- Логично, - согласился Гумилев. Провал розыска его не радовал, но гоняться за Григулявичусом по всей Голландии, не имея никаких зацепок и поддержки, выглядело делом гиблым. В конце концов, скандал по поводу Сталь он если не прекратил, то уж остановил точно угрозой покушения на Барту Второе бюро занимается, а что не поймал боевика, так на то есть вполне объективные причины.
«И главной объективной причиной, - услужливо подсказал здравый смысл, - Коттен назовет неумение полковника Гумилева организовать наблюдение и задержание Юзика силами приданных филеров. И будет прав, неча оправдания выискивать, коль работать не умеешь».
Мысль успокоения не принесла, но вариантов разумных, а главное, перспективных действий, не находилось. В это время зазвонил телефон.
- Манго, - пояснил резидент гостю, оторвавшись от трубки. - Просит срочной встречи, новые сведения.
- Едем.
21.12.1932 г. Франция. Париж
В своем кабинете Манго прямо лучился от удовольствия. Имел к тому основания, что тут же и продемонстрировал:
- Хе, господа! А мальчик-то ваш не так уж и кручен, тоже ошибается, как все мы грешные!
Сыщик удовлетворенно потер ладони и продолжил:
- Мои ребята прошлись по отелям, уже зная имя, под которым Юзик жил в Париже. И вот, пожалте. Мартин Антуан, проживал в отеле «Наполеон», что на авеню Фридленд, с 8 по 20 ноября сего года. Отель не очень дорогой, но вполне приличный, в хорошем месте. Номер у этого типа был с видом на Триумфальную арку. Оплачивал сам. Но! В первый раз он явился в гостинице не один, а в сопровождении некоего господину. Прислуге отеля господин неплохо известен, он и раньше появлялся в отеле с постояльцами.
- Не томите, комиссар, - улыбнулся Шмырко. - Юзик что, прокрутил финт с возвращением? Выехал из страны, а потом вернулся обратно, в этот отель?
- Гм. Нет, - признался детектив, чуть утратив задор. - Все не так просто, но… в общем, господин, сопровождавший Юзика, это Илья Лопато, эмигрант из Российской империи, приехал вместе с братом во Францию на жительство в 1921 году. Сейчас братья разбогатели, имеют свое торговое дело, особняк в центре, а отель «Наполеон» обычно рекомендуют приезжающим партнерам, место тихое и неплохое. Братья благонадежны, получили французское гражданство.
- Что их связывало с Юзиком? - быстро спросил Гумилев.
- Выяснили! Совершенно идиотская история, но похоже на правду. Этот Илья был когда-то любовником тетки нашего беглеца. Навещал ее год назад, и она уже тогда просила за племянника. Лопато согласился, и когда Григулявичус сообщил о приезде, братья его встретили как родственника. Помогли освоиться, устроили в отеле, направляли на учебу. Они знали, что у Юзика неприятности с полицией из-за политики, ничего сверх того он братьям не рассказывал.
- Я так понял, - перебил его Николай Степанович, - с Лопато вы уже беседовали, верно?
- Именно! Причем в сопровождении инспектора полиции. - Манго посмотрел на заказчиков и пожал плечами, оправдываясь. - Слушайте, с частными детективами они могли отказаться говорить, солидные деловые люди все же. А инспектор отнюдь не побежит докладывать начальству, что частным образом помог бывшим коллегам. А уж если вдруг станет известно, что с разыскиваемым приключилось неладное, - и тем более. Да и нет тут ничего необычного, я же не говорил инспектору, что делом особо интересуются в Петербурге. О том, что мы присматриваем за русскими красными, знает весь Париж!
- Успокойтесь, комиссар, - поднял ладонь Гумилев. - Мы не предъявляем претензий. Вы лучше ориентируетесь в парижских тонкостях, глупо спорить. Давайте к делу. Что нам дает связь Юзика с братьями Лопато?
- О, многое, - ухмыльнулся снова принявший довольный вид глава агентства. - Дело в том, что мы оставили братьям телефон инспектора Сюрте, попросив… очень, как вы понимаете, настойчиво попросив, ведь солидная деловая репутация, она, знаете, легко уязвима, если этим плотно заняться, а помощь беглому убийце, да еще анархисту, это веский повод для…
- Верю, верю, - на этот раз прервал монолог Шмырко. - Комиссар, не тяните. Я ж вижу, что вы вытянули ниточку, поделитесь.
- Да! Мы попросили сообщить, если бомбист с ними свяжется. Они неприятностей не хотят, и - voilа! Сегодня Лопато получили телеграмму из Голландии. Юзик пишет, что вынужден был срочно уехать, поскольку ему предложили работу. Обещает дать о себе знать в любом случае, чуть позже. И - вот тут его прокол, пишет, что вопрос с работой решится со дня на день, то есть он какое-то время пробудет в Роттердаме.
- Это не прокол, - задумчиво протянул Шмырко. - Это он на случай, если денег придется просить, заход делает, я так думаю. Конспирация конспирацией, а кушать и боевик хочет, партия вспомоществования большого не даст, он же не у дел нынче получается.
- В любом случае, первое - ближайшие дни он в Роттердаме, и второе - он напишет Лопато еще хоть раз, - уверенно заявил Манго. - Так что его будущее местонахождение мы узнаем.
- Обратный адрес на телеграмме есть? - спросил Николай Степанович.
- Нет, только телеграфное отделение в Роттердаме.
- Все равно зацепка.
* * *
Выйдя из агентства, Гумилев развернулся к резиденту:
- Михаил Васильевич, я еду в Роттердам.
- А Петербург запросить?
Полковник на секунду задумался и ответил:
- Запрос отсылайте немедля, пусть отвечают в Голландию. Наше посольство в Амстердаме?
- В Гааге. В Роттердаме есть консул. Формалист ужасный, но человек толковый и, по слухам, лично смелый.
- Это как?
- Ну, сам я его знаю плохо, но слышал, когда он студентом был, на Лиговке его ограбить пытались. И что вы думаете? Достал из кармана «наган», он до того вольнопером в Средней Азии служил, и уложил двух бандитов насмерть.
- М-да, - пробормотал жандарм, вспомнив, с чего началась история с Григулявичусом. - Тут, знаете, смелости иной раз мало, и опытные люди в таких вот вариациях, бывает, гибнут… но, консул это хорошо. Письмо рекомендательное черкнете, надеюсь?
- И сверх того телеграмму отобью, - заверил Шмырко. - Вы уж только, Николай Степанович, до ответа из столицы там поосмотрительнее. Мало ли, какие новые указания выйдут? Найдете ежели, так слежкой ограничьтесь, что ли. Только ведь французов успокоили.
В поезд Гумилев сел после обеда, оба петербургских филера ехали в соседнем вагоне. В Роттердаме были на следующий день, расстояния в Европе невелики.
23.12.1932 г. Голландия. Роттердам
Юозас вышел из отеля поздно. Встреча была назначена на два часа дня, а светиться без дела на улицах он опасался. Знал, охота за ним идет нешуточная, и если его засекут филеры русской разведки, миндальничать они не станут.
Слежку он засек, выйдя из трамвая. Причем выглядел шпик, в отличие от привычных русских и виденных недавно в Париже французских, совершенным уголовником и шел за объектом, почти не скрываясь. Еще через несколько минут выяснилось, что ведут подпольщика на авто, и филеров трое. Узнал Юзик об этом нерадостном факте после того, как на узкой безлюдной улочке, на которую он и свернул-то, чтобы «провериться», его догнал черный «Форд», и выпрыгнувшая из него парочка головорезов попыталась без всяких ухищрений затащить боевика в машину. К этому он, признаться, готов не был, но среагировал быстро: швырнул в лицо ближнему нападающему свернутую в трубку газету, пригнувшись, отскочил к стене, после чего бросился бежать по тротуару. Кричать вот не рискнул - крик, он бандитов спугнет, конечно, зато, если вдруг на шум городовой явится, придется и самому паспорт предъявлять, а попадать в полицейские записи под старым именем не желательно.
«Но что за черт, - подумал он, забежав за угол и выскочив на людный проспект. - Урки какие-то, откуда?»
Шагая по проспекту, Григулявичус старался держаться в толпе. Троица на моторе катила сзади, не отставая, а в голове крутились вопросы. Местную полицию он отмел сразу, те, не задумываясь, задержали бы и на проспекте. Но кто?
«Наши? - лихорадочно соображал Юозас. - Нет, на агентов Корпуса не похожи, да и не станут жандармы хватать вот так, посреди улицы! Или… да нет, ерунда. Наши, в смысле, партия? Боевая группа? Но к чему?? Подойди, назовись. Я, по меньшей мере, убегать не стану. Британцы? Решили все-таки убрать, боятся, что отдам тайник жандармам? Нет, тоже не сходится, хотели взять, убить могли без малейших затруднений, раз шума не опасаются…»
Так и не придя к окончательному выводу, он добежал до британского консульства, вскочил, не заботясь, как выглядит со стороны, на крыльцо и с облегчением потянул на себя дверь. В особняк Григулявичус ввалился запыхавшись, но тут же принял вид спокойный и даже уверенный. Вернее, постарался принять, нервное напряжение быстро не скроешь, а понервничать пришлось знатно.
Ждать пришлось полчаса, но это его ничуть не смутило, успел взять себя в руки.
Ждать пришлось полчаса, но это его ничуть не смутило, успел взять себя в руки.
* * *
Далтон, услышав от дворецкого (гуркх, служил с ним еще в колониях) о преследователях гостя, удивился не меньше Юзика. Позавчера, явившись с утра к Мензису, он получил, кроме благодарности (великолепная работа, документы, похоже, важные до чрезвычайности, попробуем вытащить; в Петербурге орава наших дипломатов, пусть ищут способ, это их заботы, ты сработал превосходно, жди поощрения, старина), еще и задание.
- Хью, мне нужен Юзик, - сообщил Стюарт. - Вербовать, как ты предлагал, пока не надо, но я хочу видеть его в Лондоне, чем быстрее, тем лучше. И въехать он должен по нынешнему, засвеченному паспорту. Попасть сюда он должен секретно, никаких отчетов и донесений… - заместитель директора сделал почти неуловимую паузу и закончил: - и никому.
Хью намек понял, лично для него Мензис начальство поглавней адмирала, какие уж тут вопросы. И потому сообщение слуги его обескуражило, проблем с отправкой Григулявичуса на Остров он совершенно не ожидал. Впрочем, запустив гостя в кабинет и дождавшись принесенного дворецким чая, майор предпочел выслушать его рассказ о сегодняшних злоключениях, и когда молодой революционер наконец замолчал, протянул ему билет на пароход в Англию.
- Вам необходимо отплыть завтра, - пояснил Далтон. - Этим кораблем, по старому паспорту. В Лондоне явитесь вот по этому адресу, запишите.
- Но, сэр, меня ждут на улице, - заметил Юзик. - Нельзя ли мне переночевать здесь?
- Сожалею, господин Антуан. - Лицо Далтона осталось доброжелательным. Он вообще, как почти все встречавшиеся Юзику раньше британцы, выглядел как воплощение заботы и сочувствия. Вот только слова его отличались от внешности в худшую сторону. - Готов оказать вам любую услугу, но боюсь, мы не сможем оставить в консульстве постороннего. Это ведь дипломатический офис, понимаете? Вот если бы с такой просьбой обратился подданный Королевства…
«Сволочь, - с ненавистью подумал агент. - Паршивая холеная британская сволочь. Он понимает, что за оградой британского консульства меня может ждать пуля? Понимает, еще как понимает. Он же даже выдал билет, я объяснил ситуацию… тогда почему? А вот этого, пожалуй, уже не узнать. Мало ли какие у него причины? В любом случае, претензии предъявлять будет некому».
Ответил он тем не менее спокойно. Не меняя расслабленного, совершенно безмятежного выражения лица, тщательно копируемого у джентльменов Альбиона:
- Спасибо, дорогой коллега. - Григулявичус, как мог незаметно, проследил реакцию на это обращение, ничего не заметил и в очередной раз, убедившись, что во владении собой англичан превзойти невозможно, вежливо продолжил: - Вы великолепно разъяснили мне сложившееся положение, и я не могу не признать вашу правоту. Безусловно, мне не следует оставаться в консульстве, но полагаю, перед тем как расстаться, мне все же следует допить этот превосходный чай, согласны?
«А мальчишка отлично держится, - мысленно усмехнулся англичанин. - На его месте другой стал бы возмущаться, объяснять, что он в опасности… а этот спокоен. Пьет чай, как на рауте у ее величества, ни одного лишнего слова. Вышел бы прекрасный агент, даже жаль, что Стюард забирает».
- Чай действительно великолепен, - согласился он вслух. - Мне присылают его прямо с Цейлона, я когда-то служил в колониях, знаете ли… еще чашечку?
- Пожалуй, нет, благодарю. - Сидевший за столиком наклонил голову в любезном полупоклоне, аккуратно поставил чашку и, уже вставая, сделав вид, что вспомнил об этом только что, обратился к собеседнику: - Вы, кажется, упомянули, что хотели бы оказать мне услугу, если бы это было в ваших силах, не так ли? Могу ли я задать вам один вопрос?
«Сорвался», - разочарованно подумал Хью, но ответил, разумеется, корректно:
- Несомненно.
- В консульстве должен быть задний выход, через сад, верно? Не мог бы я им воспользоваться?
- Это возможно, - кивнул разведчик и, сожалеюще разведя руками, добавил: - Но там уже стоит какое-то авто. Возможно, эти люди ждут именно вас.
- Конечно, - улыбнулся не менее дружелюбно Юозас. - Они ждут именно меня. Но если они увидят, что я выхожу с черного хода в компании одного из чинов Intelligence Service, они, вероятно, не станут убивать меня сразу. Скорее, захотят сначала поговорить. А это дает шансы на несколько более долгую жизнь, мистер Далтон.
«Ого, - восхитился про себя британец. - Похоже, парень снова решил меня припугнуть? Опять намекает, что расскажет русским все, что знает, а? Ну что ж, хороший ход. Но здесь не его подпольная партия, у нас такие варианты не проходят».
- С удовольствием, старина, - весело согласился он и добавил с максимально сердечным видом: - Это самое малое, что я могу для вас сделать. Прошу?
Беглый эсдек отчетливо увидел конец игры. Его сдавали. Расчетливо, хладнокровно выгоняли на смерть. Он не сомневался, что происходящее прекрасно понимает и хозяин дома. Но демонстрировать свои чувства Григулявичус не собирался. Он настроился доиграть последнюю партию в английском стиле - невозмутимо.
Встав, боевик, не торопясь, но и не задерживая шага, прошел через весь холл за собеседником, вышел в сад, неуловимо замедлил движение, полюбовавшись цветами, а потом, подойдя к калитке, твердой рукой взялся за ручку, кивнул, прощаясь, Далтону и так же не спеша потянул калитку к себе.
23.12.1933 г. Голландия. Роттердам
Гумилев снова ждал. Вчера, приехав в город, он немедленно убедился, что без знания голландского вести поиски невозможно. Языка он не знал, оба филера неплохо знали французский, но если для жизни в портовом городе этого бы хватило, то для сыска, бесспорно, нет. Консул соглашался помочь в любых официальных шагах, но впутываться в прямой конфликт с законами страны пребывания не хотел, ответ из Петербурга еще не пришел, пришлось принимать решение самостоятельно.
Полковник отправился к рекомендованному в Париже Фогелю, передал ему привет от Манго. И не ошибся, следующим утром детектив, кряжистый, высокий голландец, не вынимающий изо рта дешевой папиросы, принес адрес.
«Что-то мне последние дни везет с частными сыщиками, - удивленно подумал Николай Степанович. - Ох, не к добру эта удача».
- Но как, герр Фогель? - поинтересовался он.
- Просто, - флегматично шевельнул плечами тот. - На телеграфе его запомнили. Спанген рабочий район, там редко отправляют телеграммы за границу. Это недешево. А живет он в паре домов от почты, голландского не знает, объяснялся с трудом. Что вы хотите, Роттердам город небольшой, так, транзитная станция. Кстати, парень спрашивал в отеле, как лучше добраться до моста Виллема, если вам это о чем-нибудь говорит.
- Ни о чем. Что интересного есть в районе моста?
- Ничего особенного. Разве что английский консул.
«Та-ак, - протянул про себя Николай Степанович. - Точно, не к добру везение. Как там Коттен говорил? Документ не очень понятный, но знающий человек разберется? Британцы - люди с пониманием, сомнений нет… или совпадение?»
- Отличная работа, - произнес он вслух. - Вы сможете последить за герром Антуаном?
- Мы сможем что угодно. - Плечами сыщик не пожимал, он ими едва шевелил, но с учетом ширины плеч выглядело это впечатляюще. - Можем просто привезти его сюда, чтобы вы задали ему все вопросы сразу. Или… - детектив выделил интонацией следующие слова, - …не привозить. Но последнее, конечно, выйдет дороже.
«Последнее мне совсем не нужно, - задумался жандарм. - Генерал даже калечить бомбиста настрого запретил, не то что убирать. А вот доставить… Если он связан с англичанами или собирается связаться, это печально. Хотя он был в группе Инженера, там есть английский след, ноги могут расти оттуда. Что, заметим, само по себе небезынтересно. И Петербург не отвечает!»
Голландец расценил молчание клиента по-своему.
- Герр Никлас, вы можете не волноваться о конфиденциальности, - пробасил он. - У вас солидная рекомендация, гарантирую, что все будет чисто. Не хочу потом объясняться с Жюлем. И я даже не спрашиваю вашего настоящего имени. Ребята у меня надежные, а люди в портовых городах пропадают частенько.
Гумилев чувствовал себя неуверенно. Ему приходилось ловить бандитов, но вот руководить ими до сегодняшнего дня не довелось. Поразмыслив, он принял решение.
«Захват Коттен дозволил, допросить я могу и сам, сразу и о документе и о Мельникове. Риск, что Юзик пойдет к британцам, наличествует, указаний не поступает. В Роттердам завтра придет наше судно, консул в курсе. Шифровку из Корпуса все равно пришлют, а брать террориста надо, не то опять скроется, ищи потом».
* * *
Все пошло не так, как рассчитывали. Взять Юзика с первого раза не удалось, верткий социалист действительно направлялся к англичанам, и, что прискорбно, сумел к ним попасть. Расставив агентов вокруг британского консульства, Гумилев устроился за столиком в кафе, недалеко от места событий, и в ожидании не торопясь потягивал кофе, просматривая свежую «Le Figaro», купленную на площади.