– Хорошо, сэр. Мэгги вам и кофе принесла.
Я протянул ему стакан и глотнул из собственного. Джим отхлебнул кофе и довольно что-то промычал.
– Ну тогда, как только Фиона оденется, давайте поедим, а потом…
У меня зажужжал телефон.
– Прошу прощения, – произнес я и взглянул на экран.
Вик. Я улыбнулся, извинившись, вышел в столовую и ответил:
– Здорово, Вик!
– Чего нового, братишка?
Я засмеялся:
– Да так…
– Да так? Ты на сегодняшние занятия-то записался?
Я чуть не хлопнул себя по лбу.
– Черт… я забыл, что они сегодня.
– А сегодня еще и отборочные.
Я вздохнул:
– Ты шутишь?
– Не-а. Так что тащи свою задницу в универ.
– Хорошо. Буду часа через два.
– До скорого.
– До скорого.
Мне захотелось что-нибудь разбить. Значит, Мэгги тоже нужно записаться на занятия сегодня. Я пересказал ей новости, и мы быстро поели. Мэгги пошла переодеться, а когда спустилась, я расплылся в улыбке.
– Какие миленькие джинсы.
– Спасибо. Жаль, тебе не во что переодеться.
– А, ничего. Это же просто универ.
– Просто универ, – пробормотала она. – Ага.
– Да ничего особенного, – заявил я и помахал на прощание Фионе и Джиму, сидевшим на кухне. – Я подскажу тебе, какие уроки – отстой и какие профессора с тебя три шкуры сдерут за опоздание.
Мэгги захихикала:
– Звучит круто. Мой личный проводник, который все это уже пережил.
– Ага.
Дойдя до мотоцикла, мы рванули к Университету и глазом моргнуть не успели, как добрались до него. Я остановился на своем любимом месте – с краю, под деревьями, и помог Мэгги слезть с мотоцикла. Потом пригладил ее волосы, и она улыбнулась. Я повел ее в приемную комиссию. Там Мэгги назвала свое имя, и ей тут же выдали готовенькую папку с документами. Она ошарашенно на меня покосилась и поблагодарила женщину за столиком. Вскоре и я записался на занятия, и, взяв все свои вещи, заполнив все бумажки и преодолев бумажную волокиту, мы получили студенческие билеты и направились в спортзал.
Как только мы в него зашли, со всех сторон послышался свист.
– Ах, значит, вот как Калеб провел лето! – воскликнул Марк.
– Уймись, Бейкер, – засмеялся я и показал Мэгги на Вика, стоявшего напротив бассейна: – Вон и Вик, детка. Постой с ним, пока я переоденусь. И смотри, чтобы эти бабуины к тебе не приставали.
– А-ха-ха, – крикнул Марк и нырнул в воду без единого брызга.
– Хорошо, – согласилась Мэгги. – А ты тоже будешь вот так одет? – Она указала на плавки Вика с эмблемой университета.
Я хрипло рассмеялся.
– У нас такая форма, детка.
Она широко улыбнулась и медленно, спиной вперед направилась к Вику.
– Сгораю от нетерпения.
А потом повернулась спиной уже ко мне и глянула через плечо. Я выдохнул.
«Черт возьми, Мэгги».
Я услышал, как она мысленно засмеялась, а затем поздоровалась с Виком. Он сразу же ее узнал и, обняв, помахал мне – мол, последит за ней.
Я торопливо побежал к двухстворчатым дверям, которые вели в раздевалку. Там я перекинулся с приятелями парой слов. Они не знали, что завтра у меня свадьба, и сообщать об этом я не собирался. Они сразу же спросят, почему я их не пригласил… Нет, они не поймут. Я решил сказать им об этом потом, уже после свадьбы, а сейчас нужно пережить тренировку и закончить все дела.
Я выскочил из раздевалки и обнаружил Мэгги именно там, где ее оставил. Очаровательному Вику удалось даже вызвать у нее улыбку. Я покачал головой и попытался к ней подкрасться. Но она, видимо, так внимательно прислушивалась, что, когда я обхватил ее руками, даже не вздрогнула. Мэгги просто вздохнула и расслабилась в моих объятиях. Тогда я прекратил дурачиться и обнял ее за плечи.
Она окинула меня внимательным взглядом и посмотрела в мои глаза на несколько секунд дольше обычного.
«Прекрати немедленно».
«Что?» – невинно спросила она.
«Сама знаешь что».
«У тебя миленькие трусишки».
«Плавки. Это форма. Обязательная».
«Называй их как душе угодно, Джейкобсон. Они соблазнительные».
«Иди-ка садись на скамейку, а то я сейчас выволоку тебя отсюда».
Она захихикала. Захихикала – надо мной.
«Красавица, ты меня мучаешь».
Мэгги добродушно закатила глаза и пошла к скамейкам позади бассейна. Я глубоко вздохнул и принялся крутить руками, разминаясь. Вик встал рядом, улыбаясь как болван. Пользуясь способностью Мэгги, я слышал каждую мысль в ее голове.
– Заткнись, – буркнул я, прежде чем он заговорил.
Вик засмеялся.
– Она такая милашка, в жизни не видел лучше! Вот что, приятель: парней от нее будешь палкой отгонять, это точно.
– Знаю, – прорычал я в ответ.
– Ты что, на меня только что зарычал? – хохотнул он. – Друг мой, кажется, у тебя большие неприятности!
– Не у меня одного, верно? – Я кивнул на его девушку, которая сидела на трибуне. Рядом с Эшли. Больше я туда не смотрел.
– О нет, Вика не поработили! – воскликнул он и, разминая плечи, шмыгнул носом. – Вика не поработить.
– Кого это тут поработили? – поинтересовался Марк.
Я пропустил его слова мимо ушей и продолжил:
– Можешь говорить о себе в третьем лице сколько угодно, Вик, но от правды тебе все равно не убежать.
Марк засмеялся вместе со мной, а Вик пробубнил:
– Смейтесь-смейтесь, пижоны. Смейтесь на здоровье.
Тренер объявил о начале занятия, и мы все выстроились в ряд. Я слышал, как Мэгги беззвучно меня подбадривает. Я улыбнулся и встал в исходную стойку. Любимая еще ни разу не видела, как я плаваю…
Как же я соскучился по плаванию! Жутко. Оно легко мне давалось. Плавал я быстро и четко.
Когда послышался сигнал, я прыгнул в воду. Мои руки привычно двигались, а сердце усиленно билось. Я плыл и отталкивался от бортиков, не глядя на других пловцов: я не хотел и не пытался ни с кем соревноваться. Я плавал для себя.
Доплыв до финиша, я даже не взглянул, каким пришел по счету. Я просто вылез и схватил полотенце. Мэгги сидела на скамейке, закусив губу и не решаясь подойти, потому что не хотела мешать мне и моим друзьям. Я улыбнулся и кивнул: «Иди сюда, красавица».
Она осторожно приблизилась ко мне и, выдохнув, сказала:
– Это было круто!
– Правда? – Я покосился на табло. Я пришел вторым. Проклятый Вик. Он намеренно меня подначивал и задирал! Я повернулся к нему спиной и услышал, как его смех эхом разносится по залу.
– Я не знала, что ты умеешь так быстро плавать.
– Я это дело обожаю, – признался я.
– Знаю. Но из твоих мыслей мне показалось, что для тебя это сплошное веселье. Ты не осознаешь, насколько крут. Я и понятия не имела, что ты…
Я сглотнул, прочитав восхищение на ее лице.
– Я что?..
– Что у тебя все так превосходно получается, – прошептала Мэгги.
Я стоял перед ней с полотенцем на плечах, и она подалась вперед и поцеловала меня, ухватив губами мою нижнюю губу. И в мыслях у Мэгги я почувствовал вкус воды…
– Матерь божья.
Мы оглянулись и заметили Вика, который с любопытством за нами наблюдал.
Я прокашлялся и принялся вытираться.
– Нам пора идти, Вик.
– Как это? Вы же только что пришли! – пожаловался он и швырнул свое полотенце в первокурсника, который буркнул «Эй!», но ничего больше не сказал. – Чувак, зачем тебе уходить?
– Нам пора, прости. Дел много.
Вик усмехнулся и посмотрел на Мэгги.
– Когда же я снова увижу твое милое личико?
– Когда учеба начнется.
– Зашибись. До скорого, чувак.
Мы стукнулись кулаками. Я помахал остальным ребятам и незаметно повел Мэгги в раздевалку. Это строго запрещалось. Да уж, на что я только не иду ради этой девушки!..
Она уселась на скамейку перед моим шкафчиком, а я наспех сгонял в душ. Я слушал мысли любимой – она в очередной раз проверяла мобильник. Сегодня она уже четыре раза писала Бекки и трижды получала сообщения от Чеда. Чеда…
Судя по всему, он успел заглянуть к Джиму и узнать от него о свадьбе и теперь упорно уговаривал Мэгги встретиться. Наверное, надеялся ее образумить.
Я нацепил одежду и, повернув за угол, увидел Мэгги: она сидела с виноватым выражением, притянув к груди колени и уткнувшись в них подбородком.
– Как же его убедить, что со мной все хорошо и никакая это не ошибка?
– Зачем тебе вообще перед ним оправдываться? – мягко спросил я.
Я сел перед ней на корточки и спустил ее ноги со скамейки.
– Потому что я всю жизнь с ним дружу, и дело не только в его желании меня вернуть. Он и правда считает, что ты меня как-то обдурил. Я вижу, что он и вправду беспокоится.
Я вздохнул. Дело было вовсе не в том, что я ей не доверял или ревновал… Просто я знал, как Чед будет смотреть на Мэгги – будто желая ее у меня увести, – а мое тело этого не выдержит и захочет его поколотить…
– Скажи, что встретишься с ним у папы.
– Правда? – Мэгги слабо улыбнулась.
– Ага. – Я приподнялся и поцеловал ее в лоб. – Для моей девочки – что угодно.
– Я просто не хочу, чтобы он волновался. – Она встала и вновь взглянула на меня с восхищением. – Хочу ему показать, что у меня все отлично. Что с тобой я жива-здорова и счастлива.
– Ладно. Но у тебя сегодня еще куча дел, да и мне надо кое с чем разобраться.
Мэгги кивнула.
– Мне в любом случае нужно забрать у папы кое-какие вещи. Встречусь с Чедом у него, по-быстрому, возьму все необходимое, и поедем по делам.
– Тогда решено.
Мы снова отправились к ее отцу, только на этот раз – чтобы Мэгги поговорила со своим бывшим о свадьбе… О свадьбе, о которой никто не должен был знать заранее.
Я вздохнул и погладил Мэгги по обтянутому джинсами колену; мы катили по городу. Осталось пережить еще только один день: завтра мы будем уже не просто нареченными, а мужем и женой. Официально.
Мэгги станет только моей… Пошли к черту все те, кто вечно требует ее внимания. Она будет моей до тех пор, пока мы не захотим вернуться к повседневности.
Глава 13. Мэгги
Чед сидел на ступеньках крыльца точно так же, как во время нашей последней встречи. В этот раз его ухмылка была более сдержанной, спокойной – но по-прежнему враждебной. Собравшись с силами, я слезла с мотоцикла. Не успел Калеб и рта открыть (спросить, оставить ли нас наедине), как я позвала его с собой.
Да, я любила Чеда. Он всю жизнь был одним из лучших моих друзей; я не хотела его тревожить, не хотела причинять боль. Может, если он увидит нас с Калебом вместе, то поймет, что я не в бассейн с пираньями прыгаю.
– Мэгз, – вздохнул он. – Боже… ты прекрасно выглядишь.
– Спасибо.
Я взглянула на него. По-настоящему взглянула. Он выглядел так же, как и всегда: все тот же худощавый паренек с вызовом во взгляде.
Когда мы, бывало, сидели с друзьями у меня дома, Чед устраивался на диване, а я клала ноги ему на колени. Он очень это любил. В то время мне с ним было хорошо, но теперь я испытывала к нему одну лишь жалость.
– Калеба ты знаешь, – выпалила я.
– Конечно. – (Я думала, они пожмут друг другу руки. Не тут-то было…) – Это тот самый парнишка, которого ты знаешь всего несколько недель, а уже называешь женихом.
– Мэгги решила прийти только потому, что ты ее друг, – жестко, но непринужденно сказал Калеб. – Просто выслушай ее. Вмешиваться я не собираюсь и отвечать на твои подколы тоже. Но если ты хоть пальцем к ней притронешься…
– Пальцем притронусь? – вспыхнул Чед, двинувшись к нам. – Какого чер…
Калеб и глазом не моргнул.
– Я знаю о вашем отчаянном поцелуе, – сказал он.
Я знала, что у него руки чешутся наподдать Чеду, и гордилась его самообладанием.
Чед посмотрел на меня так, словно я его предала.
– Ты ему рассказала?..
– Ну а как еще? Он мой парень, Чед. А теперь еще и жених.
– Я не понимаю, почему ты так…
– Всем привет! – поздоровался с порога папа. Он спустился с крыльца, и я ахнула, заметив вышедшего за ним Хэддока. – Смотрите, кто приехал.
– Хэддок? – глупо спросила я, будто сомневаясь, что это он.
– Мэгги, – с улыбкой сказал он, не заметив моей растерянности. – Рад тебя видеть.
– Что ты здесь делаешь? – осторожно поинтересовалась я, и он ответил так же осторожно:
– Пришел в гости, как и обещал. – Он очаровательно улыбнулся и отвесил короткий поклон.
Я убрала волосы за ухо и посмотрела на них… двух своих отцов. Боже…
– А это что за клоун? – шепнул мне Чед.
Я взглядом велела ему умолкнуть и спросила у Хэддока:
– А ты к нам надолго?
– Ну… у меня здесь дом, а раз уж в Лондоне я никому не нужен, то буду жить здесь. Хотел позвать вас пообедать.
– Откуда он взялся-то? – спросил Чед, коснувшись губами моего уха.
У меня по телу пошли мурашки. В плохом смысле.
– Отойди. От нее, – приказал ему Калеб, притягивая меня к себе. – Правил ты не соблюдаешь.
– Я ее как свои пять пальцев знаю! – фыркнул Чед. – Так ведь, мистер Мастерс?
– Чед, – предупреждающе произнес папа.
– Ты тут мне не приказ! – заявил Чед Калебу. – Хочу я ей шептать на ушко – и буду. Эта девчонка больше трех лет была моей. Пусть сама решит, что хочет. За тем я сюда и пришел: вразумить ее. Чтобы сама все решила. Я не верю, что тебя она выбрала по своей воле. Она иногда такая доверчивая… Небось мозги ей запудрил.
Я фыркнула:
– Хватит, Чед. Я не ребенок. И не нужно за меня думать.
– Ну кто-то же должен!
– Я счастлива, Чед. Разве так сложно в это поверить?
Он скривил губы:
– Со мной ты тоже была счастлива. Да, я напортачил, но мы могли бы все уладить и сойтись снова. Это все твое упрямство: ты даже не дала мне еще одной попытки. И теперь упрямишься. – Он на секунду задумался. – Это все из-за того, что тебя бросила мама, да? Считаешь, что большего не достойна?..
Тут вмешался Калеб, и в его голосе послышалась неподдельная ярость:
– Ты прав, решать Мэгги должна сама. Вот и прекрати ей объяснять, чего она хочет, а чего – нет.
Чед глубоко вздохнул, готовясь к реваншу, но тут у бордюра со скрипом остановилась машина, и из нее неуклюже вывалилась женщина. Она зацокала каблуками по асфальту, а потом пошла по траве, направляясь к нам. Моя мать.
Только я открыла рот спросить, что она здесь делает, как меня опередил папа:
– Зачем ты опять пришла? – Он шагнул вперед. Мать не ответила, и он сжал зубы. – Говорить нам больше не о чем.
– Я не могла просто взять и уехать, – заявила она сердито. – Не могу. Даже если ты не хочешь меня видеть. Мое место тут. Я ее мать, так что прогонять меня ты не имеешь никакого права.
Водитель вышвырнул из машины чемодан и рявкнул что-то на прощание. Мать глянула на чемодан, потом на меня и на отца. И тут глаза у нее на лоб полезли.
– Хэддок? – прошептала она, но мы все ее услышали.
– Сара, – рассерженно сказал Хэддок.
Я покосилась на него. А он за что на нее сердится?
Он поймал мой взгляд и глубоко вздохнул.
«Она забрала у меня тебя, Мэгги. Да, мы не должны были крутить интрижку, я это знаю, и ты себе не представляешь, как мне жаль… Но она тебя забрала».
Я закрыла глаза, стараясь не потерять душевного равновесия. Калеб сжал мое запястье, держа большой палец на пульсе. Тем временем мои родители все продолжали…
– Откуда ты знаешь Хэддока? – спросил папа с подозрением, переводя взгляд с нее на него.
Мама посмотрела на меня, гадая, проболтаюсь я или нет. Я отвернулась и прижалась лбом к подбородку Калеба. Если она ждет от меня помощи, то не дождется.
Наконец она ответила:
– У него раньше был цветочный магазинчик в городе.
– И до сих пор есть, – вставил Хэддок, скрестив на груди руки.
– Ладно, но ты так и не ответила на мой вопрос, – заметил папа. – Что ты здесь делаешь?
– Мне все равно: начал ты новую жизнь или нет, – неискренне произнесла она. Я закатила глаза. Ну полный атас! – А кто-то, может, из кожи вон лезет… Кто-то не может так легко забыть о прошлом.
Папа невесело засмеялся:
– О нас ты позабыла довольно быстро.
– К тому же, – продолжала мать, точно он и не заговаривал, – мне и податься некуда. Деньги закончились, и…
– А где браслет, который я тебе отдала? – с расстановкой поинтересовалась я. В моем голосе не слышалось злобы, но я готова была взорваться. – Та семейная драгоценность, без которой ты жить не могла.
– Худышка или нет – должна же я кушать, Мэгги. И спать. Меня же собственная семья вышвырнула на улицу, как шавку!
Не успела я и слова сказать, как папа взорвался:
– Хватит. Хватит, Сара. Думаешь, с нами так можно? Сначала – без каких-либо угрызений совести – ты на нас плюешь и отправляешься заниматься самопознанием, а потом, когда собственной смекалки уже не хватает, приползаешь обратно?.. Ну уж нет.
– М-да… – тихо буркнул Чед у меня под ухом. – Может, пойдем отсюда и поговорим, а, Мэгз? Они и без нас разберутся. – Я взглянула на него, и он утешающе мне улыбнулся. – Только ты да я.
Меня захлестнуло столько чувств одновременно, что я рассерженно отвернулась. Впервые за долгое время мне показалось, что я не выдержу. Их мысли, мои чувства, их злость, чувства Калеба… а потом моя мать начала перепалку с Хэддоком. Мать оскорбляла его и вопрошала, что он забыл в ее доме. Хэддок же, тоже явно сердитый, стоически выдерживал нападки и пытался ее успокоить. А папа вконец запутался и спрашивал, что происходит. Мой мир рассыпался на глазах, но вернуть все, как было, и спасти его я не могла.
Когда мать с многозначительной вкрадчивостью поинтересовалась у Хэддока, зачем он ко мне пожаловал, тот, догадавшись, на что она намекает, весь скривился от отвращения. Он вскипел: