Вот это да! Не то что наши городские мальчики. Хотя я знала, Влад тоже подрабатывал, а все остальные – в компьютерах сидят.
Я слушала Лесю и только моргала глазами.
Игорь сказал, что приедет за мной вечером. Я не спросила, почему вечером, знала, в деревне летом много работы. Это я отдыхать приехала, местные же вкалывают от зари до зари. Даже как-то неудобно. Надо спросить у родственников, может, нужно помочь. А что, буду весь день работать на огороде, сорняки полоть, жуков собирать, а вечером, с чувством исполненного долга, смою дневную пыль, наряжусь – и на танцы. Чем не жизнь?!
Я поделилась с мамой своими мыслями.
– Очень хорошо, – сказала мама, – пойди-ка клубнику собери.
Провозившись часок на солнце, я поняла, что сейчас умру. Но отступать не хотелось, а клубничные грядки казались бесконечными. Но я все-таки справилась. Правда, потом до самого вечера валялась в тени с книжкой, намазанная кремом. Обгорела с непривычки. Мама невозмутимо варила клубничное варенье. Папа что-то ремонтировал в машине. В общем, все занимались делами.
На закате я услышала рокот подъехавшего мотоцикла. Спохватилась, кинулась в дом, чтоб хоть немного привести себя в порядок.
Выглянула из-за занавески. Игорь остановился у калитки и смотрел на наши окна. Он посигналил. Я увидела, как мама вышла к нему. Видела, как они о чем-то говорят, только не слышала о чем.
Из зеркала на меня смотрела краснощекая и красноносая физиономия. Рыжие патлы в разные стороны. Н-да!
Ладно, будем жить с тем, что есть.
Я натянула джинсы, короткий топ, провела щеткой по волосам. Тряхнула головой и заявила самой себе:
– Я такая, какая есть. Другой не будет. – Для убедительности показала отражению язык, оно тут же меня передразнило. – Мы квиты, – заявила я и пошла на свидание с Игорем.
Игорь сказал моей маме, что со мной все будет в порядке. Мы распрощались и поехали в клуб.
Я ведь еще ничего не знала об Игоре. Он мне очень нравился, вот и все. Естественно, до меня он жил своей жизнью, у него были друзья и подруги. Леся даже говорила о какой-то девушке.
Едва мы вошли, как я заметила Лесю и решила пообщаться. Пока я с ней болтала, Игорь тоже заметил знакомых. Так мы оказались в разных концах зала. Нас разделила толпа танцующих.
Я обернулась, поискала глазами Игоря и увидела, как он идет ко мне. Махнула рукой. В этот момент незнакомая девушка заступила ему дорогу и что-то сказала. Потом она положила ему руки на плечи, и они стали танцевать. Я замерла с открытым ртом. В течение нескольких мгновений чувствовала себя полной идиоткой, но все-таки догадалась повернуться к Лесе.
– Смотри, смотри, – шептала подруга, – это та самая девушка, с которой Игорь встречался. По-моему, она хочет с ним помириться.
Я сделала вид, что мне безразличен и Игорь, и девушка. Только этого мне не хватало! Выходит, снова я отбиваю парня, снова меня будут называть разлучницей, опять какой-нибудь скандал начнется. Интересно, здесь тоже будут толкаться или сразу морду набьют? Скорее второе...
Я уже стала подумывать, как бы незаметно скрыться отсюда, спросила Лесю о планах на вечер. Отшила парня, попытавшегося пригласить меня потанцевать. Я нервничала. И в этот момент кто-то положил мне руку на плечо. Я резко повернулась и столкнулась с Игорем.
Он смотрел и улыбался, нет, не виноватой улыбкой, не извиняющейся и не самодовольной. Просто улыбался.
– Ксюша, ты не обиделась? – спросил он.
– С чего это? – стараясь казаться веселой, ответила я.
– Пойдем отсюда, я кое-что расскажу. – Он взял меня за руку, кивнул Лесе, и мы вышли из клуба.
– С той девчонкой мы встречались целый год, – сказал Игорь, как только мы оказались на улице.
– Понятно...
– Когда я шел к тебе, она пригласила меня потанцевать, я не мог отказаться. Если бы я отказался, то обидел бы девушку, даже не своим отказом, а тем, что на глазах у всех оттолкнул ее. То есть опозорил...
Я смутилась:
– Конечно, я понимаю...
Мне сразу стало легче дышать. Значит, я не разлучница? Хотелось спросить, отчего они расстались, но я вовремя прикусила язык. Если захочет, сам расскажет.
В тот вечер Игорь показался мне еще красивее. Только красота его была другая, не та, к которой я привыкла в городе. Глядя на него, я поняла, что Артем вовсе не так хорош, как казалось, он скорее смазливый, чем красивый. И само понятие красоты как-то изменилось во мне. Красивый человек и обаяшка, согласитесь, разные понятия. Скажем, Влад с помощью тренировок «построил» свое тело. Коля такой полненький симпатяшка, хорошенький, приятный, умница, прекрасно воспитан. Сева нравился почти всем моим знакомым девчонкам. Он тоже производил впечатление порядочного парня, к тому же у него всегда было то, что называется «умным выражением лица». Я уже не говорю об Артеме. Признанный сердцеед, вне конкуренции. Но никого из них нельзя было назвать красивым человеком.
А вот Игоря – можно. Природа наделила его необыкновенной, идеальной красотой, он знал, конечно, о том, что весьма недурен. Но как бы это получше объяснить: не акцентировал на этом внимания. Он был начисто лишен тщеславия Артема, зависти Влада, трусости Коли и мелочной подлости Севы. Наверное, таким и должен быть настоящий мужчина.
Познакомившись с ним поближе, я узнала, что Игорь действительно очень много работает, очень любит свою семью и старается во всем помочь близким. Все, что он зарабатывал, до копейки отдавал маме. Понятно, у него не было бешеных денег. Их в деревне ни у кого нет. Хозяйство и дом забирают все. Заработал – и сразу же вложил. Корма, инструменты, ремонт, стройка. Процесс бесконечный. Игорь не жаловался, он так жил. Я бы не смогла, просто потому что не привыкла. Точно так же Игорь не смог бы адаптироваться в городе. Он бы умер со скуки.
Однажды я набралась храбрости и спросила: почему он обратил на меня внимание?
Он пожал плечами: разве это возможно объяснить...
– Когда я увидел тебя в клубе, мне показалось, что я снова столкнулся с русалкой... ты такая белокожая, а глаза зеленые...
– Ты все шутишь! – Я шлепнула его по руке.
– Нет, правда. – Игорь смотрел на меня честными глазами. – Я никогда таких девчонок не видел, вот и решил, что за мной та русалка пришла, что я у колодца встретил...
Я рассмеялась:
– Думал, русалка, а присмотрелся – просто девчонка из города. Выдумщик!
Он не обиделся. Я тоже. Хорошо, хоть принцессой не назвал! Ладно, побуду русалкой...
Я знала, что у наших отношений нет будущего. Да я и не думала о будущем. Я наслаждалась настоящим. Потому что в моей жизни не было ничего лучше, чем Игорь. Наверное, это слишком сильное и поспешное заверение. Я ведь люблю родителей, у меня есть подруги, бабушка, дедушка, родственники. Я даже более чем уверена: останься я в деревне подольше, или если бы Игорь приехал в наш город, мы, наверное, довольно скоро разошлись бы. Хотя как можно заранее обрекать себя на неудачу. Не знаю...
А пока было лето. И каждый вечер он подкатывал к нашему дому на мотоцикле и увозил меня на холмы, в поле, на озеро; мы носились по проселочным дорогам, забредали в высокую траву, Игорь собирал для меня охапки цветов и рассказывал о каждом цветке, о птице, вспорхнувшей у нас из-под ног, он столько всего знал в этом своем простом мире. Он привозил мне кульки, полные спелых вишен, смородины или крыжовника, часто передавал моей маме «гостинцы»: какие-то необыкновенные пироги, которые пекла его мама, особенные огурцы или взбитое вручную масло.
– Скоро сватов пришлют, – смеялась мама, принимая деревенские дары. Она пыталась отказываться, но Игорь настаивал и никогда не приезжал с пустыми руками. Мама смирилась. Только предупреждала меня, чтоб я не наделала глупостей.
Однажды произошла очень смешная история. Мама хорошо знает украинский. Мы с папой – так себе. То есть я понимаю, о чем говорят, но сама не говорю. Игорь разговаривал со мной по-русски, как и Леся. Однако иногда путался. Как-то вечером он приехал и говорит:
– Подожди, зараз вернусь. – Он куда-то торопился и сразу же унесся на своем мотоцикле. А я побежала маме:
– Мама! – я готова была разреветься. – Игорь назвал меня заразой!
– Что? – не поняла мама. – Повтори, что он сказал?
– Он сказал: вернусь, зараза!
Мама рассмеялась:
– Ксюша, не зараза, а зараз, то есть сейчас. Игорь сказал, что он сейчас вернется.
Он действительно довольно скоро подъехал. Я предпочла не рассказывать ему о случившемся. Хорошо, что вовремя спросила у мамы. Но я запомнила свою оплошность и старалась внимательнее слушать Игоря. Ведь он делал все, чтоб я его понимала! Слова имеют огромную силу. Ведь бывает так, что люди не могут или не хотят услышать друг друга. Каждый кричит о себе. Наверное, здесь и кроется главная проблема в отношениях: мы слишком замкнуты на себя.
Игорь уговорил меня познакомиться с его семьей, мне пришлось согласиться. Его мама оказалась круглолицей, смешливой, невысокой женщиной. Едва мы зашли в дом, как она кинулась накрывать на стол. А потом долго и упорно потчевала меня домашними вкусностями и разносолами. Отец Игоря усмехался в усы и называл ее синеглазкой. Игорь удивительно похож на своего отца, вот только глаза мамины – синие.
Игорь уговорил меня познакомиться с его семьей, мне пришлось согласиться. Его мама оказалась круглолицей, смешливой, невысокой женщиной. Едва мы зашли в дом, как она кинулась накрывать на стол. А потом долго и упорно потчевала меня домашними вкусностями и разносолами. Отец Игоря усмехался в усы и называл ее синеглазкой. Игорь удивительно похож на своего отца, вот только глаза мамины – синие.
Мама Игоря рассказала, что хорошо знала моих бабушку и дедушку, маминых родителей. Люди, мол, были хорошие. Просила передать маме и отцу, чтоб заходили в гости. Я, конечно, обещала.
Все-таки я чувствовала себя неловко. Как будто и правда собралась замуж за Игоря и сейчас мне устроили смотрины.
Я потом сказала об этом Игорю, но он лишь посмеялся. «Просто у меня родители – люди гостеприимные», – сказал он. Но, мне кажется, он лукавил. Он изучал меня так же, как и я его.
Мы не говорили о любви. Не признавались друг другу в каких-то необыкновенных чувствах. Нам просто хорошо было вместе. Во всяком случае, я могу сказать это о себе.
Я старалась не идеализировать Игоря. Но часто задавалась вопросом, откуда он такой взялся? Если бы в селе таких, как он, было много, тогда можно было бы сказать: да, труд облагораживает, сельская жизнь правильная и всякие другие красивые слова. Но я же видела, что вокруг полно ребят, у которых множество недостатков. В частности, двоюродный брат Игоря – сын дяди-фермера. Типичный мажорик, если бы Влад его увидел, вот бы у него был повод поиздеваться!
Мальчик, у которого всегда все было. Я с ним тоже познакомилась. До чего же избалованный мальчишка! Артем хотя бы амбициозен, а у этого даже желаний никаких нет. Зачем? Все принесут и в рот положат. Только и может, что кривляться. Вялый, высокомерный, настоящий барчук, одним словом.
Игорь его терпеть не мог, пожалуй, единственного из всей семьи. А как к такому относиться? Впервые в жизни я столкнулась с человеком, который на своего брата смотрел свысока и разговаривал, как со слугой, с батраком. А ведь Игорь, в отличие от него, работал, то есть был одним из тех, кто поддерживал этого бездельника. Удивительно, сынок жил на иждивении у отца, да еще и гордился этим. Неприятный тип. Отец – мужик классный, а сына избаловал до невозможности, вероятно, потому, что он один?
Хорошо, что мне не пришлось слишком часто встречаться с этим сынком. Уж очень он выводил меня из себя.
Лето казалось бесконечным. Через месяц уехали родители, оставив меня на попечение родственников. Я почти ничего не замечала. Я жила от вечера до вечера, полностью поглощенная Игорем. Город начисто выветрился из моей памяти. Какими же пустыми и нелепыми выглядели теперь мои переживания, весь мой прошлый образ жизни. Дни сменялись днями. Я спала до обеда, загорала, читала, даже купалась в озере. Русалки русалками, но поплавать-то хочется. А вечером неизменно приезжал Игорь, и мы гуляли до рассвета. Не знаю, когда он спал, ведь днем ему приходилось работать. Наверное, я жуткая эгоистка. Иногда я замечала, что он устал. Но мне и в голову бы не пришло отправить его домой.
Его бывшей девушки я больше не видела. Игорь не заговаривал о ней. Вероятно, это правильно, зачем мне знать.
Мы словно сговорились и не рассказывали друг другу о том, что с нами было раньше. Такие отношения – с чистого листа. Поэтому Игорь ничего не знал об Артеме и Севе. Я как-то выдала одну из шуток Влада, Игорь лишь слабо улыбнулся в ответ. А я подумала, что шутка действительно не очень смешная.
В садах поспели вишни, они висели бордовыми тяжелыми каплями среди густой зелени листьев. По селу тек сладковато-терпкий запах вишневого варенья. На дворах и в летних кухнях стояли на огне здоровенные тазы, полные ягод. Детвора бегала с кусками хлеба, густо намазанного розовой сладкой пенкой. Я тоже варила варенье впрок, на зиму. Точнее, следила за тем, чтоб оно не убежало, и мешала деревянной ложкой на длинной ручке.
Налились первые яблоки, поспели абрикосы и сливы.
Игорь возил меня на бахчу и учил, как правильно выбирать спелый и сладкий арбуз. А потом мы объедались этими арбузами, погружая лица в сахарную мякоть. Ели нежные, пахнущие медом дыни. Ездили на пасеку, угощались свежим сотовым мёдом. Я очень боялась пчел. Пасечник выдал нам шляпы с сеткой, чтоб закрыть лицо. Мы ходили с ним к ульям, и он показывал, как надо собирать соты.
На полках в летней кухне выстроились банки с вареньями, соленьями, медом – все, что я должна была везти домой. Лето все более тяжелело плодами, тучнело, старилось. Оно было щедрым, богатым, жарким, с короткими ливнями, солнечными полднями, благодатными вечерами и ночами, полными запаха нагретой земли, тишиной и тревожной нежностью.
Однажды Игорь сказал:
– Смотри, цикорий цветет... лето кончается...
Голубовато-сиреневые цветы на длинных стеблях, пышные георгины в палисадниках, копны скошенной травы на полях. Люди, живущие по своему календарю, без отрывных листов, календарю, в котором значим каждый день. Прозевал день, упустил год.
Я заметила, как по вечерам густели сумерки, а сами ночи удлинились, стали прохладнее. Зато небо сияло роскошными золотыми россыпями. Мы часто наблюдали звездопад.
Кажется, в то лето я загадала миллион желаний. Я спрашивала у Игоря:
– Что ты загадал?
А он отвечал:
– Нельзя говорить, не сбудется.
Катились дни золотыми яблоками. Казалось, нет им конца, но вот в мешке лета их осталось совсем немного.
В конце августа за мной приехал папа. Я только тогда поняла, что лето кончилось.
В последний вечер мои друзья устроили мне проводы. Даже диджей смилостивился и допустил меня к музыке. Сказал: «Дерзай! Ты ж у нас продвинутая». Гуляли всю ночь, так что спать мне не пришлось. Игорь грустил, но старался не показывать виду. Я обещала приехать следующим летом, а он сказал:
– Мы, наверное, не увидимся, меня весной в армию заберут.
Что-то кольнуло слева, и я словно очнулась от былой беспечности. Я смотрела на него и думала: «Неужели больше никогда? Никогда не повторится волшебное лето... никогда... никогда... никогда...» – отзывалось с каждым ударом сердца.
Рано утром у нашего дома остановился кортеж мотоциклистов. Нас сопровождали до поворота на шоссе, будто машину президента. Ребята без конца сигналили, наверное, перебудили все село.
Проехали километров тридцать, папа затормозил, и мы еще раз попрощались со всеми. Я видела в зеркало, как мои друзья долго махали нам вслед. Но скоро я перестала их видеть...
Вместо эпилога. Возвращение
Дома меня ожидали новости. Родители получили ордер на новую квартиру. Пока нас с папой не было, мама уже начала паковать вещи. Тишка нервничал, шипел на всех и метался. Во-первых, он страшно не любит, когда мы уезжаем, во-вторых, наверное, чувствовал, что очень скоро ему придется лишиться любимого дома и двора, где его знали и уважали все местные коты и кошки.
Я бродила по комнатам, таким родным и привычным. Стояла на балконе, смотрела на улицу внизу. Скоро, очень скоро я стану самой обыкновенной девчонкой, каких в нашем городе тысячи. Я понимала, что наш особняк требует капитального ремонта. Он, по сути, памятник архитектуры. Но мне было несказанно жаль покидать этот дом.
«Ах, дорогая прабабушка, – думала я, – как хорошо, что тебе не пришлось уезжать отсюда, ты навсегда останешься здесь хозяйкой, и ты навсегда останешься в моей памяти и моем сердце... спасибо тебе».
Мама радовалась. Естественно, в новой квартире у нас будет ровный пол, нормальное отопление, окна без щелей, все, как у людей, одним словом. Но я грустила. Вот если бы мы были очень богатыми, мы бы выкупили особняк, отреставрировали его, и тогда нам не нужно было бы выселяться. Я бы с полным правом говорила: мой особняк, мой балкон... Возможно, это неправильная мечта. Памятник архитектуры не должен принадлежать одному человеку. Эх... не знаю...
В гимназии тоже произошли изменения. Самое главное – Влад уехал в Москву, в какую-то крутую спортивную школу. Что мы теперь без него делать будем?
Но это еще не все: Сева наконец-то завел себе подружку – нашу Аню и, кажется, отстал от меня окончательно. Они нашли друг друга, вот и все, что можно сказать по этому поводу.
Артем вовсе перестал меня замечать. И я была несказанно этому рада.
Наши отношения с Полинкой наладились. Наверное, мы стали старше, я, во всяком случае.
Наша компания поредела. Без Влада в классе стало непривычно тихо. Колька в одиночку просто не тянет. Марта посмеивается над ним и даже изредка подыгрывает. Иногда мы собираемся вместе.
Несколько раз виделась с Аней. Она гуляла с нами, если Севы не было поблизости. Смешно...
Видимо, ее мучил комплекс вины, потому что она наконец-то решилась на разговор со мной.
Аня никогда не страдала многословием, а тут выдала целый монолог: как ей неудобно, вот, она встречается с парнем, а я – одна. Выходит, она в этом виновата, потому что частенько интриговала у меня за спиной. Она очень жалеет. Все так глупо вышло. Нет, Аня никогда не считала меня испорченной, иногда ей казалось, что я не права, то есть она была уверена, что я поступаю неправильно... Бывает трудно доказать что-то другому человеку, особенно если он увлечен только собой и не видит окружающих. А ведь я совершенно не замечала Ани. Да и никто из нас ее в упор не видел. Это так обидно! С Артемом получилось очень нехорошо. Но Аня согласна хоть сейчас подойти к нему и все объяснить.