– Владимир Витольдович. Представьте, что перед вами сидят несколько пятикурсников – оболтусов, у которых академическая задолженность еще с первого курса висит. Исходя из этого и объясняйте нам ситуацию – как оболтусам, не выучившим урок…
– Хорошо. – профессор снял очки и положил на стол – прежде всего, господа, я думаю всем здесь известно, что одним из основных поражающих факторов ядерного взрыва является электромагнитное излучение. При взрыве оно представляет собой неоднородное электро-магнитное излучение в виде мощного короткого импульса, с длиной волны от 1 до 1000м, которое сопровождает сам взрыв и поражает электрические, электронные системы и аппаратуру на значительных расстояниях. Источник ЭМИ – это процесс взаимодействия?-квантов с атомами среды. Поражающим параметром ЭМИ является мгновенное нарастание (и спад) напряженности электрического и магнитного полей под действием мгновенного?-импульса (несколько миллисекунд). При этом, такой вот удар повреждает даже выключенную аппаратуру – военную, гражданскую, любую. За исключением надежно экранированной. Здесь, судя по всему, мы имеем дело с высотным ядерным взрывом, единственной целью которого является вывести из строя всю технику противника – то есть нас – на значительном удалении от места взрыва. Скорее даже взорвалось не ядерное взрывное устройство, а специальный электромагнитный заряд так называемая "Flash", "вспышка" по-нашему, имеющий в своем составе в качестве инициирующего заряда ядерное взрывное устройство килотонного класса мощности.
– Как вы тогда объясните, господин профессор, полное отсутствие радиационного заражения местности? – задал вопрос Вольке. По его внешнему виду было заметно, что он не принимал слова профессора всерьез.
– Я уже давно предупреждал – с некоей напыщенностью ответил профессор – что в САСШ ведутся серьезные работы по созданию "чистых" ядерных зарядов, выбрасывающих при взрыве только короткоживущие изотопы с периодом полураспада не более нескольких десятков секунд. САСШ всерьез рассматривает ядерное оружие как наступательное, как инструмент установления и поддержания мирового господства. Для нас же ядерное оружие – это всего лишь средство сдерживания и поэтому наши работы по созданию "чистых" ядерных зарядов находятся в зачаточном состоянии. Судя по всему, было применено именно такое взрывное устройство – при взрыве на высоте больше тридцати километров, все выброшенные при подрыве изотопы распались, не успев долететь до земли.
– Датчики радиоактивности были установлены на спутнике слежения, профессор…
– Тогда… – профессор не стесняясь почесал растрепанную шевелюру – тогда может быть еще один вариант. Ядерный взрыв без радиации. Я думал, что они ее еще не сделали…
– Что не сделали, профессор? – спросил государь.
– Два года назад я был в Бостоне, на научно-практической конференции по новым источникам энергии. Состав был там… более-менее в общем, но в этом городе живет доктор Гринберг. Мне удалось с ним пообщаться… насчет процессов, происходящих при образовании новых звезд**. И он намекнул мне, что они решили проблемы, которые не позволяли им создать совершенно новое оружие. Оружие на основе дейтерия и гелия -3 – тоже тема, которой нам не дали нормально заниматься. Вы думаете, американцы просто так, ради удовольствия летали на Луну? Луна – это великолепный склад гелия-3, химического элемента двадцать первого века, который может быть использовать как в сверхчистой энергетике, так и в создании нового оружия, не дающего при взрыве никакой радиации, но по мощности не уступающего ядерному.
– Опять термояд в стакане***… – насмешливо проговорил кто-то и тут же замолк – государь предупреждающе поднял руку
– Не говорите о том, о чем не имеете не малейшего представления, сударь! Чтобы об это рассуждать, для начала вам не мешало бы закончить хоть один ВУЗ помимо военного! – вызверился на шутника профессор
– Продолжайте, Владимир Витольдович – попросил государь
– А больше и продолжать нечего. Судя по всему – здесь мы имели дело с первым работоспособным образцом нового оружия. Боеголовка малой мощности была взорвана для создания сильнейшей электромагнитной вспышки. Никакой радиации, никакого заражения – войска могут идти по территории противника сразу после нанесения удара и без каких-либо средств защиты от оружия массового поражения.
– Значит ли это, профессор, что мы можем начать заброску десанта в район, не опасаясь поражающих факторов ядерного взрыва? – спросил профессора еще один офицер, самый крупный из всех присутствующих и единственный, у кого на форме не было знаков различия
– Ну я бы подождал моих коллег… И заодно подождал пока вернутся самолеты-разведчики с информацией. Но я лично считаю – да, можете…
Туркестанский военный округ. Место дислокации шестьдесят шестой ДШД
Ночь на 01 июля 1992 годаСигнал тревоги "Набат" прозвучал и в штабе шестьдесят шестой, воздушно-штурмовой дивизии, расположенной в Туркестанском военном округе. И почти сразу же на связь вышел дежурный офицер Главного оперативного управления Генерального штаба. Приказ – получить боеприпасы, выйти к аэродромам взлета, быть готовым к выполнению боевой задачи в любое время. Шестьдесят шестая десантно-штурмовая оказалась одной из ближайших к зоне предполагаемого десантирования и наиболее подготовленных частей оперативного реагирования – поэтому она должны была идти в первой волне десанта…
Воздушно-десантные части Империи были коренным образом реорганизованы в семидесятые годы. Две трети дивизий были преобразованы из воздушно-десантных в десантно-штурмовые, став "наконечником" копья Российской армии, наиболее подготовленными в ее составе частями, за исключением частей, относящихся к Командованию специальных операций.
Десантно-штурмовая дивизия состояла из трех полков: разведывательного и двух штурмовых. Каждый из этих полков при этом мог действовать отдельно, но наибольший эффект достигался именно при совместном использовании этих трех полков.
Разведывательный полк имел своей основной задачей разведку и захват плацдармов в тылу врага и удержание их до подхода основных сил, а также разведку в оперативном тылу противника с целью идентификации наиболее важных целей – складов, аэродромов, скоплений бронетехники и личного состава – и наведения на них высокоточных средств поражения. Этому полку на постоянной основе были приданы стартовые комплексы БПЛА, также в каждом отделении был собственный маленький БПЛА, запускающийся с руки и ведущий разведку в интересах данного отделения. Брони в разведывательном полку не было, полк был легким – но в его составе была артиллерия – стапятидесятидвухмиллиметровые гаубицы и комплексы РСЗО "Прима" и "Смерч" – те, кто и должен будет поражать разведанные разведгруппами цели. Как показала практика – включение в состав разведполка на постоянной основе тяжелой высокоточной артиллерии себя оправдывало – разведчики и артиллеристы срабатывались вместе настолько что понимали друг друга с полуслова. Разведчики имели вертолеты – те самые "Ястребы", причем не приданные, а постоянные. Этому же полку на постоянной основе было придано звено (три машины) самолетов типа "Громовержец" – тяжелых штурмовиков с несколькими пушками на борту.
Штурмовые полки были вооружены уже броней – легкие САУ "Нона", БМД-4 со стомиллиметровыми пушками, десантные танки "Вена" способные бороться с любыми бронированными целями, скоростные машины с пулеметами, автоматическими гранатометами, комплексами ПТУРС. В шестьдесят шестой ДШД специализацией было ведение боя в горной местности, поэтому многие военнослужащие имели разряды по альпинизму. Дополнительно, один батальон в каждом полку усиленно постигал специфику городских боев.
Когда прозвучал сигнал "Набат" – получилось так, что и командир дивизии и командиры полков в это позднее время находились на рабочем месте – обсуждали результаты месяца, в котором прошли крупные, недельные учения всей дивизии. Обошлось, конечно же без недостатков, и если бы в другой части может и закрыли бы на них глаза – то в части постоянной готовности, да еще той где служит наследник Престола, которую в любой момент может посетить сам Государь малейшие недостатки должны безжалостным образом искореняться. Именно этим сейчас и занимались старшие офицеры – составляли план устранения выявленных недостатков.
Шестьдесят шестая десантно-штурмовая дивизия была одной из дивизий, находящихся на самом острие копья. В ее зону ответственности входил участок сухопутной границы с Афганистаном – считай, с Великобританией. Горный, неспокойный участок границы постоянно приносил разные сюрпризы. В основном сюрпризы были связаны с тем, что через пограничную реку Пяндж так и норовили переправиться курьеры с мешками героина или фальшивыми деньгами. Но были дела и посерьезнее – налеты вооруженных банд, убийства и похищения людей, угон скота. В Афганистане британцы держали "зону контролируемой нестабильности", поддерживая различные экстремистские силы и ослабляя центральную власть в Кабуле. А за Афганистаном были британская северная Индия с ее лагерями подготовки исламских экстремистов. Пограничная служба, не имеющая своей тяжелой техники, не справлялась и поэтому бойцы шестьдесят шестой очень часто проводили совместные операции, получая реальный, ценнейший и незаменимый опыт боя в горах.
Вообще, этой дивизии повезло. Как только в списках личного состава появился человек по фамилии Романов – все стало намного проще. Тыловое управление боялось даже обсуждать заявки на снабжение шестьдесят шестой. Поэтому вооружена она была всем самым лучшим, что только можно было себе представить. Техника – как на подбор новая, только десять процентов – старше пяти лет. Снаряжение, обмундирование – самое лучшее, даже экспериментальные образцы, например камуфляж из специальных тканей, размывающих инфракрасную сигнатуру тела. Полигон новый – пожалуйста, хотите натаскивать один из батальонов на борьбу с терроризмом и освобождение заложников в тылу противника – да ради бога. Спрос, конечно, тоже был немалый – но дивизия оправдывала возлагающиеся на нее надежды, будучи на данный подготовленной не хуже, чем "летучие мыши" из командования специальных операций.
Прошедшая неделя учений – только позавчера части возвратились в пункт постоянной дислокации – выдалась тяжелой. Но одновременно, она показала, что может дивизия. Разведчикам удалось, оставшись незамеченными, обнаружить и навести огонь на девяносто с лишним процентов условных целей. Нормативы по развертыванию в горной местности перекрыли с запасом. Отлично отработали все. Ну, или почти все…
Сейчас, когда сначала пришел сигнал "Набат", а потом командир дивизии, генерал-лейтенант Проскуров получил новые, во многом отменяющие типовые по плану "Набат" указания от дежурного офицера генштаба, офицеры собрались вновь. Время уже катилось к полуночи, все устали и мечтали попасть наконец домой – но все одновременно понимали, что теперь домой они не попадут еще долго. Очень долго…
– Итак, господа… – генерал-лейтенант Проскуров, невысокий, сухощавый, моложавый сделанный как будто из туго перевитых стальных тросов осмотрел подчиненных ему офицеров. Прежде всего, доведу последнюю обстановку. Потом – полученный приказ. А потом – будет думать, как его выполнять. Для начала – сегодня, примерно в девятнадцать ноль-ноль по Петербургу над Бейрутом произошел ядерный взрыв.
Генерал-лейтенант прервался, давая возможность своим офицерам, понять и осознать, что на самом деле произошло. Ведь произошло доселе невиданное…
Ведь опыта реального применения ядерного оружия против своего противника не было ни у одной страны. Да, разрабатывались новые виды боеголовок, совершенствовались средства доставки. Действовал негласный закон, согласно которому у одной из страны не может быть больше пяти тысяч ядерных зарядов любого класса – впрочем, и этого было достаточно, чтобы десятки раз уничтожить все живое на земле. Единственное реальное применение – ядерные испытания на полигонах. Тридцать лет назад договоренностью всех ведущих мировых держав были запрещены ядерные испытания в воздухе, в космосе и вообще на любом открытом месте, остались только подземные и подводные, да и те старались лишний раз не проводить, не загрязнять окружающую среду.
И вот теперь – самый настоящий ядерный взрыв в миллионном городе. Многие видели это на учебных фильмах, много раз отрабатывали действия в зоне радиоактивного заражения – но никто не представлял, не мог себе представить это в действительности. Никто не мог представить, что нашелся человек, который приказал сбросить атомную бомбу на миллионный город.
– Значит, Бейрута больше нет? – прервал тишину вопрос полковника Манукяна, командира первого, разведывательного полка.
– Бейрут есть. Взрыв высотный, произошел на очень большой высоте. Генеральный штаб дал вводную, что из-за большой высоты взрыва местность даже не заражена. Сложность в другом. На Восточные территории совершено нападение, ведется огонь крылатыми ракетами, кроме того, там вспыхнул мятеж. Связи нет, энергоснабжения тоже нет. В общем, там – дикая территория, как пятьдесят лет назад. Придется вести бои, в том числе уличные, высаживаться – скорее всего, тоже придется с боем.
– Разведданные есть?
– Пока нет. С базы под Константинополем поднялись самолеты – разведчики, данные будут – но пока их нет. И теперь боевая задача – выдвигаться к аэродромам взлета. По команде – взлетаем, десантируемся на Бейрутский аэропорт, захватываем его и готовим его к приему уже посадочного десанта. Дальше – организовываем зачистку территории, докладываем обстановку в штаб и действуем согласно указаниям. Информации у них немного, но судя по всему там – ад кромешный. Теперь слушаю вас – как дела с техникой и личным составом?
– Личный состав после этих учений как выжатый лимон – мрачно проговорил полковник Курчевский, командир штурмового полка – все вымотались, без шуток. Но с другой стороны – выполнение боевых задач отработали только что, взаимодействие, все – прогнали, причем не на тренажерах, не в теории, а в поле. Это большой плюс.
– Техника?
– Тридцать процентов на плановом или внеплановом ремонте. Учения, сами понимаете. Но все остальное – в лучшем виде готово, опять-таки на учениях проверено.
– Что разрешено использовать? – поинтересовался Манукян
– Ограничений не установлено. По жилым кварталам из гаубиц, конечно нельзя, наша все-таки земля – но действовать можно им нужно жестко. Предельно жестко. И по плану – стандартному. Батальоны первого полка под прикрытием "Громовержца" десантируются и захватывают аэропорт, потом по мере того, как он будет готов, приземляются машины с тяжелой техникой. Дальше – по обстановке. Главная задача – войти в город, обеспечить спокойствие и порядок. Любой ценой.
– а… – Манукян не стал задавать вопрос, но все поняли, о чем речь…
С одной стороны, старший лейтенант Николай Александрович Романов – обычный офицер, кстати, один из лучших в полку. С другой стороны – это цесаревич, наследник престола и если с ним что-то случится… С третьей – сам цесаревич в первый же день пребывания в полку предупредил, что он такой же офицер, как и все инее дай Бог будет как-то иначе. С четвертой – там, куда им приказано выдвигаться, идет настоящий бой, причем без правил. Еще непонятно – вернется ли кто-нибудь из них домой. Тот, кто отдал приказ на применение ядерного оружия, уже не остановится ни перед чем. Вот и решай – эту гребаную головоломку. И так плохо и так – не лучше…
– Он, прежде всего офицер – наконец произнес генерал с металлом в голосе – и сам об этом дал нам понять. Недвусмысленно! Не думаю, что он бросит полк в такую минуту. И скажу открыто – я буду рад служить государству и престолу, на котором будет этот молодой человек. Но Вазген Манучарович… я на вас надеюсь. И сами никуда не суйтесь, очертя голову и людей своих берегите. Всех людей. Всё! По коням!
* Воздушный старт – система старта несущей спутник ракеты с борта стратегического бомбардировщика, идущего на сверхзвуке на огромной высоте.
** процессы, происходящие при образовании новых звезд – в ядерной физике большую часть материалов, научны трудов публиковать было нельзя по соображениям цензуры. Но поскольку цензоры не были докторами наук, ученые, занимающиеся этой проблематикой, быстро нашли обходной путь. Просто процессы, происходящие при ядерном взрыве схожи с процессами, происходящими при горении звезд. Вот и публиковали в открытой печати научные статьи – о процессах, происходящих в ядре звезд.
*** эпопея с холодным термоядерным синтезом длится не одно десятилетие. Кто-то называет это шарлатанством чистой воды, кто-то считает, что за этой технологией будущее и можно создать термоядерный реактор, умещающийся в обычном стакане.
Искендерун
Ночь на 01 июля 1992 годаВыход с носителя прошел штатно, благо эта процедура была отработана на сотнях учебных выходов из находящегося в подводном положении носителя около своей военно-морской базы. Вообще, сам по себе выход боевых пловцов с подводной лодки был возможен только в надводном положении. Если кто-нибудь рассказывал как он протискивался с оружием и в водолазном снаряжении через торпедный аппарат лодки – не верьте. Если во время выхода боевых пловцов таким образом лодка будет в движении – значит, обтекающая лодку вода просто засосет горе – аквалангистов под винты. А если лодка остановится – значит, она будет тонуть, причем не просто тонуть, а еще и с дифферентом. Лодка не может висеть в толще воды в подводном положении – она может либо лежать на дне, либо стоять на месте в надводном положении, либор идти – в подводном. Поэтому все аквалангисты до появления специально оборудованных для поддержки сил специальных операций лодок покидали лодку, когда та на короткое время всплывала.
На "Джорджии" – же проблема выхода боевых пловцов в подводном положении была решена. Если предстояло выйти нескольким подводникам – использовался групповой подводный носитель ASDS, своего рода миниатюрная подводная лодка, экипаж которой мог занимать свои места и в подводном положении. Но если предстояло массовое десантирование – тогда из одной из бывших ракетных шахт выдвигалось специальное приспособление, своего рода раздвижной тоннель, защищающий боевого пловца от потоков воды, обтекающих подводную лодку и дающий ему возможность выйти в воду в десяти метрах от лодки. На таком расстоянии под винты уж точно не засосет.