Герти была в экстазе. К этому времени она закончила почти все свои хлопоты и была очень довольна жизнью. Совсем скоро она станет миссис Регленд. Дом уже почти готов, и будущее казалось ей розовым и безоблачным. Все, чего она хотела — видеть меня в таком же состоянии. Милая Герти! Она всегда была для меня замечательным другом!
Они с тетей Беатрис постоянно говорили о предстоящем ужине. Какие цветы купить? Достали лучший фарфор, который вынимался только в самых торжественных случаях. Мебель натерли тщательнее, чем обычно.
— Дороти может это заметить, — сказала я, — остальные — вряд ли.
Наконец настал знаменательный день.
Сначала нам подали аперитив в гостиной, и в положенное время мы собрались за обеденным столом.
За столом велась оживленная беседа. Лоренс рассказал несколько забавных случаев из жизни больницы, в которой он служил. Лусиан увлеченно говорил о поместье и о жизни в деревне, остальные присоединились к нашему разговору. Даже дядя Гарольд вставлял какие-то замечания. Тетя Беатрис внимательно следила за угощением — ей очень хотелось, чтобы все прошло как следует.
Ей не стоило ни о чем беспокоиться. Все шло по плану, и, думаю, гости были так увлечены разговором, что не заметили, даже если бы что-то было не так.
Мы встали из-за стола и перешли в гостиную, где нам подали кофе. Дороти заговорила о книге, которую читала.
— Невозможно представить, что Дороти интересуется такими печальными проблемами, не так ли? — сказал Лоренс. — Но ее всегда интересовали преступления. Она написала книгу по этой теме.
— Меня вдохновило дело Джеймсона, — сказала Дороти. — Вы его помните? Это произошло много лет назад. Мартин Джеймсон женился на женщинах ради их денег, а потом, когда ему удавалось завладеть их богатством, просто избавлялся от бедняжек. Самое интересное, что он был просто неотразим. Никто не мог поверить, что он способен на такие преступления, поэтому довольно долгое время ему удавалось выходить сухим из воды.
— Думаю, именно его очарование давало ему возможность совершать то, что он задумал, — заметил Лусиан.
— Но это не было позой. Этот человек действительно был добр. Выяснилось, что он многим помогал. Эти люди пришли свидетельствовать в его пользу. Куда бы он ни приезжал, его везде очень уважали. И все это время он выискивал женщин со средствами, женился на них, а затем убивал. До самой своей смерти он оставался мягким, очаровательным человеком.
— И все же ему, должно быть, присуща жестокость, — возразил Лоренс. — И потом, не забывайте, он делал это ради денег.
— Убийца заслуживает виселицы, — заметил Бернард.
— Думаю, Дороти пыталась понять этого человека, — объяснил Лоренс, — выяснить, какие у него были мысли, когда он, отмахнувшись от своей природной доброты, становился убийцей.
— Ну это довольно просто, — сказал дядя Гарольд. — Он хотел денег.
— Значит, его повесили, — произнесла Герти. — Любой, кто совершает убийство, заслуживает этого. — Она посмотрела на Бернарда. — Особенно мужья, которые убивают своих жен.
— Я слышу, — сказал Бернард.
— Не думаю, что ты считаешь меня состоятельной дамой, — ответила Герти.
— Нужно будет посмотреть, что там у тебя.
Дороти не позволила легкомысленному подшучиванию влюбленных помешать столь серьезному разговору.
— Мне было интересно исследовать такие случаи, — сказала она. — Это позволяет понять людей. А люди — захватывающий предмет для изучения. Вот еще один интересный случай, о котором я недавно прочла. Юная девушка была застрелена в местечке под названием Кренли Вудс. Это в Йоркшире. Убийство произошло несколько лет назад. Существует вероятность, что повесили не того человека.
Лусиан наклонился вперед и внимательно слушал.
— Я не припоминаю такого случая, — признался он.
— Его не предавали широкой огласке. Думаю, все посчитали, что человек, который через некоторое время сделал признание, сумасшедший.
— Расскажите нам, — попросил Лусиан.
— Я уверен, Дороти обязательно расскажет, — проговорил Лоренс. — Она села на своего любимого конька.
— Вкратце дело было так, — начала Дороти. — Марион Джексон была дочерью фермера. Она была помолвлена с Томом Эклзом, тоже фермером, который жил по соседству. Мелкий землевладелец, о котором все говорили, что он дамский угодник и сластолюбец, вернулся домой после долгих странствий за рубежом. Он очаровал многих местных девиц. Вероятно, Марион тоже пала жертвой его чар. История не так уж необычна. Волокита соблазнил Марион, и она забеременела. Она попыталась убедить всех, что отец ребенка Том Эклз. Кто-то подслушал разговор между Марион и Томом в лесу. Том выяснил, что ребенок не его, и заставил Марион сознаться, кто его настоящий отец. В тот же день девушку нашли в лесу с пулей в сердце.
— Это сделал ее жених-фермер, — сказала Герти. — Наверняка он пришел в ярость.
— Вполне понятно, — произнес Бернард.
— Так все и подумали, — продолжала Дороти. — Провели расследование. Выстрел был произведен из обыкновенного ружья. У Тома Эклза было такое ружье, а также у отца Марион и у многих жителей окрути.
— А как насчет того волокиты? — спросила тетя Беатрис.
— У него такое ружье тоже было. Несколько человек слышали выстрел. Однако раньше слышали, как в лесу во время ссоры с Марион Том сказал: «Я убью тебя!» В то время он находился в крайне возбужденном состоянии. Суд был недолгим. Все, казалось, были уверены, что ослепленный ревностью Том Эклз убил Марион Джексон. Его признали виновным и повесили. Это произошло лет двадцать назад. Вы можете сказать, что это заурядное преступление, такое случается довольно часто.
— Ни одно преступление не может быть заурядным, — возразил дядя Гарольд.
Дороти повернулась к нему.
— Вы правы. Поэтому мне так интересно исследовать эти случаи. Как я уже сказала, это произошло давным-давно. Было совершено преступление, и убийца был повешен. Приходило ли вам когда-нибудь в голову, что бывают случаи, когда человека вешают за преступление, которого он не совершал — хотя все указывает на его вину?
— Приходило, — тихо ответил Лусиан. Дороти одобрительно кивнула.
— Именно это меня и заинтересовало в данном случае. Пять лет назад… то есть спустя пятнадцать лет после смерти Тома Эклза один человек написал письмо в газету. Он был уже при смерти, и долгое время все думали, что он повредился умом. Возможно, именно он убил Марион Джексон, хотя никогда не знал ее — и даже ни разу не видел.
— Так как же тогда он мог ее убить?! — воскликнула Герти.
— Это довольно странно… но правдоподобно. Его имя — Дейвид Крейн. Он был в лесу в тот день, когда погибла Марион Джексон. Он увлекался охотой. У него есть дом в Девоне, и мистер Крейн путешествовал пешком по Йоркширу, брел куда глаза глядят. Иногда останавливался на постоялом дворе, иногда спал под открытым небом — если позволяла погода. Мистер Крейн убивал то кролика, то голубя, то зайца. В тот раз он целился в голубя. Он промахнулся — и не придал этому значения. Но когда понял, что это произошло именно в том месте, где была убита Марион Джексон, то задумался.
Несколько лет спустя Дейвид Крейн вернулся в тот самый лес. Нашел место, где было обнаружено тело Марион, и ему пришло в голову, что именно его выстрел мог убить девушку. Последними словами Тома Эклза были: «Клянусь Господом, я не убивал Марион». Дейвид Крейн не мог забыть их. Он снова вернулся в тот лес. Встретился с отцом Эклза и поговорил с ним об этом деле. Старик был уверен, что Том не совершал преступления. Он клялся, что в то время сына в лесу не было — но, к сожалению, ничего не смог доказать. Да, у Тома имелось такое же ружье, как и то, из которого произвели выстрел. Но такие ружья были и у сотен других людей. «Том ни разу не солгал!» — клялся старик. Тогда-то Дейвида Крейна и стала мучить совесть.
Мы все слушали очень внимательно. Дороти затронула свою любимую тему. Она знала, как привлечь внимание аудитории.
— А этот старик, — начал Лусиан, — что он сделал?
— Будучи при смерти, он написал письмо.
— Почему он так долго ждал?
— Он рассудил, что если бы выступил тогда, то не смог бы спасти Тома Эклза.
— Да, — твердо сказал Лусиан, — он действительно ничего не смог бы сделать.
— Как, должно быть, мучительно нести такое бремя на своей совести, — заметил Лоренс.
— Я могу понять его чувства, — вставил Лусиан. — О да, я его прекрасно понимаю.
— Представляете, — сказала Дороти, — обыкновенный человек спрашивает себя: убил ли я кого-нибудь?
— Должно быть, это годами мучило его, — сказал Лусиан. — Невиновного человека повесили за то, что он сделал.
— Вот именно, — продолжала Дороти. — Бедняга, он не знал, как ему поступить. Дейвид Крейн боялся обвинить самого себя и рассудил, что все равно уже не спасет Тома Эклза.
— Должно быть, это годами мучило его, — сказал Лусиан. — Невиновного человека повесили за то, что он сделал.
— Вот именно, — продолжала Дороти. — Бедняга, он не знал, как ему поступить. Дейвид Крейн боялся обвинить самого себя и рассудил, что все равно уже не спасет Тома Эклза.
— Он был прав. Нет смысла ворошить прошлое, — сказал Лусиан.
— Разве что он мог вернуть Тому Эклзу доброе имя, — заметила Дороти.
— Он уже мертв, — возразил Лусиан.
— Но есть еще его близкие, — проговорил Лоренс, — например, старик отец. Не очень-то приятно иметь родственника убийцу — особенно повешенного. Люди всегда сплетничают об этом. Это позорное пятно на всей семье.
— Он ничего не предпринял до тех пор, пока не оказался на пороге смерти. Тогда мистер Крейн написал письмо в газету. Это, несомненно, очистило его совесть.
— В конце концов, — сказал Лоренс, — Дейвид Крейн не мог быть уверен, что именно он сделал тот роковой выстрел.
— В том-то и дело. Просто он мог быть виновным. Никто никогда не узнает правды.
— Я полагаю, такое случалось и раньше? — спросил Лусиан.
— Наверняка, — согласилась Дороти. — Однако я с такими случаями не встречалась.
— Но тогда это было убийство по неосторожности.
— Все это очень интригует, — сказал Лоренс. — Теперь вы понимаете, почему Дороти так этим заинтересовалась.
Обсуждение увлекло всех, и общее настроение изменилось. Я догадалась, что все думают о бедном молодом человеке, повешенном за преступление, которого он, вероятно, не совершал.
После того как гости ушли, мы сидели в гостиной с Герти и Хайсонами.
— Ну, тетя Би, — произнесла Герти, — думаю, вы можете поздравить себя: вы были прекрасной хозяйкой званого ужина.
— Я очень боялась этого сэра Лусиана, — со смехом ответила тетя Беатрис. — Но он оказался очень простым в общении.
— Вы правильно подобрали гостей, моя дорогая тетушка, — сказала Герти. — Дороти была просто великолепна. Она умеет заинтриговать.
— Боже мой, как сэр Лусиан заинтересовался этим убийством! — заметила тетя Беатрис. — Да и остальные тоже, должна признать.
Спустя неделю после званого ужина я неожиданно получила письмо от леди Кромптон.
«Дорогая Кармел!
На следующей неделе Лусиан уедет на несколько дней, и я буду очень рада, если вы приедете и побудете со мной. С вами всегда приятно поговорить, а когда Лусиан дома, он монополизирует все ваше внимание. Я подумала, что, если вы согласитесь, мы могли бы тихо, спокойно провести время вместе. Меня так радуют ваши визиты. Теперь, когда я ограничена в движении, я чувствую себя немного одинокой. Буду очень рада, если вы меня навестите.
Не смущайтесь, скажите прямо, если для вас это неудобно.
Изабель Кромптон».
Я была заинтригована этим предложением, поэтому тотчас же написала, что принимаю приглашение. Герти развеселила эта идея.
— Это можно толковать двояко, — предсказала она. — Либо ты получишь родительское благословение, либо тебе поведают какую-то страшную тайну, предупредив тебя держаться подальше от…
— Не говори ерунды! — ответила я. — Просто одинокая пожилая женщина хочет немного развлечься.
— Ну разве не весело? Жизнь очень занятная штука.
— Особенно для тех, у кого скоро свадьба!
— Или для тех, у кого целое трио воздыхателей.
На станции меня встретил один из конюхов и отвез в Грандж, где меня ждал теплый прием.
— Лусиан очень обрадовался, когда узнал, что вы приедете. И очень жалел, что его здесь не будет. Он рассказывал мне о восхитительном званом ужине, который давали ваши друзья, и я пожалела, что меня там не было.
— Да, было интересно. Очень мило со стороны Хайсонов дать ужин для моих друзей.
— Лусиан рассказывал о докторе и его яркой, энергичной сестре. Насколько я понимаю, это ваши добрые друзья?
— О да. Доктор был другом моего отца. А потом я встретила его на корабле, когда возвращалась в Англию.
— Да, Лусиан говорил мне об этом.
Позже, вечером, миссис Кромптон немного рассказала мне о браке Лусиана.
— Все получилось очень неудачно. Это так не похоже на Лусиана. Эта девушка… Она ему совсем не подходила. Конечно, она была очень хорошенькая. Думаю, он просто слишком увлекся. С молодыми людьми так иногда случается. С первого момента ее появления у нас в доме я поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет. Мне бы очень хотелось, чтобы следующий брак моего сына был более осознанным. Нашей семье уже около трехсот лет. У таких семей, как наша, есть некие обязательства.
— Но если бы Бриджит была мальчиком… — начала я.
— Я рада, что это не так. С такой матерью…
— Но она, как мне кажется, очень смышленая, очаровательная девочка.
— Дети всегда очаровательны. Нет, я рада, что родилась девочка. Мне бы не хотелось, чтобы ребенок Лауры унаследовал наше имя. Знаете, я даже сомневалась, является ли Лусиан отцом этой девочки.
— А что заставило вас сомневаться в этом?
— Не знаю. Все произошло так поспешно, так неправильно. Мне даже кажется, что мой сын не испытывал к Лауре глубоких чувств. Думаю, его просто каким-то образом заставили. Это было ужасно. Я была очень расстроена.
— Вам тяжело говорить об этом, леди Кромптон?
— Нет, дитя мое. Я хочу, чтобы вы знали: Лусиан никогда не любил ее. Есть вещи, которых я не понимаю. Иногда Лусиан бывает таким скрытным. Раньше он таким не был. Он был очень открытым, откровенным мальчиком… если вы понимаете, что я имею в виду. Спокойным, безмятежным. Он преодолевал трудности без всяких усилий. А теперь мой сын изменился. Вдруг он стал… ну… угрюмым. Думаю, тут подойдет выражение «копающийся в себе»… задумчивый… словно его что-то беспокоит. Я так довольна, что он радуется вашему обществу, наслаждается им.
— Мне приятно это слышать. Я тоже получаю удовольствие от нашего с ним общения.
— А эти ваши друзья… доктор?..
— Лоренс Эммерсон?
— Тот, у которого умная сестра. Они заинтересовали Лусиана. Я не знаю, понравились они ему или нет. Доктор ведь холостяк, не так ли?
— Да.
— Привлекательный, видный… сестра над ним доминирует. Это правда?
— Ну, не то чтобы доминирует. Дороти и Лоренс очень привязаны друг к другу, и она заботится о нем. Она полностью посвятила себя брату. Дороти очень решительная, волевая женщина. Она не задумываясь говорит, что, по ее мнению, следует сделать. И в большинстве случаев понимаешь, что она права. Она весьма практична и к тому же прекрасный человек.
— И они, очевидно, ваши близкие друзья.
— Да, очень хорошие друзья.
— Такие же, как Лусиан и я?
— Да, думаю, да. Мне трудно сравнивать.
— Знаете, Лусиан хороший человек. Просто это был неудачный брак. А такие вещи сильно влияют на людей. Ничто не обрадует меня больше, чем возможность видеть своего сына счастливым. Он должен быть счастлив. У него есть талант ощущать счастье. Но этот неудачный брак висит над ним как дамоклов меч. Мне бы так хотелось, чтобы Лусиан мог порвать с прошлым! Это трудно, потому что здесь всегда… напоминание о нем.
— Вы имеете в виду Бриджит?
— Не столько Бриджит… сколько эту женщину в детской.
— Джемайму Крей?
Леди Кромптон кивнула.
— Пока она здесь, мы никогда не сможем забыть о прошлом. Она постоянно напоминает нам о нем.
— Я понимаю. Но ведь это ваш дом. Думаю, если вы велите ей уехать, Джемайме придется подчиниться.
— Я бы отослала ее прочь хоть сейчас. Но Лусиан и слышать об этом не хочет.
— Почему?
— Она обещала Лауре остаться и давит на нас, хотя об этом никто и не упоминает. Я сказала Лусиану: «Лаура умерла. Мы позаботимся о ребенке. Почему мы должны терпеть тут эту женщину?» Но Джемайма твердит, что это было желание Лауры, поэтому она находится здесь. Она мне совсем не нравится, но из-за этого обещания у смертного одра…
— Она очень привязана к малышке, и девочка тоже ее любит.
— Я в этом не сомневаюсь. И все равно… — Леди Кромптон накрыла мою руку ладонью. — Думаю, дорогая моя, что мы с вами можем кое-что сделать.
Я была потрясена, но она спокойно улыбнулась мне.
И тогда я поняла, что, если Лусиан сделает мне предложение, я получу полное одобрение со стороны леди Кромптон.
Следующее утро я провела в обществе леди Кромптон, но она больше не упоминала о браке Лусиана. Она показывала мне свои гобелены, которые расшивала, пока позволяло зрение.
Днем у нее усилились ревматические боли, и она, несколько раз извинившись, сказала, что хочет немного полежать. Найду ли я, чем себя занять? Я сказала, что легко придумаю себе занятие, и решила прогуляться.
Совершенно неожиданно ноги привели меня к Коммонвуд-Хаусу. Впервые в Грандже я оказалась предоставлена самой себе и не устояла перед соблазном снова взглянуть на дом.