- Это свои!
- Кто свои, - бдительно переспросил маг, не туша огненного шарика.
- Свои, свои, - еще раз подтвердил я.
Насторожившийся Седой тоже спросил:
- А чего это свои не показываются? Как то подозрительно. Ты говоришь, что мы уже давно мимо ваших постов едем, а ни один из секретов даже голоса не подал, а тут вдруг нарисовался... Где логика?
Я постарался объяснить как можно мягче:
- Мы ехали по окраине, когда же увидели, что я вас везу в селение - то поинтересовались, не под контролем ли я.
- И что ты ответил? - серебряным голоском полюбопытствовала эльфа.
- Пока ничего. - натужно улыбнулся я. - Хотелось бы попросит вас ничего не предпринимать без моего разрешения. И не удивляться.
- Да что случилось то!? - уже немного со страхом спросил Арни, - чего ты так боишься, Митрич?
- Да я боюсь, что вы пообижать народ можете, а народ в отместку вас обидит... до смерти.
- Ну нас так легко не обидеть, - глубокомысленно заметил Седой, - да и мы не из нервных.
- Ну что ж, - нервно хихикнул я, - надеюсь. Я вообще то вас со своим вторым родным племяшом познакомить хотел. Их же двое у меня. Сергунька и Петька. Сергуньку то вы видали, а вот Петька специально нас встретить вышел, чтобы немного объяснить, да вас немного приучить. И еще, отдайте-ка ваши луки и арбалет.
Я забрал арбалет Седого и луки эльфов. Пока я этим занимался, дроу озвучил общее мнение:
- Ну, давай знакомь, не тяни. А то ты попариться сегодня обещал...
Его голос прервался. Компания мигом развернулась в боевой порядок. В принципе было отчего. Высокий, красивый парень, со сплошным черным зрачком, полностью покрытый золотистой короткой шерстью и с, достаточно длинными, черными когтями. Появившись бесшумно практически посредине поляны, он застыл на мгновение, давая возможность разглядеть себя. Тенькнула тетива. Петруха, неуловимо изогнулся всем телом, пропуская мимо себя болт из гномьего арбалета.
- Не стрелять, - сипло заорал я. Кому орал не понятно, то ли не хотел, чтобы эти уроды убили моего племяша, то ли наоборот, не хотел, чтобы охотники нашпиговали этих придурков. В общем явное раздвоение личности. Шизофрения, да еще небось отягченная сопутствующими синдромами. Слава богу, долго надрывать голос не пришлось, арбалет гнома (как же я забыл про этого придурка! Видно из-за того, что он им практически не пользуется) мгновенно очутился в руках у дроу, причем отставленный далеко в сторону. Не дурак, понимает, что против двадцати арбалетов, да еще против противника, про которого ничего не известно, нужно выступать очень осторожно. Седой, весь бледный, что-то шипел, впрочем оставаясь неподвижным. Арни инстинктивно прикрыл собой эльфийку, которой было ничуть не страшно. По крайней мере её любопытствующая мордашка, с блестящими глазами, выглядывала из-за его плеча. Маг! Как же я про него забыл! Развернувшись к нему я прикрыл глаза. Надо срочно гасить, под закрытыми веками, на месте мага медленно исчезал силуэт человека, а вместо этого клубилось облако багрово-черной тьмы. Боевого мага такой категории я видел первый раз (пожалуй что и единственный), магики попадались, причем тоже довольно таки сильные, а маги - нет. Метнув в него присоску, я бросился вперед, чтобы подхватить падающее тело.
На секунду все застыло. Наконец дроу произнес кривовато улыбаясь:
- Ну и как это понимать?
Петруха, поднял руку вверх и медленно произнес:
- Пока я стою с поднятой рукой, а вы остаетесь на месте - все живы. Как только одно из этих условий нарушается, то вы умрете.
Я подошел к магу и легкими пощечинами привел его в чувство.
- Как вы смеете, - вяловато пытался отбрыкиваться он, постепенно приходя в чувство. Наконец глаза его широко раскрылись, было видно, что он все вспомнил.
- Хватит, - процедил он сквозь зубы, - я в норме.
Он попытался встать, но пошатнулся. Весь его облик свидетельствовал о внезапно наступившей слабости.
- Что вы со мной сделали? - ворчливым тоном спросил он.
- А вы будете себя хорошо вести? - тоном заботливого доктора спросил я.
Тот мотнул головой, то ли обещая, то ли возражая. Решив особо не привередничать, я решил, что это знак согласия. Подойдя ближе, я снял с мага налившегося магией клеща, размером с кулак. Маг со странным интересом посмотрел на него:
- Любопытно...
Наклонившись к нему поближе, он внимательно начал его рассматривать:
- А какие у него функции, кроме как обездвиживать пошедших в разнос магов?
- Ну, ет очень просто, потом мы енту енергию в мирных целях используем. А вообще это все пустяшные игрушки, - я хитровато посмотрел на мага, - пожалте-с в деревню-с. - Мы вам там и другие диковинки покажем...
- С вами все нормально? - вмешался Седой в разговор, но маг не успел ответить.
Эльфийка вылезла из-за спины и пошла на середину. Посмотрев на следы, оставляемые, вернее не оставляемые эльфийкой, мелькнула дурацкая мысль о том, что была ли уж такая большая необходимость в её спасении? Впрочем ладно, все проверили друг друга и то хорошо.
Эльфийка обошла вокруг Петрухи. Аж отсюда было видно, что у парня дух перехватило от такой красоты. Напряжение немного спало. По крайней мере седой громко хмыкнул, а Арни покраснел и готов был броситься с кулаками на Петруху. Из кустов раздался смешок, я громко сказал:
- Ничего смешного не вижу! Два полигона!
Одинокое ворчание из кустов:
- За что, два полигона то? Вчера только отработку закончили!
Гном не сдерживаясь заржал:
- Никак племяш твой? Сергунька?
- Он самый. Олух царя небесного, - недовольно проворчал я, в душе естественно радуясь, что неминуемая стычка вроде бы закончилась.
Еще более жалобным тоном, стоящий Петруха, спросил:
- Дядько?!
- Чегось тебе?
- Можно мне уже руку опустить вниз, а то силов больше никаких держать её нету?
Слыша этот жалобный тон, ржали уже все, с обоих сторон кустов. Эльфийка ушла обратно на сани, а я наоборот подошел ближе. Глядя в глаза Петрухе, продолжавшего под веселое ржание, спрашивать что-то очень жалобным тоном. А вот взгляд был мой, спокойный такой. И очень серьезный. Я подошел поближе и прикрыл глаза, на секунду помедлив, Петруха дважды, мне даже показалось, что со щелчком, моргнул. После этого я с сердитым ворчанием сказал:
Ладно уж, отпускай. Чего людей то смешить?
Петруха, с явным облегчением отпустил руку и смешно покрутил головой. Развернувшись, он пошел по направлению к первым саням, но споткнувшись, свалился в снег. Смех с обоих сторон стал гомерическим. Покрасневший Петруха (что при его особенностях смотрелось довольно таки и эффектно), невнятно бурча, прошел к первым саням. Все рассосались, вслед за ним, ко мне в сани впрыгнул дроу. Дальше поход продолжался быстрее, лошадки весело бежали по знакомой дороге. Маг ошивался в передних санях, чего то пытаясь добиться от Петрухи, тот недовольно бурчал, стесняясь послать настырного мага, прилипшего хуже банного листа. На других санях, сидели гном с Седым, что то вспоминая и негромко похохатывая. За ними ехали Арни и эльфийка, там тоже слышался разговор, но уже без смешков. Мы ехали последними.
- Эх молодость, молодость, - сказал я умиротворенным голосом, любуясь то ли эльфийкой, то ли Арни, то ли Петрухой.
Дроу согласно кивнул, а потом заметил, как бы между прочим:
- Красивый спектакль.
- Как-кой спектакль? - надеюсь легкое заикание в моем голосе не было сильно заметным
- Который вы разыграли со своим племянником. Сколько этапов было в общении? Я насчитал пять. Кодовые фразы. Положение на поляне. Общение. Завершающие ваши и дублирующие, вашего племянника.
- Я не знаю, даже что вам сказать на ваши слова! - воскликнул я не скрывая явной растерянности.
- "Если ты не знаешь, что сказать, а противник сумел вывести тебя из эмоционального равновесия, то не скрывай этого. Наоборот, усиль свои эмоции и выплесни их на противника...", я думаю, что вы тоже знаете эту цитату.
Ну конечно я знал эту цитату. От дроу не ускользнуло легкое покачивание головой, но он ничего не сказал, только усмехнулся. Я же, натужно кашляя, сказал:
- Да ладно, что вы там себе напридумали. Вы увидели чего то там, где ничего не было.
А про себя с досадой подумал: "Вот зараза! Ничего от него не скроешь!"
***
Мы тихо, мирно доехали до деревни. Настроение у всех улучшилось, конец дороги близок, уже веяло домашним теплом. Вот последний поворот, и показалась деревня. Судя по полуоткрытым ртам попутчиков, он ожидали увидеть не совсем то. Вернее, совсем не то. Обычно при слове деревня у существ из цивилизованных мест возникает в мозгах изображение идиллической картинки. Знаете такой пасторальный ярмарочный лубок. Зеленая травка, ну или применительно к нынешнему времени года: далекий лес, над которым встает яркий месяц; на переднем плане небольшие домишки, засыпанные снегом по самые нехочу, с дымками, над белыми крышами; обязателен, покосившийся плетень, на котором одеты разные кастрюли, крынки, чугунки; мерцающие огоньки в окнах. От такой картинки прям таки несет добротой и умилением. Когда я еще служил Его Величеству, мы с нашими ребятами раз попали в такую деревеньку. Поэтому и описываю я по памяти. Мы когда из леса вышли аж на слезу многих суровых бойцов прошибло. А потом драпали, после полуночи. Нас из двух десятков четверо человек осталось (из нашего трое, а из ихнего - один). Так что с тех пор у меня твердое убеждение, что если поселение ничем не защищено, то непременно в нем какая то гадость прячется. Так что вот.
А теперь представьте себе косогор, обнесенный высоким частоколом с бойницами наверху и часовыми, постоянно ходящими по помостам. Судя по заткнувшимся попутчикам и их опешившему виду - впечатление, что надо.
- Слушай, я понимаю их стремление сохранять все в тайне. Сколько у вас население? - повернулся он ко мне.
- Порядка около полутора тысяч человек.
- Полторы тысячи человек, - потрясенно сказал Арни, - это либо очень большое село, либо маленький городок.
- Да уже и немаленький, - подхватил гном.
Я ничего не ответил, потому как мы подъехали к воротам и Петруха умчался разговаривать с охраной. Минут через десять мы въезжали в наше поселение.
Попутчики крутили головой, пытаясь вобрать в себя как можно больше впечатлений, хотя по мне ничего необычного не было. Дроу, Седой и гном, старательно подмечали все вокруг. Высокие заборы хозяйств, образовывали узкие улочки, с резкими поворотами, с небольшими площадками, где очень удобно помахать мечами трое на трое. Хрипящие за заборами собаки, судя по всему спокойно бегающие по двору, и раздирающие глотку незваным гостям. Небольшие навесы, прямо над улочками, из которых, опять таки, очень удобно пустить несколько стрел в идиота, вздумавшего сунутся в этот лабиринт.
Прямые улицы (пара штук у нас есть), тоже не производили впечатление незащищенных. Седой, тот вообще, принюхиваясь, смотрел под ноги, словно знал, что едет по не активированным стационарным ловушкам. Выкопанным глубоким ямам, с врытыми кольями на дне, обломками кос и другими остатками колюще режущих предметов, встречающихся в обиходе каждой деревни. Причем ловушки были хитрые. Одного человека - она пропустит, двух человек - пропустит. Но когда побегут, хотя бы человека три - четыре, то сработает. Возле каждого дома - своя ловушка, за которой обязаны следить те хозяева, на территории участков которых находится эта ловушка. Активизируют её обычно дети, каждый из которых с малолетства обучен делать гадости незваному ближнему своему. Каждый из жителей знает свое место при всех типовых видах опасности. В центре поселения - церковь, больше похожая на замок, нежели на дом божий. Узкие окна-бойницы, тяжелая дверь, окованная железными полосами - последний форпост жителей. В ней и большой амбар, где хранятся общественные запасы и пушной склад. Ежегодно, часть запасов расходится по семьям, а запасы этого года занимают на полках свои места. Пушную же продукцию - вывозим на рынок. Вся площадь перед церковью, состоит из сотен миниатюрных ловушек. Чтобы добраться до церкви в активном режиме, необходимо прямо от выхода на площадь начинать читать молитву, отбивая поклоны и двигаясь в определенном ритме. Для каждого из трех выходов на площадь молитвы - разные.
Но особенно странно мои попутчики реагировали на сельчан. Дело в том, что у нас, у Охотников, сложилось так: если рождается не опасный - то человек, а если опасный - то монстр. А внешне и те и другие могут выглядеть одинаково, вот поэтому я Петруху и позвал нас встречать. Ну, чтобы посмотреть как среагируют на таких как он. Экзамен, вроде бы выдержали, а там посмотрим. Вот и сейчас они едут и смотрят, открыв рот, по сторонам. Мужикам, конечно, зазорно было показывать любопытство, но бабы, они везде бабы, да еще ребятня, которой все интересно и которая обязательно сунет нос в каждую дырочку. Вот на них мои попутчики и смотрели на стоящих около домов степенных матрон и молодых девушек.
- Скажи, Митрич? - обратился ко мне Арни, - вот женщины у вас все красивые, а мужчины и дети... - тут он замялся, - несколько нестандартны, что ли...
- Да ладно уж, - грубо хохотнул Седой, - говори прямо - уроды.
Я поморщился, одно дело когда мы сам себя обзываем, а другое дело когда чужаки пытаются нас оскорбить.
- Знаешь, - я не поворачивался к Седому, но обращался к нему, - я тебе хотел бы рекомендовать, чтобы ты немного следил за своим языком. Я то ничего, но если ты брякнешь что-нибудь подобное... то тебе даже вторая ипостась не поможет. У нас есть люди и пострашнее чем ты...
Седой смутился. Извиняться он не стал, но видно было, что его задела моя отповедь. Я удовлетворено кивнул и продолжил:
- Значит, мы друг друга поняли...
И обратился к Арни:
- Женщин нам приходится покупать на невольничьих рынках. Мы это не афишируем, но направляющийся в нашу сторону одинокий купец, везущий несколько красивых, а главное здоровых, девушек, обычно направляется к нам. Причем даже они не знают, кому предназначен товар. Большинство из них думает, что поставляет истинных красавиц какому-нибудь местному дворянину или нуворишу, для тайных утех. Некоторых совесть заставляет пытаться найти следы...
- Но они их естественно не находят? - снова вмешался Седой.
Я согласно кивнул:
- Естественно не находят. Это заставляет подозревать самое худшее. Они начинают копать, пытаясь выяснить всю подноготную и иногда, некоторым, это даже удается. Посчитав создавшееся положение противоестественным, самые глупые (или самые честные) из них, считают себя обязанными прервать наши общие, очень выгодные для всех нас, дела и какие-либо сношения...
- Вы их убиваете. Верно? - опять вмешался Седой.
Я снова с неудовольствием посмотрел на него:
- Скажем так, мы снимали свою защиту и нас ни в малейшей степени не интересует, что будет с ними происходить дальше...
- Значит все таки убиваете, - себе под нос пробормотал Арни.
Я, уже не обращая на них никакого внимания - продолжил:
- Ну и, кстати, это одна из причин по которой мы решили вам открыться.
Арни, в очередной раз подтвердив свой незаурядный ум, спросил:
- Это, случайно, никак не связано с запретом продажи и покупки рабов на территории Империи? По-моему даже транзит рабов по территории...
- Умный мальчик, - пробормотал дроу.
Я же только кивнул:
- Ты же знаешь, что женщины у нас рождаются очень редко, причем они все рождаются нормальными, в физическом плане...
- А в умственном? - быстро вставил маг.
Я немного помялся. Боюсь, что эта короткая заминка не ускользнула от внимательных глаз. Тем не менее я уверено продолжил:
- И в умственном тоже. Более чем нормальные.
- А сейчас есть рожденные у вас девочки, - с какой то жадностью поинтересовался Маг.
- Есть, разумеется, - обиженно сказал я и больше ничего не успел добавить, мимо нас промчался пацаненок с острыми ушами, но только не эльфийским, а, скажем, рысьими; с черными острыми когтям; нос сросшийся со ртом и остро вынюхивающий незнакомые запахи. Бросив на нас мимолетный взгляд вертикальными зрачками, он со всей возможной скоростью почапал дальше. Однако эт ему не удалось. Из-за того же поворота вырулила запыхавшаяся обыкновенная девчонка.
- Стой, Тигра! - звонко выкрикнула она. Пацаненок, услышав голос, вжал голову в плечи и наоборот, наддал так, что снег полетел из под простеньких зимних чунь. Мои гости, оторопев, наблюдали за открывшейся картинкой. Девочка прокричала еще раз:
- Стой! Все папке расскажу, что ты ничего недоделав из дому убежал!
Пацанчик, тем не менее, не обращал на нее никакого внимания, он почти добежал до того угла, около которого мы проезжали и такая надежда была написана на его лице, что невольно вспоминались приговоренные к смертной казни и ожидающие Королевского помилования. Поскользнувшись он почти вписался в поворот, когда девочка вытянула руку вперед и повела ею вверх. Ребенок повис в воздухе, очень похожий на котенка, взятого за шиворот. Был бы хвост, он бы поджал его между ног к груди. У гостей отвалилась челюсть. Маг бормотал что-то вроде: "Это невозможно. Так рано способности не могут просыпаться. Дети вообще не могут владеть магией". Девочка подошла за братишкой и независимо поздоровалась:
- Здрасьте, дедко Митрич!
- Здравствуй, пигалица! - с улыбкой в голосе сказал я.
- И ничего не пигалица, - девчонка независимо повела плечиком, так же как делает взрослая женщина, означающий что-то типа: ах оставьте, ничего вы не понимаете в колбасных обрезках и в этой тяжелой жизни; и вообще... все мужики сволочи, а носить нечего. Вот ведь соплюха. Ведь никто их не учат, сами откуда-то умеют.
- Ну не пигалица, - послушно согласился я. - Чего Тигру гоняешь? Али непотребство какое сотворил?
- Ничё я не сотворил, - пробурчал висящий пацаненок, - я толь...
Девочка моргнула и пацаненок замолчал, как-будто ему воткнули кляп в рот.
- Он дрова не сложил и шкуры отказывается мне помочь в дом затаскивать, - наябедничала она, искоса поглядывая на незнакомцев.
- Да, что ты говоришь!? - подивился я и повернулся к пацаненку. - А ты, что скажешь?
Тот молчал, но было видно, что сказать пытается. Сурово посмотрев на девчоночку, я нахмурив брови указал на Тигру. Та опять независимо дернула плечиком, но блок сняла.