Запыхавшиеся гномы неожиданно остановились, как, впрочем, и Фолко. Они наткнулись на отряд эльфийского спецназа, каждый из бойцов которого, был способен пригвоздить муху к столу большой мухобойкой в долю секунды. Вот и сейчас, взвод синхронно схватился за луки и, наложив стрелу, натянул свои смертоносные орудия до упора.
- Вот вам! - вдруг выкрикнул хоббит и, неожиданно исчез в клубах дыма. Сориентировавшиеся гномы бросились вслед за ним, в спасительные клубы дыма - хоббит, наконец, использовал одну из шутих, которую его предок Меррис на пару с Пипхедом стибрил у самого Гэндальфа еще на том самом дне рождения Билл-Бо, с которого все и началось. Эльфы же после некоторого замешательства окружили клубы дыма со всех сторон и, по команде выпустили каждый по стреле что, впрочем, было очень неумно с их стороны. Взвод уменьшился после этого на две трети, оставшиеся ринулись с обнаженными мечами дымовую завесу. Но никого, кроме своих сотоварищей, ринувшихся навстречу и наколовшихся на острые клинки, они там не обнаружили.
Фолко и гномы тем временем, улепетывали в последнюю из свободных сторон - четвертую. Чувство неминуемой гибели толкало их храбрые сердца, и они бежали и бежали навстречу судьбе, пока не наткнулись на стол с табличкой, стоящий прямо посреди поляны в лесу. На табличке было начертано:
"Вербовочный пункт армии вождя Эарнила. Освобождение жалованья от королевского подоходного налога". Над столом висел рекламный плакат с изображением сногсшибательной красотки в бикини, с завлекающей надписью "Запишитесь к нам, обещаем все такое". За столом сидел уродливый мужчина, весь в зеленом.
Наши друзья застыли как вкопанные.
- Надо быть смелыми, - заявил хоббит, глядя, как с трех сторон на них надвигаются их потенциальные убийцы. - В конце концов, чем я хуже Штирлица? - и сделал шаг вперед.
Торин по достоинству оценил храбрость хоббита и, то и дело пригибаясь к земле, зигзагами, также бросился вслед за Фолко.
- Куда двое, туда и третий! - завопил Малыш после того, как у него над ухом просвистело две стрелы, - и бросился за своими друзьями.
Однако, к удивлению всех троих мужик, сидевший за столом посмотрел на часы и, в мгновение ока свернул стол и плакат с девицей, словно книжку и, взвалив все в багажник большого джипа, резво стартовал, обдав наших друзей клубами черного дыма.
- Стой! - кричали наши герои, но тот не стал слушать вопли потенциальных новобранцев и, наоборот, прибавил газу.
- Сейчас я точно готов кого-нибудь убить! - зловеще заявил Фолко. - Где там этот Олмер?
Вопрос прозвучал риторически. Гномы вздохнули и принялись оглядываться назад. Не сговариваясь, они выбрали самое безопасное направление в глубину леса. Фолко, недолго думая, написал на земле флакончиком краски фразу "Мы уехали на джипе вербовщика армии Олмера. Фиг вам, заградотрядные крысы!".
Торин только покачал головой в ответ на это. Хоббит, по его мнению, был неисправим. Если что и могло его исправить, так это выстрел из дробовика в упор.
Фолко так не думал. Он вообще мало думал. Смысл всех его мысленных изысканий был похож на большое дерево решений, от которого отходит только одно основное древо цели - как бы побольше нахапать, и чтобы за это ничего не было. Для выполнения этой цели добрый хоббит был готов засунуть в пушку любого, даже своего престарелого дядюшку и выстрелить в сторону Мордора. Впрочем, дядюшка питал к племяннику аналогичные чувства.
Глава 4. Расписка на десять тысяч триатлонов.
Имея на хвосте три отряда киллеров, друзья против обычного, резко ускорили темп передвижения и прошли прямо сквозь большой бумажный плакат с надписью "Вы вступаете на территорию Великих Дорфаков. Здесь не действует налоговое законодательство Айбора!", не обратив на это никакого внимания.
Вместо обычной лиги-другой в день, пройденной благодаря игре в прятки или салочки, наша троица была вынуждена походным маршем покрывать десятки лиг в день, изматываясь так, что к вечеру еле волочили ноги и падали без чувств, прямо на землю. Дожди, зарядившие, вдруг, не прибавляли друзьям оптимизма. Перемазавшись в грязи как Шварценеггер в фильме "Хищник" они с ненавистью смотрели по сторонам, и горе было тому, кто посмел бы встать у них на пути. Их вела только одна цель - вступить в ряды Олмера, чтобы затеряться в его бесчисленном воинстве от трех поредевших, но еще более этим обозленных отрядов убийц. Тем не менее, маскировка в грязи дала отличные результаты. Заснув прямо в центре лужи, перепачканные друзья, оказались неузнанными всеми тремя отрядами, проследовавшими по их следам и, даже делавшими небольшой привал прямо рядом с лужей. Благодаря этому, им удалось сбросить на несколько дней погоню со своего хвоста и, на радостях набредя на одинокую деревеньку с трактиром, друзья оторвались по полной. Друзья на радостях наелись и напились так, что Малыш разнес в щепы дверной проем, а Торин разрубил возмущавшегося хозяйского пса пополам вместе с будкой, взамен денег хоббит выписал полковую расписку от имени заградотряда под командованием ефрейтора Рогволда, и даже оттиснул на ней печать, чудесным образом оказавшуюся у него в память о совместных с Рогволдом армейских буднях. Местные жители не оценили конвертируемость расписки и, вырвав колья из ограды вокруг поселка, встали грудью на защиту благосостояния трактира, тем более что питейное заведение оказалось единственным источником пополнения доходной части бюджета деревушки. Но пока Торин с гиканьем раскалывал колья на лучинки, а Малыш, забавы ради, швырялся тяжелыми табуретами, Фолко, приладив динамитный патрон к кассовому аппарату, немного не рассчитал и вскрыл его вместе со стенами трактира. Трактирщика взрывной волной вынесло через дымоход и насадило на единственный кол, оставшийся в ограде вокруг деревушки. Увидев это, все воинствующие жители разбежались, кто куда, и попрятались в лесу. В довершение всего, кассовый аппарат разнесло на клочки вместе с его содержимым, за что хоббит удостоился нелицеприятных взглядов со стороны Торина и Малыша.
Фолко стало так стыдно, что он немедленно выписал еще одну расписку, на десять тысяч триалонов, и положил ее в передник трактирщика, застывшего на колу с таким выражением лица, словно ему... впрочем, понятно с каким.
- Теперь у них будет новый трактир, под названием "Насаженный трактирщик" и местная достопримечательность - чучело трактирщика, - заявил оконфузившийся Фолко и, тяжело переваливаясь с ноги на ногу (после сытной трапезы), поплелся вслед за друзьями, убивать главного злодея Средиземья.
Глава 5. Фолко Брэндибэк - друг басканов.
Дорога сбегала по короткому и крутому склону, утопавшему в достаточно высокой траве. Достаточно высокой, чтобы поваленное кем-то дерево полностью утопало в ней, и достаточно высокой, для того чтобы, ничего не подозревая, сбежать с ускорением по крутому склону, споткнуться и расквасить себе нос.
- Что-то мне это не нравиться, - обронил Фолко, шмыгая расквашенным носом.
- Заткнись, мохноногая подлюга, можно подумать это мне нравится, - заявил Малыш, подтирая расквашенный нос своей грязной рукавицей.
- Заткнитесь вы оба, - миролюбиво заявил Торин, - Можно подумать, что упасть и расквасить себе нос может кому-то понравиться.
Как бы в подтверждение его слов кусты напротив раздвинулись, и наших героев окутала туча стрел. К счастью для них, мифрильные доспехи вновь спасли их. Фолко же, в очередной раз отлетел на два метра под хищным ударом принятой на грудь стрелы. В очередной раз Фолко вспомнил, что его доспех состоит из мифрила только спереди, сзади же его страхует только большой значок Герета, и он бесстрашно ринулся вперед, громко крича:
- Остановитесь безумные! Именем вождя приказываю! Все расскажу Санделло! Он вам еще вставит пистон за нападение на спецотряд при исполнении!
Стрелы прекратили лететь, словно по волшебству.
- Так они же наши! - изумленно продундел в тишине чей-то простуженный голос. - Что ж вы сразу не сказались?
- Слугам вождя Эарнила нефиг бояться всякой там шантрапы, - заносчиво заявил Торин. - Порубали бы вас как капусту, нет, мы точно все расскажем Санделло!
Нападавшие тут же все как один бросились на колени, умоляя не рассказывать Санделло об их проступке. Торин с важным видом заявил, что если их, как следует, напоят и накормят, то они еще подумают.
Лишь один из нападавших, судя по виду, шаман, кричал, что они все равно расскажут все Санделло, поэтому их надо в поликлинику сдать, для опытов. Вождь отряда басканов (так они себя называли) с трудом утихомирил несносного шамана при помощи большого резинового молотка. Окосевший шаман завалился спать и уже не мешал басканам просить прощения у незнакомцев. Братание с незнакомцами затянулось заполночь.
Ночью друзья спали плохо. Они не сняли доспехов, опасаясь внезапного нападения. В отличие от них их новые знакомцы, басканы, как они себя называли, завалились спать, не выставив ни одного часового, увидев, что наша троица собирается бодрствовать. Настала очередь хоббита дежурить и сторожить. Фолко долго ежился, представляя себе удар ножом в спину и, наконец, не выдержав, принялся действовать. К утру, Торин, едва разодрав глаза, возмущенно воззрился на хоббита. Тот дрых без задних ног. Над лагерем басканов стояла неведомая тишина. Гном осторожно огляделся, выхватывая топор. То, что он увидел, поразило его, но он сразу же понял, почему Фолко спал так сладко. Ночью хоббит, нарыл возле шамана басканов внушительную могилку, а под бок с другой стороны подложил колючую проволоку. Вскоре лагерь начал оживать. Вождь проснулся первым и принялся пинками и тычками будить своих подчиненных. И тут на глазах у всех, шаман басканов попытался встать и, наткнувшись на что-то колючее, с громким воплем перекатился на другой бок, и тут же сверзился в заготовленную для него могилу. Натянутая на дне веревка тут же порвалась под тяжестью тела и сверху на ополоумевшего баскана упала вся вырытая земля, спрессованная в один большой ком.
Ночью друзья спали плохо. Они не сняли доспехов, опасаясь внезапного нападения. В отличие от них их новые знакомцы, басканы, как они себя называли, завалились спать, не выставив ни одного часового, увидев, что наша троица собирается бодрствовать. Настала очередь хоббита дежурить и сторожить. Фолко долго ежился, представляя себе удар ножом в спину и, наконец, не выдержав, принялся действовать. К утру, Торин, едва разодрав глаза, возмущенно воззрился на хоббита. Тот дрых без задних ног. Над лагерем басканов стояла неведомая тишина. Гном осторожно огляделся, выхватывая топор. То, что он увидел, поразило его, но он сразу же понял, почему Фолко спал так сладко. Ночью хоббит, нарыл возле шамана басканов внушительную могилку, а под бок с другой стороны подложил колючую проволоку. Вскоре лагерь начал оживать. Вождь проснулся первым и принялся пинками и тычками будить своих подчиненных. И тут на глазах у всех, шаман басканов попытался встать и, наткнувшись на что-то колючее, с громким воплем перекатился на другой бок, и тут же сверзился в заготовленную для него могилу. Натянутая на дне веревка тут же порвалась под тяжестью тела и сверху на ополоумевшего баскана упала вся вырытая земля, спрессованная в один большой ком.
- Чудо, - воскликнул хоббит и посмотрел на небо.
Все басканы подозрительно посмотрели на небо, на хоббита, потом опять на небо, потом опять на хоббита. Тот уставился в небо и принялся насвистывать песенку, шаркая ножкой.
Даже бесстрашный Торин, невольно поежился, представляя, что теперь он точно не сможет заснуть спокойно, когда под рукой храпит такой пакостник.
Басканы очень быстро собрались и попрощались с друзьями очень сухо. Вождь то и дело подозрительно косился на хоббита, пока тот не спросил, нахально уставившись на вождя, не передать ли привет Санделло. Вождь сплюнул и пришпорил коня. Вслед за ним рванулся весь отряд. Друзья остались на поляне одни.
Смущенный немым молчанием друзей, Фолко попытался перевести их внимание на другую тему.
- Басканы вчера говорили о Вожде, о Черной Яме и Черной башне, где они брали ненависть и где они клялись в верности Вождю.
- Он, наверное, с них долговые расписки взял под проценты, а чтобы не подкопались, спрятал их в своем банке в хранилище. Тут поневоле ненависть почувствуешь, - высказал догадку хоббит.
Торин остолбенело уставился на хоббита.
- Ты хочешь сказать, что для того, чтобы нам освободить Средиземье, нам надо ограбить банк? - с надеждой в голосе спросил Торин.
- Я вовсе не это хотел сказать, - досадливо бросил Фолко. - Так нам придется каждый банк грабить.
- Ну, так что же, мы же во имя счастья в Средиземье, - встрял в разговор Малыш.
Хоббит улыбнулся. Путешествие сулило новые горизонты и возможности. Неизвестные банки манили его, как что-то неведомое манит каждого туриста и путешественника в дорогу. Солнце словно засветило по-другому, и друзья радостно двинулись в путь. О том, что в Средиземье только два банка, один находится в Ануминнасе, второй в Минас-Тирите, плохо учившиеся в школах гномы и хоббит не знали, поэтому перспектива частого нахождения в банках в ожидании Олмера их очень сильно взбудоражила.
Шла вторая половина апреля или мая, Маленький Гном, отвечавший в отряде за календарь, в минуты недуга использовал походной календарь Рогволда на полгода вперед, а вести учет дней по иному, нежели отрывать каждый день листок у календаря, ни гномы, ни хоббит не умели. Воодушевленные друзья умудрились прошагать в поисках банков немерянные лиги по лесной глухомани. Начали показывать дно мешки с провизией. Фолко уже устал тыкать своей большой вилкой в загребущие руки гномов, норовивших слопать внеочередную пайку, а большой походной половник, который он пообещал засунуть в то место, где никогда не светит солнце, тому из гномов, кто полезет в мешки с провизией ночью, оказался завязан тройным узлом. Тяжело вздохнув, Фолко вновь принялся урезать порции гномам. Где же эта граница с Торговой областью, когда же закончится эта дорога в никуда, через те земли, которые им, наверное, преподавали в школе на уроках географии, но так и не запомнились ни хоббиту, ни обоим гномам. Тесак, подаренный хоббиту самим Олмером, который Фолко использовал для дележа порций удобно лежал в ладони, особенно когда приходилось витиевато нарезать куски мяса так, чтобы гномы не усомнились в равенстве порций хоббита и гномов. Сны хоббиту снились какие-то тусклые, к нему то приходили кредиторы, требовать по долговым распискам, то бюро проката тщетно пыталось вернуть опрометчиво предоставленный в распоряжении рояль. Фолко честно выворачивал свои дырявые карманы для кредиторов, а представителю бюро проката постоянно вручался детский рояль, размером с небольшую книжку, причем хоббит доказывал, что именно этот рояль, а не тот, что стоит в трактире его дядюшки Процента Бренди, он взял напрокат. Несколько раз хоббит тщетно взывал к Гэндальфу, надеясь получить от него планы банков, но тщетно. Серенький козлик, в смысле волшебник молчал. Зато неожиданно подал о себе весть Радагаст.
Глава 6. Фолко Брэндибэк - друг дорфаков.
В один из вечеров, когда хоббит караулил в ночь, он проснулся от сильного толчка в плечо. Открыв заспанные глаза, Фолко увидел огромного попугая, вцепившегося ему в плечо острыми коготками.
- Че те надо, - грубо спросил хоббит.
- Звуковое письмо, - заявил попугай и принялся вылавливать неведомых насекомых у себя под крылом.
- Дорогие члены ПЛЖиБЗ, - заявил попугай, хлопая крыльями. - Не думайте, что я забыл про вас. Мои верные соглядатаи - птицы постоянно докладывали о ваших перемещениях. Они напали и на след Олмера, вернее на след его верного Ниссана Олмеро. Он обогнал свое отступающее войско, что впрочем, немудрено, на машине-то, - продолжал попугай, склонив голову на бок. Он миновал город Невзад и движется на восток. Сколько он пробудет там, не знает никто. Поэтому, хватайте свои задницы обеими руками, и двигайтесь к его главному убежищу между Опустелой грядкой, Большой прирунной песочницей и Лесами Ча. Рано или поздно он там появится.
- Еще мне донесли об его интересе к местам падения небесного огня. Так что он тоже может там появится. Эти места легко найти, когда-то Небесный Огонь нанес почти непоправимый ущерб сети платных лесных туалетов, уничтожив с десяток отхожих будок, причем вместе с посетителями. Скандал был страшный, оказалось, что сети платных туалетов не застраховали свои риски и вконец разорились, выплачивая бешеные деньги семьям погибших.
- Олмер еще интересуется домом какого-то Высокого. Это жилище одного из могущественных волшебников нашего времени, который помогал строить нынешний мир, прибивая звезды к небосводу. Подступы к нему охраняют Восточные эльфы, которые называют себя "Львы освобождения Фарабундо от Марти". Можете встретить Олмера и там. Посылаю вам волшебный эликсир правды, сделанный моими руками из яиц немого. Достаточно одной капли в стакан водки и человек расскажет вам все, что знал и не знал. Пользуйтесь осторожно, ибо при передозировке разговорный эликсир превращается в разрывной эликсир, и допрашиваемому оторвет голову. Мой попугай запомнит все, что вы хотели мне сказать.
- И убейте этого гребаного Олмера. Мне из Валинора уже звонили, интересовались, когда я разберусь с ним. Радагаст, когда-то ДвуКарий. А теперь просто Карий, - закончил диктовать попугай.
Торин и Малыш тут же начали передавать ответное сообщение, то и дело выставляя перед лицом попугая здоровущие кулаки с выставленным средним пальцем и перемежая свою речь ругательствами на гномьем языке. А хоббиту сразу же вспомнилась Красная книга, где Билл-Бо красочно описывал то, как Двукарий Радагаст стал Карим. Во время войн не то второй, не то третьей эпохи, Радагаст командовал одной из эльфийских армий. Уже тогда он любил возиться с разной живностью, и использовал птиц для того, чтобы бомбардировать орочьи легионы птичьим пометом, навевая уныние на войска Врага. Одна из пташек умудрилась нагадить прямо в глаз Саурону, после чего тот прилюдно пообещал Радагасту "натянуть глаз на жопу". Битва, последовавшая вслед за этим, была ужасной. Из всей армии выжил лишь один Радагаст, плененный, а впоследствии, сбежавший из плена. Удалось ли Саурону выполнить свое страшное обещание, так и осталось под завесой тайны, но Радагаст вышел из того боя без глаза, а после этого эмблемой Барад-дура на долгие века стало изображение багрового ока. Чье это око, тоже оставалось загадкой, поскольку оба своих глаза у Саурона были на месте, а багровое око злобный Саурон всегда держал в руках, перебирая его словно четки и улыбаясь при этом.
Улыбнувшись своим мыслям, Фолко отобрал попугая у гномов, и принялся старательно надиктовывать попугаю требование о выплате командировочных. Оно перемежевалось описанием тягот пути, причем настолько тяжелых, что возникает вопрос, как еще маленький отряд держится на ногах.