Когда фон Манштейн пил чай у генерала Цейтцлера, раздался телефонный звонок и ему передали, что Гитлер хочет с ним говорить в присутствии Кейтеля. Гитлер встретил фон Манштейна словами:
– Господин фельдмаршал, я запрещаю перебивать меня во время речи, которую я держу перед генералами. Очевидно, вы сами не позволили бы делать это своим подчиненным.
Фон Манштейн принял слова Гитлера к сведению. Но затем фюрер, очевидно, будучи очень рассерженным, допустил ошибку:
– Впрочем, вы прислали мне несколько дней назад докладную записку об обстановке. Она, очевидно, имеет назначение, попав в журнал боевых действий, когда-нибудь позже оправдать вас перед историей.
Это возмутило фон Манштейна:
– Письма, которые я направляю лично вам, естественно, не фиксируются в журнале боевых действий. Это письмо я направил с курьером через начальника Генерального штаба. Я попрошу меня извинить, если я сейчас употреблю английское слово. По поводу ваших слов я могу лишь сказать: «Я – джентльмен».
Наступило молчание. После паузы Гитлер сказал:
– Благодарю вас.
Фон Манштейн вспоминал:
«Во время вечернего разбора обстановки, на который меня специально вызвали, Гитлер по отношению ко мне вел себя снова очень любезно. Он пожелал даже услышать мой совет относительно возможности обороны Крыма, о которой докладывал ему присутствовавший при этом командующий 17-й армией генерал Енике. Однако я был уверен, что он не простил мне моего ответа. Впрочем, были вещи, которые меня тогда больше беспокоили, чем то, как ко мне относится Верховный главнокомандующий. В течение февраля в центре нашего внимания находились три участка, которые именовались Никополь, Черкассы и Ровно».[294]
Еще во время нахождения фон Манштейна в Ставке фюрера, на флангах прорыва войск 2-го Украинского фронта были спешно созданы сильные ударные группировки: на левом – в составе 3, 11 и 14-й танковых дивизий, на правом – в составе 72-й и 389-й пехотных дивизий с полком 57-й пехотной дивизии и частями танковой дивизии СС «Викинг». Они 27 сентября с севера и юга начали наступление в общем направлении на Писаревку и Оситняжку. На всем участке прорыва развернулись ожесточенные бои. Войска фронта мужественно и стойко отражали следовавшие одна за другой контратаки врага. В ходе тяжелых боев в районе Оситняжки положение 5-й гвардейской танковой армии порой оказывалось сложным. Противник мелкими группами танков и пехоты выходил на пути 20-го и 29-го танковых корпусов, стараясь внезапным ударом вызвать расстройство в их боевых порядках.
Генерал армии Конев немедленно выехал на командный пункт командующего 5-й гвардейской танковой армией. Здесь он убедился, что обстановка сложилась не из приятных. Однако генерал-полковник танковых войск П. А. Ротмистров четко руководил своими войсками. В сражение был введен второй эшелон (18-й танковый корпус), что позволило быстро расчистить прорыв, обеспечить фланги 2-го Украинского фронта и продолжить наступление в направлении Звенигородки. Одновременно 29-му танковому корпусу было приказано занять оборону на рубеже Водяное – Липянка фронтом на юг и преградить путь вражеским резервам к Днепру. Кроме того, для устранения прорыва противника на флангах генерал армии Конев ввел свежие силы из резерва фронта. С воздуха действия войск надежно обеспечивала авиация 1-го штурмового авиационного корпуса генерала В. Г. Рязанова и 7-го истребительного авиационного корпуса генерала А. В. Утина.
В ночь на 28 января командующий 2-м Украинским фронтом решил ввести в сражение 5-й гвардейский Донской кавалерийский корпус генерала А. Г. Селиванова. Задача корпуса состояла в том, чтобы выйти на тылы врага и, наступая в общем направлении на Ольшаны, уничтожить его живую силу и технику, дезорганизовать управление и во взаимодействии с танкистами, а также левофланговыми частями 27-й армии 1-го Украинского фронта не допустить отхода корсунь-шевченковской группировки противника на юг. Словом, создать пока внутренний фронт окружения.
Ввод кавкорпуса оказалось делом нелегким. Несмотря на то что, согласно распоряжениям генерала армии Конева, действия корпуса были обеспечены поддержкой авиации и дополнительно выделенной артиллерией при тесном взаимодействии с танковой армией, все же противнику удалось фланговыми контратаками отрядов пехоты и танков занять рубеж Пасторское, Капитановка, Тишковка и тем самым преградить путь кавалерийскому корпусу. Это вынудило кавалеристов спешиться, чтобы сбить заслоны противника. Совместным ударом второго эшелона 5-й гвардейской танковой армии, стрелковых дивизий 4-й гвардейской армии все фланговые атаки противника были отражены, а Капитоновка и Тишковка вновь заняты войсками фронта.
На звенигородском направлении наступление продолжал только 20-й танковый корпус. Его 155-я танковая бригада совместно с 8-й гвардейской танковой бригадой 27 января освободила г. Шпола.
В полосе 1-го Украинского фронта происходили следующие события. 27 января генерал армии Ватутин передал в подчинение командующего 6-й танковой армией из 40-й армии 47-й стрелковый корпус (167-я, 359-я стрелковые дивизии). Он должен был атаковать сильный узел сопротивления врага в населенном пункте Виноград, а двумя подвижными группами обойти его с юга и севера. Ввод в сражение корпуса позволил на следующий день прорвать тактическую зону обороны противника. Для наращивания успеха командующий 6-й танковой армией генерал А. Г. Кравченко создал танковую группу под командованием генерал-майора танковых войск М. И. Савельева. В ее состав вошли 233-я танковая бригада, 1228-й самоходный артиллерийский полк, мотострелковый батальон и истребительно-противотанковая артиллерийская батарея – всего 39 танков, 16 САУ, 200 автоматчиков на автомашинах. Танковая группа, обходя опорные пункты противника, прошла с боями 65 км и 28 января совместно с 20-м танковым корпусом 5-й гвардейской танковой армии захватила Звенигородку. В результате был охвачен правый фланг противника в корсунь-шевченковском выступе. Десять вражеских дивизий и одна бригада оказались зажаты в кольцо. Они насчитывали около 80 тыс. солдат и офицеров, до 1600 орудий и минометов, более 230 танков и штурмовых орудий[295]. Это вынудило фон Манштейна прекратить контрудары против войск 1-го Украинского фронта восточнее Винницы и севернее Умани, а для деблокады окруженных войск направить 8 танковых и 6 пехотных дивизий.
На правом крыле 1-го Украинского фронта события развивались следующим образом. 27 января войска 13-й армии и правого фланга 60-й армии перешли в наступление. Они прорвали оборону 13-го армейского корпуса, а 1-й и 6-й гвардейские кавалерийские корпуса проникли в его тыл на глубину до 40—50 км. Достигнув р. Стырь, они повернули на юго-запад. 2 февраля оба кавалерийских корпуса внезапным ударом овладели Луцком и совместно с войсками, наступавшими с фронта, освободили Ровно.
После завершения окружения корсунь-шевченковской группировки противника на 5-ю гвардейскую и 6-ю танковые армии было возложено образование внешнего фронта окружения. Одновременно общевойсковые армии (27-я, 4-я гвардейская) и 5-й гвардейский кавалерийский корпус образовали сплошной внутренний фронт окружения.
Танковые армии занимали оборону в полосах до 50—60 км каждая, имея в первом эшелоне стрелковый, танковый (механизированный) корпуса, а во втором – танковый (механизированный) корпус. Ширина полосы обороны танковых и механизированных корпусов составляла – 18—20 км, а танковых и мотострелковых бригад – 7—8 км. В каждой армии были созданы артиллерийско-противотанковый резерв (самоходная и противотанковая артиллерия) и подвижный отряд заграждения (до двух саперных рот с запасом противотанковых мин). Для повышения устойчивости обороны были созданы противотанковые районы (6—8 на корпус) с использованием в них противотанковой, самоходной и части полевой артиллерии стрелковых соединений. Кроме того, организовывалась система танковых засад, а часть танков и САУ эшелонировалась в глубину. Для отражения ударов вражеских резервов на внешнем фронте привлекались корпуса первых эшелонов, а также вторые эшелоны и резервы.
Фон Манштейн, прибывший 28 января в штаб группы армий «Юг», быстро оценил сложившуюся обстановку и принял решительные меры для освобождения окруженных корпусов. Войскам 1-й танковой армии генерала танковых войск Хубе было приказано как можно скорее завершить разгром окруженных на ее левом фланге частей советской 1-й танковой армии. При этом 3-й танковый корпус требовалось в самое ближайшее время высвободить с этого участка. Вместе с 16-й, 17-й пехотными дивизиями, лейб-штандартом и полком тяжелых танков его намечалось перебросить на участок, где теперь наметился кризис. 1-я танковая дивизия при первой возможности должна была последовать за ними. Перед 8-й армией генерала пехоты Велера была поставлена задача снять с занимаемого ею участка 3-ю танковую дивизию 47-го танкового корпуса и сосредоточить ее у места прорыва. Из состава 6-й армии было приказано выделить для усиления этой группировки 24-танковую дивизию. Однако когда последняя прибыла туда, Гитлер приказал возвратить ее группе армий «А», так как обстановка на никопольском плацдарме становилась угрожающей. По замыслу фон Маштейна обоим корпусам предстояло нанести удар во фланг и в тыл советских войск, окруживших 42-й и 11-й армейские корпуса: 3-й танковый – с запада, 47-й танковый – с юга. Задача состояла в том, чтобы перерезать тыловые коммуникации скопившегося здесь большого числа советских соединений и затем уничтожить их концентрическими атаками. Всего на внешнем фронте окружения он сосредоточил 14 дивизий, в том числе 8 танковых. Плотность составляла 8,8 км на дивизию. Танковая группировка, созданная фон Манштейном, насчитывала до 600 танков и штурмовых орудий.[296]
Какие же силы противостояли врагу? По данным И. С. Конева, всего на внешнем фронте окружения от Охматова до Канижа протяженностью около 150 км находились 22 стрелковые дивизии, до 2736 орудий и минометов, 2 танковые армии, имевшие 307 танков и САУ. Общая оперативная плотность составляла 6,8 км на дивизию; 18 орудий, 2 танка и САУ – на 1 км фронта. Соотношение сил по дивизиям было 1,3:1 в пользу войск 2-го Украинского фронта, но по числу танков противник вдвое превосходил советские войска. По сведениям генерала армии А. И. Радзиевского, в 6-й танковой армии имелось всего около 100 танков и 20 САУ, а в 5-й гвардейской танковой армии – 250 танков и САУ[297]. Маршал Конев в своей книге «Записки командующего фронтом» приводит другие цифры: в 6-й танковой армии – 107 танков и САУ, в 5-й гвардейской танковой армии – 173 танка и САУ.
Командующие 1-м и 2-м Украинскими фронтами, учитывая превосходство противника в танках и самоходных орудиях, а также необходимость ведения танковыми объединениями оборонительных действий, приняли меры к их усилению. 6-й танковой армии был придан 47-й стрелковый корпус, а 5-й гвардейской танковой армии – 49-й стрелковый корпус, 34-я истребительно-противотанковая артиллерийская и 5-я инженерно-саперная бригады РГК.
Утром 1 февраля, сосредоточив на участке Юрково – Лысянка четыре танковые дивизии (13, 11, 3 и 14-ю), фон Манштейн предпринял удар в направлении Крымки против 5-й гвардейской танковой и 53-й армий. Одновременно навстречу деблокирующей группировке был нанесен удар из кольца окружения силами до двух пехотных дивизий и полка 14-й танковой дивизии в направлении Бурты. Деблокирующей группировке удалось в районе села Водяное потеснить советские части на 5 км к северу и овладеть населенным пунктом Крымки. Удар противника из кольца окружения успеха не имел. Части 52-й и 4-й гвардейской армий отразили все попытки противника и к исходу дня 5 февраля овладели важным опорным пунктом противника Вязовок. В тот же день 5-й гвардейский кавалерийский корпус обходным маневром занял Вербовку и Ольшаны.
Часть сил противника, в том числе до 100 танков 16-й танковой дивизии, 4 февраля нанесла удар на Павловку и Красиловку. В его отражении принимал участие и 11-й гвардейский танковый корпус 1-й танковой армии, находившийся в то время в оперативном подчинении командующего 40-й армией[298]. Он во взаимодействии со 104-м стрелковым корпусом отразил все атаки врага.
Попытка противника прорваться к окруженным войскам в полосе 5-й гвардейской танковой армии также оказалась сорванной. Хотя враг и вклинился на узком участке на 4—5 км, но контратаками вторых эшелонов армии и резервами он 7 февраля был полностью остановлен и на этом направлении.
Еще одной головной болью фон Манштейна было его правое крыло, где действовала 6-я армия. 30 января войска 3-го и 4-го Украинских фронтов под командованием генералов армии Р. Я. Малиновского и Ф. И. Толбухина приступили к проведению Никопольско-Криворожской операции в целях разгрома никопольско-криворожской группировки, ликвидации ее никопольского плацдарма на Днепре и освобождения Никополя и Кривого Рога. Войска обоих фронтов насчитывали 705 тыс. человек, 8048 орудий и минометов, 390 танков и САУ, 1200 боевых самолетов и 140 самолетов У-2 и Р-5. В 6-й армии имелось 540 тыс. человек, 6420 орудий и минометов, 460 танков и самоходных орудий и 560 боевых самолетов. Армию поддерживал 1-й авиационный корпус 4-го воздушного флота (около 700 самолетов)[299]. Советские войска в 1,3 раза превосходили противника в людях и в артиллерии, в 2 раза в боевых самолетах и уступали ему в 1,2 раза в танках и САУ.
Замысел Ставки ВГК состоял в том, чтобы, наступая по сходящимся направлениям, окружить и уничтожить противника в никопольско-криворожском выступе. В соответствии с замыслом командующий 3-м Украинским фронтом решил главный удар нанести силами 46-й, 8-й гвардейской армий и 4-го гвардейского механизированного корпуса из района Владимировки на Апостолово, Каменку, выйти к Днепру и во взаимодействии с 4-м Украинским фронтом окружить и уничтожить группировку врага в районе Никополя и никопольского плацдарма. Обе армии прорывали оборону противника на участке в 21 км, где создавалась плотность 140 орудий и минометов, 9 танков и САУ на 1 км участка прорыва. 37-й и 6-й армиям предстояло нанести вспомогательные удары: первой – на Кривой Рог, второй – на Никополь. Наступление войск фронта поддерживала 17-я воздушная армия.
Войскам 4-го Украинского фронта (3-я гвардейская, 5-я ударная, 28-я армии) при поддержке 8-й воздушной армии предстояло наступать против никопольского плацдарма и содействовать 3-му Украинскому фронту в разгроме никопольской группировки противника. В полосе 5-й ударной армии планировалось использовать 2-й гвардейский механизированный корпус генерал-лейтенанта танковых войск К. В. Свиридова.
Удары войск обоих фронтов одновременно на ряде участков должны были привести к дроблению вражеской обороны, лишить противника возможности маневрировать своими резервами и обеспечить уничтожение его по частям. Координация действий 3-го и 4-го Украинских фронтов была возложена на начальника Генштаба маршала А. М. Василевского.
Наступление войск 3-го Украинского фронта началось утром 30 января на направлениях вспомогательных ударов. На следующий день в наступление на главном направлении перешли соединения 46-й и 8-й гвардейской армий. 1 февраля в полосе 8-й гвардейской армии в прорыв был введен 4-й гвардейский механизированный корпус.
Войска 4-го Украинского фронта перешли в наступление 31 января. В 4 часа утра 50-я гвардейская стрелковая дивизия 5-й ударной армии сбила противника с занимаемого рубежа и продвинулась на глубину до 1,5 км. В 8 часов утра перешла в наступление соседняя 54-я гвардейская стрелковая дивизия. В целях содействия успеху 5-й ударной армии по приказу командующего фронтом генерала армии Толбухина в 12 часов дня начали наступление 3-я гвардейская и 28-я армии. С самого начала бои приняли напряженный характер. Войска 6-й армии прилагали все усилия для того, чтобы удержать никопольский плацдарм. Однако войска фронта ударами на ряде направлений взломали оборону противника. В 15 часов 31 января в полосе 5-й ударной армии в сражение был введен 2-й гвардейский механизированный корпус, насчитывавший до 30 танков и самоходно-артиллерийских установок. К исходу дня войска 5-й ударной армии продвинулись на 7 км, а 2-й гвардейский механизированный корпус – до 11 км.
2 февраля войска 6-й армии начали отход к переправам через Днепр. В тот же день армия была подчинена командующему группой армий «А» генерал-фельдмаршалу Э. фон Клейсту. Это избавило фон Манштейна от необходимости контролировать действия на этом направлении. Все его внимание теперь было сосредоточено на главном направлении, где необходимо было освободить войска, находившиеся в окружении.
9 февраля представитель Ставки ВГК маршал Жуков докладывал Сталину:
«…По показанию пленных, за период боев в окружении войска противника понесли большие потери. В настоящее время среди солдат и офицеров чувствуется растерянность, доходящая в некоторых случаях до паники.
По Корсунь-Шевченковский. Видимо, противник готовился к последней попытке прорваться навстречу танковой группе, наступавшей на М. Боярку. Для обеспечения этого направления к утру 9 февраля в район Лисянки выводим одну танковую бригаду от Ротмистрова (командующий 5-й гвардейской танковой армией. – Авт.) и в район Красногородка – Мотаевка 340-ю стрелковую дивизию…
8 февраля в 15.50 наши парламентеры через командующего стеблевским боевым участком полковника Фукке вручили ультиматум окруженному противнику…»[300]
Ультиматум подписали маршал Жуков, генералы армии Ватутин и Конев. Противник ультиматум отклонил. Тотчас же на внутреннем фронте окружения и со стороны внешнего фронта немецкие войска начали ожесточенные атаки. Но все было тщетно. Генерал армии Конев, опасаясь за стык с 1-м Украинским фронтом, решил прикрыть его силами 5-го гвардейского кавалерийского корпуса. В приказе командующего 2-м Украинским фронтом от 8 февраля говорилось:
«Не исключено, что противник из окруженной группировки сегодня ночью попытается прорваться между вами и 4-й гвардейской армией на юго-запад.
Приказываю:
1. 66-й кд по тревоге занять оборону Кличково, высота 234,5, по высотам фронтом на восток и не допустить прорыва противника в западном и юго-западном направлениях.
2. Держать прочно боевую связь с частями левого фланга 4-й гвардейской и 180-й дивизией 1-го Украинского фронта.
3. Главными силами продолжать громить окруженную группировку с задачей: ночью на 9.2 соединиться с частями 52-й армии в районе Завадовка».[301]
Оценивая создавшуюся обстановку и перспективы развития последующих событий, генерал Конев 10 февраля принял решение вывести с внешнего фронта окружения в коридор прорыва к району Лисянки 5-ю гвардейскую танковую армию с задачей не допустить выхода окруженной группировки из «котла» на стыке двух фронтов и соединения ее с танковой группировкой врага, наступавшей с внешнего фронта. Этот маневр был необходимым, но в то же время и рискованным. Дело в том, что к моменту начала вывода войск 5-й гвардейской танковой армии массированные танковые атаки противника на внешнем фронте не ослабевали, а все больше усиливались. Однако генерал армии Конев учитывал следующие обстоятельства. Во-первых, на участке, где действовала танковая армия, были оставлены стрелковые дивизии, усиленные большим количеством артиллерии и средствами инженерных заграждений. Для контроля и оказания необходимой помощи войскам на этот участок направлялись командующий артиллерией фронта генерал Н. С. Фомин и начальник инженерных войск фронта генерал А. Д. Цирлин. Во-вторых, в ходе предшествующих боев наступавшие танковые дивизии противника достигали темпа продвижения не более четырех километров в сутки. Расчеты, следовательно, показывали, что для соединения с окруженной группировкой в полосе фронта противнику потребовалось бы минимум десять суток напряженных боев, так как расстояние между населенными пунктами Вязовка («котел») и Юрковка (внешний фронт) было в пределах сорока километров. Предполагалось, что за это время советские войска сумеют разбить и пленить окруженную группировку противника.