Ротация частей произошла на удивление четко, почти без помарок. Обе группы самолетов полка (одна под командованием комполка Федотова, другая - Воронова, вернувшегося из «разведки») благополучно сели на фронтовом аэродроме, не заблудившись и никого не потеряв по пути. Единственным, кто слегка подпортил картину, оказался старый знакомец Андрея сержант Махмудов, в горячности своей восточной души подзабывший, что на укатанном снегу самолет при торможении проскальзывает несколько больше, чем на сухом грунте. В результате пришлось менять разбитый в дребезги винт, которым Махмудов врубился в крыло одного из оставленных прошлыми хозяевами аэродрома И-16, стоявшего на краю стоянки. Но это все мелочи, на фоне удачного перебазирования «отличившегося» сержанта никто даже не подумал наказывать…
…Воронов пристально вглядывался в белоснежную, перемежающуюся изредка ледяным блеском замерзших ручьев и речек или темноватыми лентами дорог, поверхность густого белорусского леса. Ничего не выдавало сосредоточенных где-то внизу для наступления частей Красной Армии. А ведь они там были! Это Андрей знал точно, прямо из уст командующего авиацией фронта, выдававшего сегодня утром по телефону первое боевое задание новоприбывшему полку. Оно как раз и состояло в попытке обнаружения изготовившихся к рывку мехкорпусов. Но ни сам Воронов, ни его ведомый, лейтенант Гроховский, ни остальные двенадцать летчиков взятой заместителем комполка на задание первой эскадрильи, за двадцать минут барражирования над заданным районом ничего подозрительного усмотреть не сумели. Хорошо замаскировались танкисты! Значит, изредка появляющиеся над линией фронта немецкие разведчики (далеко в глубину советской территории они соваться уже остерегались) тоже ничего не заметят и оперативная неожиданность наступления будет достигнута.
А оно начнется уже скоро. Андрей не знал точной даты начала, но мог судить по косвенным признакам. Например - события в оккупированной Югославии. Там уже вторую неделю ширилось неожиданное (для непосвященных), масштабное наступление объединенных сил сопротивления на оккупационные войска, отряды усташей и прочих коллаборационистов. /* усташи - хорватское фашистское движение, являвшееся союзником Германии */ Причем как отряды коммунистического подполья, под руководством Иосипа Броз Тито, так и подразделения четников, возглавляемые полковником Драголюбом Михайловичем, полноценно сотрудничали и четко координировали свои действия, в отличие от того, что происходило в родной Андрею реальности. /* четники - югославская монархистская партизанская организация, боровшаяся с оккупантами */ Достигнуто это было недвусмысленными указаниями, прозвучавшими из Кремля по адресу югославского тезки Вождя и предписывающими достигнуть соглашения с Михайловичем любой ценой, обещая тому все, что угодно. Тито послушался. Пока послушался. Воронов, в свое время, не скрыл от Сталина послевоенную ссору с югославским руководителем, но видимой реакции на это знание пока не последовало. Тито оставался главой Народно-освободительной армии Югославии. Как именно и когда Вождь собирался нейтрализовать его влияние и собирался ли вообще, Андрей не знал. И интересоваться не планировал - существовал ряд вопросов, которые даже ему лучше было не поднимать. Воронов по опыту плотной работы со Сталиным научился очень четко такие вопросы определять.
Но главное, все же, не в этом. А в том, что за предыдущий год, до немецкого вторжения в Югославию, туда были переправлены горы оружия и боеприпасов и множество подготовленных подпольщиков. На эту задачу были направлены особые усилия как НКВД, так и военной разведки. Устроенные специалистами склады в горных и малодоступных районах страны обнаружить непосвященному не представлялось возможным. А уж снаряжения там могло хватить на полноценную многомесячную операцию фронтового масштаба. То есть, по приказу из Москвы, югославские товарищи должны были открыть на некоторое время, по сути, второй фронт. Так оно и было в истории Воронова, сразу после двадцать второго июня, но в гораздо меньшем масштабе. Значительных сил Вермахта с восточного фронта там оттянуть не получилось.
Здесь же советское руководство попридержало после немецкого нападения югославский козырь в рукаве. Не было острой необходимости, фронт удержали и без этого. Нет, какие-то боевые действия югославское сопротивление вело, но в четверть имеющегося потенциала. Зато перед планируемым наступлением грех было не использовать такую возможность ослабить противника. Тем более, что ввиду погодных условий в зимнее время, самыми эффективными средствами для борьбы с повстанцами являлись авиация и артиллерия. Их-то немцам и придется взять с Востока. Тем более, что никакого наступления зимой в Берлине не ожидали. Так что отсутствие в пекле боев даже одной-двух эскадр Люфтваффе могло существенно облегчить действия еще не вполне уверенно чувствующей себя в небе советской авиации.
Пакет доставил посыльный из штаба фронта в десять вечера. Комполка Федоткин вызвал Андрея, успевшего уже прикорнуть в жарко натопленной комнатушке, выделенной ему в личное пользование. Остальные летчики полка располагались по трое-четверо в других домах расположенной в паре километров от аэродрома деревушки. Хозяева, простые белорусские крестьяне, принимали гостей очень радушно, несмотря на то, что пришлось сильно «уплотниться», освобождая место для военных. Зато их детям перепадало кое-что из щедрого фронтового довольствия, в основном - шоколад. А летчикам, конечно, спать в человеческих условиях было гораздо приятнее, чем ютиться в промерзающих насквозь землянках.
- Задача ясна? - осведомился комполка, закончив ознакомление своего заместителя с содержанием пакета.
- Так точно! Можно идти отдыхать? - подавляя желание зевнуть - спал же уже! - отчеканил Андрей. Наконец-то начинается! Тем более, стоит хорошо выспаться - в первые дни наступления может потребоваться предельное количество вылетов.
- Как отдыхать?!! А подготовиться? - судя по слегка дрожащим рукам Федоткина, сообщение о предстоящем завтра боевом вылете за линию фронта сильно выбивало того из колеи. Тот момент, которого он так долго опасался, наконец наступил. И немолодой подполковник явно не мог справиться с волнением.
- Чего готовиться? - сонно переспросил Воронов. - Это же один из тех вариантов, к которым мы и готовились последние дни. Цель известна, маршрут проложен, задачи распределены. Первая эскадрилья - непосредственное прикрытие бомбардировщиков, вторая - расчистка пространства над целью, третья - отсечка преследования на отходе. Вы ведете первую, я - вторую…
- Выпьем, может, по сто? - Федоткин вдруг достал откуда-то бутылку, явно еще из тыловых запасов. - За начало боевого пути?
Андрей отрицательно покачал головой:
- Перед боем не пью. А завтра заработаем - вечером наркомовские нальют!
- Н-ну ладно, это я так, для поддержания разговора, - комполка с заметным разочарованием убрал бутылку, но не в глубину чемодана, откуда только что извлек ее, а просто поставил под стол. Что наводило его собеседника на некоторые мысли. - Я тут подумал: что, если мы немного переиграем боевое расписание - я останусь на аэродроме с третьей эскадрильей? Тут вся связь и я хочу быть в курсе происходящего - вдруг что-то пойдет не так? Ну а надо будет - взлечу на подмогу с третьей…
- Григорий Степанович! - от возмущения Воронов перешел на неофициальный тон. - Кто-то из нас обязан быть с первой эскадрильей. Ведь именно она выполняет основную задачу - прикрытие! Я не могу бросить вторую - ей предстоит полет сложного профиля, со скоординированными по времени маневрами. Ребята еще недостаточно натренированы, чтобы справиться самим. Нужен непосредственный контроль! А насчет того, что что-то пойдет не так - это обязательно! Поэтому лучше быть в центре событий, а не принимать отрывочные сообщения по радио! В конце-концов, для управления и существует передовой командный пункт дивизии. Завтра там наверняка сам комдив будет сидеть!
- Ладно, ладно, убедил! Это я просто размышлял вслух, - Федоткин зло затушил окурок в самодельной пепельнице. - Иди отдыхай, завтра встаем рано…
Встали действительно рано. В полшестого утра. Тьма долгой зимней ночи еще и не думала уступать позиции утренней заре, когда поднятый по боевой тревоге личный состав полка собрался в здании сельсовета, временно превращенном в столовую. Комполка кратко поставил боевую задачу, после чего все уселись завтракать. Через полчаса три имевшихся в полку грузовичка отвезли пилотов на аэродром. Дорога много времени не отняла, минут пять-семь.
Аэродром встретил их шумом прогреваемых двигателей - дежурный по части поднял мотористов на час раньше. Летчики, получив дополнительный инструктаж от командиров эскадрилий, расселись по кабинам, куда им сразу же подвезли горячий кофе в специальных закрывающихся металлических стаканах. Время еще позволяло, а усилившийся к утру мороз просто требовал обеспечить неподвижно сидящих на своих местах пилотов дополнительным «прогревом». Воронов еще раз напомнил дежурящей на аэродроме здоровенной тетке из БАО, ответственной за питание, подать через сорок минут вторую порцию кофе летчикам третьей эскадрильи. Им предстояло сидеть на морозе еще долго.
Аэродром встретил их шумом прогреваемых двигателей - дежурный по части поднял мотористов на час раньше. Летчики, получив дополнительный инструктаж от командиров эскадрилий, расселись по кабинам, куда им сразу же подвезли горячий кофе в специальных закрывающихся металлических стаканах. Время еще позволяло, а усилившийся к утру мороз просто требовал обеспечить неподвижно сидящих на своих местах пилотов дополнительным «прогревом». Воронов еще раз напомнил дежурящей на аэродроме здоровенной тетке из БАО, ответственной за питание, подать через сорок минут вторую порцию кофе летчикам третьей эскадрильи. Им предстояло сидеть на морозе еще долго.
- Здорово, Савельич! - приветствовал Андрей своего механика, усаживаясь в кабину и принимая свою чашку с горячим напитком.
- Ну, сокол, передавай тама от меня фрицам привет! И погорячее! - перекрикивая шум двигателя, напутствовал его «дед».
- Передам, не беспокойся!
В семь десять начинавший алеть восток затмил яркий свет зеленой сигнальной ракеты. Воронов махнул Савельичу, чтобы тот убрал колодки из под колес и плавно двинул вперед сектор газа. Он с ведомым и вторая эскадрилья взлетали первыми.
Сделав два круга над полосой, Андрей, поднимаясь по спирали, оказался на высоте три километра, где присоединился к трем десяткам пикировщиков Ар-2, взлетевших с соседнего аэродрома и ожидавших истребительного прикрытия. Накренив самолет, посмотрел вниз. Поблескивая на рассветном солнце плексигласом фонарей кабин, поднимались по спирали истребители второй эскадрильи. А на земле черные точки бежали по полосе, оставляя за собой шикарный густой и вихрящийся белый хвост, которому позавидовала бы любая комета - это пошли на взлет самолеты первой. Да, и на войне случается - выпадает минутка полюбоваться окружающими красотами.
Первая эскадрилья, возглавляемая Федоткиным, заняв эшелон, пристроилась к вставшим на курс бомберам и, используя избыток скорости, начала ходить над ними змейкой. Значит, время любоваться истекло и надо начинать работать. Воронов покачал крыльями - до появления над целью радиообмен был категорически запрещен - и прибавив газу, вырвался вперед. За ним потянулась вторая эскадрилья. Андрей перевел машину в набор высоты. Оглянулся - как и условились, за ним, кроме ведомого, последовало только первое звено, а два других, прекратив набор на высоте четыре километра, разошлись широкой змейкой, чтобы вскоре сойтись на пересекающихся курсах. За всеми этими эволюциями незаметно пересекли небольшую речушку, являвшуюся на данном участке линией фронта. Впрочем, картинка внизу от этого никак не изменилась - все тот же заснеженный лес. Только на краю сознания слабо забилась паническая мысль - внизу ведь враги! Летом Воронову категорически запрещали летать над занятой противником территорией, поэтому такое ощущение было для него внове.
Но времени на рефлексии не оставалось. Загнав посторонние мысли куда поглубже, Андрей энергично завертел головой, пытаясь держать под контролем обстановку и отслеживать местоположение своих подчиненных. Это было сложно. Одно из «нижних» звеньев он прочно потерял из виду и, как не пытался, обнаружить его не мог. Оставалось надеяться, что ребята не сильно отклонились от маршрута.
На пяти с половиной километрах группа Воронова прекратила набор. Достаточно, чтобы обнаружить возможно висящих над целью свободных охотников. И уклониться от атаки. Главное - чтобы те не свалились на бомберов, помешав выполнению задания.
Вскоре показалась цель - небольшой городок. Скорее, даже, поселок. В немногочисленных сохранившихся в нем зданиях располагался штаб прикрывавшей этот участок фронта немецкой пехотной дивизии и ее же склады. Все это и необходимо было уничтожить.
Проходя на высоте над поселком, Андрей с удовлетворением убедился, что ребята не ошиблись на маршруте - оба «нижних» звена на скорости сошлись прямо над целью и опять разошлись. Небо чистое, противника не наблюдается и уже через минуту на голову сонным немцам обрушатся «гостинцы». А немцы действительно сонные - даже зенитного огня не открыли. Хотя нет, вон протянулась первая неуверенная пульсирующая полоска - заработала мелкокалиберная зенитная артиллерия. Ну, на такой высоте она нам не сильно страшна, так же, как и подходящим уже на боевом курсе пикировщикам. А группа Воронова, тем временем, ушла вперед - предотвратить прорыв истребителей противника из немецкого тыла.
Ожило радио:
- Я Тюлень, начинаю атаку! Маленькие, спасибо за проводку! - это командир бомбардировщиков. /* маленькие - кодовое обозначение истребителей */
- Странник, тут Дрозд, как обстановка? - а это уже Федоткин запрашивал Андрея. Позывной «Странник» Воронов выбрал себе, разумеется, не без задней мысли, но догадаться о его подноготной тут, конечно, не мог никто, даже сам товарищ Сталин.
- Чисто! - ответил он. - Продолжаю патрулирование!
Прошло несколько минут. Пикировщики, выполнив два захода, построились и легли на обратный курс. Комполка со своей эскадрильей продолжил их сопровождать. А Андрей и его группа задержались - проконтролировать результаты налета и отсечь возможное преследование. Внезапно эфир снова ожил:
- Я Тюлень, атакован противником! Маленькие, прикройте!
- Я Дрозд, противника не наблюдаю! - раздался, после некоторой задержки голос Федоткина.
Следующие несколько минут эфир был занят руганью, к концу состоявшей уже из сплошных матов. Андрей дав полный газ в попытке догнать ушедшую уже почти к линии фронта группу, лихорадочно пытался по обрывкам переговоров восстановить картину происходящего. Получалось, что истребители противника появились с перпендикулярного направления и атаковали сходу, пользуясь преимуществом в скорости. Но сколькими группами он действовал и атаковал ли повторно, оставалось непонятным.
- Странник, где ты?!! Нужна помощь немедленно! - в искаженном радио голосе Федоткина, тем не менее легко читались истерические нотки. Видимо, тот так и не смог овладеть ситуацией.
- Соловей, почему я тебя до сих пор не вижу? - продолжал надрываться в эфире комполка. Теперь уже по адресу командира третьей эскадрильи, взлетевшей навстречу.
Андрей, на самом деле, тоже несколько растерялся. Все же контролировать действия такой большой группы самолетов ему еще не приходилось. И почему врагу удалось прорваться к бомбардировщикам, несмотря на, вроде бы, продуманный до мелочей план, он пока не понимал. Тем временем, ругань в эфире понемногу стихла. Видимо, немцы, удовлетворившись достигнутым, вышли из боя, да и бомберы были уже над нашей территорией. Вздохнув, Воронов повел группу курсом на аэродром. Уже привычно крутя головой в поиске угроз в небе, он краем глаза заметил, как белая заснеженная поверхность земли начала вспухать красивыми фонтанами. Это заговорила наша артиллерия.
Глава 5.
- Странник, я Дрозд, немедленно займите эшелон 15! - прохрипел, шипя помехами, шлемофон.
«Вот достал, урод! Тебе позывным не Дрозд надо было выбрать, а Дятел!» - Андрей чуть было не выжал тангетку радиопередатчика, собираясь высказать все, что он думает о личности собеседника и его дурацких указаниях, но в последний момент сдержался. «Сделаем вид, что нет связи, пусть поорет пока! Хрена с два я ему сейчас спущусь до полутора тысяч!» - решил он, продолжая набор высоты. Только через минуты полторы, набрав четыре тысячи метров и развернувшись, сообщил, наконец, надрывавшемуся в эфире респонденту:
- Здесь Странник, выполняю снижение в направлении заданного квадрата!
После чего прибрал немного газ и машина заскользила вниз, постепенно набирая скорость в пологом пикировании. Чтобы не переохладить двигатель, прикрыл створки радиатора. За Вороновым потянулся его ведомый Паша Гроховский и сопровождающее звено. Специальной команды им не требовалось, действия были многократно отработаны на совместных занятиях. И, в соответствии с принципом «высота - скорость - маневр», разработанным в другом мире малоизвестным пока здесь асом Александром Покрышкиным, появился прямо над головами советских пехотинцев, штурмующих вражескую линию обороны, которых и требовалось обезопасить от действий немецкой авиации. Причем на скорости, превышающей максимальную в горизонтальном полете.
Никакой угрозы для наших войск в воздухе не оказалось и Андрей, не тратя накопленную энергию на ненужное сейчас маневрирование, потянул ручку на себя, одновременно прибавляя обороты. Его звено взмыло вверх, опять разменивая скорость на высоту. Именно такие «качели», обеспечивавшие преимущество в энергии над встретившимся в любой точке размашистого синусоидального маршрута противником, и являлись «изюминкой» метода Покрышкина. При этом второе звено сейчас уже подбиралось к вершине «горки», а третье - развернувшись на высоте, начало пикирование к обороняемому квадрату, готовясь «заступить на дежурство» над ним. Таким образом каждое звено выполняло «качели» в своей фазе и над нашими войсками в любой момент находилась обладающая скоростью, а значит - преимуществом четверка истребителей. И еще две в минутной досягаемости. Что было гораздо эффективнее, чем если бы вся эскадрилья одновременно толклась бы на малой высоте над заданной точкой. Чего так яростно требовал по радио сидящий на полковом КП Федоткин…