Лаврова Ольга & Лавров Александр
Хроника раскрытия одного преступления
Ольга Лаврова
Александр Лавров
Хроника раскрытия одного преступления
Если расследование по делу Ладжуна длилось многие месяцы и в центре все время оставался затяжной, упорный поединок следователя и преступника, то второе дело, о котором мы хотим рассказать, разворачивалось на редкость бурно и стремительно, и число людей, по долгу службы и добровольно, принявших участие в раскрытии преступления, было огромным. (Все действующие лица фигурируют здесь под своими подлинными фамилиями - вне зависимости от того, какую позицию занимают в бурных сегодняшних событиях.)
Случилось это в Риге. Шел январь. Сырой, пасмурный, с редким снежком, который не удерживался на крышах и мостовых и лишь кое-где клочками белел в скверах. Город был прекрасен и умудрялся выглядеть опрятно даже в слякоть.
Мы попали сюда впервые и чувствовали себя немножко за границей (как-то никогда не считали Прибалтику нормально советским курортом). Встретили нас преувеличенной любезностью и изучающими взглядами. Отношение было двойственное: "эмиссары" Щелокова (противно), люди намеренные воздать должное успеху рижан (приятно).
Блиц-программа развлечений являлась, скорей всего, "проверкой на вшивость". Нам показали Домский собор, кладбище, монумент латышским стрелкам, Памятник свободы - заметив, что в народе его кличут "памятником свободе". То ли экскурсоводов удовлетворил тип реакции на каждую достопримечательность, то ли вскоре совместная работа сказалась, - но холодок растаял. Большего не требовалось, на задушевные разговоры мы и сами не шли. В аппарате МВД наверняка существовало национальное соперничество, подспудная борьба группировок, разность умонастроений.
От всего этого мы принципиально заслонились. Две правды сталкивались в Прибалтике? три? пять? Не нам их рассуживать. Фильму нужна была правда только о раскрытии уголовного дела.
Девятое января город прожил как обычно. В дежурной части милиции известия о неизбежных мелких происшествиях не нарушали ощущения, что в Риге - покой.
И вдруг... 21.50. Телефонный звонок, разбивший тишину: возле кафе "Турайда" совершено ограбление инкассаторской машины!
Через четыре минуты оперативная группа примчалась на место преступления. Фары милицейского микроавтобуса высветили как-то сиротливо приткнувшуюся к тротуару серую "Волгу" No 0021; левая передняя дверца ее была распахнута, и машина казалась пустой. Но на заднем сиденье полулежал раненый инкассатор. А второй - тот, что ходил за выручкой, - растерянно жался сейчас к подъезду "Турайды". Момента нападения он не видел и пока ничего толком рассказать не мог.
- Я вышел, напарник остался... как обычно, по всем пунктам маршрута... как положено... В кафе пробыл минуты две. Деньги были приготовлены, я сразу их взял и назад... И вот застаю: шофера нет, инкассаторского мешка нет, а напарник лежит, как неживой...
То, что предстояло сделать, надо было делать одновременно и за считанные секунды: помочь потерпевшему, не допустить близко праздных зевак, осмотреть машину, чтобы постараться понять, кто и как, выявить возможных свидетелей ограбления.
Свидетелей не оказалось. Ни одного. Инкассатор, получивший травму черепа, находился без сознания. "Рассказать" могли лишь предметы и следы.
Люди работали очень сосредоточенно и быстро. Стараясь никому не мешать, действовал молодой лейтенант с кинокамерой в руках. Фиксируя на пленку все происходящее, он создавал свой протокол осмотра места происшествия. (Первый кинодокумент, положенный затем в основу фильма.)
Судя по всему, удар нанесен изнутри машины отрезком металлической трубы, который валяется здесь же, под сиденьем - таков был первый вывод. Следовательно, подозрение падало на исчезнувшего шофера.
Пока инкассатор находился в кафе, ни он, ни посетители тихой "Турайды" не слыхали звука тормозящей или отъезжающей машины. По-видимому, преступник действовал один и ушел пешком. Ушел, унеся 36 тысяч рублей! Далеко ли? Инкассаторский мешок весил 26 килограммов. С такой ношей опрометью не побежишь. Надо осмотреть все окрестные закоулки...
Санитары укладывали пострадавшего на носилки, а поисковые группы с собаками уже обшаривали дворы, подъезды, чердаки, сараи, лестницы. Скорей, скорей, дорого каждое мгновение!
К этому времени к "Турайде" успели стянуть значительные силы. Прикинув максимальное расстояние, которое мог покрыть преступник, создали круговую блокаду. Операцией руководил начальник уголовного розыска Курков и прибывший следом полковник Винчугов, начальник Управления внутренних дел города.
Кольцо замкнулось, когда с момента звонка по "02" истекло около десяти минут... Великолепная слаженность, стремительность - и попусту.
Свет ручных фонарей еще обшаривал темные углы в подвалах, еще где-то, вывалив языки, перемахивали через заборы овчарки - но надежда на немедленную поимку слабела.
Ушел! Как ему удалось прорваться сквозь кольцо? Это представлялось непонятным. Ведь преступление почти наверняка не готовилось именно возле "Турайды", просто грабитель воспользовался случайным безлюдьем: на минуту-другую улица Петра Стучки оказалась пустынной из конца в конец.
Руководители рижской милиции решили поднять по тревоге личный состав.
Между тем осмотр машины продолжался, а инкассатор, уверившись, что жизнь товарища вне опасности, и немного успокоившись, начал припоминать важные для розыска подробности. Ему показали найденный в машине путевой лист на имя Карпова.
- Карпов? Погодите-ка, знакомая фамилия. По-моему, мы с ним работали. А вот сегодняшнего водителя я видел впервые.
Поехали в таксопарк. И нам необычно - у Доски почета (время, время) провели опознание. Портрет Карпова помещался примерно в центре, в окружении десятков других лиц, но инкассатор тотчас уверенно выхватил его взглядом.
- Вот он, тот парень, про которого я говорил!
Под фотографией действительно стояло: И. Карпов.
- Посмотрите внимательно, - настаивал сотрудник уголовного розыска, - не этот ли шофер возил сегодня вас с напарником?
- Нет, нас возил совсем другой!
Однако при выезде из таксопарка за рулем, естественно, сидел Карпов! Как его место занял преступник? И когда?
От начала смены до подачи машины в банк прошло два часа. А километраж на спидометре сильно превышал тот, который можно набрать короткими рейсами в городе.
Куда же ездил Карпов? Или не Карпов? Почему в машине разбито стекло?
- Вы не интересовались, почему стекло разбито?
- Поинтересовались, - ответил инкассатор. - Очень дуло, холодно было.
- И что ответил водитель?
- Как-то неопределенно. Вроде бы случилась мелкая авария.
Увезли, отбуксировали от "Турайды" серую "Волгу" No 0021, разъехались сотрудники милиции. Улица приняла свой обычный вечерний вид, и по-прежнему приветливо светились окна кафе...
А в кабинете заместителя министра внутренних дел Латвии А.К. Кавалиериса собралось экстренное совещание. Собралось - да практически так и не прерывалось до конца розыска. Надо было обсудить и предпринять все возможное и невозможное для скорейшей поимки грабителя. Тот, кто решился на подобное преступление, наверняка очень опасен. В практике рижской милиции нападение на инкассатора произошло впервые!
В этом деле все было неотложным. Многим предстояла бессонная ночь.
Снова и снова инкассатор описывал внешность водителя; снова и снова припоминал детали его поведения. В словесном портрете, который он старался сформулировать, не выделялось ни единой броской черты. Неприметен был ни физиономией, ни телосложением и ничем особым не привлекал внимания этот парень в свитере и темном пиджачке. Ничем не выдавал своего намерения пробить человеку голову тяжелой трубой и сбежать с громадной суммой денег.
И все же, шаг за шагом, крупица за крупицей: парню было лет 27; от него попахивало водкой; лицо круглое, черты лица мелковатые; рост средний, комплекция средняя; хорошо знал город - от одного пункта инкассации до другого ехал кратчайшим путем, умело минуя "пробки"; машиной управлял вполне профессионально; на каком-то перекрестке его окликнул мужской голос, назвав "Колей"; он был говорлив; указательный палец на левой руке обмотан носовым платком.
Сведения поступали в кабинет Кавалиериса, а оттуда немедленно дальше: личному составу предварительные приметы разыскиваемого, и главная из них свежая рана на пальце; в ЭВМ данные для проверки - возраст 25-30 лет, имя Николай, профессия шофер, вероятно, ранее судим (все сошлись на том, что новичок на такое нападение не отважился бы).
Истек час с момента ограбления.
Все выезды из города находились под контролем. Он был обнесен невидимой стеной.
По обочинам автомобильных дорог в разных местах стояли мотопатрули ГАИ, каждую машину останавливали, инспектор буднично и подробно проверял документы шофера, приглядывался к его рукам, давая напарнику время обследовать кузов. Или - если машина легковая и с пассажирами - убедиться, что среди них нет подозрительных лиц.
На вокзале и в аэропорту обстановка позволяла действовать проще. Каждого мужчину, который садился в поезд или поднимался по трапу в самолет, вежливо просили снять перчатку с левой руки. Расчет железный. Можно переодеться, нацепить очки или иным способом изменить наружность. Но поврежденный палец не оторвешь, не спрячешь.
Было несколько задержаний. Инкассатор смотрел и вздыхал:
- Ничего похожего...
А параллельно происходило следующее.
Сотрудники милиции побывали дома у Карпова.
- Инар на работе, - удивилась жена... - Нет, не возвращался, ведь смена еще не кончилась...
На стол А.К. Кавалиериса легли фотографии Инара Карпова, документы, электробритва, которую только он брал в руки.
Эксперты НТО продолжали "с пристрастием допрашивать" такси No 0021. Сперва осматривали целиком, от крыши до днища. На днище была прилипшая кое-где хвоя. Вместе с показаниями спидометра это подтверждало догадку, что машина до начала инкассации побывала за городом. Но сама эта догадка пока не проясняла ровным счетом ничего. Затем машину исследовали по частям: отдельно дверцы, руль, зеркальце заднего обзора. Везде обнаруживали отпечатки пальцев и везде... кровь! Пятна на подножке, пятна на сиденье, натеки на стойке рулевого колеса, брызги на потолке.
Тут требовалась долгая, кропотливая работа с применением сложной техники. А счет времени по-прежнему шел на минуты. Позарез надо было спешить - а спешить было никак нельзя!
Первые заключения экспертов лишь добавили к прежним загадкам новые. Кровь в машине оказались трех разных групп. Было ясно ее происхождение там, где полулежал до приезда "скорой" раненый инкассатор. На стойку руля, вероятно, капала кровь с пальца водителя. Она же была размазана по левой дверце. Но вот другие, менее свежие и кое-как затертые пятна над шоферским местом и... в багажнике - они-то откуда взялись в этой злосчастной "Волге"?!
Уже не только грабитель с его добычей заботил тех, кто сменялся в кабинете Кавалиериса. Все тревожней становилась мысль: как произошла подмена шофера? Где Инар Карпов, так широко и доверчиво смотрящий с фотографии? Что с ним случилось?..
Наступила ночь. Усталый инкассатор продолжал отвечать на нескончаемые вопросы. Теперь он старался припомнить и пересказать те разговоры, которые вел шофер с момента, как подал машину к банку, и до роковой остановки возле "Турайды". Водитель был очень словоохотлив. По натуре ли? Или старался заглушить внутреннее напряжение и беспокойство, которые появлялись на остановках - тут он замолкал и украдкой озирался (лишь сейчас инкассатор понял, почему). Так или иначе, важно не это. Важно, что подряд, час за часом нельзя говорить лишь "о погоде". И нельзя - фантазии не хватит - непрерывно сочинять небылицы. Что-нибудь в его россказнях наверняка содержало зерна правды. Их-то и надо было выудить.
Сосредоточившись, инкассатор мысленно восстанавливал весь маршрут и "выскребал" из памяти словесную шелуху, которую сыпал по дороге шофер. Это было трудно, потому что беседа бессвязно перескакивала с одного на другое и не отличалась занимательностью: банальные шоферские байки, сравнительные характеристики машин разных марок, замечания по поводу переходивших улицу девушек... да разве упомнишь?
Но человек верил: раз его слушают с таким вниманием, так осторожно и вовремя задают наводящие вопросы, так поспешно заменяют магнитофонные ленты, значит, любая фраза и даже обрывок фразы, оброненной шофером, может пригодиться и на что-то натолкнуть. И как только он вспоминал нечто, сулившее хоть малую надежду на зацепку, кто-нибудь из присутствовавших делал пометку в записной книжке и выходил. Это означало, что где-то будет отдано короткое распоряжение и кто-то кинется искать след. С пятой или с шестой попытки ниточка потянулась - и не оборвалась! А зацепкой послужила пустяковая похвальба шофера:
- Вон в том "Гастрономе" у меня продавщица знакомая, если что нужно, только мигни!
Через полминуты в кабинете Кавалиериса услышали об этой знакомой. Через десять был выяснен адрес заведующей "Гастрономом". Еще через пятнадцать в ее квартиру позвонил сотрудник уголовного розыска.
В накинутом со сна халате женщина боязливо приоткрыла дверь. Цепочки она так и не сняла, но подтвердила, что какой-то молодой шофер действительно часто околачивался в их магазине, ухаживая за одной из продавщиц. Однако та работает теперь в другом месте.
Второй ночной визит поднял с постели работника отдела кадров торга - так был получен адрес продавщицы. Девушка оказалась спокойной и толковой. Внимательно выслушала все, то ей сочли нужным сообщить, секунду подумала.
- Да, у меня был знакомый шофер, очень похожий на того, которого вы описываете.
- По имени?
- Николай Красовский. Но мы давно не встречаемся.
- Что вы знаете о нем?
Девушка в раздумье пожала плечами.
- Он работал в такси... Кажется, был женат... А больше ничего особенного. Довольно неприятный человек... Может, вам нужна фотография? Он однажды преподнес.
Еще бы не нужна! Парадный фотопортрет, на обороте: "На долгую память" - и витиеватый росчерк.
- Нам бы дня на два. Разумеется, с возвратом...
- Зачем возвращать, я случайно не выбросила.
И вот решительный момент: перед инкассатором кладут несколько фотографий. Не колеблясь, с облегчением, он указывает на фотографию Николая Красовского.
- Этот!
Итак, преступник был установлен.
Прошло пять часов с момента ограбления...
Наконец-то найден ответ на один из кардинальных вопросов: кто? Впервые за эту ночь в кабинете Кавалиериса - штабе розыска передохнули с облегчением. Но почти одновременно эксперты сообщили неожиданную весть: судя по отпечаткам пальцев, преступников было двое! И второй не Инар Карпов: дактилоскопические узоры, снятые с его бритвы, выглядели иначе.
Двое?!
Снова спутаны карты! Если двое, то какова роль второго при ограблении? Неужели версия о случайном выборе места нападения неверна, и улица Петра Стучки была выбрана не потому, что в подходящий момент оказалась безлюдной, но потому, скажем, что там ждал сообщник? Или поблизости было приготовлено убежище? Тогда не исключено, что грабитель и не пытался вырваться из кольца вокруг "Турайды"!
(Забегая вперед, скажем: в этом деле почти не делалось ложных ходов и ни одна версия на поверку не развалилась. А то, что представлялось непонятным и противоречивым в первые часы розыска, объяснялось сложным стечением обстоятельств, сопутствовавших преступлению.)
Шла ночь, кипела работа. Фотография Красовского (сверхсрочно!) была распечатана и роздана постам оцепления и городским патрулям. Но чтобы наверняка поймать его и добраться до человека, который согласился стать его сообщником, о Красовском надо было узнать очень многое, если не все.
С кем только ни беседовали сотрудники милиции - не перечтешь. К утру они знали, разумеется, не все, но порядочно.
Красовский - шофер того же таксопарка, что и Карпов. Карпов даже возил его в загс, когда Красовский женился. Дружили? Нет, слишком разные люди. Да у Красовского, пожалуй, и нет друзей. Знакомые - пожалуйста, а друзья... нет, вряд ли.
Характеристика служебная: коллекция выговоров за пьянки, прогулы и грубое обращение с пассажирами. Пухлое личное дело набито сведениями о нарушениях дисциплины, взысканиях и покаянными рапортами и объяснительными записками с щеголеватым росчерком в конце: "Н. Красовский". Уже три недели, как он не появлялся в парке, считали, что болен.
Характеристика семейно-бытовая: с женой вел себя так, что это стало предметом разбирательства в товарищеском суде. Несколько месяцев назад вовсе бросил ее с ребенком и с тех пор живет у случайных женщин, у приятелей. Жена ничуть не удивилась расспросам, даже не поинтересовалась, в связи с чем милиция разыскивает Красовского. На миловидном, припухлом со сна лице ее было написано: давно пора.
Да, настоящих друзей у ее мужа не водилось. Но приятелей - предостаточно. Проверили наиболее вероятные адреса. Безрезультатно. Где-то Красовского видели неделю назад, где-то - третьего дня. Но все это были не те места, где прятали Красовского, и не те люди, которые пошли бы с ним на преступление. Правда, они в свою очередь называли новых, и круг поисков расширялся, но путь мог оказаться слишком окольным и длинным. Дело же требовало быстрых прицельных бросков.
Одна из идей базировалась на следующем. Про Красовского говорили: очень высокого мнения о себе, агрессивен, любит затевать скандалы и драки. А не имел ли он неприятностей с милицией? И если да, то какие и - главное - в чьей компании?
Во всех райотделах города одновременно приняли соответствующую телефонограмму - и ответы не заставили себя ждать. Да, Николай Красовский имел несколько столкновений с милицией. В частности, его задержали за пьяный дебош, в котором вместе с ним участвовал некто Мезис, прежде судимый. Но раз прежде судимый, то отпечатки его пальцев хранятся в дактилотеке.