– Не выпендривайся, не на поле боя, – осадил ее Ник, косясь на низкие своды. – Пейдж, сколько нас?
– Двадцать восемь, – рапортовала я.
– Хорошо, выдвигаемся малыми группами. Мы с Нелл первые. Сборщик, Бриллиант, проследите за…
– Надеюсь, ты не собираешься мне указывать, Алый Взор? – подал голос Джексон.
В спешке я почти забыла про него. Сейчас Джекс стоит навытяжку, руки покоятся на трости, прямой и величественный, как только что зажженная свеча.
– Я только просил помочь, – выдавил после паузы Ник.
– Предпочитаю подождать тут, пока вы будете разбираться, – фыркнул Джексон. – Если тебе, конечно, не слабо самому запачкать руки, выдергивая оперенье у воронов.
– Не слабо, – буркнул Ник, стараясь, чтобы Джекс не услышал.
– Я присмотрю за ними, – вклинился Зик, прежде хранивший молчание.
Он зажимал рану на плече, вторая кисть была стиснута в кулак.
Ник сглотнул и сделал знак Нелл:
– Веди нас.
Оставив бывших узников на платформе, мы втроем стали подниматься по крутым ступеням винтовой лестницы. Нелл двигалась на редкость проворно, я с трудом поспевала за ней. Ноги сводило от быстрой ходьбы. Наши шаги громким эхом отдавались от стен. Ник вдруг споткнулся, но Надин живо ухватила его за локоть.
Наверху Нелл остановилась и чуть приоткрыла новую дверь. В щель ворвался пронзительный вой тревожной сирены. Если наше отсутствие обнаружено, то вычислить местонахождение – лишь вопрос времени.
– Все чисто, – шепнула Нелл.
Я вынула из рюкзака нож. Стрельба только привлечет воронов. У меня за спиной Ник достал из кармана серую трубку и набрал номер.
– Давай, Элиза, – пробормотал он. – Jävla telefon!..[1]
– Просто пошли ей картинку, – посоветовала я.
– Уже. Но надо уточнить, когда Элиза появится.
Как и предсказывала Нелл, лестница вела к неработающему лифту. Справа возвышалась стена, сложенная из огромных кирпичей на цементном растворе, а слева под крошащейся каменной аркой виднелись Ворота Предателей: мрачная темная постройка с кованой решеткой, во времена монархии служившая входом. Мы стояли слишком низко, чтобы попасться на глаза охране. За Воротами тянулись поросшие лишайником ступени и узкий пандус, предназначенный для каталок.
Луна освещала видимый отсюда кусочек Белой башни. Высокая стена между ней и Воротами могла послужить нам неплохим укрытием. Из бойницы бил луч мощного прожектора. Сирены снова завыли – громко и монотонно. Так Сайен сигнализировал о первой степени нарушения безопасности.
– Там живут охранники, – кивнула Нелл на башню. – А ясновидцев держат в Кровавой.
– Куда ведут ступени? – шепотом осведомилась я.
– Вглубь Тауэра. Нам лучше поспешить.
Внезапно на тропе, прямо напротив Ворот, появился отряд воронов. Мы прижались к стене. На лбу у Ника выступил пот. Если решат, что ворота заперты, может, и пронесет.
Удача была на нашей стороне. Вороны прошествовали мимо. Я отлепилась от стены, чувствуя, как дрожат руки. Нелл сползла на землю, вполголоса осыпая стражников проклятиями.
Вой первой сирены вскоре подхватили другие. Я попыталась открыть Ворота, но безуспешно. Мешал замок. Видя мои тщетные усилия, Надин протиснулась вперед и сняла с пояса миниатюрную отвертку. Сунула ее в основание замка, а сверху втиснула серебряную отмычку.
– Придется повозиться. – За шумом слов было практически не разобрать. – Механизм заржавел.
– Некогда возиться!
– Приведите пока остальных, – скомандовала Надин, не отрывая глаз от замка. – Нам нужно держаться вместе.
Тем временем Ник зашептал в трубку:
– Алло? Муза? – Быстро переговорив с Элизой, он повернулся ко мне. – Она скоро будет. И заодно пошлет на подмогу сапоги-скороходы Джека-Пружинки-на-Пятках.
– Как скоро?
– Минут через десять. Скороходы прискачут раньше.
Десять минут – это очень долго.
Луч прожектора шарил по главной башне. Нелл отпрянула, щурясь от яркого света, а после забилась в угол и, обхватив себя руками, задышала через нос. Я обшаривала стены, проверяя каждый кирпич. Если вороны патрулируют весь комплекс, они не замедлят вернуться. Нужно успеть открыть Ворота, вывести пленников и снова навесить замок. Я сунула пальцы между створками лифта в надежде их распахнуть, но увы.
Надин уже орудовала второй отмычкой. Работая под неудобным углом, едва дотягиваясь до замка, ее руки двигались на удивление проворно. На лестнице показался Зик. За его спиной испуганно сгрудились недавние узники. Я сделала ему знак оставаться на месте.
Наконец засов отворился. На пару с Надин мы сняли тяжелую цепь, стараясь, чтобы та не звенела, и распахнули Ворота Предателей. Решетка зашуршала о гравий, петли громко заскрипели, но эти звуки потонули в вое сирены. Нелл бросилась вверх по ступеням и поманила нас за собой.
– Они перекроют все выходы, – шепнула она, едва я приблизилась. – Ворота – единственное слабое звено. Придется лезть на южную стену.
Лазанье. Мой конек.
– Взор, приведи остальных, – распорядилась я. – Пусть готовятся бежать.
Я крадучись взбиралась по лестнице, крепко сжимая револьвер. Ступени упирались в башни по бокам арки. Один прыжок – и окажемся меж двух зубцов на примыкающей стене, которая на поверку была много ниже, чем чудилось на первый взгляд. Сайен явно не рассчитывал, что ясновидцы заберутся так далеко, даже если им посчастливится сбежать из Кровавой башни. Я жестом велела Нику собрать народ и пулей преодолела следующий пролет, стараясь держаться в тени. При виде открывшейся со стены панорамы у меня защемило в груди.
Вот оно!
Лондон.
Внизу простирался крутой берег Темзы. Слева – Тауэрский мост. Если наши расчеты верны, мы сможем обогнуть тюремный комплекс и выйти на главную дорогу незамеченными. Ник достал из кармана кисет и стал натирать ладони мелом.
– Я иду первым. Пейдж, поможешь ребятам спуститься. Элиза будет ждать на дороге.
Я шарила глазами по мосту, выискивая снайперов. Вроде никого, но в эфире четко обозначились три лабиринта.
Ник протиснулся между зубцами и, ухватившись за них, повернулся лицом к стене. Ноги заскользили по крошащимся камням в поисках опоры.
– Осторожно, – предупредила я, что было совершенно излишне: Ник лазил лучше, чем ходил. Улыбнувшись мне, он преодолел оставшиеся несколько футов и бесшумно приземлился на четыре точки.
Стена между нами странным образом действовала мне на нервы.
Настал черед спускаться узникам. Майкл и Нелл поддерживали беспомощную Иви. Приобняв девушку, я помогла ей взобраться на стену.
– Сюда. – Потом закутала ее в плащ Ника, а сама осталась в белом платье, успевшем превратиться в лохмотья. – Давай руку.
Вдвоем с Майклом мы переправили Иви вниз. Ник подхватил ее невесомое тело и уложил на траву.
– Майкл, приведи раненых. Живо! – властно распорядилась я. Парнишка тут же бросился помогать хромающему Феликсу.
Один за другим через стену переправились Элла, Лотта, трясущийся хрустальщик, прорицатель со сломанным запястьем. Все сбились в кучу под надежной охраной Ника и его револьвера. Я уже протянула руку Майклу, но его бесцеремонно оттолкнул Джексон. Грациозно вскарабкавшись на стену, он перебросил вниз трость и, склонившись к моему уху, прошептал:
– Даю тебе последний шанс, милочка. Возвращайся в Севен-Дайлс, и я прощу твою наглость в Первом Шиоле. – С этими словами он плавно заскользил по стене.
Я обернулась к Майклу. Из рассеченной щеки на рубашку лилась кровь.
– Смелей, – подбадривала я, крепко ухватив его за запястья. – Главное, не смотри вниз.
Тот перекинул ногу через стену, до синяков стискивая мои руки.
Нелл вдруг пронзительно вскрикнула. На штанине ее брюк расплывалось алое пятно. Акробатка в ужасе уставилась на меня.
– Все вниз! Быстро! – заорала я, силясь перекричать вой сирен.
Подчиниться никто не успел: на тех, кто толпился у лестницы, обрушился град пуль.
Изрешеченные дробью тела валились на землю, корчась в мучительных конвульсиях. Раздался истошный вопль. Ладони Майкла выскользнули у меня из рук. Я спряталась за балюстрадой, прикрывая голову.
Это был бой на уничтожение: стреляй в каждого, кто попадется.
Снизу Ник исступленно звал меня по имени, но страх не давал мне двинуться с места. Мое восприятие сузилось до лихорадочного биения сердца, учащенного дыхания и отдаленных звуков пальбы. Сильные руки обхватили меня, перебросили через стену, и я полетела вниз.
Подошвы моих сапог гулко стукнулись о землю, ударная волна накрыла меня до пояса, и я ткнулась носом в пыль. Рядом с приглушенным стоном приземлилась субтильная фигурка. Нелл! Стиснув зубы от боли, она с трудом поднялась и заковыляла прочь что есть мочи. Я поползла следом. Ник кинулся меня поднимать, но встретил неожиданный отпор.
– Надо им по…
– Пейдж, нет времени!
Надин перескочила через стену, еще двое никак не могли пробраться к зубцам. Очередной залп из Белого Тауэра – и беглецы бросились врассыпную. Даника и Зик зависли в прыжке – два силуэта в лунном свете.
Мое чутье уловило снайпершу на верхотуре. Выстрел – и юная невидица рухнула со стены; после падения череп развалился надвое, как гнилой фрукт. Майкл едва не споткнулся о несчастную. Снайпер тут же взяла его на мушку.
Внутри у меня вспыхнуло пламя. Высвободившись, я из последних сил протаранила своим фантомом лабиринт снайперши, отправив ее дух далеко в эфир, а тело – переваливаться через балюстраду. Когда бездушный труп рухнул на землю, Майкл уже во весь опор мчался вдоль берега. Напрасно я звала его – бывший слуга стремительно исчез во тьме.
Мои ноги неслись вперед, обгоняя мысли. Трещины в лабиринте увеличивались подобно свежим ранам.
До дороги оставалось совсем чуть-чуть. На обочине ярким светом сияли фонари. За спиной по-прежнему громыхали выстрелы. Их перекрыл рев мотора. Сверкнули голубоватые фары. Кожаный салон. Новый залп. Короткий пронзительный вопль. Поворот на мост. И мы растворились в цитадели, словно тень во мраке; только сирены надрывались нам вслед.
2
Долгая история
Как обычно, она появилась ровно в шесть утра.
Моя рука машинально схватила со столика револьвер.
Играла заставка «Ока Сайена» – мелодичная композиция на основе двенадцати мотивов Биг-Бена.
Я ждала.
И тут возникла она. Скарлет Берниш. Верховная вещательница в черном платье с белым кружевным воротником. Бесстрастное, как у робота, лицо не выражает никаких эмоций; лишь когда передавали об «убийстве» или «нападении» паранормалов на мирных граждан, ей удавалось изобразить нечто вроде скорби. Правда, сегодня вещательница улыбалась.
– Доброе утро, граждане Сайена! Сразу к хорошим новостям. Накануне гильдия легионеров сообщила об увеличении дневного карательного отряда. По меньшей мере пятьдесят офицеров примут присягу в этот понедельник. Как заявил глава легионеров, грядущий год принесет цитадели новые испытания. В свете обострившейся обстановки жителям Лондона необходимо сплотиться и…
Я выключила программу.
Никакого экстренного репортажа. Ни фотографий преступников, ни сцен казни.
Револьвер полетел обратно на столик. Всю ночь я пролежала без сна, вздрагивая от малейшего шороха. Все мышцы затекли, встать удалось с трудом. Едва одна боль ослабевала, на смену ей приходила новая, вызванная очередным синяком или перенапряжением. Вместо того чтобы вернуться в постель, тянуло пройтись. Чуточку естественного света мне не повредит.
Вытянув ноги, я включила стоящий в углу музыкальный центр. Из динамиков полилась песня Билли Холидей «Guilty». По пути на работу Ник закинул мне парочку контрабандных дисков, немного денег – все, что сумел скопить – и связку книг, к которым я даже не притронулась. Меня одолевала странная тоска по проигрывателю Стража. Со временем привыкаешь засыпать под любовные баллады свободного мира.
С момента побега минуло уже три дня. Моим новым домом стала затрапезная ночлежка где-то на задворках I-4 в Сохо. Большинство ясновидцев обитали в жутких Трущобах, мало пригодных для жизни. Стараниями домовладельца-клидоманта, занявшегося арендой с единственной целью – разжиться ключами для своих ритуалов, в моей лачуге не было грызунов, но в остальном дыра, конечно, адская. Он понятия не имел, кто я. Знал только, что мне необходимо убежище после стычки с легионером, который изрядно меня покалечил, а теперь разыскивает по всему городу.
Пока не решился вопрос с Джексоном, мне придется кочевать из ночлежки в ночлежку с регулярностью раз в неделю. Денег на это улетает уйма, а дотации Ника едва покрывают расходы, но иначе от Сайена не спрячешься.
Опущенные жалюзи не пропускали в комнату ни единого лучика света. Я приоткрыла их самую малость и с непривычки чуть не ослепла от яркого солнца. По узкой улочке спешили куда-то два невидца. На углу гадатель высматривал паранормальных клиентов или, на худой конец, невидцев. Иногда те оказывались любопытными бездельниками, а иногда – шпионами. Агенты-провокаторы Сайена давно наводнили улицы, помогая рассекречивать нашу братию.
Я снова опустила жалюзи, и комната погрузилась во мрак. За полгода куратор-рефаит приучил меня не спать по ночам. Чтобы вернуться к прежнему режиму, необходимо время, и немалое. Я плюхнулась на кушетку, сунула в рот две голубые таблетки снотворного и запила водой.
Мой лабиринт восстанавливался медленно. После схватки на сцене, когда меня пытались убить на глазах сайенских эмиссаров, падшие ангелы Наширы оставили в моем сознании трещины, откуда с пугающим постоянством всплывали воспоминания. Мрачная часовня, где погиб Себ. Покои в «Магдален». Грязные извилистые Трущобы, спиритическая комната Бабая и мое собственное лицо – изуродованное до неузнаваемости, вырванная челюсть рассыпается на части, словно глиняная плошка.
И Лисс – ее рот плотно зашит золотой нитью, тело отдано на растерзание эмитам – монстрам, притаившимся в лесах вокруг колонии. Следом возникли семь окровавленных карт. Я потянулась открыть последнюю – свое будущее, итог, но от моего прикосновения прямоугольник занялся огнем. Я вздрогнула и проснулась, дрожа с головы до ног. Влажные щеки пылали, на губах остался солоноватый привкус.
Эти семь карт не давали мне покоя. Предсказывая мое будущее, Лисс успела прочесть первые шесть: Пятерку Кубков, перевернутого Короля Жезлов, Дьявола, Любовников, перевернутую Смерть и Восьмерку Мечей. Увы, завершить гадание подруге не удалось.
Я заковыляла в ванную, где проглотила пару обезболивающих. Таблетками меня снабдил Ник. Подозреваю, что большая серая была успокоительным, чтобы снять судороги и привычку хвататься за револьвер каждые пять минут.
В дверь тихо постучали. Проверив барабан, я чуть приоткрыла створку. На пороге, при полном параде, стоял домовладелец со старинным ключом на шее.
– Доброе утро, мисс.
– Лем, ты когда-нибудь спишь? – вымученно улыбнулась я.
– Очень редко. Постояльцы ведь всегда бодрствуют. Сейчас наверху сеанс, – устало добавил он. – Стол громыхает на весь дом. Кстати, выглядите сегодня неплохо.
– Спасибо. Мой друг не звонил?
– Он навестит вас в девять вечера. Если будут пожелания, не стесняйтесь.
– Непременно. Хорошего дня.
– Вам тоже, мисс.
Для владельца ночлежки Лем был подозрительно любезен.
Я плотно затворила дверь и щелкнула замком.
Револьвер выпал из руки, ноги подкосились, и я осела на пол, уткнувшись лбом в колени.
Через пару минут поднялась и направилась в крохотную душную ванную, сняла сорочку и принялась изучать свои раны в зеркале. Особенно выделялись глубокий, с наложенными швами, порез над глазом и длинная царапина на щеке. Вся я какая-то изможденная, поникшая. Ногти расслаиваются, кожа потускнела, ребра выпирают. В нашу первую встречу домовладелец опасливо покосился на мои израненные руки и подбитый глаз. Разумеется, он не узнал во мне Бледную Странницу, подельницу и протеже Белого Сборщика.
Шагнув в кабинку, я включила душ и блаженно зажмурилась. Горячая вода хлынула на плечи, расслабляя мышцы.
Хлопнула дверь.
Моя рука схватила спрятанный под мыльницей нож. Я одним прыжком перемахнула из кабинки к противоположной стене и затаилась, прижимая лезвие к груди. В ушах бешено стучал адреналин.
Лишь спустя пару минут пульс пришел в норму, и мне удалось отлепиться от мокрого кафеля, по которому стекала вода пополам с пóтом. Ничего страшного, абсолютно ничего. Просто громыхает стол на спиритическом сеансе.
Вся дрожа, я оперлась о раковину. Влажные волосы кудельками падали на бледное, нездоровое лицо. В зеркале отразилось мое тело, прошедшее все круги ада в колонии, избитое и истерзанное рефаитами и «алыми». Отвернувшись, я нащупала отметину на плече. XX-59-40. Этот шрам останется до конца жизни.
Но мне повезло, думала я, натягивая рубашку. Я выжила, и Саргасы об этом знают.
Впервые за два дня Ник переступил порог комнаты и осторожно обнял меня, памятуя о ноющих синяках и ссадинах. Сколько раз я видела его в воспоминаниях, вызванных нумами Стража, но те образы не могли сравниться с настоящим Ником Найгардом.
– Привет, sötnos.
– Привет.
Мы улыбнулись друг другу безрадостной улыбкой.
И замолчали. Ник принялся накрывать на стол, я распахнула дверь на крохотный балкончик. С улицы в комнату ворвался запах сайенской осени – смесь паров бензина и смрада от костров балаганщиков, но божественный аромат из коробочек с едой заставлял забыть о вони. Это был настоящий пир: горячие пирожки с курицей и бужениной, свежий хлеб, жареная картошка, щедро сдобренная солью и перцем. Ник протянул мне витаминку и добавил:
– Угощайся. Только не спеши.
Пирожки были с хрустящей корочкой, сочные. Я покорно сунула капсулу под язык.
– Как рука? – Ник внимательно исследовал круглый ожог. – Не болит?
– Уже нет. – Боль стоила того, чтобы избавиться от микрочипа.
– Не запускай это дело, – посоветовал Ник. – Дани, конечно, молодец, но она не врач. – Он пощупал мой лоб. – Мигрени не мучают?