Бекаури довели до дома на улице Шартрё. Выслушав сообщение, Лепарк колебался не больше двух секунд, потом отдал приказ:
- Берите.
Провокация, кажется, удалась.
* * *
На этот раз обошлось без стрельбы, но в квартире террорист оказался один. Войдя в комнату, Гумилев и Лепарк услышали зазвонивший телефон, застыли, переглядываясь, и посмотрели на арестованного. Тот криво ухмыльнулся.
- Инженер, - предположил Бартелеб, комиссар парижской Сюрте, командированный в Марсель по делу о покушении. - Черт!
Телефон звонил, техник улыбнулся уже широко. Николай Степанович вопросительно взглянул на французского разведчика, тот быстро кивнул, тогда жандарм снял трубку:
- Да, - произнес по-русски.
Трубку на другом конце бросили, Бекаури зло оскалил зубы. И тут же получил по ним ботинком Бартелеба, комиссар не собирался расшаркиваться перед бандитом. Гумилев поморщился, Лепарк кивнул снова.
* * *
В небольшом кафе на окраине Марселя Мельников не торопясь расплатился с хозяином, улыбнулся подавальщице и вышел на улицу. Бекаури он звонил только сам, отвечать тот должен был на французском, в конспирации нет мелочей. Следовательно, старого товарища можно было списывать со счетов. Где он допустил ошибку, выяснится потом, дом, в котором находилась радиоаппаратура для взрыва и адреса остальных боевиков, техник не знал, точки, где заложены мины, тоже, полиции он, даже если заговорит, в чем глава террористов сомневался, ничего толкового не расскажет. Он закурил и махнул рукой, подзывая такси.
* * *
Подпольщика привезли в форт Святого Николая спустя час, Лепарк немедленно убежал на допрос. Русского коллегу с собой не взял, пояснив:
- Возможно, нам придется повести себя невежливо.
Через три часа позволившего себе заснуть прямо в кресле Гумилева разбудил звук открывающейся двери.
- Он молчит, - констатировал вошедший в кабинет Лепарк.
Гумилев вопросительно посмотрел на француза, поднял руку и, не говоря ни слова, вяло пошевелил в воздухе пальцами.
- Все равно молчит, - уточнил, поняв жест, вошедший следом комиссар Сюрте. - Фанатик.
- У нас водятся, - согласился Николай Степанович.
- И как вы с ними работаете?
- По-разному, - вздохнул полковник. - Среди красных действительно встречались убежденные революционеры, выбить из которых показания было невозможно. Такие выносили месяцы жесточайших допросов и уходили на виселицу, не проронив ни слова о товарищах по подполью. Иногда их удавалось обмануть или переубедить, но времени на подобные трюки явно не имелось.
- Времени уже не остается, - озвучил невысказанную мысль Лепарк, упав в соседнее кресло. - Шах прибывает завтра. Барту и Инверфорс уже здесь.
- А вот если, - вступил в разговор Бартелеб, - воспользоваться плодами прогресса?
- Чем? - не понял разведчик.
- Вы слышали о допросе под наркозом?
- Нет. Что это?
- Что-то вроде наркотиков, инъекция скополамина. Метод, позволяющий, вопреки желанию человека, извлечь из него информацию. Врачи, применяя обезболивающее при родах, заметили, что женщины под наркозом рассказывают о себе и своих близких такое, чего никогда бы не сказали в обычном состоянии. Год назад один американский доктор опубликовал в английском «Журнале полицейской науки» статью под названием «Использование скополамина в криминологии». Вариант беспроигрышен, объект просто не вспомнит, что говорил.
- Что такое скополамин? - быстро спросил Гумилев.
- Скополамин. Наркотик без цвета, вкуса и запаха. Вызывает либо глубокий сон, либо бодрствование с отключением сознания, тут важна доза. Если с дозой угадали - в искусственно бессознательном состоянии человек отвечает на вопросы как малый ребенок, не пытаясь обмануть или схитрить.
- Я что-то такое слышал, - неуверенно произнес Андре. - Вроде суд не учитывает показания, полученные таким образом?
- Да, считается, что показания получены «в измененном состоянии сознания», а коль так, могут быть следствием психологического давления. Но нам ведь не надо в суд и мы не собираемся выдавливать из парня признание! Нам надо получить конкретные сведения, пусть хоть зацепку.
* * *
Бесцветные прозрачные кристаллы легко растворились в воде, врач добавил в шприц раствор хлористоводородной кислоты. Игла легко вошла в вену привязанного к кровати человека. Спустя полчаса зрачки Бекаури расширились, руки и ноги покраснели.
- Еще полчаса, - флегматично сказал медик, - потом он начнет бредить. Вопросы задавайте резко и конкретно, он не поймет сложных фраз.
* * *
- Итак, что мы имеем? - начал Лепарк, когда они вернулись в кабинет. - Где остальные боевики, нам все равно неизвестно.
- Зато мы знаем, что их еще семь человек, - вздохнул комиссар. - И знаем их планы, это уже что-то.
- Смотрим, - кивнул Андре. - Их было десять, одного прогнали в Париже, Горев убит, оставалось восемь. По маршруту кортежа заложены бомбы, сделанные Бекаури, сигнал на их подрыв даст по рации Инженер, при нем два боевика охраны. Еще четверо должны затесаться в толпу встречающих, и если взрыв не удастся, открыть огонь из пистолетов. Каждый имеет при себе два ствола - «наган» и «вальтер» и ручную гранату. Со стрелками ясно, но я не понял про «радиомины». Подрыв по радио - это вообще возможно?
- Надо исходить из того, что возможно, - покачал головой Гумилев. - Бекаури талантливый изобретатель, в боевке столько лет не просто так провел. Его прошлые «сюрпризы» срабатывали, саквояж с бомбой вы сами недавно видели в действии.
- Почему ваши «талантливые люди» не хотят конструировать мирные утюги? - буркнул Лепарк. - Нужно вырвать из него, где заложены эти чертовы мины.
- Не выйдет. Он будет спать десяток часов, а без наркотиков молчит.
- Допрос и без того удался, - кивнул, соглашаясь, Бартелеб. - Вообще-то, даже под лекарством поют не все и бессвязно. Бекаури оказался очень восприимчив к скополамину, нам удалось понять довольно много. Я так понимаю, было четыре квартиры. Та, где не удалось взять Горева, фактически почтовый ящик, туда приходили взрывчатка и прочие детали, через нее шла связь группы, но на ней никто не жил. Собственно, Медведь ее сворачивал, когда за ним пришли. Отсюда следует, что все материалы террористы получили, сигнал на проведение операции тоже, и явка стала не нужна.
- То есть, - перебил его Лепарк, - вы полагаете, что мины готовы?
- Я полагаю, что они не просто готовы, а уже заложены и ждут своего часа, - уточнил комиссар. - Дальше, есть квартира, где жил Бекаури. Почему он жил один?
- Потому что техник, - не раздумывая, ответил Гумилев. - Его квартира - мастерская бомб, он работал с взрывчаткой, это опасно. Бывало, что самодельные бомбы взрывались при изготовлении. На такой случай техник селится один и адресов основной группы не знает, если произойдет взрыв - его возьмут, но рассказать он ничего не сможет.
- Это обычная практика ваших террористов?
- Да.
- Хорошо, принимаем. Дальше, готовые снаряды и передатчик, приводящий их в действие, Бекаури передал минерам. Те установили заряды в просчитанных местах по пути следования, дать сигнал на подрыв должен Инженер. Выходит, техник им больше не нужен. Но по его словам, Мельников завтра рано утром должен телефонировать нашему арестованному адрес, где находится радиопередатчик, который приведет в действие мины. Последний явится туда, на случай неполадок с рацией.
- Инженер не позвонит, - вздохнул Лепарк. - Упустили.
- Мы установили номер, с которого прошел звонок. Кафе на окраине, клиента хозяин не запомнил, их там проходит много. Тут мы ничего не выловим. Но передатчик у Инженера, взрыву ничто не мешает и без Бекаури. Вопрос в том, где рация, ведь сигнал должен пойти в момент, когда кортеж будет проезжать заминированный участок.
- Любой дом по маршруту следования, - покачал головой разведчик. - Проверить все квартиры нереально.
- Тем более с Мельниковым двое боевиков в качестве охраны и, возможно, сигнальщиков, - добавил Николай Степанович. - Допустим вариант, что сам Инженер видит только дозорного, который даст отмашку взрыву.
- Так. Остаются стрелки. Они на четвертой квартире, выйдут только к проезду кортежа. И их адреса мы тоже не знаем.
- Может, их собьет сообщение об изменении пути следования? - предположил офицер Второго бюро.
- Не думаю, - откликнулся жандарм. - Если они нацелились на акцию, изменение маршрута их не смутит. Вы не понимаете, они готовы жертвовать жизнью ради успеха, они ведь верят, что операция проводится ради революционной идеи. И они точно будут в толпе встречающих, если мы не возьмем их раньше!
- Фанатики, - в очередной раз повторил Лепарк. - Как их искать? Да еще эти радиомины…
- Радио, радио, - задумчиво пробормотал Гумилев. - Радиосигнал на подрыв должен звучать на частоте 715 килогерц. Без него мины не взорвутся, так?
- Фанатики, - в очередной раз повторил Лепарк. - Как их искать? Да еще эти радиомины…
- Радио, радио, - задумчиво пробормотал Гумилев. - Радиосигнал на подрыв должен звучать на частоте 715 килогерц. Без него мины не взорвутся, так?
- Наверное.
- Когда я был в Абиссинии, наши рации забивало помехами, там горы, - пояснил полковник. - И радист в таких случаях говорил: «сигнал не проходит».
- Создать искусственные помехи? - мгновенно понял француз. - Это может помешать взрыву? И это вообще возможно?
- Не знаю. У вас есть радисты?
- Есть. Да точно есть, тут же рядом авиабаза. - Лепарк вскочил, радуясь возможности предпринять хоть что-то, и выбежал из кабинета. Вернулся через несколько минут: - Радисты будут через три часа, из Тулона. Там база ВМФ, флот, пришлют лучших, патрон распорядился лично. Но что делать со стрелками?
- Это вопрос, - согласился Бартелеб. - Усилить охрану?
- Делается. Но, по словам нашего русского коллеги… - Лепарк взглянул на жандарма.
- Да, - кивнул тот. - Охрана может не спасти. Достаточно, если выстрелить сможет хотя бы один, а их четверо. И еще раз: они готовы на все и своей жизни не пожалеют, исходите из этого. В крайнем случае, кинутся с гранатой под автомобиль, и такое бывало
- От встречи Барту не откажется, - пробормотал Лепарк. - Увеличить скорость кортежа?
- Небольшое увеличение ничего не даст, - пожал плечами Бартелеб. - Встречающая праздничная толпа, много поворотов, брусчатка. А ехать быстро премьер не позволит, народ его не разглядит. Тут он, кстати, прав - если кортеж помчится мимо собравшихся на торжество, Барту потеряет голоса. Во всех газетах начнется вой про премьера, пренебрегшего простыми французами, люди ведь пришли, ждали. Такой шаг общество расценит как унижение, во Франции на это не пойдет ни один политик.
Совещание затянулось на час, вариантов так и не придумали. Полиция продолжала прочесывать город, в форте лихорадочно перебирали варианты усиления поисков.
* * *
Уже поздним вечером в кабинет, откуда уже второй день руководили розыском, позвонил комиссар марсельской полиции Дегре, попросил Лепарка подъехать к нему.
Дегре он застал курящим у входа в здание Сюрте. Выглядел комиссар не лучше оставшихся в форте, с теми же мятыми рукавами, небритой щетиной и усталыми глазами. Увидев офицера Второго бюро, он молча кивнул на дверь и пошел вперед. Вслед за ним Андре зашел в дверь невзрачного кабинета, в котором кроме запыленных стола и стула ничего не было. Дегре дождался, пока разведчик закроет за собой дверь, присел на край стола, не заботясь о пачкающихся пиджаке и брюках, и утверждающе произнес:
- Лепарк, это ваша операция.
- Что именно? - не понял Андре.
Комиссар свирепо посмотрел на него, достал из внутреннего кармана пиджака небольшую книжицу и аккуратно выложил на запыленную столешницу:
- Это паспорт, изъятый у Бекаури.
- По которому он жил? - Подполковник осторожно взял документ, перелистал его и все так же непонимающе уставился на марсельца.
- Паспорт, - с нажимом заявил Дегре, - фальшивый, но изготовлен очень качественно, на подлинных бланках. Эти бланки были переданы Второму бюро, я навел справки в префектуре. Бекаури получил его от вашей службы, это бесспорно, других вариантов не существует.
Лепарк, помертвев, сузил глаза и посмотрел на сыщика. Полицейский ответил не менее тревожным, понимающим взглядом, он явно испытывал уверенность в своих словах, но не в действиях.
Профессионалы молчали. О чем говорить, вариантов два - или провокация Бюро, и тогда в ближайшие часы им сообщат местонахождение остальных боевиков, после чего останется арестовать их и рапортовать о блистательной победе, или… Вторая версия выглядела скверно. Разведка, планирующая убийство собственного премьера… так могло быть, мало ли какие расклады наверху. И раскрывших такой секрет уберут не задумываясь.
«Любопытно, - отстраненно подумал Лепарк, - только ли наша это затея… Гумилев вдруг назвал адрес и фамилии главных бомбистов, откуда бы, а? С другой стороны, русские не имеют доступа к нашим собственным фальшивкам. Или имеют? Впрочем, если так, то скорее планируется взять и остальных… Но может статься, наоборот, Бекаури и Горев непосредственно в акции не задействованы, а как оправдание Де ля Року пойдет - «почти взяли», не смогли выявить всех…»
Он еще раз взглянул на настороженного полицейского и твердо сказал:
- Я иду к генералу.
- А я иду в город, - откликнулся сыщик. - У меня возникла срочная необходимость провести розыскные мероприятия подальше от лишних глаз, подполковник. Паспорт оставляю?
- Конечно. И комиссар, - вздохнул разведчик, - наберете мой телефон часа через три?
- Наберу, - согласился Дегре. - Чего ж не набрать. И очень надеюсь услышать в трубке ваш голос, друг мой.
Он повернулся и тяжело пошел к выходу.
* * *
Де ля Рок, услышав доклад подчиненного, медленно, не отрывая глаз от лежавшего на столе паспорта, достал пачку сигарет, вытянул, не глядя, одну и, не закуривая, выложил зачем-то на стол. Генерал точно знал, что убийство Барту спланировано не по его приказу. Но паспорт…
Выявить бланки подлинных паспортов, если они правильно заполнены, без запроса в выдавшую префектуру невозможно. Единственный способ раскрытия человека, использующего бланк подлинного паспорта, это если будет допущена ошибка во время заполнения, или номер паспорта окажется в списке похищенных. Поэтому поддельные документы из настоящих бланков ценятся среди желающих спрятать свое истинное лицо за фиктивной бумагой выше всех прочих. Поэтому Второе бюро, в случаях необходимости, пользуется именно такими документами прикрытия. И содержит целый отдел, занимающийся их изготовлением. Документ мог появиться только там, и отдать распоряжение об его изготовлении могли всего три человека, включая шефа разведки.
Все же закурив, Де ля Рок потянул к себе телефон.
* * *
Под утро Лепарка вызвали к генералу.
- Мы его взяли, - желчно сообщил начальник.
Лемуан служил руководителем отдела подложных документов французской разведки с тридцатого года. В Париже, после звонка патрона, его подняли с постели в собственном доме. Офицеры Бюро, получив приказ лично от Де ля Рока, действовали быстро и жестко, не считаясь с чинами и законами. Лемуан сознался через час. Жить на жалованье в столице непросто, продажа подложных документов уголовникам и сомнительным иностранцам стала весомым дополнением к его бюджету. Никаких интриг, обычная коррупция.
- Это действительно наш паспорт, сотрудник бюро продал его за взятку. Он арестован, список проданных паспортов вот. - Начальник разведки протянул Лепарку лист бумаги.
Андре перевел дух. Опасения не оправдались. Он взял список, пробежал его глазами и посмотрел на генерала:
- Я передаю эти фамилии Сюрте?
- Немедленно!
* * *
Остальное было делом техники, полиция, получив имена подозреваемых, снова начала перетряхивать Марсель. Повезло инспектору Паоли, ведущему розыск в окрестностях города.
- Владелица отеля «Модерн», это в Экс-ан-Прованс, - сбивчиво кричал он в трубку, - сказала, что трое из списка остановились в ее гостинице, три дня назад. С ними девушка, она назвалась другой фамилией!
- Инспектор, спокойно, - рявкнул появившийся снова в форте Дегре. - Что они делают?
- Н-не знаю, - сбился сыщик. - Они в номерах, сегодня еще не выходили. Сняли две комнаты, живут по двое.
- Мы едем, организуйте наблюдение за отелем. Скрытно, Паоли, очень осторожно, понятно?
* * *
Они успели. Три автомобиля, набитых детективами в штатском, въехали на улицы пригорода как раз тогда, когда из дверей гостиницы показались террористы. Через полчаса в форте Святого Николая зазвонил телефон. Взявший трубку Лепарк, выслушав сообщение, обернулся и сообщил:
- Их взяли.
- Стрелки? - быстро спросил Бартелеб.
- Да. Все четверо, оружие и гранаты при них, были спрятаны в сумках. Дегре говорит, они уже выдвигались в Марсель.
- Остался Инженер и двое его людей.
- И мины, - напомнил Гумилев. - Что с радистами?
Радисты за ночь привезли свое оборудование в форт, расположенный неподалеку от порта, в котором ожидалось прибытие шаха, и заканчивали монтировать антенны. Полиция продолжала обход отелей и съемных квартир, Лепарк, Гумилев и Бартелеб остались на военной базе, охраны на улицах хватало и без них.
29.12.1932 г. Франция. Марсель
Около двух часов дня персидский эсминец, встреченный эскортом французских миноносцев, вошел в марсельскую гавань. В форте услышали артиллерийский салют.
В три часа пополудни радисты в форте Святого Николая, настроившие передатчики на частоту 715 килогерц, запустили пластинку с танго. Музыка полилась в эфир, не оставляя ни одной «щели», в которую мог бы проскочить роковой сигнал.