Так вот и росла, закалялась Наташенька „для будущей жизни“. Помимо средней школы, все первые восемь лет она параллельно училась в музыкальной школе по классу фортепьяно, лет пять получала уроки рисования в кружке при местном Доме творчества детей и молодежи. Принимала участие во всех концертных программах и выставках, олимпиадах по математике, физике и химии, и нередко получала благодарности. Там, где иногда не хватало „чуть-чуть“, нескольких баллов, на помощь всегда приходила неукротимая Нина Петровна со своим административным ресурсом: где поговорит „с кем надо“, с соответствующим поднесением, а где и поднажмёт на кого-то своим авторитетом. В результате Наташенька никогда не оставалась без второго- третьего места, иногда даже и первого. Так постепенно вырабатывалось у Наташеньки стремление быть всегда первой, на виду. А ведь это – очень сладкое чувство: тебе все аплодируют, улыбаются, хвалят. Было бы так всегда! Иногда Наташа тушевалась, когда у неё что-то не получалось, расстраивалась. Так, в средней школе, где училась Наташа, обязательным предметом было домоводство, цель которого было привить девочкам – будущим женам и матерям основы не только правильного построения семьи, но и ведения домашнего хозяйства. Предмет, в этой второй его части, был очень интересны : девочек учили готовить несложную еду, шить одежду: ночные сорочки, юбки, вязать, вышивать. Особенно интерес вызывался тем, что преподавание его осуществлялось высококвалифицированным мастером производственного обучения – психологом одного из городских техникумов Тумановой Светланой Петровной. Домоводство преподавали также и мальчикам, только изучали они основы строительного дела и автовождения. Преподавали ребятам старших классов и ещё один очень важный предмет в рамках домоводства, уделяя этому предмету по два – три часа в неделю: преподавались такие темы, как телегония, основы распознания манипуляции сознанием, нравственная чистота, где разоблачались механизмы и способы ведения „холодной войны“.
Однако почему-то этот предмет не нравился Наташе, так как и дома её к этому не приучали, а на подхвате всегда были родители: дочь должна была только учиться. А тратить два часа в неделю „на такую ерунду“ ей не очень-то хотелось. Допускала Наташа и прогулы этого предмета, но всегда находилось убедительное обоснование: Наташа была большой общественницей и времени у неё на всё не хватало. Учитывая, что преподавательница домоводства была человеком принципиальным, то и по данному предмету Наташа получала не более „тройки“. Но „поговорив“ наедине со Светланой Петровной, добивалась, что за четверть Наташе по данному предмету „натягивали“ „четверку“.
В любой ситуации всегда приходила на помощь мама, которая подбадривала её, внушая „необходимость“ не обращать внимание на то, как это выглядит со стороны, и уж, тем более, что об этом подумают другие. „С другими тебе не жить! Плевать на чужое мнение!“ Иногда Наташу это приводило в замешательство, ведь мама не рядовой педагог, она обучает молодежь, да и примером должна быть у подчиненных коллег по школе. И в школе она говорит совершено другое… Но Нина Петровна, всегда находила всему оправдание: все люди являются не теми, за кого они себя выдают! Все стараются казаться интеллигентными людьми, но когда пообщаешься с ним, на изнанку выползает такое, что, за голову приходится иногда хвататься. В дальнейшем, Наташа стала пристальнее приглядываться к окружающим ее людям, с кем приходилось общаться, и замечать, что, действительно, многие не придерживаются ранее данных ими слов, стараются остаться в выгоде перед другими, но, тем не менее, старались, чтобы их поступки выглядели „красиво“ перед окружающими. Для этого они прибегали к словесному убеждению, не забывая помянуть, кто они, а кто вы – слушатель и наблюдатель.
Но вот и конец школе! Перед Наташенькой встал вопрос – куда идти учиться дальше? Но, как мы понимаем, и данный вопрос был уже давно за неё решен мамой. К данному вопросу взрослые члены семьи подошли со всей ответственностью: были расспрошены знакомые разных специальностей и должностей. Во внимание принималось всё: от интереса к делу, которым их дочь будет заниматься, посвятив себя, может быть, целиком, до материальной составляющей, возможного положения в обществе. Конечно же, при этом не сбрасывалось со счетов и такое существенное условие, как удачный выход замуж за внушительного человека, желательно – дипломата. При этом, конечно, Наташенькина карьера могла накрыться, но из всего этого приходилось бы выбирать что-то одно. И, конечно же, Нина Петровна выбрала бы для дочери карьеру жены дипломата! А как иначе? Для содержания семьи дипломатического или консульского работника, воспитания детей, поддержания на должном уровне связи с им подобными у Наташеньки, как считала её мама, есть всё – и воспитание, и образование, и внешность. Но, ввиду отсутствия на ближнем горизонте дипломатического работника, это пока придерживалось для будущего! Но после окончания института Наташе придется осваивать свою профессию, „завоевывать место под солнцем“, а затем и проявлять иные качества для „роста по службе“. Однако, мама каждый день, вернее вечером, после ужина – за вечерним чаем любила проводить беседы о том, как молодежь добивается хороших материальных результатов в жизни. Да, конечно же, мораль не должна сбрасываться со счетов, всего следует добиваться своим трудом, и выходить замуж надо по любви, но, как говорится, и это приложится. „Для устройства всего достойного в жизни необходимо использовать нужные связи“!
И так, Наташенька, сдав хорошо вступительные экзамены в московский университет, стала по настоянию Нины Петровны студенткой биологического факультета. Данный факультет не так сложен, как медицинский институт, и за биологией будущее, всегда можно быть с деньгами. На худой конец, можно пойти и в престижную школу учителем химии или биологии, ведь профессия учителя – не из последних профессий в обществе. Этой профессии всегда, во все времена отдавали дань уважения!
Конечно же, Наташа хотела получить консерваторское образование, но не повезло ей, слух музыкальный был у неё далеко не идеальный. А перспектива – стать завхром в клубе на периферии или музыкантом второсортного ансамбля – была для нее невыносимой. Везде ей хотелось быть первой, лучшей, как и было привито ей в семье с детства.
Наступил сентябрь. Для студентов началась пора двухнедельных сельскохозяйственных работ. Перспектива для дочери собирать вместе со всеми по полю картошку или морковь, Нине Петровне представлялась ужасной. Тут же, связавшись с кем надо из медицины, Наташенька, по „состоянию здоровья“ получила двухнедельную работу в местной библиотеке, располагавшейся в сельском клубе. Село, в которое направили студентов первого курса биофака, имело хороший клуб, но специалистов для работы в библиотеке и клубе не было. Никто из выпускников столичных вузов не желал задерживаться в селе. Поработав месяц – другой, получив открепление, москвичи быстро уезжали. Вот это место на время сельхозработ первокурсников и получила Наташенька. Но, надо отдать ей должное, за это время она привела в порядок картотеку библиотеки, организовала для местной молодежи театр самодеятельности. Организовывала для местных жителей и своих сокурсников вечера советской песни, танцы под проигрыватель и магнитофон „Маяк“. Все оставались довольны.
Возвратившись в Москву на учебу, Наташеньку выдвинули в профактив факультета, доверив ей сборы профсоюзных средств. Данное место обеспечивало ей безбедное существование: кроме стипендии, она имела талоны на бесплатное питание, путевки в местные турбазы и дома отдыха. Иногда можно было доставать путевки и для нужных маминых людей. Так и познавала Наташа жизнь в полуподпольном „избранном“ обществе, сохранившемся кое-где с Брежневских времён: ты – мне, я – тебе.
Заняв „хлебную“ общественную должность в университетском профкоме, Наташа познакомилась с массой студентов от первого до пятого курса всех факультетов, а это, ни много ни мало, несколько тысяч человек. Перед ее глазами прошли многие люди, и по научению мамы Наташе приглянулся очень интересный со всех сторон, молодой человек – студент её же биохимического факультета, но третьего курса, по имени Федор. Был он, нельзя сказать – красавцем, но выразительным курчавым брюнетом, немного выше среднего роста. Кроме эрудиции, сверхобщительности, он отличался от других юношей-студентов умением модно и со вкусом одеваться, часто использовал английскую речь в общении. Федор со своей стороны также стал приглядываться к Наташе. Однажды, встретив Наташу в коридоре факультета университета, Федор завел разговор, о том, что его товарищу по курсу необходима путевка в санаторий чтобы „подлечить нервишки“, а он, в долгу не останется. „Как на счет модного английского батника? Можно недорого подогнать! Есть люди, которые могут достать все, даже „птичье молоко“!“ Надо сказать, что Наташа уже давно мечтала, носить одежду, отличавшую её от других девочек, которые со вкусом и модно одевались. Это были дочери ответственных советских работников, работавших или часто выезжавших в командировки за границу. Глядя на них, Наташа часто вспоминала своего отца, который мог, но не пожелал сделать себе карьеру, и немного ругала его про себя за непрактичность. В такой вот довольно необычной (для описываемых времён) атмосфере оказалась Наташа. Нам очень жаль, что перемены к лучшему почему-то ещё не захватили к той поре МГУ…
Так как первое общение Наташи и Федора прошло благополучно для них обоих, все остались довольны. Дальше – больше. На фоне материального обмена, Наташа и Федор почувствовали физический интерес друг к другу. Федор всё чаще стал приглашать Наташу на различные модные интеллектуальные молодежные закрытые вечера, кафе, кино. Даже пару раз пригласил к своему знакомому – выпускнику инъяза Сержу на дом для просмотра запрещенного кино. Сережа трудился переводчиком во французском посольстве в Москве и мог доставать и модную одежду, обувь, и фильмы. Те фильмы, которые призваны прививать западной молодёжи навыки представителей общества потребления и приглушать высокие устремления молодых, ещё не окрепших душ. Правда, переводы этих фильмов ожидали быть лучшего, но, при отсутствии лучшего, и это было здорово! После походов Наташа делилась со своими подружками-знакомыми новыми впечатлениями от увиденного, более, конечно же, для зависти.
Так пробежали два года. Наташа заканчивала третий курс биофака, а учёба Фёдора подходила к концу: защита диплома, госэкзамены. Наташа с Фёдором договорились отметить его получение диплома в областном пансионате на берегу Москва-реки. „Организовать“ путевки для десяти человек (по мнению Фёдора – самые нужные люди, в том числе „пробившие“ ему направление на работу в один из московских НИИ) должна была Наташа, всё остальное – дело Фёдора. Запланировано это было на последнюю пятницу июня, сразу же после распределения.
Нину Петровну долго не пришлось уговаривать, так как Фёдора она видала, он ей нравился, и она мечтала видеть этого „пробивного“ парня своим зятем. Чувствовалась в нём сила практичного человека, непременно добивающегося своих целей. Она также знала, что Фёдор не обидит её Наташеньку, так как знакомы они уже не один год. В том числе, с его родителями.
К вечеру собрались все приглашенные. Столы „ломились“ от разных, в том числе заморских снеди и напитков. Здесь были красная и черная икра, и заливной язык, тушеный заяц, цыпленок-табака, семь видов сыров. Конечно же, был организован шашлычок. Усевшись за стол, гости по очереди стали поздравлять Федю с удачным окончанием (защита диплома на „пять“, на „пять“ и сдача госов) университета, но, самое главное, с „хлебным“ и интересным местом будущей работы под руководством профессора – научного сотрудника одного из НИИ. Фёдор был счастлив. За его успехи радовалась, была в восторге была и Наташа: как никак он – её друг! Тосты шли один за другим. Гости захотели танцевать. Всем было весело! Около двух часов ночи гости стали расходиться по своим комнатам. Войдя в свой номер, Наташа обнаружила, что её кровать сдвинута с кроватью её соседки и была кем-то занята. Наташа вышла на крыльцо. Был чудесный вечер, светила полная луна. Недалеко звонко щебетали редкие ночные птицы. Наташа, увлёкшись ночными звуками, не услышала, как к ней тихо подошёл Фёдор. „Тебе нравится?“ – тихо и нежно над ухом Наташи спросил он. „Да, сегодня всё очень замечательно! Но и немного грустно: у тебя всё уже закончено, а мне еще тянуть два года! И потом, неизвестно, куда я попаду по распределению!“, – с нескрываемой грустью ответила Наташа. „Вот ещё, нашла о чем грустить! Два года пролетят незаметно, как один день. К распределению что-нибудь придумаем, друзей в беде не оставляют! Я ведь никуда не уезжаю. Пока!“ – весело и многозначительно, подняв указательный палец вверх (так всегда делал Фёдор при стопроцентной уверенности), сказал-выпалил Федя. Затем, он нагнулся к Наташе и поцеловал ее в шею под ухом. „Ты не устала? Пойдем ко мне в комнату, музыку послушаем. Моего соседа нет, да, видимо, он и не придет, уж очень он был внимателен к твоей соседке – Люсе!“. Наташа было запротестовала, но, подумав, что уже становится прохладно и всю ночь на воздухе не проведешь, а ещё завтра целый день отдыха, она взяв Фёдора под руку, пошла за ним.
В его комнате горело бра, занавешенное тюлевой, с подушек накидкой. Было загадочно и уютно. Фёдор включил магнитофон, зазвучал французский шансон. Наташе нравился этот вид пения. Вообще ей нравилось всё французское, да и язык она знала неплохо. Ей вдруг припомнилось, как в одном из старших классов её средней школы, она была лишена возможности по обмену поехать в Париж: сказалась ее неуспеваемость по, казалось бы, несущественному предмету – домоводству. Однако, комиссия, выявив неуспеваемость, несмотря на мамино влияние, ей так и не предоставила возможности увидеть своими глазами Париж.
Однако, вспомнившаяся в эту минуту давнишняя „несправедливость“ тут же развеялась, под звуки проникновенного голоса Азнавура. Фёдор подошёл с двумя бокалами шампанского и с тостом: „За скорейшее посещение Франции!“ (он также, как и Наташа, увлекался французским языком и киноискусством. Вернее будет сказать, что именно Фёдор привил Наташе интерес к Франции). Его мечтой также было посещение Парижа, а еще лучше – жить там! Но это всё в будущем, а сейчас надо жить сегодняшним днем. Пара, чокнувшись, под звук бокалов выпила шампанское. Фёдор пригласил Наташу на танец, как раз зазвучал голос Джо Дасена „Если бы тебя не было“. Музыка навеяла на них романтическое настроение. Не удержавшись, Фёдор стал страстно целовать Наташу в лицо, шею, губы. Наташе было приятно, сопротивляться натиску Федора не хватило сил, тем более, что выпитое шампанское сделало ее вялой, податливой. Все наставления мамы по вопросу общения с противоположным полом, куда-то улетучились. Пара в танце подошла к одной из кроватей номера и не в силах больше удерживаться от страсти небрежно улеглась на нее….
Проснулась Наташа первой. В окно пробивались первые лучи восходящего солнца. День обещал быть чудесным и тёплым. Наташа потянулась в утренней неге, и вдруг ей всё вспомнилось. Она тут же полностью проснулась в ужасе от происшедшего, ей стало противно и страшно. Она встала тихо, стараясь не разбудить Фёдора, который, развалившись, безмятежно спал, слегка похрапывая. Женщина быстро причесалась, умылась и вышла из номера Фёдора. На улице пока никого ещё не было: видимо, после бурного вечера, все крепко спали. Но вскоре, стали появляться гости: у кого-то была сушь в горле, кому-то уже хотелось завтракать. Чтобы как-то развеять свои страшные мысли, Наташа принялась наводить порядок на столе и готовить еду. „Ну, соседка, как спалось?!“ – проговорила Люся, выйдя из их номера. Но, не обратив внимания на состояние Наташи и рне дожидаясь ответа, тут же пошла умываться и приводить себя в порядок: „Щас, приду на помощь! Есть ужасно хочется!“.
Фёдор проснулся только после обеда, часа в три. Вид у него был помятый, голова трещала, он не смог вспомнить ничего из вчерашнего вечера. Ничего! Да он и не был, тем человеком, которого интересовало прошлое. „Живи настоящим и радуйся!“ – было его девизом. Как-будто ничего ничего и не бывало, он подошел к Наташе, поздоровался: „Привет!“ и сел есть. Опять стали звучать поздравления в его адрес (благо и еды и питья было достаточно)! Время бежало очень быстро, но не для Наташи. Приближался вечер. Настроение Наташи к этой поре так и не улучшилось. Она извинилась перед семью гостями и перед Фёдором, сказав, что должна уехать домой, так как когда вчера уезжала, мама была нездорова, и она поэтому очень волнуется за её самочувствие. Фёдор, произнеся „Жаль“, хотел было пойти проводить Наташу до остановки, но та остановила его, произнесла: „Не надо, занимайся гостями. Остановка вот – рядом, две минуты ходьбы“. Так и распрощались Наташа с Фёдором, не предполагая, что на длительное время.
Наташа после вечеринки через три дня с родителями ухали в Белоруссию (к её бабушке и дедушке) на все лето. Там быстро улеглось у неё на душе всё, что осталось от свершившегося в пансионате (маме она о своей близости с Фёдором ничего не сказала, объяснив, что немного поругались с ним). Да и мама с бабушкой помогли: „Нечего убиваться из-за хлопца! Ты – вон какая красивая, найдешь еще краше и умнее, да и побогаче этого студента!“.
А Фёдор в ближайший понедельник, отнес в НИИ свои документы и с головой погрузился в интересную работу.
В течение последующих двух лет Наташа только два раза видела Фёдора и то – мельком: разговаривать у него почему-то не находилось времени, он всегда куда-то торопился. К этой поре он уже получил должность младшего научного сотрудника, побывал в командировке в Польше и Болгарии по делам института. А так – всё один: работа занимает всё время. „А, как ты? Скоро защита? Ну желаю удачи! Пока!“ Вот и всё.
Вначале Наташа сильно переживала, что её необоснованно „бросили“, даже горевала, говорила себе: „Все, с мальчиками больше никогда дел иметь не буду!“. Возможно, в таких её настроениях сказались и те остатки знаний, которые она всё же успела получить благодаря уроком „домоводства“... И действительно: полгода, она никуда не ходила, ни с кем, даже из подруг, не общалась. Родители тревожились, но Наташа объясняла это тем, что её новая работа, а она по окончании университета распределилась в среднюю школу №143 учителем биологии старших классов, требует от неё тщательной подготовки. Ведь, преподавая предмет, у учеников надо выработать интерес к нему и любовь. А это возможно лишь, если она будет находить интересные дополняющие школьные знания факты. Впрочем, родители ведь жили в Смоленске, так что не имели возможности часто и сильно „доставать“ свою дочку.