Кроме нас, водителя катера и игуан, здесь не было ни души. Ради одного этого дня стоило приехать на Кубу!
Нас предупредили, чтобы мы взяли апельсинов. Эти твари их любят. Ну что, покормили динозавриков. Сане одна тварь палец прокусила до крови, когда он не очень расторопно подал ей дольку цитруса. Саня кровотечение в воде остановил. Мне он все больше нравился. Как он треплет свою челку. Накрутил на палец и дергает. И не больно?
– А чем же они тут питаются? – спросила я. Ни травы, ни цветов, ни кустов, ни кузнечиков каких-нибудь на острове не наблюдалось. – Кто их тут апельсинами кормит?
– Фруктами, цветами, насекомыми они питаются, – ответил Саня. – Это ведь не весь островок…
Обратно ехали – душа пела. Да и как же не петь – побывали в Юрском периоде, а сейчас вот мчимся по неизвестно чему, водное пространство не очень широкое, похоже на речку. Справа мангровые деревья, целые рощи, толстые-претолстые корни деревьев уходили в воду, их, наверное, штук сто у одного только дерева, и не разобрать, где кончается одно и начинается другое. На них хоть хижины строй, до того они кажутся прочными.
И опять мне было радостно, что нас на катере только двое! Рулевой крутил себе штурвал, а мы с парнем перенеслись из Юрского периода в двадцать первый век. Склонились над моим сотиком. Я учила Саню пользоваться телефоном. По назначению им пользоваться было нельзя (а не слабо ли – из Юрского периода в двадцать первый дозвониться, а?) – связи по-прежнему не было, но фотоаппаратом, играми, книжками – пожалуйста! В отелях я телефон подзаряжала. Саня был в восторге от телефона, как и от компьютера.
– Счастливые! У нас ничего такого!
– Счастливые! У вас все впереди!
Решено. Перед отъездом подарю ему свой телефончик. Прямо с симкой оставлю. У меня дома еще один есть, старый. Ой, моя симка ему ни к чему, тут нужно кубинскую покупать. Дорогую, между прочим. У них тут только один кубинский оператор.
А на острове мы пофоткались. И Саня вместе с игуанами в кадр попал. Стоит такой простой и челку рыжую крутит. А вокруг динозавры размером с кошку…
Я заметила, как парень достал из кармана двадцатидолларовую купюру и хотел отдать капитану.
– Сань, спрячь. Я отдам свои деньги.
Я ведь уже знаю, что двадцать долларов – это зарплата за целый месяц! Зачем ему тратить такую крупную по кубинским меркам сумму? Я отдала хозяину катера свою денежку, а вечером в своей суперхижине увидела, что двадцатидолларовую бумажку Саня все-таки кинул в мой рюкзачок. Да, он явно не похож на Хосе. Веснушчатый, с родинками на руках – кажется, он серьезно нравится мне! И внешне – тоже! Он будет даже посимпатичнее Никиты Преснякова!
Ой, так все было отлично, мне уже хотелось видеть Саню в любую минуту дня, мне с ним было спокойно и здорово, мне нравилось смотреть в его голубые глаза, на его длинные светлые ресницы, или на то, как он хочет вырвать с корнем свою дурацкую челку, которая ему, кстати, очень идет, или как он тоненько смеется… Но тут случилась неприятность. Неприятности всегда неожиданно сваливаются на голову, как будто в небесной канцелярии, в которой не только добрые, но и злые силы работают, кто-то сильный и злой устраивает гадости, когда у человека все слишком уж благополучно. Наверное, чтобы люди не расслаблялись.
Это было так. С утра после завтрака мы купались и загорали, а потом Саня побежал в свою хижину. Ну мало ли – по личным надобностям отлучился. И тут недалеко от меня причалила моторная лодка – есть тут такое местечко, где причалить можно. И вдруг слышу – оттуда кричат по-русски! Я по-русски ни от кого ни слова, не считая Сани, целую неделю не слышала, а тут – целая фраза:
– Ээй! Люди-и на суше-е! – Я так и обмерла от восторга. Суперпотрясно! Так я, оказывается, по русским людям соскучилась! Как будто мой родственник с лодки кричал, честно!
На носу лодки стоял и махал рукой какой-то парень. Я с готовностью поскакала к нему:
– Здрасьте! Вы что-то узнать хотели?
– Привет-салют! – парень засмеялся. – Ты, что, русская? Вот здорово! Я ведь просто так крикнул! Даже не думал, что здесь кто-то по-русски поймет!
Парень высокий, брюнетистый. У него были черные плавки-шорты с красной полосой поверху. Плечи закрыты какой-то светлой тканью и завязаны узлом на груди. Перезагорал, по всему видно. Щетина на пол-лица. У брюнетов всегда так – день не побреются, уже – ежики.
– Ты из России? Из Москвы? – спросил брюнет и, поглядев на меня, воскликнул – Ух ты! Какие у тебя глаза! Как море! Ты с кем тут? Неужели одна?
– Нет, я с братом.
Неправда, конечно. Но слишком долго объяснять правду. Какая ему разница, собственно…
– Меня Сергей звать.
– Женя.
Мы радостно пожали друг другу руки.
– Женя, а правда, ты знаешь о том, что у тебя красивые глаза? – Парень весело глядит на меня, качает головой из стороны в сторону и прищелкивает языком. – Тебе говорили?
– Я знаю, что они синие. Спасибо.
Еще никто не восхищался моими глазами! Ни один человек. Очень приятно!
– Хочешь, синеглазка, во-он до того островка прокатиться? – Сергей показывает в море на скалистый маленький островок.
– Хочу! А надолго? – я оглядываюсь на наши хижины. Где там Саня застрял? Надо у него отпроситься или хотя бы поставить в известность!
– Нет, не долго. Просто прокатимся. Туда и обратно! Давай! Я на час лодку зафрахтовал!
Прокатиться на быстроходной лодке в открытом Карибском море! Ой, конечно, хочу! А кто не хочет?
Но Саня будет волноваться, когда увидит, что я исчезла. Я нерешительно мнусь у воды, все мои взоры – в сторону домиков под пальмовыми крышами.
– Скорей решай!
Подал мне парень руку и ждет с протянутой рукой. А была не была! Прокачусь!
Сергей помог забраться в лодку, где у штурвала стоял капитан-кубинец с сигарой во рту. Затарахтел двигатель.
– Ты давно из Москвы? – спросил Сергей, перекрывая голосом гул мотора.
– Неделю назад приехала!
– А я вчера прибыл! Только не из Москвы, через Берлин добирался. И сразу сюда! Я Гавану не очень! Здесь лучше.
Я согласно закивала. Конечно, лучше! Какой разговор! В Гаване нет пляжа!
Помчались! Вау, как прекрасно! Лодка наша нос высоко задрала, казалось, еще минута – взлетим! Брызги в лицо – водяные, солнечные! И снова я подумала – как все-таки прекрасно жить на свете! Суперпотрясно жить!
Но всей душой восторгаться морским полетом мешало сознание того, что я оставила Саню в неведении. Я оборачивалась назад в надежде его увидеть. И увидела: на берегу мелькнула маленькая фигурка. Я замахала руками, закричала изо всех сил:
– Саня-а-я! Я ту-ут! Я верну-усь скоро!
Вряд ли он услыхал. Шум мотора перекрывал все. Но совесть моя немного очистилась. Он меня видел! Он понял, что это я уплываю!
Когда я вернулась, а вернее, когда меня вернули на берег, Саня был еще там – я видела с лодки. Сидел на песке, в футболке и джинсах. А когда я спрыгнула в воду и направилась по мелководью к пляжу, он вдруг вскочил и большими журавлиными шагами зашагал к хижинам.
– Саня!
Он слышал, ой, конечно же, но даже не обернулся. Не захотел принять моих объяснений! Ну и подумаешь. Ну и пускай. Буду, что ли, бегать за ним. Я зашла в свою суперпупер хижину, переоделась в цветастый коротенький сарафанчик – не все же время в шортах ходить – и на обед зашла за Саней, как делала всегда. Он лежал в гамаке с отрешенным лицом. Даже взглядом на меня не повел!
– Обедать пошли, Саш. Ты что, спишь?
И вдруг он приподнял голову, опустил одну ногу на настил крыльца и разразился такой гневной тирадой по-испански, что я рот раскрыла от удивления. Я не понимала, конечно, что он говорит, кроме того, что это была откровенная ругань.
От неожиданности я захохотала.
– Вот как ты умеешь, да? Что ты сказал – переведи!
Саня вывалился из гамака прямо мне под ноги и так, на карачках, боком, уполз в свой номер, как злой-презлой краб.
Я отправилась на обед одна. Шла и тоже злилась.
Что, я не имею права покататься на лодке? Каких-то пять минут всего и каталась! Ой, пусть не пять минут, пусть полчаса! И что – за это уничтожать презрением? Подумаешь, гордый идальго! Слушаться я его должна, да? Я ему не жена и не подруга. Перебьется! Он меня просто сопровождает!
В ресторане был этот самый Сергей, с лодки.
– А где твой братишка, синеглазка? Ну, у тебя и глаза! Синей, чем Карибское море! – Сергей восхищенно глядел на меня. – Ты случаем не придумала своего брата? А хочешь, я буду им?
– Нет, не хочу.
На самом деле мне Сергей нравился. Нравилось его мужественное лицо с щетиной на подбородке и щеках, его мужественная фигура. По сравнению с ним Саня был вообще мальчишка.
Но я, конечно, расстроилась, что Саня со мной не пошел и даже не захотел меня слушать. Его ругательный запал развеселил меня только на пять минут. Настроение было неважное.
– Давай, синеглазка! Принимай предложение!
Ой, пусть он от меня отстанет! Чего пристал?
– Сергей, – сказала я, накладывая себе салатика, в то время когда он делал то же самое. – Если я его даже придумала – какая тебе разница? – Я налила себе апельсинового фреша и направилась к столику у перил, огораживающих ресторан от берега.
– Грубишь, – заметил парень. – Тебе это не идет, синеглазка. – Сергей с тарелками в обеих руках шел к тому же самому столику, который выбрала я. Здесь было всего два места.
– Тут занято, – поспешно предупредила я с сердитостью в голосе.
– Брат. Понятно. Не претендую. – Парень поставил тарелки на соседний столик и спросил – Не хочешь дайвингом позаниматься, Женя? Надеюсь, брат не будет против.
– Я нырять не умею, – сказала мрачно, доставая из салфетки столовые приборы.
– Научишься! Быть на Кайо-Ларго и не нырять? – Сергей удивлялся и крутил головой. – Я сюда из-за дайвинга езжу. Тут в главном корпусе дайвинг-центр на первом этаже. Снаряжение, всякое такое. Приходи завтра с утра, поныряем. Я тебя поучу. Буду твоим инструктором, синеглазка.
Про дайвинг я слышала много хорошего. И не прочь была бы им заняться. Злость моя стала улетучиваться. А почему бы и правда мне с Сергеем не понырять? Я хочу поучиться!
– Я не знаю…
– Заплатишь куков десять за снаряжение в центре, и нырнем с тобой в подводную пещеру. Тут, рядом. Ты такой красоты не видала! Ахнешь! Такие рыбы, водоросли – сказка! Рыбы яркие, как конфетные фантики.
– У меня куков нет, только доллары.
Куки – это конвертируемые песо, но папа сказал, что не обязательно их менять, я и не поменяла.
– О, доллары тоже сойдут, их тут еще больше любят. Так придешь завтра? В девять утра, в дайвинг-центре. Там по-английски на дверях написано, сумеешь прочесть?
– Да уж как-нибудь. Спасибо.
– Буду ждать.
И замолчал.
Ой, почему не пойти-то, а? Почему не поучиться? Научусь нырять – папа рад будет!
Я строила планы… И уже совсем забыла про Саню! А когда вспомнила, то подумала, что он же… он же… просто сопровождающий… Всего-навсего! Наверно, это и называется женским коварством.
И тут Александр явился. В длинных брюках и синей футболке. При полном параде, словом. У него вообще всего две футболки с собой – синяя, новая, которая ему очень идет, и поношенная зеленая, с прорехой под мышкой.
Я поглядела на Саню, потом на Сергея. У Саньки безусое лицо с ясными глазами. На лбу знаменитая рыжая челка. Иногда он прилизанный, иногда растрепанный. Санька ее постоянно терзает, то прилижет, то растреплет. По сравнению с Сергеем – высоким, стройным, с волосами до плеч – Санька настоящий ребенок. И фигура у Сереги мужская, спортивная, сформировавшаяся. Ему лет двадцать уже. Он увидел тщедушного Рыжего, идущего к моему столику, и перевел взгляд на меня, высчитывая, кем же мы друг другу приходимся на самом деле. А Саня подошел к столику, поставил на него свои тарелки с едой и сказал мне серьезно и тихо, почти прошептал:
– Больше никогда так не поступай.
– Не понимаю – как?
– Ты умчалась неведомо с кем неведомо куда и мне ничего не сказала.
– Тебя не было на пляже.
– Надо было подождать. А если кто-то ждать не хотел – не надо было с ним ехать! Мы же договаривались: все делать вместе! Забыла?
– Ладно-ладно, не буду больше, успокойся. Кстати, этот кто-то – вон сидит, напротив. Он из России.
Саня перевел взгляд на Сергея, то ли кивнул ему, то ли мне просто показалось, и продолжал:
– Еще раз так поступишь, я уеду в Гавану. А ты оставайся одна со своими соплеменниками.
Так и сказал – «соплеменниками».
Сергей все это видел, конечно, и слышал. Его столик соседний.
– Эй, малец, – сказал он, коротко взглянув на Александра, – это я виноват.
«Малец!» – ничего себе он к Сане обратился. Ему же все-таки не четырнадцать лет!
Александр как будто не услышал. И правильно сделал. Он не малец. Склонился над тарелкой и стал молча есть. А может, он и не знал, что означает слово «малец». Ой, да скорей всего так.
Сергей больше не обращал внимания на моего спутника. Быстро пообедал и вышел, кивнув мне на прощанье.
– Я жду, синеглазка! – напомнил он. – Завтра в девять утра.
– Хорошо.
Сергей вышел – высокий и стройный. Смотреть на него было приятно.
– Синеглазка! – повторил Саня, усмехнулся и удивленно завертел головой. Взглянул мне в лицо, наверно, проверял, какого цвета мои глаза. – Ха!
– А что? – с вызовом спросила я. – У меня синие глаза! А ты не замечал?
– Да пусть хоть красные! – Саня снова склонился над едой.
– Сань, меня понырять приглашают, как – согласиться? – спросила я, решив не обижаться на этого просто сопровождающего и принимаясь за послеобеденное мороженое. – Со снаряжением.
Саня молчал.
– Видишь, с тобой советуюсь, сама ничего не решаю… Эй! С тобой разговариваю вообще-то! Александр!
– Как хочешь, твое дело, – нехотя бросил парень. – А ты что, занимаешься дайвингом?
– Я не занимаюсь дайвингом, я хочу узнать, что же это такое.
– Узнавай, – равнодушно сказал он. – С этим типом? – он кивнул в сторону выхода, куда удалился Сергей.
– Да. Его Сергеем звать.
– Да пусть хоть игуаной!
Мне очень понравилось имя Игуана по отношению к Сергею, и я захохотала. И осеклась, встретив строгие взгляды входящей в зал пожилой немецкой пары.
Саня помолчал и добавил:
– Мне-то что? Мне все равно. Акул не боишься?
– А что, есть возможность с акулами встретиться?
– Да запросто!
– Ой!
– Подумай, – Саня опять нахмурился, а потом мрачно спросил – После обеда пойдем на велосипедах кататься? Ты умеешь?
– Принято, Сань! Это вообще мое самое любимое занятие! Молодец, что придумал!
Он мрачновато, одним уголком губ улыбнулся.
– Вообще-то я и сам мог бы тебя нырять поучить, – сказал он после паузы.
– А что ж ты молчал?! Я ведь уже пообещала Сергею!
У меня дурная привычка – выполнять обещания. Если я не сделаю того, что пообещала кому-то, внутрь меня вставляется стальная пружинка. И она не распрямляется до тех пор, пока я не выполню обещанного. И держит меня в жутком напряге. Так что завтра в девять ноль-ноль я отправлюсь в дайвинг-центр, чего бы это ни стоило.
Проживающим в отеле велосипеды, скутеры, мотороллеры, космические корабли бесплатно. Сорри, космические корабли будут попозже.
Байки нам выдали новенькие, крутые. Я вывела свой на велодорожку. Саня меня уже поджидал, хотя упорно не смотрел в мою сторону. Он на меня все еще злился и разговаривал неохотно, сквозь зубы. Какой ревнивый кабальеро! Ой, просто невозможно ревнивый! Это в то время, когда он не имеет на ревность никаких прав!
И я решила уехать от него далеко-далеко, на самый край острова. А он пусть где хочет катается один-одинешенек.
Я на велике сто лет не каталась. В последний раз садилась, когда мне было тринадцать. Воспоминание о детстве – вот чем был для меня велосипед. Я немного боялась, что уже и кататься-то разучилась, но нет – довольно резво вскочила на раму. И понеслась. Оглянулась – Саня несся за мной. Никуда мне от него не уехать!
Асфальтовая лента безлюдной дороги неслась подо мной с дикой скоростью. Было жарко, но так хорошо, так душевно жарко, когда нежишься телом, когда после зимы. После зимы, морозов – хорошее долгожданное тепло… И снова на меня нахлынуло удивление. Да где же я? Неужели на Кубе? На Кубе, на далеком-предалеком острове, почти на другой планете. Нет, это же просто обалденное чудо! Суперпотряс! Может, для того и существуют жаркие страны, чтобы жителям других, зимних государств можно было нырять в них из своих глубинных сугробов. Только чтобы временной отрезок перехода из «туда-сюда» был короткий, чтобы только самолетом, а еще лучше – ракетой. Из холодов – бац! – в тепло и зелень…
По бокам дороги проносятся незнакомые деревья, как незнакомые приветливые люди, ой, а вот и знакомые, похожие на наши сосны, стоят длинным рядком справа.
Надо обязательно поздороваться с этими знакомцами, подержать за ветки, растереть листья, иголки – или что там у них – в пальцах, понюхать, попробовать на вкус…
На моем байке несколько тормозов – ручной, ножной, но… я забыла о них напрочь, я перекинула ногу через раму и спрыгнула на землю, почему-то рассчитывая, что велик тут же остановится тоже…