Контр-адмирал помнил, что творилось с людьми, когда два года назад Сталин на внеочередном съезде вдруг объявил, что уходит на покой, а на свое место председателя Совета министров СССР советует выбрать товарища Жданова. Это был удар. Никто не мог понять: как жить дальше? Что будет? Людям казалось, что завтра без Сталина рухнет мир. Империалисты объединятся с Германией и нападут на СССР. Тем более всего лишь год назад советское правительство объявило о создании оружия невероятной разрушительной силы.
На флоте знали, что их оснащают атомными торпедами. Разработчики обещали резко уменьшить размеры и массу зарядов, так, чтобы ими можно было снаряжать главные калибры линкоров и тяжелых крейсеров. Дело хорошее, пусть не только стратегическая дальняя авиация и подводный флот, но и надводные корабли получат новое оружие. Чем сильнее флот, тем крепче наши рубежи, тем миролюбивее империалисты.
Допущенные к секретам знали, что новое оружие есть только у нас и немцев, американцы опоздали с началом разработки. Редкое дело! Мы оказались первыми! Не только в газетах и речах ответственных товарищей, но и в жизни. Большинство же сограждан допуска к секретам не имело, и по стране ходили слухи, что североамериканцы давно уже создали сотни атомных бомб и снарядов и готовы в любой момент обрушить свою мощь на Советский Союз.
Время шло. Мир стоял, небо не собиралось падать на землю. Товарищ Сталин, хоть и редко появлялся на публике, отошел от дел, но старался быть в курсе всех событий. Знающие товарищи говорили, что Хозяин может вернуться в любой момент. И Андрей Жданов не забывает заезжать на Дачу советоваться с вождем. Даже недавний, почти никому не известный заговор партийцев не прошел мимо всевидящего ока Хозяина, первого заместителя Предсовмина Лаврентия Берии и главы МГБ Абакумова.
Когда было нужно, Сталин реагировал, реагировал четко, быстро и эффективно. В результате группа товарищей, готовившаяся сместить руководство СССР, сама была смещена со всех постов и отправилась знакомиться с народным хозяйством на местах, а некоторые из них сели лет на десять.
Нет, Советский Союз сильная держава. Народ и партия едины, несмотря на отмену руководящей роли партии. Правительство, как всегда, принимает мудрые решения, трезво оценивает обстановку и не выпускает из рук штурвал. Все идет хорошо. С каждым годом страна живет все лучше и лучше. Строятся новые заводы, колхозы снабжают горожан продовольствием, реализуются молодежные программы, решается жилищная проблема, благосостояние народа растет. Все хорошо, а будет еще лучше. Вот только на душе контр-адмирала Котлова неспокойно, и не с кем поделиться опасениями.
2
Странное дело, в последнее время Чарли Стоун все чаще ловил себя на мысли, что забывает Англию. Вроде еще не стар, до склероза далеко, на память никогда не жаловался, а воспоминания о молодости, той давней войне, ребятах из 54-го эскадрона тускнеют, теряют четкость. Многое забывается.
Вчера утром Чарли с ужасом понял, что совершенно не помнит лиц капитана Дэна Мазефильда и лейтенанта Уилли Барнета. Старые добрые друзья, верные товарищи, с которыми Чарли просиживал ночи в пабах, ухлестывал за молоденькими девицами, дрался за небо Британии. Тот самый Дэн, сгоревший в бою над Ла-Маншем. Даже могилы не осталось. Верный ведомый Уилли, человек, спасший Чарльза ценой собственной жизни. Тоже похоронен в море, в кабине истребителя. Всего-то прошло одиннадцать лет, а проклятая память затерла его лицо.
Много воды утекло с тех пор. Чудом, Господним провидением вырвавшись с охваченных пламенем Британских островов, Чарльз Стоун осел в Америке. Ему и бежать было больше некуда. Да, там его не ждали, один из многих тысяч беженцев. Да, приходилось тяжело. Деньги быстро кончились. Без паспорта в армию не брали, а мирной профессии у Чарли не было. Хорошую работу не найти. Приходилось выкручиваться. Чарли и выживал, хватался за любое подвернувшееся дело, экономил каждый доллар, дрался за место под солнцем, как тогда в Англии.
Когда совсем прижало, Стоун согласился на предложение серьезных ребят из Бунда убить одного итальяшку. Какой-то хлыщ, возомнивший о себе яйцеголовый умник, ненароком оскорбил уважаемого человека из синдиката. Как там его звали? Кажется Энрико Ферми. Застрелив несчастного, Чарли ни разу в жизни не сожалел о содеянном. Выбор прост: умереть с голоду или выжить. И Чарли Стоун выжил. Заплатили ему хорошо, хватило снять квартиру в приличном районе, обновить гардероб, немного поправить здоровье и даже осталось что положить в банк на черный день. Со временем он научился выживать и даже получил официальное гражданство.
Кем только Чарли не работал: официантом, таксистом, вкалывал на стройке, одно время устроился коммерческим агентом. Все изменилось 23 мая 1942 года. Война с Японией. Удары авианосных соединений по базам американского флота в Перл-Харборе и Маниле. Удивительно, но долго готовившаяся к войне Америка пропустила первый удар. Национальная катастрофа, так писали в газетах. Трагедия для страны и шанс для иммигранта Чарльза Стоуна.
Соединенным Штатам потребовались солдаты, много солдат, в том числе и летчики. На мобилизационном пункте долго изучали документы англичанина, расспрашивали: почему он хочет служить? Пришлось в очередной раз доказывать свое право быть американцем. Наконец, пройдя все круги бюрократического ада, Чарльз Стоун получил мобилизационное предписание, направление на учебную базу Варент-Хилл и подтверждение своего воинского звания. Правда, заносчивые янки понизили его до старшего уоррент-офицера. Обидно, но поправимо.
В учебной эскадрилье Стоун задержался ненадолго: опыт — штука великая и полезная. Для человека, летавшего и дравшегося на «Спитфайре», освоить П-40 «Вархавк» — невелика проблема. Инструкторы только качали головами и грозились снять с полетов «этого чертова англичанина» за нарушение летной дисциплины, пренебрежительное отношение к технике, систематическое невыполнение летных заданий и прочие грехи.
А Чарли просто тяжело было вновь раз за разом отрабатывать «детские» упражнения, он не понимал учебную программу, пару раз срывался, пытаясь доказать, что так летают только на парадах, а не на войне. Со стороны казалось, что ершистый курсант ходит на грани, рискует в любой момент быть отчисленным и переведенным в пехоту. В действительности инструкторы понимали Стоуна, с интересом наблюдали за его маневрами на учебной спарке, подмечали особенности пилотирования, но и позволить себе признать его правоту они не могли.
Как потом оказалось, учебный полигон был раем, ад начался, когда старшего уоррент-офицера Стоуна перевели в действующее 14-е авиакрыло, базировавшееся на атолле Уэйк. Всего неделя на знакомство с ребятами и аэродромом. Не успел Стоун освоиться на новом месте, как к Уэйку подошли японские соединения.
Сражение за атолл шло две недели, за это время американская базовая авиация сгорела, как восковая свеча в камине. Люди гибли один за другим. Старуха с косой обрушилась на несчастный островок, на аэродром и на закаленных в боях, великолепно подготовленных беспощадных самураев. Многие тогда погибли, а Стоун опять выжил.
В последний день сражения, когда японские СМДЧ уже высаживались на остров, укрепления и постройки перепахивались градом снарядов корабельных орудий, а горсточку уцелевших в боях истребителей бросили в безнадежную атаку на японские бомбардировщики, Чарли Стоун, расстреляв почти все патроны, догадался не возвращаться на аэродром, а искать американское авианосное соединение.
И опять ему повезло. Мало того, что вовремя заметил потрепанную эскадрилью «Девастайторов» и пристроился к ним в хвост, так еще умудрился сесть на авианосец на необорудованном сухопутном самолете. Как потом выяснилось, старший уоррент-офицер Чарльз Стоун оказался единственным выжившим из пятитысячного гарнизона крепости.
Короткий отдых в Перл-Харборе, присвоение заслуженного офицерского звания, небольшая премия от финчасти за спасение самолета и опять в бой. На этот раз Стоуна бросили на Гуадалканал. Прибывший в расположение 374-й истребительной эскадрильи 48-го авиакрыла второй лейтенант Стоун попал к таким же, как он, молодым ветеранам, успевшим пообгореть в пламени войны. Эскадрилья повоевала на Филиппинах, и самое главное — личный состав успел эвакуироваться на одном из последних транспортов с Палавана. Ребята тоже учились выживать.
Соломоновы острова до конца 42-го года считались относительно спокойным местом. Японцы пока ограничивались набеговыми операциями, раз за разом откатываясь, как только натыкались на более-менее организованное сопротивление. Основные бои шли гораздо западнее и севернее. Летчики и гарнизон острова с тревогой следили за событиями, жадно впитывали новости и слухи, гадали — когда наши остановят японцев? Тщетно. В марте 43-го старуха с косой добралась до Соломоновых островов.
Адмирал Ямамото серьезно относился к войне, он не оставлял слабостей в своей обороне. И естественно, после очередного разгрома американского флота, на этот раз у острова Мидуэй, взор японского главнокомандующего обратился на юго-восточный фланг. Впрочем, и американцы постепенно набирались опыта, а строили и ремонтировали корабли они гораздо быстрее противника. Североамериканская империя могла терпеть поражения, могла сдавать заокеанские позиции, терять острова, но войны она выигрывала.
В кровавой каше сражения за Соломоновы острова погибли десятки кораблей и сотни самолетов, из списков были вычеркнуты тысячи, десятки тысяч бойцов с обеих сторон. Личный состав и материальная часть американской базовой авиации сменились несколько раз. Авианосцы возвращались на Гавайи с пустыми ангарами, с торпедными пробоинами в бортах, с искореженными, пробитыми бомбами палубами. Два американских и один японский линкор, немало крейсеров и эсминцев пошли на дно с большей частью своих команд.
Сражение продолжалось до середины лета. В этой мясорубке был перемолот наступательный потенциал Японии. За победу пришлось заплатить значительной частью авиации и флота Соединенных Штатов. В августе 43-го года наступило затишье. Обе стороны копили силы. Японцы спешно готовились к обороне, укрепляли периметр «Зоны благоприятствования». Американцы, в очередной раз сменив командование флотами, все еще не могли прийти в себя, понять, как им удалось выстоять, но на крайний случай, по инерции копили наступательный потенциал, наращивали резервы.
Чарльз Стоун опять выжил. Последние залпы сражения отгремели, когда он был командиром эскадрильи. И единственным летчиком из тех, кто отражал первые налеты японцев на Соломоновы острова. Все остальные погибли. Пришедшие им на смену молодые парни, зеленое пополнение, переброшенное на авиатранспортах и авианосцах вместе со своими машинами, тоже по большей части ушли на закат, другими словами, не вернулись из боя.
С 44-го года Америка перешла в наступление. Великолепная промышленность возродила армию и флот из пепла. Новые авианосцы, линкоры и крейсера превосходили японцев не только числом, но и боевой мощью. Учебные части выдавали на-гора тысячи молодых летчиков, сразу же садившихся на новые самолеты. Количество вновь сформированных частей росло.
Чарльз Стоун прошел Тихоокеанскую войну до конца. Несколько раз горел, терял боевых друзей, два раза его вылавливали из воды. Он привык к смерти и не боялся ее. Росли опыт и боевой счет летчика.
В последние годы войны 183-му авиакрылу майора Стоуна приходилось встречаться в небе не только со старыми знакомцами «Зеро», но и с новейшими машинами немецкого и русского производства. Немецкие наемники на реактивных Ме-262 и Хе-280 наводили на американских пилотов ужас. Закаленные в боях над Европой, прошедшие огонь и воду, налетавшие тысячи часов «Черные бароны» жгли американцев десятками.
Майор Стоун сам наблюдал, как пара Ме-262 играючи развалила строй эскадрильи Б-25 «Митчелл», разогнала прикрытие «Корсаров» и спокойно удалилась, оставив на земле костры из полутора десятков самолетов. К счастью, немцев было мало. На каждого наемника на реактивном истребителе приходилось по сотне американских самолетов.
Японцы на русских высотных перехватчиках МиГ-5 тоже творили дела. Ходили слухи, что русские самолеты выделяли только самым лучшим летчикам, потому «МиГи» и JIa-7 и выходили победителями из боев с численно превосходящим противником. Прекрасный самолет с опытным, умывшимся кровью пары десятков воздушных противников пилотом — штука страшная.
Пережив войну, Чарльз Стоун не оставил военную авиацию. Он продолжал служить своей новой родине. Небо окончательно стало его профессией. Америка достойно оценила заслуги бывшего иммигранта, а ныне полноправного гражданина Чарльза Стоуна. Звание подполковника, солидный налет и командование авиакрылом приносили неплохой дивиденд в виде жалованья. Дом в Филадельфии, молодая жена, любимая работа, хорошая машина — что еще нужно мужчине от жизни? Чарли получил все. Не получил, а заслужил, вырвал у судьбы зубами, отобрал у старухи с косой — так будет вернее.
Жизнь шла, техника не стояла на месте, страна, победившая в Великой войне, не хотела повторения позора Перл-Харбора и Манилы. Да, Америка вышла из тихоокеанских битв сильнейшей державой с сильнейшим в мире флотом и всесокрушающими воздушными силами. Война закончилась, но враги у молодой державы оставались. Старый Свет находился во власти нацистской Германии и коммунистической России. Сильные, опасные враги. Опасные своей чуждостью, непримиримостью к самим принципам, на которых строились Соединенные Штаты.
Многие американцы ждали, что вскоре русские и немцы нападут на Америку. Надо было крепить оборону. Появилась реактивная авиация, появились зенитные ракеты — пришлось создавать наземные ракетные батареи и перевооружать корабли ПВО. Русские победили в атомной гонке — Америка напрягла мышцы, мобилизовала свои лучшие умы и получила атомную бомбу в 50-м году, всего через два года после русских, почти в одно время с немцами.
Перевооружение армии не прошло мимо командира 183-го истребительного авиакрыла, прославленных «Ржавых вампиров» полковника Стоуна. Пришлось осваивать новую технику, принимать на вооружение реактивные самолеты. А самое главное — новые самолеты нужно было учить летать. Реактивные моторы оказались ненадежными и пожароопасными. Не все летчики справлялись с управлением скоростных и неустойчивых машин.
После того как число катастроф превзошло все допустимые нормы, пришлось менять систему подготовки летного персонала. Чарльз Стоун справлялся. Он первым в авиакрыле облетывал реактивные «свистки», дотошно расспрашивал заводских специалистов, общался с конструкторами и головастиками из технических комитетов. Незаметно у летчиков исчез страх перед новой техникой. Снизилось число аварий. Благодаря своему командиру, «Ржавые вампиры» одними из первых получили истребители Ф-86 «Сейбр».
Время шло, незаметно подкрадывалось, чтобы в один прекрасный момент ошарашить ударом по голове. В рождественские праздники перед новым, 1951 годом Чарли вдруг понял, что молодость прошла. Остановился перед зеркалом, да так и застыл, глядя на серьезное, испещренное морщинами и шрамами, с побеленными серебром висками лицо тридцатипятилетнего мужчины. Молодость сгорела в огне воздушных схваток, юность осталась в далеком, туманном прошлом, в Стране-которой-нет. А что осталось? Что осталось? — спрашивал себя Чарльз, вглядываясь в отражающиеся в зеркале серо-голубые, светящиеся ледяной сталью глаза.
Ответ был рядом. В гостиной двухэтажного каменного коттеджа суетилась жена, совсем еще молоденькая, длинноногая, эффектная брюнетка с тонкими чертами лица и скрываемым в обычной обстановке умом. Да, ум у Кармы был не девчоночий. Иначе выпускница школы, мечтавшая о колледже, не разглядела бы в случайно подошедшем к ней с дурацким вопросом, выглядящем на все за сорок, побитом жизнью, украшенном шрамами мужчине перспективного офицера, уверенно стоящего на ногах человека и свою судьбу.
Свадьба состоялась всего через три месяца после знакомства. А еще через год у Чарли и Кармы родился сын, еще через два года дочурка. Старая детская мечта воспитанника припортового района Ливерпуля о домашнем тепле и уюте начала сбываться. И как часто бывает, Чарльз этого не заметил. Герой Америки, человек, сделавший себя сам, не понял, что молодость была приемлемой, достаточно скромной ценой за право жить и наслаждаться мирным семейным счастьем.
Проклятое зеркало! Оно все изменило. Чарли впал в депрессию. Жена предлагала ему обратиться к специалисту, был у нее на примете хороший психолог, но Стоун не привык жаловаться на жизнь, даже врачам. Стрессы лечились по старинке, ударной дозой неразбавленного виски. Долго так продолжаться не могло, Чарльз Стоун это понимал, но справиться с хандрой не получалось.
Помощь пришла неожиданно и откуда не ждали. В один прекрасный день к полковнику Стоуну, якобы по делам, заглянул один малознакомый мистер из разведывательной службы. Человеком майор Кевин Крайтон был неплохим, хотя и служил в не самой популярной у кадровых военных фирме.
Поговорив с полковником о малозначительном, непонятно каким боком касавшемся «Ржавых вампиров» деле, Крайтон незаметно перевел разговор на недавние события в Африке, припомнил инцидент с парой «заблудившихся» самолетов над Северной Японией. Незаметно, само собой получилось, что дела были забыты, а два ветерана Тихоокеанской войны продолжили беседу в тихом уютном баре за воротами военной базы. Угощал Крайтон, будучи человеком стеснительным и немного сентиментальным, он сам предложил Чарльзу Стоуну компенсировать потерянное время парой стаканчиков хорошего пойла.