смилостивился: - Ладно, объясняю.
Выслушав ротмистра, Николай Степанович задумался надолго.
- Слушай, - наконец сказал он, - меня генерал вызывал сегодня. Иванов мелочь, но есть интересный факт. Ты слышал такую фамилию, Рейли?
- Нет. Кто это?
- Британский шпион. И авантюрист международного пошиба. В Разведчасти на него досье с 1902 года ведется.
- С разведкой Михаил Фридрихович все ж договорился?
- Да. Они проводят операцию, о которой нам знать не положено. Но чем могли, поделились. В частности, вывели на Рейли. Талантливый мерзавец, надо признать. Да и известный, книгу «Золотой теленок» читал?
- Про мошенника хитроумного? Как его там… Остап Бендер?
- Да. Один из авторов, Ильф, был знаком с Рейли. Помнишь фразу Бендера: «Да… это не Рио-де-Жанейро!»? Ее произнес Сидней, выходя из таможни. Кстати, он вообще-то не англичанин. Вот, нашел справку, изложу вкратце:
Так… Лейтенант Сидней Рейли, сотрудник Intelligence Service, британской разведки… Родился в 1873 году в Одессе, настоящая фамилия Розенблюм. Эмигрировал в Бразилию, потом перебрался в Англию. Там он сошелся с некой Маргарет Томас и ее мужем, владельцем состояния в полмиллиона фунтов.
Подполковник вспомнил, как рассказывавший ему об этом Ганько, начальник Европейской агентуры Разведчасти, улыбнулся и дополнил:
- Мужу было шестьдесят лет, Маргарет двадцать, а Сидней всегда нравился женщинам. Для них он всегда был просто неотразим, что-то в нем такое есть, прямо гипнотическое воздействие на дам оказывает. Представляете, он был женат три раза, но ни разу не разведен. То есть он, по меньшей мере, дважды двоеженец. Ну, а любовниц вообще не счесть.
- Да, можно позавидовать, - сказал тогда Гумилев. - А что было дальше?
- Спустя несколько месяцев после знакомства с Сиднеем Томас стала вдовой, возможно не без помощи любовника. Горевала она, разумеется, недолго. Именно тогда Розенблюм и стал Рейли, взял девичью фамилию Маргарет. Далее он работал на Захарова, занимался разведкой бакинского нефтяного месторождения.
- Захаров - это кто? Тоже шпион?
- Нет, - удивленно посмотрел Ганько. - Сэр Бэзил Захаров британский миллионщик, владелец акций чешской «Шкоды», был фактически первым лицом в английской оружейной фирме «Виккерс».
- Танки?
- Не только, там много чего. Пулемет «Максим» знаете?
- Конечно.
- Вот их Захаров первый стал продавать. Он, впрочем, умер недавно, в этом году. Так вот, Рейли начинал у него. А одновременно подрабатывал на Intelligence Service. Позже мы установили, что он передал британцам российские планы по поводу Северной Персии. Затем он объявился в Южной Африке, потом в Китае. Там он продал планы строящихся морских укреплений на Ляодуне немцам, концерну Круппа. И эти же самые сведения умудрился сбыть японской разведке, получить за них гонорар от Захарова, а затем еще и передал Intelligence Service! Представляете масштаб? Тогда он и попал в поле нашего зрения. Он ведь не отказывался работать и с Россией, мы купили у него кое-что. У своего благодетеля Захарова он выкрал чертежи новой торпеды и сбыл их японцам. А с 1910 года Рейли у англичан в кадрах. Занимался сбором сведений из российских источников о сухопутных и морских силах Германии. Есть, правда, подозрения, что он одновременно занимался шпионажем и в пользу немцев. После войны вернулся в Британию, но не успокоился.
Этот разговор Николай Степанович сейчас и пересказывал Сиволапову.
- С двадцатого по двадцать четвертый, в мятежные годы, агентура несколько раз фиксировала его в России. У «Пилсудчиков» в Польше и в «Красной республике России», помнишь, была такая?
- Помню, - покачал головой ротмистр. - Я тогда как раз в корпусе Крымова служил.
- Ну вот, значит, в вас тогда стреляли из поставленных Рейли винтовок. А возможно, и он сам. С 1925 года Сидней в отставке. Чем занимался, неизвестно, ходят слухи о финансовых аферах. Но из нашего поля зрения он выпал.
- А при чем тут?
- А при том. Я, пока ты с пограничниками кофе попивал, тоже не только стихи писал, - вернул он другу обычную подначку. - Мы с Ежевским выяснили, что убиенный Иванов был знаком с Рейли, даже общие дела имел. И про сицилийцев узнали. Это банда, вроде нашего «Треста». В том числе занимаются продажей наркотиков. Рейли - вот уж оригинальнейшая персона, связан и с ними. Смотри, какая цепочка выстраивается: через него Иванов связан с «Mafia», так банда на Сицилии называется. Тут и Коттоне в строку оказывается.
- Я тоже так думаю, - согласился напарник. - Иванов ездил в Турцию и Ливан, а сицилийцы как раз оттуда морфий получают. Смотри: Иванов кладет в банк фальшивые фунты, ездит на Восток, а потом его сицилиец убивает. Кстати, Рейли его откуда знает?
- «Стопаря»? Пока неизвестно. Но их контакты фиксировались филерами, даже фото есть. Только Иванова тогда установить не смогли.
- Ясненько. А по этому Коттоне что-нибудь новое появилось?
- Ничего. Молчит. Но генерал намекнул, что скоро появится.
* * *
В Разведчасти начальнику Охранного департамента отвечать сначала не стали. Никто не собирался засвечивать секретнейшую легендированную операцию с участием Великого князя. Но когда он явился к командующему Корпуса с материалами об Иванове, Брасовой, Коттоне, фальшивых фунтах и чрезвычайно настойчиво попросил сообщить, откуда пакет… Отказать стало трудно. Да и глупо, его люди раскопали интереснейшие факты.
Решение принял князь Дмитрий, помнящий о своей основной, потаенной задаче:
- Господа, - заявил он на совещании, - а не вытащить ли нам сюда самого Рейли? Этим мы убьем сразу всех своих зайцев. К тому же он сейчас лицо партикулярное, к разведке не принадлежит. А у нас на него заочный приговор имеется.
* * *
Операция получила название «Консул». В Прагу, под видом заговорщика, выехал полковник Ганько, в Чехословакии начальник Европейской агентуры Разведчасти чувствовал себя почти как дома.
- Григорий Порфирьевич, я не понимаю, что происходит? - заявил ему при встрече Рейли.
- Вы не понимаете? - удивился жандарм. - Вы послали к нам связником уголовника! И его убил такой же каторжник, только итальянский. Деньги нам передали, но они оказались фальшивыми. Мы не собираемся работать с аферистами!
«Черт! - подумал Рейли. - Кажется, кто-то заигрался. Или Васька, или Коттоне. Но сицилиец вряд ли, побоится. Значит, Стопарь. Да, скорее всего. Раз решил шантажировать Брасову, видать, и за документы фальшивку отдал, ничего уже не боялся. Нет, но какая наглость? На документах, за которых капитал приобрести задумал, еще и подзаработал!»
- А бумаги? - поинтересовался он.
- Бумаги у нас. И знаете что? Мы не станем больше разговаривать с посредниками. Тем более, такими, как ваши. Вы можете приехать сами - нелегально, разумеется, это мы обеспечим. Переговорить с… известным вам лицом и решить этот вопрос. И это единственный вариант.
«Дмитрий в ярости, - понял Рейли. - Еще бы, такой конфуз. Что же делать-то?»
Ехать в Россию ему не хотелось. Но, связав в сделке немецкую разведку, итальянскую мафию, фальшивомонетчиков и графиню Брасову, за которой маячил Локкарт, выйти из игры он уже не мог. Цейтнот, время, отпущенное на раздумья, истекает, нужно делать ход. Отличный шахматист, сейчас он мыслил аналогиями старинной игры.
«Главное, пока не цугцванг, когда каждый ход ведет к поражению, - подумал Сидней. - Пока ходы еще остаются. Рискованные, но…»
Вот как раз риск его даже привлекал. Авантюрная его натура конспиративной поездке в Россию отнюдь не сопротивлялась. Пять лет без ощущения постоянной опасности заставили бывшего разведчика скучать, и сейчас он чувствовал, что совершенно не прочь встряхнуться. Да и опасности большой не видел. Через оставшиеся в Intelligence Service связи он знал, что «Академикам» доверяют в Лондоне полностью. И считают, что их возможности в России весьма велики.
«Уж на одну мою поездку хватит, - оптимистично подумал бывший британский лейтенант. - А с Дмитрием мы договоримся».
* * *
Границу он перешел десятого июля, в Силезии, с немецкой стороны «коридор» обеспечивал Рейхсвер. Рейли встречали. Жандармы, выдававшие себя за заговорщиков, проводили гостя на поезд, довезли до столицы и пообещали встречу с Дмитрием Павловичем. Впрочем, спешить тот не стал. В этот раз международному авантюристу не повезло. Пока поезд Варшава - Петербург медленно стучал по рельсам, в Берлине с генералом фон Сектом встретился военный атташе российского посольства генерал-майор Брусилов. Младший, разумеется, сын знаменитого командующего «Брусиловским прорывом» Великой войны.
После короткого вступления атташе перешел к делу:
- Господин генерал, я в курсе ваших договоренностей с неким Рейли, - спокойно изложил он суть дела. - Господин Рейли - мошенник, вы знали об этом?
Такое откровенное начало разговора Секта удивило. Но ответил он спокойно:
- Что вы имеете в виду?
- Очень просто. Рейли от вашего имени попытался оплатить определенную сделку фальшивыми деньгами. Разумеется, никаких документов он не получил. И не получит. Вы знаете, что он входит в шайку фальшивомонетчиков, распространяющих поддельные фунты в Германии? Полиция Мюнхена ищет их уже полгода. И сотрудничество командования Рейхсвера с преступниками может быть воспринято правительством Веймарской Германии отнюдь не благожелательно. Я уж не говорю про англичан, которым подделка их валюты нравиться не может по определению.
Сделав паузу, чтобы дать собеседнику вникнуть в смысл своей фразы, атташе продолжил:
- И я не вполне понимаю, зачем нам Рейли. Ведь эти вопросы можно решать прямо, без не нужных никому посредников. При этом нам гарантировано сохранение тайны, совершенно не очевидное в противном случае.
Сект задумался. Русский изъяснялся дипломатично, продираться сквозь его словесные конструкции было непросто. И он спросил прямо:
- Вы предлагаете сотрудничество?
- Разумеется. Но только личное, - вы и я.
«Так, - прикинул немец. - «Академия» связана с британской разведкой. И, по словам Рейли, планирует заговор в пользу князя Дмитрия. А Брусилов, видимо, решил заработать на стороне. Если предположить, что англичане платят только Дмитрию, а остальные работают за идею… что ж, похоже на правду. Особенно с учетом того, что путч против Николая может и провалиться. И тогда господину атташе понадобятся средства на жизнь в эмиграции, русский царь имеет репутацию человека беспощадного».
- Вы выступаете как частное лицо, или мы упомянем имя Дмитрий? - осторожно поинтересовался Сект.
- Дмитрий? Это имя упоминал Рейли? - откровенно улыбаясь, осведомился Брусилов.
- Да, - подтвердил уже совсем сбитый с толку генерал. - А что?
- Рейли мошенник, - повторил Алексей Алексеевич. - И к упоминаемым им именам я бы относился осторожно. А особенно осторожно к неупоминаемым. Полюбопытствуйте в полиции, кто из русских связывается с переводом фальшивых денег.
- Вы хотите сказать, что князь Дмитрий Павлович не причастен к «Академикам»?
- Я хочу сказать, что не нужно верить в слухи, господин генерал. Они могут оказаться аферой… или чьей-то игрой. Я же предлагаю вам прямой контакт. Личный. На возмездной, разумеется, основе.
С подхода Брусилова к Секту русская разведка начинала новую игру. «Кларнет» должен был стать независимым ответвлением первой операции. «Академия» подходила к завершению, водить англичан за нос обещаниями переворота можно было все же лишь ограниченное время. Лондон начинало тревожить, что обещанный путч все никак не происходит. Да и Дмитрий, чувствующий приближение финала своего личного расследования, продолжать «заговорщицкую» деятельность не стремился. А его надлежало из игры выводить как можно аккуратнее, оберегая репутацию Императорского Дома.
Сворачивать успешную акцию жаль, решили перевести ее в иное русло. Передачей дезинформации немцам, а через них, впоследствии, и дружественным Берлину англичанам занялась военная разведка, собирающаяся дискредитировать в глазах Рейхсвера «Академиков» как аферистов, воспользовавшихся именем Великого князя, отнюдь не имея на это оснований. А после прекращения первой операции выступить в роли «добросовестных» поставщиков сведений о России. Разоблачение «Академии», прошлой русской провокации, мыслилось как первоначальный капитал новой разработки.
* * *
С немцами Брусилов договорился. У Секта, разумеется, возник вопрос о судьбе прошлого связника:
- Вы совершенно верно подметили, генерал, - сказал он при следующей встрече, - что обнародование некоторых, признаюсь, не вполне удачных шагов Рейхсвера выглядит лишним. Я имею в виду Рейли.
- Я думаю, он нас не побеспокоит, - понимающе кивнул Брусилов. - Полагаю, им заинтересуется наша полиция… исключительно как уголовником. А с учетом того, что ему уже вынесен заочный приговор, проживет он в тюрьме не больше двух дней. Вы слышали про Указ о бомбистах?
- Это когда ваши вешали смутьянов без суда?
- Да. Рейли подпадает именно под него… формально, - улыбнулся разведчик.
- А если он начнет говорить?
- Не успеет.
После получения сообщения из Берлина Рейли немедленно арестовали. Просто и обыденно, в понедельник разведчики приехали на конспиративную квартиру, предоставленную Корпусом, и увезли в «Кресты». В тюрьме его зарегистрировали как Тойво Юргутиса, под чьим именем он попал в Россию. На этом карьера искателя приключений завершилась. Узнав о том, что операция «Академики», - игра русской разведки, выйти из одиночной камеры он уже не рассчитывал. Разговорить его оказалось делом не сложным, старый шпион без каких-либо угрызений совести пытался купить себе жизнь рассказом об известных ему секретах. А знал он много.
21.07.1930 г. Российская империя. Санкт-Петербург
В «Кресты» Николай Степанович приехал с утра, прямо к открытию. Предъявил разрешение, прошел через несколько лязгающих за спиной решеток, поднялся в следственные кабинеты. Рейли привели минут через десять, в такую рань Следственная часть была пуста и выводных хватало. Разведчики выкачали из Сиднея уже почти все. И наконец, спустя неделю, к нему пустили охранку, дела соседей департаменты традиционно считали менее срочными. Сейчас подполковнику предстояло узнать частности: систему распространения фальшивых фунтов, связь Рейли с Ивановым и итальянцами. Но разговор внезапно начался с другого.
- Гумилев? - удивился подследственный, выслушав представившегося офицера. - Тот самый?
К этому вопросу поэт привык уже давно. Он слышал его много раз, в самых невероятных обстоятельствах и от совершенно разных людей.
- Тот самый, - согласился он. - Это что-то меняет?
- Да нет, - пожал плечами Рейли. - Просто странно. Поэт, исследователь Африки, дипломат и вдруг жандарм.
- Ну, увидеть любимца женщин, исследователя бразильских джунглей и офицера британской разведки в роли убийцы и фальшивомонетчика тоже несколько необычно, не находите?
- Я не убийца, - не согласился собеседник. - Вот уж этого обвинения мне не предъявляли!
- Да? А это не вы снабжали оружием бунтующих «красных» на Украине и в Польше в двадцать первом? И потом в Средней Азии?
- Это обычная работа, - искренне удивился бывший лейтенант. - Русские тоже посылали винтовки и даже пушки. Сирийцам, патанам, китайцам - многим.
- Это не одно и то же, - не согласился Гумилев.
- Чем же другое? Мы, знаете ли, помогали восставшему против тирании народу, борцам за свободу, - усмехнулся Сидней.