— Знаю-знаю, никто не заменит меня в твоем сердце. А теперь давай пригладим твои волосы и сойдем вниз. Твой бал еще не закончился, и не дело имениннице и ее лучшей подруге сидеть в одиночестве, когда все веселятся!
Июнь 1839
— Сара, не смотри так уныло, сегодня ведь моя свадьба, а не похороны! — Бобби Уэвертон недовольно тряхнула непослушными рыжими локонами — даже сегодня они уложены не так аккуратно, как ей бы хотелось, а тут еще подруга выглядит совсем нерадостной!
Сара с суеверным ужасом посмотрела на Роберту, но мисс Уэвертон все было нипочем, и Сара как можно мягче произнесла:
— Бобби, ты уверена, что поступаешь правильно?
— Конечно, уверена! — Бобби с удовольствием взглянула на лежавшую на кровати кружевную фату и снова повернулась к подруге. — Ты ведь знаешь, Джефф любит меня всю свою жизнь!
— Знаю, это так, но ведь ты его не любишь, — тихо возразила Сара.
— Мой бог, ну разумеется, я его люблю! Если ты — моя лучшая подруга, то Джефф — мой лучший друг с самого детства!
— Я говорю о другой любви, — все еще пыталась возражать Сара. — О той, которая нужна, чтобы люди были счастливы в браке…
Роберта не ответила, пытаясь перевести разговор с неприятной ей темы. Пусть, ведь сегодня ее свадьба, одернула себя Сара. Бобби только озвучила ее самые тайные, самые важные мечты. Впрочем, не такие уж тайные. Сара знала, что не умеет скрывать свои чувства и все Уэвертоны, включая и самого Артура, прекрасно осведомлены о силе ее привязанности.
— Ты думаешь, это случится? — спросила она не для того, чтобы отвлечь Бобби, а чтобы лишний раз услышать из уст подруги подтверждение собственных надежд.
— О, Сара! — в голосе Роберты прозвучал шутливый укор. — Артур обещал на тебе жениться, еще когда нам было то ли по четырнадцать, то ли по пятнадцать лет, и все знают, что рано или поздно он сделает тебе предложение. Теперь, когда он закончил все-таки свой университет, полагаю, это случится скорее рано, чем поздно!
Сара покачала головой — ждать столько лет иногда казалось ей невыносимым. К тому же неясно было, испытывает ли Артур к ней что-нибудь большее, чем братская любовь и нежная дружба. С того дня, когда он поцеловал ее на балу, устроенном лордом Уэвертоном в честь восемнадцатилетия Сары, Артур ни разу не выходил за рамки своей обычной покровительственно-насмешливой манеры держаться.
Особенно огорчительным казалось, что за прошедшие два года они так мало виделись! Прошлым летом Артур, подобно многим товарищам по университету, путешествовал по континенту, чтобы расширить кругозор и отдохнуть перед последним, самым тяжелым годом обучения. На Рождество он приезжал домой, но привез с собой троих приятелей, и в череде бесконечных развлечений невозможно было ни с кем обменяться даже парой слов с глазу на глаз, в доме Уэвертонов постоянно толпились гости, как всегда с приездом Артура.
Конечно, он не мог пропустить свадьбу сестры, но из-за затянувшихся экзаменов приехал только накануне ночью и сейчас отсыпался, чтобы не захрапеть во время венчания, как он объяснил тормошившей его Роберте.
Сара мечтала поскорее увидеть его, но беспокойство о подруге отодвигало на задний план ее собственные переживания.
Никто, знавший Роберту Уэвертон хотя бы несколько недель, не смог бы поверить, что она выйдет замуж за добродушного толстяка Джеффри Ченсли. Принца, герцога или хотя бы графа прочили ей в мужья соседи. Они же, правда, не удивились бы побегу и тайному венчанию Роберты с каким-нибудь фермером или помощником викария, настолько непредсказуемой в их глазах была мисс Уэвертон. Но все оказались едины в одном мнении — Бобби вступит в брак только с тем, кого полюбит всей душой.
И вдруг мисс Уэвертон приняла предложение не верящего в свою удачу Джеффа Ченсли! Есть о чем поговорить в гостиных в дождливую погоду, а этот июнь отличается от предыдущих лет обилием дождей и пронизывающих ветров.
Одна Сара знала, что скорее сама Бобби сделала Джеффу предложение на ней жениться, а ему оставалось лишь бессвязно заверять ее, как сильно он влюблен и насколько будет стараться сделать ее жизнь счастливой.
Не то чтобы это решение далось Бобби с трудом — напротив, когда она вернулась из Лондона в феврале, чтобы отметить свое двадцатилетие дома, она почти сразу объявила близким, что намерена вскорости стать миссис Ченсли. Никакие увещевания родителей, предложения подождать немного и проверить свои чувства не дошли до ушей Роберты, уверенной в правоте выбранного пути.
Что произошло в Лондоне, Сара так толком и не поняла. Бобби то ли не хотела, то ли не могла рассказать лучшей подруге всю правду. Она коротко, сухим равнодушным тоном, совершенно ей не свойственным, сообщила Саре, что полюбила одного выдающегося джентльмена, но он оказался помолвленным с другой леди и, судя по всему, даже не узнал, что похитил сердце рыжеволосой красавицы. Со своей обычной уверенностью Бобби прибавила, что никогда не сможет полюбить снова с той же силой, а потому постарается сделать счастливым человека, который давно влюблен в нее и к которому она действительно привязана.
Все время венчания лорд и леди Уэвертон выглядели несколько напряженными, и Сара разделяла их опасения. Бобби могла сотворить что угодно, например, передумать прямо у алтаря. Но мисс Уэвертон держалась с непривычным для нее достоинством, а мистер Ченсли сиял от радости, круглое лицо его напоминало большое серебряное блюдо Уэвертонов.
Сара едва не хихикнула в самый неподходящий момент, когда ей пришло в голову это сравнение. Она сдержалась, но обязательно решила рассказать о своих мыслях Бобби после свадьбы. Тогда они с подругой вместе посмеются над шуткой. Сара смутно чувствовала, что Роберте потребуется немало мужества, чтобы сохранять довольный вид на протяжении всего праздника.
«Как это — выходить замуж за кого-то, когда на самом деле любишь другого человека?» — думала Сара, стоя чуть позади Бобби в компании еще троих подружек невесты в одинаковых светло-зеленых платьях. Зеленый был любимым цветом Роберты, и она очень мало задумывалась о том, что выбранный оттенок идет далеко не всем девушкам. Светлокожая Сара в этом платье казалась бледной русалкой, но ради подруги она согласилась бы одеться во что угодно, если Бобби от этого станет чуть более счастливой. «Что, если мне сделает предложение Генри Коул? Он иногда так умоляюще на меня смотрит… Если дядя узнает, он будет уговаривать меня принять предложение, ведь Коулы довольно богаты… А если Артур никогда не станет относиться ко мне иначе, чем как к сестре? Что тогда?» — Сара уже много месяцев думала об этом и надеялась на наступающее лето — Артур приедет, и что-нибудь, наконец, разъяснится. Ведь он не может все время поддразнивать ее, как маленькую девочку, когда-нибудь придет пора говорить серьезно!
Дженни Коул, сестра Генри, стоявшая рядом с Сарой, ощутимо подтолкнула ее локтем под ребра, заставляя вспомнить, где они находятся, и та поспешила придать своему лицу выражение восторга и легкой зависти — именно это требовалось от подружек невесты.
Наконец обряд завершился, и мистер и миссис Ченсли приготовились принимать поздравления от родственников и друзей. Лень выдался холодным и дождливым, о том, чтобы устроить танцы в саду, не могло быть и речи. К счастью, бальная зала в доме мистера Ченсли позволяла вместить всех гостей. На следующий день лорд и леди Уэвертон собирались устроить прием и бал в честь молодоженов, а после них подобные празднества ожидались во всех окрестных поместьях, так что свадьба Бобби должна была растянуться на неделю, а то и дней на десять. Откровенно заметим, что Роберта Уэвертон заслужила такое внимание, как никто другой, ведь она столько лет развлекала соседей остроумными замечаниями и дерзкими выходками!
Сара чувствовала, что Бобби нуждается в обществе, и чем более обширным оно будет — тем лучше. Среди праздничного гула не так слышен внутренний голос, нашептывающий, какую ошибку ты совершила и как много у тебя впереди времени, чтобы понять, насколько тяжело терпеть рядом с собой близкого и родного, но нелюбимого мужчину.
Вскоре после свадьбы Сара спросила Роберту, почему она не желает поехать с мужем хотя бы ненадолго в Лондон или Уэймут, ведь свадебное путешествие непременно должно следовать за венчанием.
Бобби болезненно вжала голову в плечи.
— Я хочу веселиться здесь, среди моих друзей! — но тон ее был далек от радостного.
— Ты не больна? Все эти праздники могут принести к тому, что лодыжки опухнут от нескончаемых танцев, не говоря уж о несварении желудка.
— Я боюсь ехать в столицу или на курорт, — тихо пробормотала Бобби, не глядя в глаза подруге.
— Боишься? Но почему? — Сара села ближе и обняла поникшую Роберту. — Скажи мне, что с тобой происходит? Ты сожалеешь о свадьбе?
— Боишься? Но почему? — Сара села ближе и обняла поникшую Роберту. — Скажи мне, что с тобой происходит? Ты сожалеешь о свадьбе?
— О нет, нет! — горячность Бобби, очевидно, должна была заменить искренность в ее голосе. — Просто еще слишком рано. Я боюсь увидеть его…
Сара сразу поняла, что подруга говорит о своем возлюбленном, и постаралась не давить на Бобби, требуя откровенности, из опасения, что Роберта снова примет притворно-оживленный вид.
— Ну, конечно, дорогая, если ты не хочешь… — мягко ответила она.
— Мне страшно как-нибудь выдать себя и огорчить Джеффа, — вздохнула Бобби. — Я не должна причинять ему боль, а для этого нужно так много сил, Сара, так много!
— Все пройдет, милая, — Сара не знала, как утешить подругу сейчас. — Ты только подожди немного… И подумай и о себе, не только о Джеффри… Это лихорадочное веселье может навредить тебе.
— Пустяки, — привычно отмахнулась Бобби, похоже, она уже вполне овладела собой. — Если я начну жалеть себя, всем будет только хуже. А Джефф — это та дверь, за которой я могу спрятаться от себя самой. Одна бы я страдала гораздо больше.
Сара отнюдь не была в том уверена, ей казалось, что в одиночестве горе пусть и не уйдет быстрей, но хотя бы не нужно притворяться перед кем-то денно и нощно, что его и вовсе нет. Но она благоразумно не стала спорить с подругой, еще не зная, что скоро ей придется на себе проверить стойкость своих убеждений и, возможно, отказаться от них в пользу доводов Роберты.
Через две недели после венчания миссис Ченсли и мисс Мэйвуд завтракали в садовой беседке, специально обновленной мистером Ченсли в угоду супруге.
— Наконец-то мы вдвоем! — Бобби утомленно откинулась на спинку плетеного кресла. — Видеть не могу всех этих гостей, а от бесконечных свадебных пирогов меня просто тошнит!
— Давай я налью тебе еще чаю, — невпопад ответила Сара.
— Ты опять грустишь? — Роберта сделала вид, что сердится. — Я не просила чаю!
— Прости, я просто немного задумалась, — виновато потупилась ее подруга.
— Я попрошу Артура приехать сюда и объясниться, как он смеет так долго мучить тебя! — Бобби и в самом деле начала злиться.
— Пожалуйста, не надо! — взмолилась Сара. — Со мной все хорошо, только немного болит спина от нескончаемых танцев, но в этом виновата ты со своей свадьбой, а вовсе не Артур!
Отчасти Сара была права: мало кто способен пережить без ущерба для здоровья две недели балов, пикников и катаний на лодках. Погода сжалилась над юными супругами, и уже на третий день после венчания июньское солнце набрало силу и пробилось сквозь толстый слой туч подобно тому, как весной бесстрашные подснежники устремляются к нему через пласт промерзшей земли.
Бобби отказалась ехать в свадебное путешествие летом, всем, кроме Сары, она отговаривалась тем, что не готова еще так сильно изменить свою жизнь, достаточно того, что теперь она живет в доме своего супруга. Конечно же, Джеффри настроен во всем потакать своей обожаемой жене, и Рождество Ченсли собирались встретить в Италии, а пока же миссис Ченсли пригласила Сару погостить у них, не желая слушать никаких возражений.
Трудно догадаться, что было на уме у Роберты. То ли она нуждалась в поддержке, чтобы в безмятежном здравомыслии Сары черпать силы для новой жизни, которую выбрала сама, то ли не желала упустить ни одной подробности романа своего брата и лучшей подруги.
Как это часто бывает с молодыми девушками после замужества, Бобби захотелось устроить судьбу своей подруги как можно скорее. Она находила молчание Артура уже просто неприличным — романтически окрашенное время свадебных торжеств как нельзя лучше подходит, чтобы еще кто-то мог сделать предложение своей избраннице.
Когда Бобби осмелилась заговорить о своих надеждах на скорый брак своего легкомысленного братца и Сары, лорд Уэвертон очень удивился.
— Дитя мое, ты в самом деле думаешь, что Артур влюблен? По-моему, наша дорогая Сара просто еще одна сестра для него, не более.
— Матушка, вы тоже так думаете? — растерянная Роберта повернулась к матери. — Разве они не любят друг друга?
— Никто не усомнится, что для Сары Артур является любовью всей ее жизни, — осторожно ответила леди Уэвертон. — Что касается моего сына… Я бы не пожелала для него лучшей супруги, но его чувства до сих пор неясны. Возможно, твой отец прав, и Артур найдет свое счастье где-то далеко отсюда, а может статься, поймет, что не надо искать его в других краях, когда можно обрести желаемое, не выходя из дома.
Бобби не стала говорить Саре об этом разговоре с родителями, но в душе была уверена, что оба они ошибаются. Как может Артур не любить Сару, он же не слепой, в конце концов! Она так мила, добросердечна и благонравна — именно такая жена нужна молодому Уэвертону, чтобы оставить юношеские забавы, остепениться и стать хорошим отцом и мужем, подобно своему батюшке.
Роберта порадовалась, что уехала из родительского дома и забрала с собой Сару. В разлуке Артур скорее поймет, как ему не хватает подруги детства, и, несомненно, приедет за ней к Ченсли. Вот почему она не удивилась, когда увидела своего мужа, направляющегося к беседке в компании младшего Уэвертона.
С утра Джеффри ездил поговорить с арендатором на отдаленную ферму, находящуюся поблизости от границ поместья Уэвертонов, и где-то по дороге повстречал Артура.
— Рад видеть вас такими умиротворенными, сестрички! Угостите брата чаем?
Артур одарил каждую из девушек братским поцелуем и беззаботно развалился в кресле напротив сестры. Джеффри уселся рядом с Робертой и то и дело осторожно касался ее руки, словно не верил, что это действительно его супруга, которая не исчезнет с порывом летнего ветерка.
Бобби неодобрительно покачала головой, но Сара тут же поднялась со своего места и стала хлопотать у стола.
— Мы не виделись всего два дня, а я уже заскучал по вам обеим, — продолжил Артур. — Как же мне будет не хватать вас, когда я уеду!
— Уедешь? Куда? — Бобби резко выпрямилась, заставив Джеффри испуганно вздрогнуть.
— Вероятно, сначала в Бат, затем в Лондон, — пожал плечами Артур.
Роберта быстро посмотрела в сторону подруги и помрачнела. Выражение лица Сары оставалось по-прежнему спокойным, но глаза ее чуть сузились и потемнели от огорчения.
— Тебе обязательно ехать? Ты же только что вернулся, и я думала, ты проведешь с нами все лето!
Джеффри кивнул, поддерживая супругу.
— Понимаешь ли, Бобби, — медленно начал Артур. — Я так стремился поскорее окончить учебу и вернуться домой, но стоило мне приехать, как я понял, что привычная обстановка тяготит меня. Если бы не твоя свадьба, я бы уехал десять дней назад.
— Как родной дом может прискучить! — Бобби готова была наброситься на брата с упреками и обвинениями в легкомыслии и непостоянстве, но присутствие мужа и Сары пока останавливало се. — Я замужем всего полмесяца и уже чувствую, как не хватает мне нашего дома, хотя езжу туда каждый день!
— Ты не понимаешь, — вздохнул Артур. — Все то же, и словно бы другое. Более мелкое, что ли… Я вырос, а мир вокруг остался прежним, стал тесен мне. Мне скоро будет двадцать четыре года, и я способен на большее, чем участие в охоте и деревенских танцах. Придет время, и я…
Сестра не дала ему договорить.
— Можно подумать, в Бате или Лондоне ты не будешь танцевать! Там все то же самое, Артур, я же была там и видела все это!
— Я мог бы заняться политикой… или чем-то еще, — миролюбиво ответил Артур. — Пройдет два-три года, и я поумнею и стану таким же скучным, как Генри Коул…
Сара встрепенулась при этих словах. Что Артур хотел этим сказать? До сих пор она слушала его, не слыша. Только одна мысль билась в ее голове, как бабочка об оконное стекло, — он уезжает, он опять уезжает! А она остается, опять остается одна…
— Кроме всего остального, когда-то надо подумать и о продолжении рода. Не забывай, я — единственный сын и наследник! Негоже, если маленькие Ченсли появятся на свет раньше малышей Уэвертонов!
Все трое в замешательстве воззрились на Артура, он же недоумевающе перевел взгляд со своей сестры на ее мужа, не понимая, что в его словах их так поразило. Первой не выдержала Сара. Осторожно, словно боясь упасть, она выбралась из своего кресла и бесцветным голосом сообщила друзьям:
— Я, пожалуй, немного пройдусь по саду, в беседке слишком жарко.
Артур с удивлением посмотрел ей вслед, а Бобби тем временем выразительно взглянула на своего супруга. Джеффу не надо было прилагать много усилий, чтобы понять намек жены, и он послушно поднялся и потрусил к дому с самым озабоченным видом, как будто внезапно вспомнил о ненаписанном письме или неотданном визите.
Роберта с выражением нескрываемого отвращения повернулась к брату, и Артур поторопился задать вопрос: