— Я задумался. — Ходж поднялся со скамьи, взглянул на Джейса с Клэри, и улыбка сошла с его лица. — Что случилось? У вас такой вид…
— На нас напали, — коротко сообщил Джейс. — Отреченные.
— Отреченные воины? Здесь?
— Воин, — уточнил Джейс. — Он был один.
— Но Доротея говорила, что их больше, — вмешались Клэри.
— Доротея? — Ходж поднял вверх руку. — Погодите-ка, давайте по порядку.
— Верно, — тут же произнес Джейс, не давая Клэри вставить слово.
Затем он рассказал обо всех событиях прошедшего дня, кроме одной детали: не упомянул, что двое в мантиях, которых они видели у Люка, несколько лет назад убили его отца.
— Друга Клэриной мамы — или кем он там ей приходится — зовут Люк Гэрровэй, — сообщил Джейс. — На наших глазах к нему в дом пришли двое мужчин. Они назвались посланниками Валентина. Люка они называли Люциан Грэймарк.
— А их звали…
— Пэнгборн, — уточнил Джейс. — И Блэквелл.
Ходж побледнел как полотно.
— Именно этого я и боялся, — пробормотал он себе под нос. — Круг снова набирает силу.
Клэри посмотрела на Джейса в надежде получить объяснение, но и у него был озадаченный вид.
— Круг? — переспросил молодой человек.
Ходж затряс головой, словно пытался разобраться в путанице мыслей.
— Пошли, — скомандовал он. — Пора вам кое-что показать.
Газовые лампы, зажженные в библиотеке, превратили полированную дубовую мебель в мерцающие темные драгоценные камни. Резкие тени на лицах ангелов, поддерживающих огромную поверхность письменного стола, подчеркивали мученическое выражение их лиц. Клэри устроилась с ногами на красном диване, Джейс взволнованно присел на ближний к ней подлокотник.
— Ходж, если нужна помощь в поиске…
— Совсем нет. — Ходж поднялся из-за стола и стряхнул пыль с брюк. — Нашел! — В его руках оказалась большая книга в коричневом кожаном переплете. Он лихорадочно перелистывал страницы, по-совиному моргая в своих очках и бормоча: — Где же… где же… а! Вот!
«Настоящим я клянусь беспрекословно подчиняться Кругу и его принципам… Клянусь рисковать жизнью по первому требованию Круга: во имя сохранения чистоты родословных в Идрисе, а также ради смертного мира, на страже безопасности которого мы стоим».
Джейс состроил гримасу:
— Откуда это?
— Это клятва верности, которую двадцать лет назад произносили члены Круга Разиэля, — с неожиданной усталостью ответил Ходж.
— Жутковато, — заметила Клэри. — Прямо как в фашистской организации.
Ходж отложил книгу. Он стал похож на ангелов, поддерживающих его письменный стол, — такой же измученный и печальный.
— Среди Сумеречных охотников возникла группа, которую возглавлял Валентин. Ее целью было уничтожить всю нежить, чтобы мир снова «очистился». Они планировали дождаться, когда представители нежити прибудут в Идрис для проведения мирных переговоров. Примерно каждые пятнадцать лет Договор должен продлеваться, иначе волшебство в нем перестанет действовать, — добавил Ходж специально для Клэри. — Члены Круга решили устроить на переговорах кровавую бойню, воспользовавшись беззащитностью жертв. По их расчетам, резня спровоцирует войну между людьми и представителями нежити, которую Круг намеревался выиграть.
— Ты говоришь про Восстание. — Джейс сообразил, о чем рассказывает Ходж. — Я не знал, что Валентин и его приспешники себя как-то называли.
— Сегодня это название почти забыто, — пояснил Ходж. — Круг — это несмываемое пятно позора на репутации Конклава. Большинство документов, в которых упоминается Круг, уничтожено.
— А как тогда у тебя сохранилась копия клятвы?
От Клэри не укрылось, что Ходж замялся на долю секунды. И тут нехороший холодок пробежал по ее спине: она догадалась.
— Потому что, — ответил Ходж, — клятву писал я.
— Ты был членом Круга… — пробормотал Джейс.
— Да. И не только я. Мама Клэри тоже.
Клэри отпрянула, словно ее ударили:
— Что?
— Я сказал…
— Я слышала, что вы сказали! Мама никогда бы не стала ввязываться ни во что подобное. Какая-то… какая-то группа террористов!
— Они не… — вмешался Джейс, но Ходж перебил его.
— Сомневаюсь, — произнес он медленно, как будто слова причиняли ему острую боль, — что она могла выбирать.
Клэри уставилась на него:
— То есть? Почему она не могла выбирать?
— Потому что — ответил Ходж, — она была женой Валентина.
Часть вторая
Легок спуск
…нетрудно спуститься к Аверну:
День и ночь открыты врата в подземельное царство;
Но возвратиться вспять и снова подняться на гору
В этом все дело и труд.
Вергилий, «Энеида».10
Город костей
На мгновение повисла тишина, а потом Клэри и Джейс одновременно заговорили:
— Жена? У Валентина? Он был женат? Я думал…
— Мама никогда бы… она выходила замуж только за моего отца! У нее не было других мужей!
Ходж устало поднял руки:
— Дети…
— Я уже не ребенок! — Клэри вскочила с дивана и помчалась вон из комнаты. — С меня хватит!
— Клэри, — позвал Ходж.
Она остановилась.
«Как странно, у него седые волосы и шрам на лице, он выглядит намного старше мамы. Но когда-то и они были молодыми, вместе вступили в Круг, общались с Валентином…»
— Мама никогда бы… — вновь начала Клэри и осеклась. Теперь она уже не могла с прежней уверенностью сказать, что знает Джослин. Собственная мать превратилась в незнакомку, в лживого человека, скрывающего правду. Чего бы она никогда не сделала?
— Джослин покинула Круг. Мы поняли, что Валентин переступил черту. Узнав о том, что он затевает, многие решили выйти из Круга. Первым ушел Люциан. Валентин очень переживал: они были близкими друзьями. — Ходж покачал головой. — Потом ушел Майкл Вэйланд. Твой отец, Джейс.
Тот поднял брови, но промолчал.
— Однако некоторые остались верны Валентину: Пэнгборн, Блэквелл, Лайтвуды…
— Лайтвуды? Роберт и Мариса? — потрясенно вскинулся Джейс. — А вы? Когда вы ушли?
— Я не уходил, — тихо ответил Ходж. — Как и они… Мы боялись, слишком боялись расправы. После Восстания преданные Валентину — Блэквелл, Пэнгборн и другие — бежали. А мы остались и стали сотрудничать с Конклавом. Пришлось раскрыть имена участников Круга, помочь выследить сбежавших. За сотрудничество нас пощадили.
— Пощадили?
От Ходжа не укрылся молниеносный взгляд Джейса.
— Помнишь о проклятии, из-за которого я не могу покинуть здание Института? Ты думал, что его наложил злой демон или маг, а я не спорил. Но это неправда. Меня проклял Конклав.
— За членство в Круге? — ошарашенно спросил Джейс.
— За то, что не покинул Круг до Восстания.
— Но Лайтвудов не подвергли наказанию, — недоумевала Клэри. — Почему? Они виноваты не меньше нас.
— В их случае были смягчающие обстоятельства: сыграло роль то, что они женаты и у них есть ребенок. Но и они живут здесь не по своей воле. Нас сослали сюда — всех троих. Нет, даже четверых: к моменту переезда из Города стекла Алек уже родился. Им разрешено приезжать в Идрис только по служебным делам, да и то ненадолго. А я вообще не имею права вернуться. Я никогда больше не увижу Город стекла.
Джейс уставился на Ходжа. Клэри почувствовала, что теперь он смотрит на своего наставника другими глазами: дело было не в Джейсе — просто Ходж предстал перед ним в ином свете.
— Закон суров, но это закон, — произнес Джейс.
— Когда-то я сам тебя этому учил, — сухо заметил Ходж. — Теперь мои уроки обернулись против меня. Все верно.
Он посмотрел на стоявшее рядом кресло и все же остался стоять.
— Почему вы мне сразу не сказали, что мама приходилась Валентину женой? Вы же знали, как ее зовут…
— Я знал ее как Джослин Фэйрчайлд, а не Джослин Фрэй, — ответил Ходж. — Тем более что ты все время твердила, что она не верит в Скрытый мир. Вот я и подумал: вряд ли это та самая Джослин. Или просто не хотел в это верить… — Он покачал головой. — Сегодня утром я послал за Братьями из Города костей, но даже представить себе не мог, какие у нас для них окажутся новости. Когда Конклаву станет известно, что Валентин, скорее всего, вернулся и ищет Чашу, все на уши встанут! Остается надеяться, что это не сорвет переговоры с нежитью.
— Могу поспорить, Валентин будет только рад, если они сорвутся, — заметил Джейс. — А почему он так упорно ищет Чашу?
Лицо Ходжа приобрело землистый оттенок.
— Неужели непонятно? С ее помощью он создаст себе целую армию.
Джейс озадаченно посмотрел на него:
— Но так он никогда…
— Обед! — В дверях библиотеки стояла Изабель. — Прошу прощения, если прервала вас, — добавила она в последний момент.
— Но так он никогда…
— Обед! — В дверях библиотеки стояла Изабель. — Прошу прощения, если прервала вас, — добавила она в последний момент.
— Господь Всемогущий! — произнес Джейс. — Час расплаты пробил.
Ходж не знал, что делать.
— Я… я… у меня был очень плотный завтрак. В смысле ланч. Плотный ланч. Так что я практически не голоден…
— Суп пришлось вылить, — не дослушала Изабель. — Я заказала китайскую еду.
Джейс встал с дивана и потянулся:
— Отлично. Я ужасно хочу есть.
— Разве что кусочек, — скромно добавил Ходж.
— Законченные вруны! — мрачно сказала Изабель. — Вы же носы воротите от моей готовки. Думаете, не знаю?
— Так прекрати готовить, — резонно заметил Джейс. — Заказала свинину «му шу»? Ты же знаешь, я ее обожаю.
Изабель закатила глаза:
— Да. Она на кухне.
— Потрясающе!
Джейс ласково потрепал ее по голове и просочился и коридор; Ходж похлопал Изабель по плечу и с виноватым видом последовал за юношей.
— Он действительно такой? — спросила Клэри.
Изабель даже не повернулась в ее сторону:
— Кто действительно какой?
— Джейс. Он действительно законченный врун?
Изабель вскинула на Клэри большие темные глаза:
— Он не врун. Если дело касается чего-то серьезного, Джейс никогда не станет врать. Он скажет тебе самую горькую правду, но ни за что не солжет. — Через секунду она тихо добавила: — Поэтому лучше не приставать к нему с вопросами, если не уверена, что выдержишь прямолинейный ответ.
На кухне было тепло, светло и пахло солоновато-сладкой китайской едой на вынос. Запах напомнил Клэри о доме. Она ковыряла вилкой в тарелке с блестящей лапшой, стараясь не замечать, как Саймон пялится на Изабель. Слащавостью выражение его лица могло поспорить разве что с уткой по-пекински.
— А по-моему, это даже романтично, — сказала Изабель, потягивая шарики тапиоки через огромную розовую соломинку.
— Что именно? — сразу встрепенулся Саймон.
— Оказывается, мама Клэри была женой Валентина, — заявила Изабель.
Просветив ее, Джейс и Ходж деликатно опустили детали, касающиеся проклятий Конклава и причастности Лайтвудов к Кругу.
— А теперь он восстал из мертвых и разыскивает Джослин. Хочет вернуть?
— Я сильно сомневаюсь, что Валентин послал Пожирателя в дом Джослин с целью вернуть возлюбленную, — возразил Алек.
Он объявился на кухне, когда распаковали еду. Никто не спрашивал Алека, где он пропадал. Алек, в свою очередь, тоже не распространялся об этом. Он сидел возле Джейса, напротив Клэри, и старался не смотреть на нее.
— Я бы придерживался другой тактики, — сообщил Джейс. — Сначала конфеты и цветы, потом покаянные письма и только потом орды Пожирателей. Именно в таком порядке.
— А вдруг он посылал цветы и конфеты? — предположила Изабель. — Мы же не в курсе.
— Изабель, — мягко вмешался Ходж, — этот человек довел Идрис до плачевного состояния. Он настроил Сумеречных охотников против нежити. Из-за него улицы Города стекла обагрились кровью.
— Сколько страсти в злодействе, — промолвила Изабель.
— Я все-таки не пойму, зачем Валентину понадобилась Чаша и откуда у него такая уверенность, что она у Джослин? — спросил Саймон.
— Вы сказали, что с помощью Чаши можно сделать армию, — сказала Клэри, обращаясь к Ходжу. — Потому что с ее помощью раньше создавались Сумеречные охотники?
— Да.
— И что, Валентин просто подойдет к любому парню на улице и сможет превратить его в Сумеречного охотника? Для этого нужна только Чаша? — Саймон подался вперед. — А из меня получится Сумеречный охотник?
Ходж долго смотрел на него.
— Возможно. Хотя, скорее всего, ты уже перерос тот возраст. Чаша действует только на детей. Со взрослым человеком либо ничего не произойдет, либо он моментально погибнет.
— Армия, состоящая из детей, — тихо произнесла Изабель.
— Дети очень быстро растут, — заметил Джейс. — И в скором времени превратятся в серьезную силу.
— Не знаю… — Саймон покачал головой. — Обращать горстку ребятишек в воинов? Случались и более страшные вещи. Я бы не стал прятать от него Чашу.
— Даже если на минуту забыть, что армия Валентина неизбежно нападет на Конклав, — сухо заметил Ходж, — нельзя сбрасывать со счетов еще одно немаловажное обстоятельство: лишь немногих, избранных людей можно обратить в нефилимов — остальные просто не переживут изменений. Нужны особая сила и эластичность. Перед обращением необходимо провести множество испытаний. Однако Валентин не станет утруждать себя подобными процедурами. Чаша будет испытана на каждом ребенке, которого ему удастся заполучить. Двадцать процентов выживших и составят армию.
Клэри прочла в глазах Алека не меньший ужас, чем испытывала сама.
— Откуда ты знаешь, что станет делать Валентин? — спросил он.
— Валентин вынашивал эти планы еще со времен существования Круга. По его словам, только так можно создать силу, способную защитить наш мир.
— Но ведь это убийство! — воскликнула Изабель. — Он собирался убивать детей!
— Он говорил, что мы создали безопасный для людей мир на тысячу лет, — ответил Ходж. — А теперь настала их очередь отплатить нам, пожертвовав собой.
— Пожертвовав детьми? — Щеки Джейса побагровели. — Это идет вразрез со всеми нашими принципами: защищать слабых, хранить род человеческий…
Ходж оттолкнул от себя тарелку:
— Валентин безумец. Одаренный безумец. Его волновало только уничтожение демонов и нежити. Валентин ставил идею очищения мира превыше всего. Во имя этого он мог бы пожертвовать собственным сыном и требовал от других такого же фанатизма.
— А у него был сын? — поинтересовался Алек.
— Я говорю образно. — Ходж вытер лоб носовым платком. От взгляда Клэри не укрылось, что его рука слегка дрожала. — Когда горела земля Валентина, сгорел и его дом. Все решили, что он сжег и себя, и Чашу, лишь бы не сдаваться Конклаву. Впоследствии среди пепла были обнаружены кости Валентина и его жены.
— Но мама не сгорела ни в каком огне! — возмутилась Клэри.
— Судя по всему, Валентин тоже, — кивнул Ходж. — Конклав будет не в восторге от того, что их обманули. И что гораздо более важно, они захотят спрятать Чашу в безопасном месте, недоступном для Валентина.
— По-моему, первым делом надо найти маму Клэри, — сказал Джейс. — Мы должны найти ее и Чашу раньше Валентина.
Клэри не имела ничего против, однако Ходж так посмотрел на Джейса, словно тот предлагал жонглировать нитроглицерином.
— Исключено.
— Но что же делать?
— Ничего. Пусть с Валентином разбираются хорошо подготовленные опытные Охотники.
— Я подготовленный, — возразил Джейс. — И опытный.
Почти родительским тоном, не допускающим возражений, Ходж произнес:
— Ты ребенок, которому еще очень далеко до взрослого.
Джейс взглянул на своего наставника из-под полуопущенных век. Длинные ресницы отбрасывали тени на высокие скулы. У любого другого человека такой взгляд можно было бы принять за смущенный или даже извиняющийся, но в прищуренных глазах Джейса читался вызов.
— Я не ребенок.
— Ходж прав, — вмешался Алек. Он поглядел на Джейса, и Клэри подумала, что Алек — один из немногих людей, которые смотрели на Джейса, испытывая страх не перед ним, а за него. — Валентин опасен. Спору нет, ты хороший Охотник. Наверное, даже лучший для своего возраста. Но Валентин — мастер, равных которому вообще нет, и победить его удалось лишь ценой огромных усилий.
— И как выясняется, он недолго был в роли побежденного, — добавила Изабель, разглядывая вилку.
— Но мы-то здесь! — настаивал Джейс. — И кроме нас, из-за подписания Договора больше никого нет. Если мы станем сидеть сложа руки…
— Мы не станем сидеть сложа руки, — вмешался Ходж. — Я сегодня же отошлю в Конклав сообщение. Если они захотят, то завтра здесь будет отряд нефилимов. Ты и так сделал больше чем достаточно.
Джейс немного успокоился, хотя его глаза по-прежнему сверкали.
— Не нравится мне это.
— Нравится — не нравится, ты, главное, молчи и не наделай глупостей, — сказал Алек.
— А что с мамой? — допытывалась Клэри. — Когда еще объявится представитель Конклава! Джослин сейчас у Валентина. А вдруг они… — Слова «пытают ее» не шли у Клэри с языка, но она поняла, что остальным и так ясен смысл сказанного.
Внезапно все опустили глаза.
Кроме Саймона.
— Плохо с ней обращаются, — закончил он. — Между прочим, Клэри, Пэнгборн и Блэквелл еще говорили, что она сейчас без сознания, от чего Валентин не в восторге. Наверное, ждет, пока она очнется.
— На месте Джослин я бы не приходила в сознание, — пробормотала Изабель.