Сомалийцы пару раз поднимались по реке, но как-то робко, без единой попытки штурма, походу у них с зусулами уже произошёл делёж полян, и на чужую территорию они особо не суются, не хотят второго фронта.
Посадские дома пустые, там никто не живёт. И необходимости в том нет, места в крепости навалом, и просто страшно там жить. Все — в замке. Там же и свиньи… Вот ништяк, так ништяк! Я уже представил себе колбасные перспективы, это вам не дикая кабанятина, жёсткая, запашистая настолько, что приходится перешибать долгой обработкой и "канальными" травками. Правда, сейчас уже и мы весь перечень огородных специй высадили в теплицах Кордона.
Долина у Нового Берлина гораздо меньше нашей, и не так удобна. Смотрящие предоставили анклаву вычищенную от леса узкую длинную полосу плодородной земли, протянувшуюся к устью вдоль реки, некогда распаханную и уже разбитую на равные прямоугольники. Вокруг анклава лес. Ещё когда поднимались по Шпрее, заметили, как он меняется по берегам, от редколесья к тайге. На противоположной, неизученной стороне лес больше смешанный, пониже. Но гораздо менее "проходимый". Со стороны Берлина, в основном, знакомая нам сосновая тайга.
ВПП немцам не предоставили, зато у них имеется вертолётная площадка, естественно, без геликоптера. Узкая грунтовая дорога, с квадратом небольшой стоянки для автотранспорта, подходит прямо к прямоугольнику с белым кругом на посадочной площадке. Есть и небольшой ангар, сарай прилепился сбоку. Даже матерчатый "ветровик" стоит, как у нас.
Нормальный ход! Это что, где-то, на уже известном расстоянии, в тайге вертолётик в одиночестве грустит? Да не один… Есть фронт работы для Эриха, есть.
Теплицы, из трёх известных нам "селективок", получили пока лишь франки, — за какие заслуги, спрашивается, ох, чёт невзлюбил я их…
В качестве компенсации германцам подарили большую оливковую рощу. Я не ботаник и не садовод, но, увидев такую экзотику, понял, что крепких зим тут просто не бывает, вряд ли оливковые деревья выдержат минусовые температуры ниже десяти градусов.
С инфраструктурой Смотрящие не мудрствуют. Вот, например, кузня. Точно так же тупо поставили её прямо рядом с Замком — ошибка, мы в неё уже упёрлись.
Не так давно, когда Дугин только начал ставить "литейку", Лагутина и Зенгер не согласовали ему установку ещё одной "чадилки" рядом со стенами. Пришлось уходить в лес, на освобождающуюся поляну "лесоповала". А ведь по-хорошему, все огневые службы стоит сразу же располагать рядом, сооружать общий угольный склад, склад готовой продукции, и так далее. И чтобы резервная площадь имелась — тут ведь только начни! Пойдёт-покатит, вскоре уже и серой завоняет, и обогатительное производство проклюнется, а там и до цеха разделения файнштейна и электролиза меди дойдёт, ага… К моей пенсии успеют?
Ну, всё это ещё далече.
Сейчас тут корячатся проблемы куда как поважнее.
Новый Берлин страшно пострадал от хищников, местные леса от них не зачищены, и все эти живоглоты спокойно бродят по окрестностям, караулят всё живое. Только косуля удрать успеет, а человек нет. С момента переброса и по сегодняшний день медведи, волки и пещерники убили восемь мужчин. Один раз пещерник материализовался прямо в долине, и ничего нельзя было сделать, пока он, устав шкодить и гадить в поселении, не подошёл к стенам, где его буквально утыкали стрелами.
Звука выстрела местный зверь практически не знает, слышит их только во время набегов зусулов. Охотиться в ближнем лесу немцы не могут, там территория большой медвежьей семьи, охотой люди промышляют на той стороне Шпрее, переправляясь на самодельных лодках, такую и встретили вчера вечером. Местный медведь, по рассказам, ничуть не меньше нашего, и с луком на него ходить самоубийственно. Как тут без "максимки"!
Я похлопал пулемёт по кожуху. Что, "макс", вовремя ты пришёл на помощь к старшему брату? Это я про баллисту вспомнил, точную копию Юркиной реликвии.
В Новом Берлине донжон невысок, а периметр — в виде вытянутого прямоугольника. Поэтому баллисту немцы перетащили на левую угловую башню, нацелив её на перегиб дороги и "хищный лес". Поверх орудия — кривоватый, но широкий навес от дождя. Стрелять из неё рационально лишь по самому тупому из известных тварей, по пещернику. Наверное, действенная вещь.
Нет предела коварной фантазии Смотрящих.
Немцам таки дали пароход.
Нет, вы не поняли. Пароход! Самый настоящий, с высокой чёрной трубой и белой полосой по борту, миниатюрный, для разъездов, а не для грузов. Красивый.
И угольный склад есть, причём раз в пять больше нашего, запас хороший. Но красивый пароходик убит вражиной. Ещё во второй свой набег зусулы обнаружили кораблик и поступили с ним в традициях имеющейся национальной культуры — свинтили все блестящие детали, разбили все стёкла и приборы, насрали на палубе. После появления у бойцов анклава "лонгов" эти безобразия прекратились, но пароходик теперь придётся долго и нудно восстанавливать.
Издевательство Смотрящих? Это как посмотреть, учитывая, что у Германии есть Главный Ништяк, если смотреть с точки зрения Дугина и Ковтонюка — автокран, такой же, как у франков.
В общем, дружить нам надо, и желательно, в едином коллективе — на любой базе и принципах.
Я оглянулся.
На вершине донжона остались двое.
Извинившись, Рольф убежал от нас вниз, делать дела.
Только получив оружие, он тут же сформировал сводное звено вояк и охотников и теперь отправляет войско с собой во главе на зачистку "медвежьего леса". И правильно, куда это годится, когда в километре от крепости в небольшой роще засели медведи, не дающие людям пользоваться территорией. Пять человек немцев, и Гоблин с ними: Мишутки, я бы на вашем месте рвал когти до мексиканской границы, отряд "Бранденбург" на подходе.
Ага! Началось!
"В лесу раздавался топор… стоп! — отстрел с пулемёта".
Впереди по всему фронту пошла бурная трескотня выстрелов, прощай, заповедный лес, прощайте клыкастые зверушки, теперь вы просто шкуры, без всякого спорта и спортинга — тупо, очередями, Злой Гоблин погнал зверьё к охотникам. Хотя, по тому, как он там лупит, мало кто добежит…
Со мной рядом стоит Эрих Вайнерт — он не профессиональный военный, хотя в бундесвере отслужил. После армии стал романтиком — наш человек, практическая стрельба, страйк, охота и туризм. Коллега, командир звена разведки, созданной недавно, но реальную возможность для путешествий обретший только что, с получением огнестрела. Наш коллега, так сказать. Эрих, изучавший русский не во времена существования ГСВГ, а в порядке знакомства с языком вероятного противника, говорит хуже капитана, мы общаемся на жуткой смеси русских, английских и, частично, немецких слов — в равных условиях.
Немецких сталкеров пока всего двое, учитывая малочисленность анклава. Напарник Эриха, Вальтер, драит автомат, основное огневое средство группы. Кроме старого полуживого АК, капитан с бургомистром выделили группе целый револьвер системы Нагана. Как горько заметил Вайнерт:
— Армейцы никогда не любили разведку, а наш бургомистр ещё не осознает её важности. Поэтому больше я и не ожидаю, сами добудем.
Думаю, германские сталкеры такие же безбашенные хлопцы, как и мы. Они с напарником — Вальтером Кохом — уже два раза предпринимали попытки пройти по дороге на юг, в ту сторону, где здоровенная осыпь отрезает нас от немцев. С одним самодельным луком, старой щербатой алебардой и выпрямленным на коленке коротким "саксом". Оба раза нарывались на стаю волков, и оба раза лишь чудом возвращались в крепость, отстреливаясь и отмахиваясь. Но и имеющимся "огнестрелом" особо не насталкеришь, — что это такое, два ствола на группу? Из которых один — не самый удобный в перезарядке и никак не "зверовой" револьвер. В общем, я его прекрасно понимаю, надо что-то делать.
Коллега таки, и это не мутная главсталк-девица франков, а нормальный мужик.
— Знаешь, что, дружище, пойдём-ка в закрома, — решил я.
Из боевого арсенала ничего не могу дать.
Гладкие стволы мы в рейд не взяли, у меня АКМ и два короткоствола, у Гоблина его любимая "девятка" и ПКМ группы. Отдав "тигра" во временное пользование Рольфу, он с пулемётом крадётся в сторону ничего не подозревающих медведей. У экипажа "Дункана" мы уже изъяли два "браунинга", более оголять палубную команду нельзя.
В зале я полез в суму и достал Дугинскую "вундервафлю".
Главный механик давно уже на нас обижается, вручив на испытание первый ствол местного разлива, он уже месяц не может дождаться полного и всеобъемлющего отчёта о реальных полевых испытаниях, всё никак не складывается.
— Смотри, Эрих. Вот — самый настоящий "хаудах", а не тот кастрированный обрез вашего капитана, реплика из фильма про бешеного австралийца.
Ребята дугинские практически всё сделали сами, кроме капсюлей, естественно, даже насечку на пистолетной рукояти. Чёрный порох своего производства, только селитра пришла каналом, пока своя не созрела. По мне — вполне изящная вещь. Дульнозарядный капсюльный "громобой" о двух стволах, в полтора раза длиннее "Хадсона" — пока только такие Дугин смог добывать сверловкой. Третий удачный экземпляр, первые два — у охотников нашего анклава. Несколько штук пошли в брак по причине неудачной пайки стволов. Двенадцатый калибр, в комплекте пули и картечь, пороховница, пыжи и мерка. Шомпол под стволами.
Ребята дугинские практически всё сделали сами, кроме капсюлей, естественно, даже насечку на пистолетной рукояти. Чёрный порох своего производства, только селитра пришла каналом, пока своя не созрела. По мне — вполне изящная вещь. Дульнозарядный капсюльный "громобой" о двух стволах, в полтора раза длиннее "Хадсона" — пока только такие Дугин смог добывать сверловкой. Третий удачный экземпляр, первые два — у охотников нашего анклава. Несколько штук пошли в брак по причине неудачной пайки стволов. Двенадцатый калибр, в комплекте пули и картечь, пороховница, пыжи и мерка. Шомпол под стволами.
Мы, конечно, из этого "зверька" постреляли. Что сказать, пушка. Особенно, если вдумчиво и опытно работать с навеской. Сноровки у меня нет в перезарядке, так и появиться ей неоткуда, если постоянно пользуешься штатным оружием.
Разглядывая тяжёлый девайс, Эрих не сразу поверил, что русский анклав уже налаживает производство огнестрельного оружия. Я показал ему клеймо на стволе и лейбл новой русской марки в названии модели — "Арсенал-111".
— На близкой дистанции эта "страсть" посадит на задницу слона, — обнадёжил я сталкера. И тут же нагрузил. — Вот и испытывай его, но осторожно. Только помни, отчёт, рекомендации и предложения теперь с тебя. Дугину расскажу, так он только обрадуется, у нас, чувствую, никогда руки до нормальной практики не дойдут. А тебе всё помощь, три ствола — не два.
— Костя, ты хочешь сказать, что у вас уже есть производство такого уровня? — искренне удивился немец.
— Какой тут уровень, Эрих… Ещё плыть и плыть. Нас теперь заставили гильзы собирать, теперь все пулемёты с мешками, автоматные тоже собираем, по возможности, — слукавил я, ни черта мы не собираем автоматные, ленимся.
Но и тут скоро прижмут.
— Технари собираются пробовать переоснащать нарезные патроны, испытывать и складировать гильзы на будущее. Сейчас же только практики нарабатываются, опыт, оборудование отлаживается. Пока поставки есть…
Немец забрал "хаудах" вместе с причиндалами и чехлом для переноски, и прямо тут же начал заряжать стволы. Не терпится!
И тут я понял, чего мне не хватает.
Зусулов!
Отчаянно, просто по-мальчишечьи захотелось, чтобы именно сейчас, в этот самый момент на Новый Берлин напал супостат — хер с вами, валите в любом количестве, зуавы и зусулы, панфиловцы готовы к отражению атаки и переходу в наступление с выходом на новые стратегические рубежи! Хоть полсотни давай, аж руки зачесались.
Я прислушался.
Стрельба в лесу затихла.
Не сбыться твоим желаниям, Кастет…
Ну, какой "зусул" полезет на такую акустическую огневую плотность? Разве только… а у них штрафбаты имеются?
Ну, да, идут, машут. Вон они, возвращаются, усталые, но довольные. Теперь лишь бы германцы медвежьего мяса не наелись от радости, мы-то потребляем медвежатину только после анализа в лаборатории медцентра. Правда, пока ни одного заразного медведя не попалось — чистый мир, незагаженный.
На площадку донжона пулей выскочил вихрастый малец, поглядывая в мою сторону, что-то быстро доложил Вайнерту.
— Дружище Кастет, как докладывает наш радист, связь появляется! — объявил мне заметно заволновавшийся Эрих. — Сейчас сюда поднимется дежурный стрелок.
А я вспомнил ещё одно важное немецкое слово и, протягивая руку в направлении лестницы, предложил немцу:
— Vorwarts!
И взял рацию.
Пш-шш…
— "Гоблин" — "Кастету".
— В канале такой орёл!
— Ты клешнями-то пошевели, орёл. Связь пошла.
— Принял, бегим.
— Как там?
— Много мяса и волос. На весь лагерь, ещё и "крытке" хватит…
Вот и ладно.
Эх, зусул, зусул, почему ты такой ленивый, почему не идёшь под пульки? Тут такие сюрпризы тебя ждут. Да и новый джип пригодился бы.
Камин уже притушили, жарко.
Гоблин сразу перешёл в закрытый телефонный режим, слишком много говорить придётся, что бы радионормами манерничать. Что говорят с той стороны — не слышно, что говорит Гоблин — слушайте все. Они и слушают. Мы с Мишкой решили не прятаться. В открытую играем. Не знаю, насколько круто мы косячим, с точки зрения дипломатии, но мы решили так. Если хочешь забрататься — делай всё сразу с открытым сердцем, люди всё видят, всё чувствуют. Ну, а если ошибаемся, и на немцах обожжёмся… Что же, это тоже экспириенс, как сказала примкнувшая к Эдгару не один раз перверсированная девица Лилит, наступив в лесу на ежа.
В общем, мы слышим только его речи.
А речи гоблинские таковы, что и шифровать порой не надо. Хоть и старается, но в такие моменты это бесполезно, перейдёт на сленг. Но я пересказываю бургомистру суть и настроения. Сидящая сбоку немка тоже еле заметно двигает губами.
— "Башня", нормальный сигнал? Юра, как я там у тебя?
— Ага… Ништяк. Значтак, инфа высшего порядка, всё под запись и давай в рубку Главного!
Пш-шш…
— Да жду, жду…
Мишка повернулся к нам:
— Плоховато, но слышно. За президентом пошли, он там рядом.
Пш-шш…
Гоблин покрутил ручки.
— Главный? Наше вам с кистями. Короче, мы немцев нашли. Немцев, говорю! Мля, глухие… — Гоб зачем-то потряс трубкой.
— Поняли там? Ага. Восемьдесят пять километров по нашему берегу от Хребта… Что? Да кули повторять, что вы сразу запись не включили? Ну и записывайте тогда!
— Нет, там устье реки Шпрее. Ну да, Шпрее. Вверх километров пятнадцать от устья, южный берег. Не, это потом расскажу, мелочи…
— Давай я сразу самое горячее, а? У них вариант "один-ноль". Да сами офуели вдупляк!
Вариант "один-ноль". Мы давно уже протёрли все возможные причины отказов "запуска селективок", ещё когда о пропавших украинцах активно размышляли, кстати, до сих пор о них ни слуху, ни духу. Даже коллегиально таблицу составили. Вариант "один-ноль" — смерть избранного на роль лидера в самом начале, причём, ненасильственная.
Очухался немецкий кластер, походил-побродил по двору, подождал у моря погоды. Потом немцы самоорганизовались, благодаря Ульфу Курцбаху, собрались в ратуше, и давай рядить, прикидывать… Послали группу добровольцев на обход и обыски, вот Эрих с другом этим и занимался. Добрались они до донжона, вошли в залу — а там мёртвый человек. Медики у немцев были, посмотрели — сердечный приступ, инфаркт. Разволновался избранный, не сдюжил. На столе — три листа бумаги, сталкеры притащили их в ратушу, начали изучать коллективно.
И случился коллективный же шок.
Многие другие народы на месте немцев просто перестали бы быть одним народом. Эти справились. Научниками германцы не были обделены, с реалиями разобрались, правильные прикидки сделали. Прыг, к пульту — мёртв. Ничего не сделать, просто мёртв, нет обратной связи. Ни запрос подать, ни "что ж вы делаете, сволочи!" крикнуть.
Вот такой старт…
— Покосило их нехило, восемьдесят девять человек в кластере… Не, не, они бойцами с судьбой расплатились. Ага… Тридцать два мужчины осталось. Что?
Пш-шш… Пш-шш…
— Громче говори! Громче! Вот так ништяк… Короче, "Дункан" пять часов назад к вам пошёл, по мачту забит… Что? Нет, больные. Больные, говорю! Восемь детей. Восемь! Кроме них, шесть женщин и два пацана. Есть инфекция от ранений, простудные. Сердечников? Щас гляну.
Пауза.
Мишка посмотрел на листок бумаги, потом на нас.
— Шеф там реальный сходняк замутил, всех важных к трону гонят, — пояснил он персонально бургомистру.
Тот понятливо кивнул головой.
Пш-шш… Пш-шш…
— Двое конкретных сердечников, два — перелом конечности. Аппендицит один, вчера началось, нет, женщина молодая.
— Теперь так, надо бы их встретить, без байды! Там на правом берегу Волги выход к реке сомалийских бригад. Правильно, правильно, сомалийцев… Мля, сомалических!! Ну, а как ты думаешь, не гризетки же. Они там в рост стояли, давно стригут.
— На том же берегу их хавира, условное имя "Тортуга"… Ну, мы "дашкой" их под шконку загнали. Что? Почему без контакта, ничего я не хочу сказать, встретились и прямо, пообщались, двоих торпед вальнули, одного болтуна "Дункан" к вам везёт, на радость Руслану с шерифом…
— Так что встретить надо, посылай "Стерегущего", топлива побольше, потом чтобы к нам пришёл. Как, как… Так "Дункан" же топлива на обратном закинет! Ага… Ага… Патронов, "семёрки" длинной и короткой, гладких пулевых, на "спринг" чутка, нагановских. А! У Гриши вроде были для "кольта одиннадцатого"? Ну, спроси.
— Да реальная! Зверя только что побили — людоедов полные окрестности, у немцев одни луки. Да и зусул прёт. Что? Да вот такой, зусулический, не помнишь, что ли, передачу? Вспомнил? Ха-ха! Так что… Что? Не ослышался, они и по нашему берегу бродят. Нет, эти с другой бригады.
— Остальное сообразите. Лучше бы Гонта сам прибыл, глядишь, мы тут замутим тему, хочу тот берег крепко шмальнуть… А потом и "военку" можно зарядить будет. А! Так мы ж две мотолодки взяли, с моторами! Но одну отдали немцам, что поменьше. Не, топлива вообще нет. И я думаю, что правильно сделали.