Я живо пнула Марусю и строго сказала:
— Познакомься, пожалуйста. Это Амара. Он у нас месяц поработает: готовка, стирка, уборка, ну и так далее. Амара, это Маша, моя дочь.
— Рада знакомству, — кивнула Маруська и протянула негру руку, — привет! Тебе уже показали твою комнату?
После секундного колебания Амара осторожно пожал Машину ладошку и густым басом сообщил:
— Нет.
— Пошли, — сказала Маня, — собак не боишься?
— Нет, — снова коротко ответил Амара.
— Я глупость спросила, — хихикнула Маня, — ты, наверное, детство с крокодилами провел!
Амара засмеялся:
— Нет, я москвич, мама белая, папа из Нигерии. У нас с мамой кошка была, Барсик! Я — кофе с молоком.
— Сейчас сделаю кофе, правда, у меня латте не очень-то хорошо получается, — пообещала Маня. — Шагай на кухню.
— Спасибо, не хочу, я не об этом. Кофе с молоком — это полукровка, — пояснил Амара, — мама белая, папа из Нигерии.
— Да хоть бабушка коза! — воскликнула Машка. — Утюг включать умеешь? Остальное — ерунда!
Я не услышала ответа Амары, потому что Маня быстро утянула парня в столовую. Слава богу, он не обиделся на заявление про бабушку-козу! И, надеюсь, Амару не оскорбило мое откровенное изумление. В агентстве тонко намекнули на экзотическую внешность служащего. Хотя мне абсолютно без разницы, какой цвет кожи у человека — хоть розовая в зеленую клеточку. В данном случае я заинтересована в другом — лишь бы у нас заработала посудомойка, а в шкафах было чистое постельное белье и хорошо отглаженные вещи.
Я сделала шаг в сторону гостиной, и тут снова ожил дверной звонок. На этот раз на пороге стояла хрупкая, даже мельче миниатюрной Зайки, светленькая девочка, очень хорошенькая, с большими прозрачными зелеными глазами, окруженными длинными черными ресницами. Крохотные ушки были усеяны колечками, в ноздре торчал «гвоздик», а на шее темнела татушка.
— Здравствуйте, — нежным, словно звук флейты, голосом пропела она, — я…
— Саша Мироненко, — подхватила я, — от Лены Костюк. Входите, солнышко, не стесняйтесь. Лена предупредила меня о вашем приезде, пока она в экспедиции, о вас будем заботиться мы. Вам какая спальня удобнее: на первом или втором этаже?
— Можно выбирать? — растерялась Саша.
— Ну конечно, — приободрила я едва вышедшую из подросткового возраста девушку, — внизу большая комната, но она темная, за окном деревья. А наверху поменьше, зато целый день солнце.
— Наверное, лучше на первом, — приняла решение Саша.
Я подхватила ее саквояж.
— Пошли! Устала с дороги? Вот сюда, устраивайся! Коричневая дверь ведет в ванную, серая в шкаф, смотри не перепутай! Принимай душ, раскладывай вещи и приходи пить чай!
— Спасибо, — колокольчиком прозвенела Саша, — через пятнадцать минут прибегу.
— Можешь не торопиться, — остановила я девушку, — у нас не отель, где ужин строго по часам.
— Здорово, — сказала Саша и села на кровать.
Чтобы не мешать гостье, я вышла в коридор и поторопилась на кухню. Костюк упоминала о каком-то дефекте внешности своей подопечной, но я пока ничего особенного не заметила. Нормальная, вполне симпатичная девочка, разве что излишне худая. Похоже, она покупает себе вещи в магазине для малышей. Вот только с пирсингом Саша переборщила, и татушка на шее ужасна! Скорей всего, это и есть тот самый дефект!
В столовой не оказалось ни души. Амара, очевидно, распаковывает вещи в комнате, где раньше жила повариха Катя, Маша повела гулять собак, Зайка принимает ванну, Аркадий в кабинете изучает очередное дело, у него завтра заседание суда, а Дегтярев небось лег на кровать и уставился в телевизор. Сейчас выдам вам главный секрет полковника: он истинный фанат сериалов. Но те, что имеют в основе детективный сюжет, не трогают Александра Михайловича за душу.
— Сплошные глупости, — злится полковник, глядя, как на экране проводят следствие его киношные коллеги. — Полно нестыковок! Дашута, нет, ты только посмотри! В начале фильма герой сто раз повторил перед смертью: «Мое детское прозвище Плюшка знала только давно умершая мама!» Так откуда преступник мог узнать про имечко — Плюшка? Мама в могиле, героя убили! Ох, опять у них нескладуха!
Продолжая что-то бормотать себе под нос, толстяк щелкает пультом и с блаженным выражением лица погружается в перипетии чужих любовно-семейных страстей. Брошенные в младенчестве дети, разлученные брат с сестрой, мужья, воскресшие после падения в автомобиле с крутой горы и десять лет скрывавшиеся невесть где от своих жен, — вот это для Дегтярева. Когда я читаю в газетах презрительные слова какого-нибудь критика: «Фу! Сериалы! Они рассчитаны на дебилок, сидящих весь день у телика», — то вспоминаю нашего полковника, который отдыхает после тяжелого рабочего дня, посмеиваясь над приключениями каких-нибудь Букиных. Похоже, критики ошибаются. Александр Михайлович не баба, и он целыми днями занят на службе. Очень сомневаюсь, что, поймав очередного убийцу-маньяка и изучив дело, наполненное леденящими душу подробностями, вкупе с такими же фотоснимками, полковник захочет посмотреть вечером гениальный документальный фильм «Обыкновенный фашизм» или кино, посвященное войне в Чечне. Лично я бы на его месте Букиным или комиссару Рексу больше обрадовалась.
Посудомоечная машина была открыта и забита грязными тарелками. Я нажала на крайнюю кнопку и захлопнула дверку. Сейчас зашумит вода, загудит мотор…
Но вместо ожидаемых звуков затрезвонил трамвай. Я бросилась к холодильнику и тут же остановилась. Дашутка, это уж слишком! На кухне нет городского транспорта, это телефон. Боже, да он еще, оказывается, и сигналы меняет. Я вытащила трубку.
— Алло!
— Сегодня понедельник, — прошептали мне в ухо.
— Да, — машинально и я понизила голос.
— Четвертое августа!
— И что?
— Понедельник, четвертое августа, включи телик, новости, на канале «КТК»[1], сию секунду, живо!
Моя спина покрылась липким потом.
— Это опять вы!
— Жми на кнопку! — прошелестел голос, и связь оборвалась.
Я осталась стоять посреди кухни с мобильным в руке.
— Я разложила вещи, чем теперь заняться? — сказала Саша, появляясь на пороге. — Ой, чего вы такая зеленая?
— Маша поставила мне звонок, имитирующий звук приближающегося трамвая, — пролепетала я, — вот я и пугаюсь.
— Попросите ее переделать, — здраво предложила Саша.
— Сделай одолжение, включи телик, — попросила я.
Гостья щелкнула пультом, экран вспыхнул голубым светом.
— …двенадцать погибших шахтеров будут похоронены завтра, — сказала ведущая, — теперь о культуре. В Новоучанске[2] обрушилась крыша местного театра, погиб администратор. Здание давно требовало ремонта, но городские власти отказывали в финансировании.
— Интересно, почему фильм ужасов называется выпуском новостей? — вздохнула Саша.
— У известного продюсера Юрия Гинзбурга пропала дочь, десятилетняя Варвара, — вещала дальше ведущая, — ее судьба пока никому не известна. Всех, кто видел Варю, просят позвонить ее родителям.
Я неотрывно смотрела на экран, на котором появились фотография смеющегося, явно очень счастливого ребенка и несколько телефонных номеров.
— И о погоде. Сегодня о ней расскажет Алена Девятова.
Ведущая исчезла, возникло изображение другой стройной девушки с указкой в руке.
— Пятого августа в столице пройдет небольшой дождь, — завела она.
Вновь заорал трамвайный звонок. Саша дернулась и уронила на пол жестянку с печеньем. Банка покатилась по полу, крышка отскочила в сторону, в ту же секунду из коридора донеслось сопение и цокот когтей о паркет — собаки спешили на кухню. Стая великолепно разбирается в звуках. Сейчас питбуль, ротвейлер, мопс, йоркшир и глухой пудель скумекали: на кухне шмякнулось на пол нечто вкусное, и если не тормозить, то есть шанс слопать лакомство.
— Ну надо же! — всплеснула руками Саша. — Где у вас веник?
Но я уже выскочила на террасу, прижала телефон к уху и сказала:
— Алло.
— Видела? — спросил противный хрипловатый тенор.
— Да.
— Если ты читала книгу, поймешь, о ком речь!
— Погодите…
— Если читала книгу, то просто поедешь туда и поможешь!
— Постойте…
— Если читала книгу… но ты ее не читала!
— Нет, — удрученно ответила я.
— И соврала!
— Я не врала! Просто не стала просить Макса!
— Почему? Книга гениальна! — шипел голос.
— Но… извините… понимаете…
— Книга гениальна, — повторил голос.
— Согласна, — закричала я, — она супер! Лучше Достоевского, Толстого и Фолкнера.
— Они писали дрянь!
— Хорошо, хорошо! Ваша правда! Я готова идти к Максу! Верните девочку!
— Нет, — зло заявил голос. — Ты не захотела мне помочь, теперь по твоей вине случится много бед. По тексту. Отгадывай, лучший знаток детективов! Кому дали «Золотого льва»? Не мне, а тебе! Ищи! Да, кстати, если подключишь к делу полковника, я переделаю сюжет книги!
— Это нечестно, — залепетала я, — она уже написана!
— Но не напечатана, — отрезал голос, — ты не помогла, и гениальное произведение не увидело свет, а в рукопись можно вносить правку. Я хозяин своих слов, хочу — даю обещание, хочу — назад забираю. Время пошло, и его мало.
— Сколько? — прошептала я.
— В книге сказано.
— Я же призналась! Я не знаю текста!
— Зачем тогда хвасталась, раздавала интервью? — вознегодовал голос. — Надо отвечать за свои слова, киса!
— Но я же читала другие произведения и честно выиграла викторину, за что и получила «Льва», — залепетала я и тут же добавила: — Ладно, извините!
— Ну уж нет!
— Принесите рукопись! Хотите, встретимся прямо сейчас?
— Зачем?
— Я отвезу ваш труд Максу!
— И что?
— Он его опубликует.
— Поздно.
— Но вы же хотели…
— Теперь нет! — отрезал голос. — У меня возникло другое желание.
— Какое?
— Наказать тебя!
— Но я не сделала ничего плохого!
— Ошибаешься. Ты не читала книгу. Ищи, — приказал голос. — В твоих руках жизнь человека! И без глупостей!
Глава 3
Я очень хорошо понимаю, в каком недоумении вы сейчас находитесь, и попытаюсь ввести вас в курс дела.
Мой бывший муж, вернее, один из моих бывших супругов, Макс Полянский[3], стал весьма успешным бизнесменом. Долгое время он торговал яйцами и окорочками, заработал немалый капитал, потом вдруг превратился в продюсера, снял вполне успешный, судя по кассовым сборам, криминальный фильм и неожиданно увлекся этим процессом. А в последний год он еще и основал собственное издательство. Полянский полон энтузиазма, он мечтает стать самым крутым культурным деятелем. Максу нравятся красивые женщины, сейчас у него не помню какая жена по счету, а еще Полянский заядлый тусовщик, обожающий внимание прессы. И теперь скажите, на какого мужика быстрее клюнут белокурые нимфы: на директора птицефабрики или продюсера, режиссера, владельца издательства? Собираясь ответить на мой простой вопрос, учтите, что Макс обожает юных дев: он с большой заинтересованностью поглядывает в сторону Машиных одноклассниц. От посягательств на честь Лолит Макса останавливает лишь доскональное знание Уголовного кодекса: там никто пока не упразднял статью о растлении малолетних. Но едва девушке исполняется восемнадцать, как она уже не охраняется законом и у Полянского развязываются руки.
Бесполезно объяснять дурочкам, которые как мухи на мед слетаются на слово «продюсер», что директор курятника, вероятно, богаче того, кто добывает средства на производство книг или съемку. Успех на ниве культуры непредсказуем. Подчас режиссер или писатель уверен в гениальности своего произведения и, потирая руки, предвкушает не только урожай всех возможных премий, но и изрядное пополнение личного счета в банке. Но публика, увы, не разделяет восторгов творца и не желает смотреть ленту или читать роман. И что происходит с продюсером, который потратил на съемочный процесс миллион долларов, а собрал в прокате менее десяти тысяч? Как будет чувствовать себя издатель, напечатавший книгу многотысячным тиражом, осевшим на складе? Некоторых предпринимателей такой «пролет» может просто убить.
Без очередного романа или нового фильма люди легко обойдутся. А вот без яиц! Они необходимы всем: омлеты, соусы, хлебобулочные и кондитерские изделия… Даже при производстве шампуня и кремов для лица нужны желтки. Или вспомним курочку и массу вкусных блюд, которые можно из нее приготовить.
Что у нас получится при подведении итогов? Девушки, бизнес на ниве культуры нестабилен, лучше выйти замуж за директора птицефабрики. Но прекрасный пол манит экран, и, услышав волшебное слово «продюсер», сотни красавиц впадают в каталепсию и готовы на все, чтобы оказаться с человеком, который вхож в волшебный мир закулисья.
Макс, заработав деньги на яйцах и птице, вкладывает их в киноленты и книги. Его проекты бывают более или менее успешны, но в светской тусовке отношение к Полянскому резко изменилось. Моего бывшего мужа теперь рвут на части, он окружен толпами старлеток и журналисток, постоянно раздает интервью, сверкает улыбкой перед камерой и чувствует себя… нет, не звездой. Ощущения Макса более острые, он тот, кто зажигает звезды, человек, от которого зависят судьбы многих людей. Полянский еще не определился, какой вид деятельности, кино или книги, привлекает его больше, и пока работает на два фронта.
Это, как вы понимаете, присказка, а сказка началась весной. Макс отлично понимает, что интерес к новому произведению искусства надо подогреть заранее, до его выхода в свет. И абсолютно зряшное, более того, вредное дело нанимать газетчиков, которые, бойко скрипя компьютерами, напишут:
— Фильм режиссера N, снятый по великой книге писателя М, надо посмотреть всем, так как он поднимает огромной важности философские вопросы о бренности бытия.
Публика не пойдет в кинотеатры, наш народ привык воспринимать статьи в прессе с точностью до наоборот: раз хвалят, значит, это ужасная гадость.
А вот если написать, что актриса, играющая главную роль, затеяла интрижку с режиссером и ушла к нему, если дать интервью с брошенным супругом дивы, который в запале заявит: «Я ей волосы повыдергаю, пристрелю на месте, детей не отдам», если обвинить автора сценария в плагиате, сообщив: «Он украл диалоги, переписал анекдоты из Интернета, фильм обречен на провал…», вот тогда народ снесет в ажиотаже билетные кассы. Одни захотят посмотреть на ветреную актрису и составить свое мнение о ее красоте, другие будут ждать скандала со стороны бывшего мужа, третьи начнут выискивать в репликах персонажей отголоски народного фольклора. Черный пиар лучше белого!
Кроме того, газетчики обожают всяческие презентации, где хорошо кормят, поят, а на выходе еще и подарок дают.
Сложив все составляющие, Макс придумал фишку. Он объявил конкурс под названием «Народный детектив». Суть его состояла в следующем. В газете «Желтуха», чей тираж зашкаливает ежедневно за несколько миллионов, были опубликованы вопросы — цитаты из разных книг криминального жанра. Требовалось отгадать автора текста, название романа, из которого выдернута фраза, отправить ответ в редакцию и получить приз. Победивший становится обладателем статуэтки «Золотой лев» и председателем жюри, которое будет отбирать сценарии для нового блокбастера. Съемки Макс планирует начать в сентябре.
А теперь оцените степень моей глупости. Кстати, я совершенно не стесняюсь признаваться в том, что читаю по вечерам «Желтуху», меня веселят сплетни и откровенное вранье. Госпожа Васильева увидела конкурсное задание и обрадовалась. Я истовый читатель криминальных романов и, как бывший преподаватель французского языка, обладаю хорошей памятью, поэтому я в два счета вспомнила и произведения, и имена писателей. Нет бы мне, порадовавшись собственной эрудиции, отложить в сторону газету и заняться своими делами! Но я решила сделать следующий шаг: взяла и отправила письмо с ответами по адресу, указанному в газете. Спустя неделю я забыла о викторине, но в конце апреля мне позвонила девушка по имени Катя и затараторила:
— Дарья? Здрассти! «Желтуха» поражена вашим умом и эрудицией. Вы единственная верно ответили на все вопросы викторины. Примите наши поздравления и приезжайте пятого мая в развлекательный центр «Зимушка», где вам будет вручена заслуженная награда.
Я пришла в полнейший восторг и явилась в назначенный день и час в обозначенное место. Представьте мое изумление, когда я увидела на сцене Макса и поняла, что организатором действа является не кто иной, как он. Но в еще больший восторг пришли представители СМИ.
Устроители выбрали безошибочно правильное время для тусовки. В начале мая светская жизнь в Москве затихает, бомонд разлетается на всякие там острова, и писать не о чем. Поэтому на вручение премии «Золотой лев» явилась туча корреспондентов, включая даже представителей журнала «Пластмасса в нашей жизни». И тут такая фенька! Победительницей признали бывшую жену основного спонсора!
Орда писак с фотоаппаратами кинулась к сцене, мне под нос сунули штук тридцать микрофонов, из множества глоток прозвучал вопрос:
— Сколько вы заплатили Полянскому за первое место?
Я попыталась оправдаться.
— Я честно ответила на все вопросы.
Громкий хохот пролетел над залом, мне стало очень обидно.
— Просто я отлично знаю детективы!
Хохот перешел в гогот, борзописцы веселились от души.
— Господа, — попыталась я воззвать к их чувству логики, — возьмите «Желтуху», там ни слова не сказано, кто является организатором викторины! Мне и в голову не могло прийти, что в этом замешан Макс, и…
— Мы уже поняли, что ваша убедительная победа — абсолютная случайность, — крикнул кто-то из толпы.
Я чуть не заплакала. Полянский, растерявшийся от такого поворота событий, решил мне помочь и заорал: