И тут три крошечных светляка дворовых фонарей явились мне просто спасительным Божьим Сетом, надеждой и опорой, позволяющим всему притихшему живому дожить до рассвета. А рядом приготовилась к прыжку Тьма, из которой на меня злобно и насмешливо смотрят жадные страшные глаза. Бр-р-р…
Кто вы, черти?
Гориллы на стероидах? Морф-гиены или химероподобные кошко-змеи? Звероящеры? Слышь, Смотрящие, а вы этих тварей дочистить не забыли, часом? Отчаянно захотелось всадить длинную очередь трассеров в эту Тьму, посмотреть, как будут рикошетить пули, рассекая глубокими жжёными бороздами страшные рожи.
Я даже ствол поднял на турели.
И тут вдруг пронзительно закричала птица. Обыкновенная, лесная. И закричала она обыкновенно. И меня отпустило.
Фу-х…
Всё-таки, жизнь хороша, а мы победим. Мы их всегда били.
* * *
Утром от ночных страхов не осталось и следа, остались заботы.
— Говоришь, до Замка не добьёт?
— Иногда добивает, — уклончиво сказал радист, — по линии ущелье есть. Но не всегда. Да это и не важно, мы через репитер Дальнего сработаем.
Радиограмму решили отправлять Демченко, пусть думает, что с этим делать.
Хотя у Сомова, вполне проникшегося ночным рассказом Юрки, уже имелось готовое предложение:
— Попа сюда привезти нужно, — сказал он, машинально коснувшись рукой нательного крестика, спрятанного под пятнистым комбезом. — Пусть освящает, снимает всю эту гниль подшконочную.
— Молодец, — одобрил я. — Но, если и дальше так пойдёт, придется нам тебя, Мишка, производить в капелланы. Не навозимся попов.
— Знаешь, как подколоть, — хмыкнул Гоблин. — Поп меня скорее кадилом огреет.
Собирались мы недолго, выдвинулись быстро.
Если по прямой, то тут до побережья путь недолог, километров пятнадцать от силы. Только напрямик не получится, с юга путь преграждает длинная и глубокая расщелина, за которой местность каменистая, такие в лоб лучше не проходить. Поэтому группа начала движение, сразу забирая к западу.
Шли установленным порядком.
Сначала, продираясь через подлесок, мы медленно поднялись на лесистую возвышенность, откуда ничего не увидели, мешает густой лес. Относительно быстро миновали узкое и длинное нагромождение огромных валунов, словно бы выдавленных к побережью, в виде "стенки", гигантской лавиной, прошли мимо овальной выгоревшей поляны. Скоро звериная тропа стала похуже, под ногами камни и толстые корни. Но не настолько, чтобы у группы возникли проблемы, и не в таких местах проходили.
А вот скорость резко упала.
— Под ноги внимательней! — скомандовал Гоблин.
Первый раз мы остановились перевести дыхание, когда вышли на северный борт расщелины. Внизу по берегам молоденькой горной речки громоздилась камни — там не пройти, ноги сломаешь на скользких от брызг камнях. Если забирать круче на запад, давно бы вышли к берегу моря, там нормальный спуск, может, даже на "кеттенградах" проехать можно было бы. Но нам нужно сюда.
Тут, как на беду, начала портиться погода, похолодало. Низкие свинцово-черные тучи, тянущие холодный дождь, быстро наползали с северо-запада. Вскоре по огромным стволам древних самшитов и чинар застучали первые, прозрачно-белые, тяжелые и крупные капли. Над далёкими вершинами деревьев шквалистый ветер и ливень сплошной стеной летели к побережью. Внизу резко стемнело, речка вздыбилась, покрылась пеной.
Дикая картина! Дождь, вылетая из низких туч, врезался в тёмно-зеленый полог субтропического реликтового леса, прорывался вниз падающими струйками и потоками — по гладким узловатым стволам.
— А ведь тут где-то рядом! — прокричал сквозь громкий шелестящий фон Юрка.
Инстинктивно втянув голову в плечи, он молча наблюдал за буйством стихии. Плохо сейчас должно быть тем, кто сидит на открытом месте, возле простого костерка и халтурной мягкой палатки, не укрытых плотным групповым тентом. Хотя тут и мембрана не спасёт.
— Точно?
— Да. Приметная скала, — Юрка показал рукой на огромный остроконечный останец противоположной стороны каньона.
— Сколько?
— Километр вправо.
Где-то там охотники Промзоны и увидели объект. Ребятам не понравился, и они вернулись. Впрочем, тут и без "объекта" сложно — не лучшие места для ходовой охоты.
Сомов достал "тепловик".
— Так вроде дождяра же, — удивился радист. — Все звери типа по норам сидят.
Нормально он держится. И пушка всегда в полуготовности, и презерватив вовремя натянул на ствол.
— Не все, — глядя в трубу, сообщил Мишка, — особо умные охотятся, здесь их есть, и они всегда найдут горохового мудилу. А я с детства боюсь и тех, и этих.
— Хищники?
— Суслики, Юр, суслики.
Под ногами — плоские ломаные пластины песчаника, большие и маленькие плитки выложены лесенками. Хорошо это, не так скользко, будь тут твёрдые породы типа гранитов, без коленок остались бы.
Пока мы стояли-думали, ветер, сменившись на южное направление, быстро разогнал свинцовые тучи и выключил проливной летний дождь, отмывающий грешную, что несомненно, землю Платформы-5. Циклон крутится над побережьем. Небо поднялось повыше, чуть очистилось, через редкие разрывы в облаках к земле потянулись солнечные лучи.
Отсюда мы пошли осторожно, чуть ли не на цыпочках, но достаточно быстро. Всего один раз небольшой ручей с рыжей от лесной глины водой, водопадом падающий в каньон, заставил группу остановиться — вязкий бережок с издевательским чмоком плотно захватывал обувь. Перепрыгнули и двинулись дальше. Почти на выходе к предполагаемому месту я остановил группу:
— К бою.
Вот и пришли…
— Отсюда они, похоже, и повернули назад.
— Ништяк. А мы ближе пойдём и встанем напротив, — объявил Гоблин. — Кастет — тоже "тепловик", южный сектор. Вотяков — держи спину.
Я успел заметить, как отчаянно Юрке не хочется сидеть спиной к объекту, но он кивнул, молча выполняя команду.
— Пошли…
Мы лежали чуть сбоку от вершинки небольшого холма, начинавшегося прямо от последней расщелины. Слева всё ещё ревела речка, напротив — ручеёк, стекающий с южного борта, под ним небольших размеров прозрачное горное озерцо, оно на полке, чуть выше реки. С этого наблюдательного пункта нам удавалось через стену леса разглядеть кусочек моря, оно уже недалеко. В этом месте каньон практически прекращал существование, борта резко падали, ущелье превращалось в долину. Безымянная речка прижималась к нашему берегу, а напротив нас, под одинокой скалой, на широкой площадке стоял Объект.
— Спускаемся?
Гоблин секунду подумал.
В принципе, к морю можно особо не торопиться, время у нас есть. Вот только доложить бы нужно.
— Вперёд.
Щемящее чувство скрытой опасности, всегда приводящее меня в особое, предбоевое напряжение, лишь отчасти уравновешивалось присутствием двух напарников, идущих рядом. В сердце кольнул круговой полет над каньоном бело-чёрного грифа… Вот и ещё один. Уже трое! Снять, что ли?
Спустились быстро, тут невысоко, по камням перебрались на тот берег.
Стоящий почти прямо под склоном, Объект действительно поражал воображение.
Это была огромная каменная Баба. "Старая" — категорически не подходящее для неё слово. Древнейшая она, так мне дилетантски показалось. В кабак не пригласишь.
— Камеры, вы снимаете, я держу.
Сомов, конечно, силён. В такие моменты он не просто собран — мобилизован до предела, и на секунду никому не даст расслабиться.
Цельный камень? Высота фигуры — метров восемь, не меньше. Аналога я привести не могу, ни разу не археолог и не историк. Что-то среднее между сидящими статуэтками тибетцев и статуями острова Пасхи. Внизу на плоской поверхности угадывались какие-то иероглифы или руны.
— Кто-нибудь узнаёт? — без особой надежды спросил я.
А в ответ тишина.
— Хм… А дорогу кто-нибудь видит?
Мужики реально встрепенулись. Ну, а что вы, бойцы, в таких местах не только по сторонам смотреть надо…
От места расположения найденной статуи выложенная знакомыми плитами тропа доходила до крошечного круглого озерца метров двадцать в диаметре и, огибая его, уходила к востоку, заворачивая за скалу.
— Иду первым, держите сектора, дистанция двадцать, — отстранил меня Гоблин и, не дожидаясь ответа, перекинул ПКМ поудобнее.
На корточках заглянув за поворот, Сомов молчал недолго. Вернувшись к нам, он быстро спросил меня глазами — как тут, мол, и, получив ответ, спокойно предложил:
— Пошли смотреть. С нашатырём.
За поворотом стоял храм. Или крепость — определить сразу невозможно.
Ещё точнее, развалины сооружения, построенного некогда из тяжёлых крупных блоков. Такие показывают в научно-популярных фильмах, найденные в джунглях реликтовые остатки былых городов. Здесь можно ждать чего угодно. Диких обезьян, свирепых туземцев, злых духов и целые взвода бойцов Нечистой Силы. И поверишь тут во что угодно.
— Пошли смотреть. С нашатырём.
За поворотом стоял храм. Или крепость — определить сразу невозможно.
Ещё точнее, развалины сооружения, построенного некогда из тяжёлых крупных блоков. Такие показывают в научно-популярных фильмах, найденные в джунглях реликтовые остатки былых городов. Здесь можно ждать чего угодно. Диких обезьян, свирепых туземцев, злых духов и целые взвода бойцов Нечистой Силы. И поверишь тут во что угодно.
— Что замерли! Оба в "ночники"!
Такое ушибает, без байды.
— Вот это… низабудуматьродную! Это сила, — не вытерпел и Гоблин.
Размером и площадью эти развалины были с наш Замок.
Разумная жизнь отсюда выветрилась… Нет уж, не торопись, Костя! Мало ли. А вот организованная жизнь ушла отсюда настолько давно, что тут, пока что, во всяком случае, не заметно неприглядных следов той имущественной разрухи, что неизбежно возникающей в местах, брошенных человеком. Зачистилось всё, исчезло.
И всё-таки… Нет там никого. Вот чувствую, интуиция. Тропок не видно, ветки не ломаны, мусора нет. А почему тогда жутковато? Догнался?
— Это тоже Платформа? — первым озвучил общий вопрос радист. И пошло.
— Чёрт его знает. Может…
— Тогда самая первая.
— Думаю, там чисто.
— Согласен. Но пошмалять сперва стоит, поднимем живое.
— Там надписи есть, это же понятно…
— Отчего тут такая плотность, мужики?
— Может, Смотрящие сначала ставку на побережье делали?
— Ага. И всех смыло.
— Или сами уплыли.
— Спорим, там ничего нет. Никакой мистики.
— Звери зато есть.
— Ладно… Перекусывать будем? Или там?
— Нет уж, вдруг без аппетита останемся, — хмыкнул я.
Подкрепились быстро, холодным шашлыком и сладким кофе из китайского термоса. Мы с Сомовым рубали вдумчиво, а вот радист заметно нервничал, вставал вместе с кружкой, постоянно порываясь что-то сказать, каждый раз останавливаемый взмахом руки — дай спокойно подумать, Юр… Потом мы связались с заставой, коротко разъяснили Фокину ситуацию, обозначили место, решительно отказались от "кавалерии", установили контрольные сроки связи.
— Ну что, мужики, пойдём зачищать, познакомимся поближе. Юра, ты как? — первый раз на моей памяти Гоблин спросил такое.
— Я с вами! — взвился радист.
Мишка с сомнением посмотрел на меня. Я кивнул.
— Лады, братан, принято. Тогда вспоминай всё, что тебе вложил Кастет, работай бодро, без прогонов, стой прямо. Кастет, ты стреляешь. Встали!
И мы пошли.
Кто же ещё это сделает.
Глава 15
Алексей Сотников, президент Русского Союза,
думатель государевой головой
Хорошие обсуждение, интересные новости.
Я отставил в сторону кружку с бульоном, всё равно пока горячий. Ещё капну, упаси бог, на документ, мужики меня сожрут.
— Ну, показывайте.
Демченко расстелил на столе небольшую карту. Обычно карты разведчиков рисованы по старинке, тушью, это адовый труд. Сталкеры собирают своих кроки, схемы, описания и сдают раз в неделю художнице. Раз в месяц карта группы обновляется по листам. Звено топографов у нас уже есть, но они работают по знакомым местам, там идёт уже настоящая работа, над настоящей картой. У сталкеров — своё. Всегда кусочками, даже мне полностью расклад листов не показывают, хитрят. Комсталк не хочет давать невыполнимых авансов.
На этот раз карта только в карандаше, значит, много неясного.
— А это что за ручей? — уточнил я.
— Не назвали ещё. Он с Южного Хребта течёт, потом через просеку, там в лес, ну, и уходит в ущелье, — за всех ответил Демченко. — Сам вроде небольшой, но в дождь сильно звереет.
— "Зверка" подойдёт?
— А Зверовая? — предложил свой вариант радист.
— Ферма бывает зверовая. Песцовая. Или охота.
— Да покатит, — пожав плечами, кивнул Сомов.
— Ну и пиши… А это что? — указал я карандашом на странную абстрактную фигуру, отчасти похожую на кляксу.
— Это Кастет террасу пытался нарисовать.
Нормально нарисовал.
Если вместе с фотографиями смотреть — картина получается цельная. Самому бы туда поехать, да на месте посмотреть. Точно! Я им там ауру Промзоны быстро выправлю. Натащили страхов, уже по всему анклаву легенды ходят, молодёжь группу аномальщиков хочет создать… Обязательно поеду.
— Секунду, мужики, — я, привычно путаясь, поднял рубку одного из множества телефонов, стоящих в ряд на боковом столе.
Зараза, пора выделять из механослужбы электроцех в отдельное подразделение, Дугин, хоть и рвётся на части, один никак не справляется. Ещё квартал назад должен был сдать в эксплуатацию АТС, причём, самую примитивную, без всякой электроники. Два раза сроки переносил.
— Алло, Неля, запиши в план работ поездку в Промзону. Не, не, через две недели посмотри там, никак не раньше! Но и чтобы не тянуть. Да? Так? Хорошо.
А парни прямо заряжены. Ну, с Демченко ясно — по натуре всегда готов прыгнуть в омут, готов к Событию, потому и ищет необычное. Кастет — ладно, поверю. Но вот Гоблин…
— А это что за тропка корявая?
— Уже не тропка, — быстро поправил меня Костя. — Это верхняя грунтовая дорога от Промзоны. Если сразу брать на запад и только потом постепенно спускаться к морю, то "кеттенкрад" там проходит. Он и прошёл… Остальное дело техники и приказа. Звено из трёх, а лучше четырёх человек отправить туда на "краде" и квадре, да с бензопилами, — так они за день пробьют трассу пошире. В принципе, можно сразу Т-100 пустить, там и вдвоём сладят. Трактор в Промзоне подготовленный.
Ещё как подготовленный, я подтянул к себе другое фото. "Шуш-трактор" сделали, фантазёры.
На кабине стоят дуги, "антизверовандальные", и пещернику не выломать, на них закреплена дополнительная защита кабины и агрегатов. Решётки на окнах, рация, верхний багажник для дальних поездок, на нём "люстра". Из заднего окно посередине на креплении торчит "Арсенал-митральеза-410", ещё одна опытная модель дугинцев. Четыре спаренных ствола 10-го калибра, дульнозарядно-капсюльные. Страшно представить, что эта "губная гармошка" сотворит с живой мишенью. Испытания я пропустил, надо было в план себе включать — забыл. Картечь там покрупней и сыпануто её от души. По сути — горсть пуль.
Агрегат можно быстро снять и переустановить вперед или вправо. С руки стрелять из такой пушки нереально, хотя Сомов хотел попробовать. Всё производство наше, кроме капсюлей. Простейшие уже делают в химлаборатории, но до нормальных нам ещё далеко. Химический цех пока только в плане, нет ресурсов стройкомплекса, стройку начнём только через два месяца. Поэтому капсюлями я запасаюсь, уже и не знаю, может хватит их таскать? В подвале дальний угол спецсклада забит уже хорошо.
— А эта линия у вас в головах или уже есть в реале?
— Не, это временное, мы так тропку к морю обозначили, по которой сами шли, там заросло всё, матёрые деревья стоят, — пояснил Демченко. — Можем предполагать, что после расчистки проявится мощёная дорога.
— Сколько тут до бухты?
— Семьсот метров плюс-минус. Вечерняя прогулка по аллее.
Гольдбрейх пока молчит. Сел себе в углу с пачкой снимков, рассматривает фотки с лупой в руках и думает о чём-то.
Я взял в руки ещё одно фото. Пока есть такая возможность, всё важное мы печатаем на бумаге.
— Покажите, где она начинается.
— Да вот тут, — наклонившись ко мне, Костя Лунёв показал на группу более низких деревьев в строю корабельных стволов. — Если там была дорога, а она была, то широкая, двухрядная. Как старые римские.
— А эта… хм… статуя. У крепости та же стилистика? Или разные эпохи?
— Мы не специалисты, но все пришли к мнению, что статуя гораздо древнее. Вообще что-то допотопное. Там внизу знаки, их зубилом в камне рубили, так мы их сгоряча приняли за некие письмена, а оказалось, что это рисунки. Ну, первичные такие, именно из них позже всякие иероглифы и слепились. Охотничьи и бытовые сцены, — Лунёв чуть помолчал и решительно добавил: — Военных сцен нет, тщательно изучали.
Я незаметно улыбнулся. А Кастет говорит, что не специалисты… Всеобщее широкое образование и добротное самообразование прошлых лет всегда даёт свои плоды. Что-то будет, когда этот багаж в головах закончится. Честно же если, то нет у нас таких спецов, профессиональных археологов.
— Материалы по ним передали?
Сталкер кивнул.
Понятно… Отодвинув карту, я опять взял пачку снимков, постоянная ротация.
— Давайте теперь по развалинам. Только без всякой мистики, хватит уже.
Сталкеры переглянулись. Наконец, Гоблин вызвался.
— Давай, начальник, я поясню.
И отлично, Сомов сусолить не станет.
— Я без брызг. Значтак… Понять, что за строение, сложно. Блоки крупные, тяжёлые, резаные, но от старости сгладились. Что-то упало и уже лежит надёжно. Стены, как таковой, там нет, почти везде периметр строители определили зданиями. Ну, в одном месте — вот тут, со стороны речки, кусок стенки дыбится, он сохранился. С зубцами. Там рядом что-то типа ментовской, реально, походу назгулы с пиками возле КПП бесчинствовали — вот просто чую. Площадь периметра сравнима с Замком, но более вытянута, как у германцев. Всего семь бараков, из них один центровой. Почти все без крыши.