В правой стороне все было словно приспособлено для задушевной беседы. Два уютных кресла друг напротив друга, пальма, журнальный столик, графин с водой, пепельница.
— Сок, воду, чай, кофе? — на выбор предложил Шаганов.
— Кофе, — не раздумывая, ответила я. Не могла отказаться от моего любимого напитка.
Шаганов нажал кнопку селектора и попросил секретаршу приготовить два кофе.
— Вениамин Александрович, мне, наверное, нужно представиться…
— Да, это было бы не лишнее! — засмеялся он.
— Меня зовут Татьяна Иванова. Я — частный детектив.
Улыбка несколько померкла на лице Шаганова.
— Не скрою, удивлен, чем могу быть полезен?
— Я расследую убийство вашей… знакомой, Ирины Гришиной.
— Убийство? Что вы этим хотите сказать?
— То, что это все-таки убийство. Моя интуиция редко меня подводит. Но помимо интуиции я раскопала еще и некоторые факты, сводящие на нет версию самоубийства.
— Да-а? — потирая ладони, удивился Вениамин Александрович. — Я и сам думал, что здесь что-то не так. Так чем же могу быть полезен?
— Скажите, какие отношения были у вас с Ириной?
— Раз вы так уверенно спрашиваете, да еще и пришли ко мне, значит, уже наверняка знаете, так что не вижу смысла темнить. Да, мы были любовниками. Но не только. Еще мы были очень хорошими друзьями.
— А как ваша жена воспринимала вашу связь?
— А как обычно жены относятся к любовницам? — вопросом на вопрос ответил Шаганов и посмотрел на меня оценивающе.
— А я вот слышала, бывает, что любовница и жена сходятся и становятся подругами…
— Нет, — усмехнулся Вениамин Александрович, — это не наш случай. Я женат уже несколько лет. Но, как это часто бывает, понял, что женился не на той женщине, вскоре после свадьбы. Расходиться я почему-то не решался… — Шаганов ненадолго замолчал.
«Ну да, ты тоже малодушный трус, как и большинство других мужчин, которые оказались в такой ситуации», — про себя подумала я.
— Чтобы скрасить свою жизнь, я решил завести любовницу, — продолжал тем временем Вениамин Александрович. — Так и сделал. За эти годы у меня было несколько женщин. Но со всеми отношения приходили к логическому концу, и мы расставались.
«Интересно, кто же будет с тобой долго встречаться, если ты боишься разводиться?» — мысленно вопросила я. Наверняка любовницы Шаганова хотели устроить свою жизнь рядом с ним. А, видя, что с этим мужчиной каши не сваришь, дамы отправляются в дальнейшие поиски.
Между тем я не могла не отметить поистине чертовскую привлекательность этого отнюдь не молодого мужчины. На несколько секунд я представила, как он выглядел в молодости. Наверняка кружил головы девушкам, покоряя их одним лишь взглядом своих необыкновенно чистых голубых глаз. Вениамин Александрович принадлежал к тому типу мужчин, которые остаются привлекательными до конца своих дней. В нем чувствовалась огромная внутренняя сила, так необходимая женщинам. Тонкий юмор, чувственность и чарующий шарм были его верным и безотказным оружием.
— С Ириной мы знакомы около года, — рассказывал он тем временем. — И она стала для меня чем-то вроде последней любви.
«О-о, да он к тому же еще и романтик», — не умолкал мой внутренний голос.
— Она была для меня любимой и желанной, мне хотелось помочь ей во всем.
— Неужели между вами никогда не происходило размолвок? — решилась я прервать его воспоминания.
— Мы повздорили только один раз. Моя жена тогда как раз ждала ребенка. Пару месяцев назад, кстати, у меня родился сын, — лицо Вениамина Александровича немного посветлело.
— Поздравляю! Но, извините, никак не могу понять ваши рассуждения. Ребенок от жены, но вы тем не менее любили другую, а не его мать…
— Александра, моя жена, как будто чувствовала, что я могу уйти, а ради Ирины я действительно мог сделать это. Вот она и решила удержать меня, родив ребенка. Теперь я, конечно, благодарен ей за это. У меня наконец-то появился сын. Но получилось-то все случайно, если учесть, что в последнее время мы с женой почти не бывали вместе.
«Интересно, а почему он уверен, что это его ребенок? — размышляла я. — Слишком уж неправдоподобная история».
— Сколько лет вашей жене и почему вы раньше не задумывались о детях? — вслух спросила я.
— Раньше Александра не хотела ребенка, она еще не оставляла надежды на удачную карьеру в модельном бизнесе. А ребенок портит фигуру. Но сейчас ей уже почти тридцать, а жизнь модели не такая уж долгая, сами знаете. И она изменила свою точку зрения.
— Значит, Ирина негативно отреагировала на известие о том, что ваша жена беременна?
— Да, однажды она, уже будучи беременной, пришла в кафе, где мы были с Ириной. Следила, наверное. Александра устроила ужасный скандал, подскочила к Ирине сзади и стала трепать ее за волосы, бить кулаками…
— И что дальше?
— Я стал оттаскивать Сашу. А Ирина хотела, видно, тоже ударить, но как увидела живот, не смогла… После этого она как с цепи сорвалась.
— В чем это выражалось?
— Она стала грубить мне, требовать денег постоянно. Исчезли ее нежность, робость. Это была уже алчная фурия. Я, как мог, потакал ей, потому что понимал, что обидел.
— Скажите, а ваша жена… в последнее время вы ничего странного не замечаете в ней?
— Да нет, кажется… — растерянно ответил Вениамин Александрович. — Она ребенком сейчас занимается. Но все-таки женщины — сложные натуры, я никогда не пойму вас, вот уже и до седых волос дожил, а разобраться так и не смог.
— Что вы хотите этим сказать?
— Да вот, совсем недавно моя благоверная явилась позже меня домой. Такого раньше никогда не было. Ребенок плачет, а ее нет! Теперь вопреки ее желанию хочу нанять няню. Даже в газету объявление дал.
— А во сколько вы пришли домой?
— Да где-то в начале десятого.
— Сколько было времени, когда пришла домой Александра?
— Наверное, уже в начале двенадцатого… А в чем дело?
— Когда это случилось?
— Да на прошлой неделе, в четверг, кажется.
Это был день, когда убили Ирину.
— А почему вы так уточняете? — недоумевал Вениамин Александрович.
— В четверг Ирина умерла.
Шаганов побледнел.
— Не может быть! Не хотите же вы сказать… — Он судорожно схватил сигарету. — Нет, нет и еще раз нет! Александра не могла этого сделать!
— Ваша жена знает, где жила Гришина?
— Я думаю, да, потому что она выслеживала нас много раз. Но я не верю, что это она.
— А что она сказала в ответ на ваши расспросы относительно того, как она могла оставить ребенка?
— Ничего. Мы тогда в ссоре были, и я думал, что она мне просто хотела досадить. Наверное, увидела в окно мою машину и выскочила из дому через «черный» ход, а выждав некоторое время, вернулась. — Вениамин Александрович на ходу не слишком ловко придумал причину отсутствия жены.
— Что ж, это нужно еще проверить. Вполне возможно, что все было именно так, как вы говорите.
— И что, вы теперь будете проверять мою жену? — возмутился Вениамин Александрович. — Я вам не разрешаю!
— Вы предпочитаете, чтобы вашу жену вызывали в отделение и допрашивали следователи? А если она на самом деле ни в чем не виновата! — Я отчаянно блефовала. Конечно, никто не стал бы куда-либо вызывать Александру, но об этом можно и умолчать. Тем более что это помогло ввести Вениамина Александровича в состояние растерянности.
— Что же мне делать? — в конце концов спросил он с явной тревогой в голосе.
— Вам нужно позвонить домой и предупредить Александру, что сейчас приедет девушка с целью… С целью устройства на работу няней!
— Вы — няня? — удивленно взглянул на меня Шаганов, критически рассматривая мой наряд: куртка из серебристой ткани нараспашку, под ней виднеется кожаная жилетка с глубоким вырезом, брюки в обтяжку…
— Да, я понимаю, возможно, я не совсем похожа на няню.
— Скорее даже вообще не похожи!
— Ничего страшного, я переоденусь.
Вениамин Александрович в сомнениях заходил по кабинету.
— Но это же несправедливо по отношению к Александре!
— Вам не кажется, что вы довольно поздно вспомнили о справедливости? Иметь любовницу при живой жене, по-вашему, это справедливо?
Шаганов понял, что мои доводы будет трудно опровергнуть, а еще труднее — заставить меня уйти.
— Ну, хорошо.
Он подошел к столу и набрал номер телефона.
— Ну вот и все, — переговорив с женой, сказал Шаганов, — она вас ждет.
Я распрощалась с Вениамином Александровичем и отправилась домой, чтобы переодеться. При этом я начала мысленно прикидывать в уме варианты поведения и внешнего вида, которые необходимы мне для создания правдивого образа.
— Как же должна выглядеть няня? — задавала я себе вопрос.
Ну, во-первых, для того, чтобы расположить к себе госпожу Шаганову, я должна выглядеть серой мышкой. Если эта женщина мечтала о карьере модели, навряд ли она потерпит в своем доме красивую женщину. Тем более если эта женщина окажется красивее, чем она. А между тем сейчас в зеркало на меня смотрела очень даже симпатичная дамочка.
Ну, во-первых, для того, чтобы расположить к себе госпожу Шаганову, я должна выглядеть серой мышкой. Если эта женщина мечтала о карьере модели, навряд ли она потерпит в своем доме красивую женщину. Тем более если эта женщина окажется красивее, чем она. А между тем сейчас в зеркало на меня смотрела очень даже симпатичная дамочка.
— Как ни крути, но так или иначе придется мне сменить имидж, — подвела я итог своих нравственных метаний.
Воодушевившись идеей принятия нового образа (согласитесь, а это все-таки чертовски занимательно), я смыла косметику и наложила на веки бледно-желтые тени. Результат превзошел мои ожидания. Взгляд заметно поблек, потерял былую выразительность. Но это был всего лишь первый шаг к перевоплощению. Основной эффект заключался, конечно, в правильном подборе одежды. Нужно что-то длинное, чтобы скрыть мои красивые ножки, и мешковатое — стройную фигуру демонстрировать Александре Шагановой совсем ни к чему. Иначе она будет чувствовать себя, мягко говоря, некомфортно. Ведь сама-то она недавно родила, а значит, не исключено, что у нее возникли некоторые проблемы с фигурой.
— Что же мне выбрать? — вопросила я, глядя на содержимое шкафа.
Словно услышав меня, из-под кровати выполз Маркиз.
— Мяу! — глядя мне в глаза, сообщил мне мой пушистый друг.
— Может, ты мне подскажешь? — обратилась я к нему за помощью, но потом расстроенно констатировала: — Нет, ты мне не поможешь!
Однако на кота, очевидно, нашло игривое настроение, потому что из вороха вещей, которые я вытащила из шкафа и сложила на кровати, он потянул что-то из тонкой материи и стал теребить это своими лапами.
— Эврика! — осенило меня. Я подскочила к коту и выхватила у него игрушку. Маркиз возмущенно мяукнул. — Милый, ты мое спасение! — воскликнула я и побежала к зеркалу.
Я совсем забыла о существовании этих брюк, которые оказались в моем шкафу по недоразумению, представляя собой широченные шаровары, купленные мною по веянию моды. Я надела их всего пару раз, но поскольку они мне откровенно не шли, то я давно забыла про них. Зато теперь они пригодились мне.
К брюкам полагалось найти подходящий верх. Я натянула длинный шерстяной пуловер бледно-розового цвета и подошла к зеркалу. Теперь на меня смотрела бесформенная блеклая девица неопределенного возраста.
— Как бы не перестараться, — задумчиво произнесла я, — а то мое одеяние произведет отталкивающее впечатление, вместо того чтобы расположить Шаганову к беседе. Хотя в конечном итоге все будет зависеть от моего мастерства.
Глубоко вздохнув, я вышла из дома.
Дорога много времени не заняла. Жили Шагановы в импровизированном частном секторе. Не знаю, как в других городах, но в Тарасове с появлением «новых русских» возникли и новые порядки. Например, если имелся клочок земли, окруженный высокими домами, на котором были расположены вросшие в землю древние домишки, построенные в незапамятные времена, то, посодействовав расселению их хозяев, можно было выкупить эту землю и использовать для своих целей. Что и сделал Шаганов.
Его трехэтажный особняк со всех сторон был окружен подобными строениями, расположенными на почтительном расстоянии. Рядом с домом находился прекрасный сад с фруктовыми и декоративными деревьями. Дом был выстроен, как и большинство современных частных особняков, в смешанном стиле. Дом показался мне каким-то сказочным.
Я поставила машину неподалеку от особняка, с той стороны, откуда дорога не просматривалась из окон. Кажется, иметь машину няне тоже не подобает, а потому мой шаг был частью продуманного плана.
Подойдя к металлической двери, выкрашенной в серебристый цвет, я невольно почувствовала, как атмосфера этого дома захватывает меня. Казалось, стоит мне позвонить, и на пороге появится Мальвина, а рядом с ней будет ее верный пес Артемон. Но дверь мне открыла вовсе не Мальвина, хотя рядом с хозяйкой и стоял большой черный пудель и женщина явно обладала далеко не самым покладистым характером. Взгляд ее пронзал, словно молния.
Фигура молодой мамочки вовсе не пострадала после рождения ребенка. Госпожа Шаганова была прекрасно одета и выглядела отнюдь не как домохозяйка. В таком виде впору на подиум выходить.
— Чего вам? — еле сдерживая злость, спросила супруга Вениамина Александровича.
— Меня Вениамин Александрович прислал, — прикидываясь испуганной и немного заикаясь, начала я.
— А-а, понятно! Няня, значит? Ну проходите, посмотрим, что вы умеете! — пропуская меня во двор, предложила Александра.
И тут меня начал бить холодный озноб. О детях я знала не больше, чем атеист о религии.
— Вы раньше работали няней? У вас есть рекомендации? — поднимаясь по лестнице, спрашивала меня она.
«Интересно, это она телесериалов насмотрелась, что теперь под аристократку косит, или на самом деле так привыкла общаться?» — размышляла я, шагая чуть позади Александры.
— Простите, а как мне к вам обращаться? — словно не услышав ее вопроса, в свою очередь спросила я.
— Вообще-то меня зовут Александра Викторовна, но можно просто по имени. А как ваше имя?
— Татьяна И… — я чуть было не представилась полностью по инерции. Потом, вспоминая, я смеялась над собой: только не хватало еще и удостоверение с лицензией частного детектива показать.
Тем временем мы вошли в дом — большой, но со вкусом обставленный.
— Какая красота! — открыв рот, восхитилась я.
— Пойдемте, я покажу вам дом, — предложила хозяйка, явно польщенная моей реакцией.
Кабинет хозяина дома был оформлен в темно-коричневых тонах, тогда как в столовой царствовал бирюзовый. Повсюду на специальных подставках стояли многочисленные статуэтки. В спальне, куда Александра привела меня, чуть не лопаясь от гордости (подозреваю, что демонстрация этого великолепия доставляла ей огромное удовольствие), стояла огромная двуспальная кровать, а с потолка свисала изящная лампа. Здесь же был камин из белой глины. Вся спальня была выдержана в бело-золотых тонах. Интерьер дополнял пестрый восточный ковер.
— Нравится? — будто бы безразлично спросила Александра.
— Да, честно говоря, я никогда еще такой красоты не видела.
— А вот мне теперь век бы этого всего не видеть. Мне иногда хочется в статую превратиться. Стоять бы здесь, рядом с этими каменными изваяниями, — кивнула она на фигуру какой-то античной нимфы, — и ничего не чувствовать.
Молодая женщина печально склонила голову набок. Посмотрев на нее, я словно увидела одну и ту же картинку с разных сторон. Хоть и прекрасны были комнаты этого дома, но атмосфера в нем холодна, будто и не дом это вовсе, а какой-нибудь музей. Не чувствовалось души, которую непременно имеет каждое обитаемое жилище, не было тепла, какое можно найти в обыкновенной двухкомнатной квартире.
Мы прошли в детскую, которая немного отличалась от всего виденного мною в доме, будучи оформленной в теплых оттенках розового, кремового и светло-зеленого. Здесь мирно посапывал розовощекий малыш. Разобрать, на кого похож этот ангел, было трудно. — Честно говоря, я не совсем понимаю, почему Вениамин решил, что ребенку нужна няня. Я ведь не работаю и целые дни провожу здесь, да и за малышом ухаживать пока не так уж и сложно.
— Возможно, он решил облегчить вам жизнь… — предположила я, внимательно глядя на реакцию Александры.
— Очевидно, от великой любви! — фыркнула супруга Шаганова, а потом устыдилась своего невольного порыва, занервничала и предложила: — Давайте пойдем на кухню, выпьем чаю и поговорим.
Я поняла, что первое впечатление, которое она произвела на меня, было обманчивым. Если поначалу она казалась мне капризной и взбалмошной стервой, то сейчас я явственно видела отчаявшуюся женщину в «золотой клетке», которая имеет целый набор психологических проблем. Я невольно почувствовала к ней симпатию.
Мы прошли в идеально чистую кухню, размеры которой были поистине впечатляющими, и сели за стол, покрытый белоснежной скатертью с вышивкой ручной работы.
— Теперь я хотела бы услышать от тебя… то есть от вас…
— Нет-нет, можно на «ты», так даже лучше.
— Ну, тогда и с моей стороны будет такая же просьба. А то получается, что я как бы намного старше, а ведь это не так. Так что ты можешь рассказать мне о себе?
— Вообще-то, я не местная, из района Бартоломеево, — начала я свой заранее придуманный рассказ. — С мужем развелись, я не смогла терпеть его постоянные измены. А в деревне, сама понимаешь, после развода жить чересчур трудно.
Александра старательно делала вид, что понимает меня. Но мне, конечно, надо было не ее сочувствие, а ответная откровенность. Поэтому усилием воли я заставила свои глаза увлажниться, что в сочетании с печальным видом произвело нужное впечатление, и закинула удочку:
— Вот тебе муж наверняка совсем не изменяет…