Алика жила в живописном микрорайоне на окраине Равенска. Дома – как игрушки, чистые улицы и проезды, деревья на каждом шагу. И дышится легко. Если бы Глеб был влюблен, ему бы дышалось тяжелей. Волнение обычно сдавливает грудь. Но ему легко и просто.
Он не стал ломиться к Алике в квартиру. Просто сел на лавочку возле подъезда и приготовился ждать. Погода для ноября сухая и безветренная. И одет он достаточно тепло. Не пропадет.
Впрочем, ждать долго не пришлось. Алика как будто знала, что ее ждут.
Она подходила к своему подъезду. Красивая, яркая и ароматная. Распущенные волосы, стильное пальто, походка от бедра. Она благоухала очарованием. Глеб ощутил, как начала закипать в жилах кровь. И в сознании заиграла труба: «Вперед, на подвиг!»
Он поддался этому порыву и окликнул Алику:
– Девушка!
Она остановилась, повернулась к нему. На губах появилась совсем не веселая улыбка.
– Я знаю, вас Алика зовут! – Зато Глеб улыбался от всей души.
Только на Алику это почему-то не производило никакого впечатления. Она смотрела на него как на досадную помеху.
– Ну Алика, и что? – довольно грубо спросила она.
– А я Глеб. Вы должны меня помнить...
– Помню. Вы с Давыдом тогда подрались... А вы знаете, что драться нехорошо?
Она прикалывается или просто по жизни зануда?
– Вы так считаете? – расцвел Глеб. – Я так рад, что нашел единомышленника!.. Все вокруг говорят, что драться хорошо. И только вы поддерживаете меня. Знаете, а давайте сегодня встретимся. Обсудим эту тему...
Он старался, но не смог расшевелить Алику. Увы, холодок из ее глаз не исчез.
– Нет, давайте лучше в следующий раз, – покачала она головой.
– Следующий раз – это когда?
– После дождичка в четверг... Ждите меня на этом месте. Все, мне некогда. Чао!
Алика с насмешкой махнула ему ручкой и скрылась в подъезде.
Она не собиралась встречаться с ним. И не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять это.
Глеб умел одерживать победы на любовном фронте. Но в этот раз его ждало поражение. Что ж, нужно уметь и проигрывать.
* * *Диваныч варил «джеф», его кореши Жорик и Парамоша крутились вокруг него в предвкушении химического кайфа. По неписаному наркоманскому закону варщик забирал себе половину «джефа». Но это не омрачало настроение остальных.
Планку настроения роняло другое. Это последняя порция «джефа». И когда кайф пройдет, через короткое время начнется ломка. А чтобы избежать ломки, нужно подумать, как достать бабки на новую порцию ширева.
Но ломать голову никому не хотелось. Мысль о грядущем улете выполаскивала из мозгов все остальное.
Диваныч сварил «джеф», протянул каждому пайку. Через полчаса все три торчка ушли без пересадки и дозаправки в наркотическую нирвану. Ошеломляющее чувство полета...
Зато возвращение было трудным, если не сказать – ужасным. «Джеф» закончился, и никто не знал, где им затариться. Зато можно было раздобыть «герыч». Но опять же и под это дело нужны бабки. А где их взять?
В страхе перед надвигающейся ломкой Диваныч поймал умную мысль. Он вытащил из ящика какую-то газету, развернул ее. Нашел объявление.
«Покупаем натуральные европейские человеческие волосы от тридцати до ста сантиметров. Азиатские волосы не предлагать. Цена договорная...» Указывался номер телефона.
– Надо позвонить, – решил Парамоша.
– А у тебя есть волосы? – хмыкнул Жорик.
– Нет, так найдем.
– Где?
– В биде, на верхней полке... Девку надо найти. С длинными волосами. И...
Парамоша показал, как он будет ножницами отрезать эти волосы.
– Молоток, – поддержал его Диваныч. – Шаришь, значит, будешь жить...
Он был прав. Без «дозаправки» их жизнь скоро превратится в ад. Значит, пора выходить на охоту.
Жорик подошел к окну. Глянул вниз.
– А далеко ходить не надо, – радостно заржал он. – Волосы сами к нам идут...
Парамоша тоже глянул в окно. Радостно подпрыгнул и побежал в кухню за ножницами.
– Эй, что вы делаете, придурки? – попытался остановить их Диваныч.
Это была его квартира. А эти два недоделка собирались напасть на его соседку.
Но Жорик с Парамошей его не слушали. И, вооружившись ножом, выскочили в подъезд. Диваныч мог их остановить. Но он не рискнул связываться. Это обычно Жорик с Парамошей инфантильно спокойны. А когда они взбудоражены, с ними лучше не связываться. Крепкие ребята и кулаками машут будь здоров.
Жорик с Парамошей знали, что эта девчонка живет этажом ниже. И заняли позицию возле лифта.
Но девчонка поднялась на этаж пешком. Поэтому успела понять, какая опасность ей грозит. Она повернула назад, но от Жорика не уйдешь. Он догнал ее в два прыжка. Но прежде, чем он успел зажать ей рот, она громко крикнула.
– Уходим! – зашептал Парамоша. – К Диванычу ее тащим!
Можно было обрезать ей волосы прямо здесь, но тут дело такое – нужно резать аккуратно, чтобы не оставить на голове лишнего сантиметра. И лучше всего это сделать в квартире, в тихой, спокойной обстановке.
А волосы у девчонки класс. Как минимум метр длиной. И качество товара отменное. Волосы чистые, шелковистые, как в рекламе.
Девчонка сопротивлялась. Но у нее просто не было шансов. Жорик и Парамоша затащили ее в квартиру, заперли дверь на замок.
И тут же появился Диваныч.
– Смотри, братуха, какой товар! – осклабился Жорик.
– Идиоты вы! – зашипел на них Диваныч. – Она ж меня спалит!..
– Спалит, да? – тупо задумался Парамоша. – А ведь в натуре спалит...
Девчонка продолжала мычать и брыкаться. Но ее держали крепко, не вырваться.
– Спалит, – озадаченно протянул Жорик. И тут же засиял, как медный пятак на солнце. – Не, не спалит. Мы ее того...
Он лихо вскрыл ей горло. Пока лишь жестом и невидимым ножом. Но у девчонки уже сейчас полезли глаза из орбит. Пока только от ужаса.
– Не, сначала трахнем! – решил Парамоша.
– Само собой! – гоготнул Жорик. – Давай, голову ей держи!
Он взял ножницы, примерился к волосам. Сейчас, сейчас...
– А может, сначала трахнем? – спросил Диваныч.
Жорик призадумался.
– Не, сначала волосы, – решил он.
Сделал дело – трахай смело... Но трахнули его самого. По голове.
Он уже подносил ножницы к волосам жертвы, когда в прихожей с грохотом слетела с петель входная дверь. В комнату влетел какой-то хрен в кожаной куртке. Жорик успел заметить надвигающуюся на него ногу. Он попытался выставить навстречу ножницы. Но было уже поздно. Мощный удар выбил из него сознание и опрокинул на пол.
Парамоша бросил девчонку и вскочил на ноги. Но при этом он прозевал момент и, как итог, пропустил удар в голову. Впрочем, у него все равно не было никаких шансов устоять перед этим терминатором.
Диваныч видел, насколько легко этот парень расправился с его корешами. Воспаленное от наркоты сознание выдало единственное правильное, в его понимании, решение. Он забился в дальний угол комнаты, выставил вперед руки и заорал:
– Я ее не трогал! Это не я!!!
Парень, кажется, ему поверил... Но ведь Алика расскажет ему, что Диваныч предлагал ее трахнуть. От нее нужно избавиться как от опасной свидетельницы...
Да, он сначала избавится от нее. А потом объяснит парню, что он ни в чем не виноват... Он слышал, что многократное употребление «джефа» срывает крышу. Но на себе прочувствовать мог это только сейчас, когда в бешенстве выскочил из своего угла и бросился на Алику...
* * *Глеб уже понял, с кем имеет дело. Это нарки. А с ними нужно драться очень осторожно. И, по возможности, вырубать с первого раза. Их кровь может быть заразной...
Но до крови дело не дошло. Глеб легко вырубил двух наркош. И встретил ногой в живот третьего. Торчок согнулся в три погибели и схлопотал добивающий удар – кулаком по шейным позвонкам. Не скоро он придет в себя...
Алика уже поднялась на ноги и сейчас стояла, опершись о стену. Ее тело сотрясала нервная дрожь. На Глеба она смотрела ошалевшими от недавнего ужаса глазами.
– Они... Они хотели меня убить... – с трудом выдавила она из себя.
– Но ведь не убили, – ободряюще улыбнулся он.
– А еще... Еще они хотели меня изнасиловать... И волосы хотели отрезать...
– А что хуже – волосы или изнасиловать?
– Ты шутишь?.. Нашел, когда шутить...
Медленно, но верно Алика отходила от шока.
– Это не шутка. Это способ поднять тебе настроение...
– Я... Я хочу домой...
– А с этими что делать?
– Не знаю, – пожала она плечами. – Я хочу домой...
– В милицию звонить надо.
– Не надо милиции...
– Но это ж твои соседи. Ты хочешь, чтобы тебя еще раз сюда затащили?
– Нет.
– Тогда вызываем ментов.
– Ну, будут менты. И что дальше? Заберут этих выкидышей. А они через месяц выйдут. И что?..
– Почему выйдут?
– А потому что никто ничего не докажет. Они меня изнасиловали? Нет. Убили? Нет... Вот если бы все это случилось... А это случится. Когда они выйдут... А они выйдут...
– Что же тогда делать?
– Не знаю... Хотя можно Давыда позвать. Он с ними поговорит...
– Давыда?! – недовольно поморщился Глеб. – У тебя с ним серьезно?
– Тебе какое дело? – огрызнулась Алика.
– Да нет, никакого... – пожал он плечами. – Нет мне до тебя никакого дела... Я вообще не понимаю, что я здесь делаю...
Он скользнул по Алике пустеющим взглядом и широким шагом вышел из квартиры.
Алика устремилась за ним.
– Эй, постой! Ты куда? Ты что, обиделся?
– Я?! Обиделся?! – усмехнулся Глеб. – Было бы на кого обижаться... Все, чао!
Он махнул ей рукой так же небрежно, как это сделала она, перед тем как зайти в свой подъезд.
– Глеб! Ты чего? – В голосе Алики звучало ярко выраженное беспокойство.
Она не хотела, чтобы он уходил. Но он продолжал спускаться вниз по лестнице. В конце концов он уже принял решение не иметь с ней никаких отношений. А свои решения он не меняет. Разве что в исключительных случаях.
– Глеб, постой! У меня к тебе дело!
Глеб остановился. В виде исключения. Ведь у нее к нему дело.
– Да.
Алика подошла к нему... Что это с ней? Только что была мягкой, а сейчас вновь зачерствела. Сухарь-девчонка.
– Завтра я в Москву еду. Конкурс у меня... – в ее голосе проскальзывали нотки высокомерия.
– Желаю удачи!
Глеб сделал несколько шагов вниз по ступеням. Если он ей нужен, пусть побегает за ним.
– Да куда же ты? – снова размякла Алика.
Он опять остановился, обернулся к ней.
– Ну ты же мне все сказала...
– Где же все?.. Глеб, я боюсь. Я этих наркоманов боюсь. Что, если они снова ко мне пристанут?
– У тебя ж Давыд есть.
– Да нет никакого Давыда. Весь вышел... И ты вот уходишь... Вы что, сговорились все?
– Мы?! Я не знаю, кто с кем сговаривался, а я сам по себе.
– И сам по себе уходишь.
– Ну да, дела у меня.
Теперь он играл с ней, а не наоборот.
– А завтра?
– Завтра?.. Завтра посмотрим... А что ты хотела?
– Мне завтра в одиннадцать в Москве нужно быть. Продюсерская студия «Мэри» проводит конкурсный отбор в молодежную группу. Может, мне повезет... Глеб, ты не мог бы со мной в Москву съездить?
Отказываться глупо. Тем более у него завтра свободный день.
– Мог бы... Когда выезжаем?
– Завтра в девять будь здесь... Глеб, я домой пошла. А то эти нарки по дому ходить начнут...
Глеб даже подумал, что сейчас она пригласит его к себе в гости. Чтобы он охранял ее дома. Но Алика его к себе не позвала. А напрашиваться он не стал. Неудобно. Да и не одна она живет – с родителями.
3
Утром следующего дня он был у Алики. Она и в этот раз не пригласила его к себе домой. А ведь могла чашечкой горячего кофе угостить – холодно на улице. Не угостила.
Глеб минут десять ждал ее в подъезде. Наконец она появилась. Было видно, что она тщательно готовилась к этому выходу. Волосы уложены в прическу, грамотно наложенный макияж, аромат духов, дорогое кожаное пальто с песцовым воротником. Но также было видно, что она готовилась не для Глеба. Она собиралась произвести впечатление на конкурсную комиссию.
Глупая. Если проводится отбор в молодежную группу, то нужно было одеваться в стиле «я тащусь с тебя, тинейджер». Впрочем, она взяла его с собой не для того, чтобы он давал ей советы.
– Хай! – поприветствовал ее Глеб.
– Здравствуй, – прохладно поздоровалась она.
Глеб для нее – телохранитель. И, похоже, она ждет от него соответствующего отношения к себе. Неужели она думает, что он будет падать перед ней ниц и кричать «О моя госпожа!»?
Они вышли на улицу. У автобусной остановки стояли машины, возле которых гужевались таксисты. Глеб нанял «экипаж». Алика отнеслась к этому как к должному. Хотя бы теплым взглядом отблагодарила.
– Как там наши нарки? – спросил Глеб.
– Я отцу все рассказала, – глядя куда-то в пустоту, сказала она. – Он другу из милиции позвонил... Больше они меня не тронут.
– Может, я тогда уже не нужен?
Алика пожала плечами. Здрасте! Оказывается, он ей не больно-то и нужен.
– Мне выйти?
– Да ладно, чего уж, сиди.
– Ну, спасибо!
Алика пропустила его колкость мимо ушей. Было видно, что она о чем-то озабоченно думает. Понятно, о чем. Ей певицей быть охота. Так, чтобы вся страна знала. А стать звездой невероятно трудно. Помимо вокальных и внешних данных, нужно чертовское везение.
Предстоящий конкурс дает ей шанс. Пусть один к тысяче, но шанс. И ей так хочется вытянуть свой счастливый билет. Получится ли?.. Этот вопрос она себе и задает. Поэтому так озабочена. Поэтому ей нет до Глеба никакого дела.
– Как, ты говоришь, называется студия? – спросил он.
– «Мэри».
– Ты там уже была?
– Да, была...
Вообще-то для России этот конкурс явление исключительное. Обычно звездами становятся по блату. Кто-то кого-то знает, кто-то с кем-то спит, кто-то сам себе режиссер... в смысле продюсер. А тут на тебе – конкурс. Чтобы надеяться на удачу, достаточно иметь хороший голос. А наличие голоса для российской сцены вроде как и не обязательно.
– Сегодня начинается первый отборочный тур, – взволнованно сказала Алика.
– И сколько ж вас там собирается?
– Не знаю. Я думаю, человек сто-двести будет...
Алика ошиблась. На пятачке перед студией яблоку негде было упасть. И на близлежащих улицах тоже толпился народ. Девчонок – уйма. И одна лучше другой – глаза оставить можно. Даже по самым скромным подсчетам, здесь было не меньше пятисот человек.
Глеб взбодрился. Море женщин – это его стихия, в ней он акула-самец. Такова уж его натура. Зато Алика заметно приуныла. В этом море она ощущала себя жалкой каплей.
– Ничего, прорвемся, – сказал Глеб.
В здание тянулась живая очередь. И, надо сказать, двигалась она довольно быстро. На каждую претендентку выделялось две-три минуты. Если нормально, приходи завтра. Если нет, гуляй вальсом в ритме рэпа.
Глеб не собирался быть певцом. Но и он невольно начал волноваться, когда из студии стали выходить девчонки. Одни восторженно-счастливые, другие в горючих слезах. Нетрудно догадаться, кому из них повезло, а кому нет...
Его волнение было легким, поверхностным. Зато Алика разволновалась не на шутку. Когда очередь дошла до нее, внутри ее разыгрался настоящий шторм. Тело сотрясала крупная нервная дрожь, руки ходили ходуном – как будто искали, но не находили, за что уцепиться.
– Тебе надо успокоиться, – сказал Глеб. – Иначе напортачишь.
Алика кивнула, соглашаясь. Но мандраж только усилился.
Глеб слышал, как она поет. Нельзя сказать, что у нее нет вокальных данных. Во всяком случае, у нее были все шансы пройти во второй отборочный тур. Но...
Из студии Алика не вышла, а вылетела. Глаза широко распахнуты, зубы стиснуты, плечи содрогаются в приступе беззвучного рыдания.
Можно и не спрашивать, что произошло.
Глеб не удержался, привлек ее к себе, обнял. Он просто хотел ее утешить. Но Алика взбрыкнула, оттолкнула его от себя.
– Это все ты! Ты во всем виноват! – взвизгнула она.
– Я?! – опешил Глеб.
– Ты!!! Ты накаркал, что я провалюсь...
– Когда я каркал?
– А когда сказал, что я напортачу. И я напортачила. Из-за тебя все!..
Она закрыла лицо руками и зашлась в рыданиях. Он снова привлек ее к себе. На этот раз она даже и не пыталась вырваться.
Глеб отвел ее в сторону.
– Знаешь что, давай мы сейчас успокоимся. А затем пойдем по новой, – решил он.
– Как это по новой? – всхлипнула она. – Я уже засветилась. Меня даже на порог не пустят...
– Пустят... Я с тобой пойду. Я им всем объясню, что ты просто разволновалась и тебя нужно прослушать заново...
– А ты думаешь, тебя послушают? – оживилась Алика.
В ее глазах появился проблеск надежды.
– Не знаю... Хотя как это не знаю? Знаю! Меня послушают. А тебя прослушают. И сегодня вечером мы будем обмывать твой успех в ресторане. Кстати, нам бы и сейчас не мешало заглянуть куда-нибудь в кафе. Перекусим, а заодно и время переждем. Толпа-то еще не рассосалась, а нам бы под занавес надо...
Ресторан они нашли метрах в двухстах от студии. Чудный кабачок столиков на десять. Угодливые официанты, роскошное меню. Цены, правда, кусаются. Но с деньгами у Глеба проблем не было. «Спутник» – достаточно состоятельный футбольный клуб.
Они уже собирались уходить, когда в ресторане появилась целая делегация. Заумного вида мужик с густой взъерошенной шевелюрой, толстая баба с улыбчивым лицом и молодая, очень красивая женщина. Глеб не мог поверить своим глазам. Или у него галлюцинации, или это на самом деле была Катрин.
– Это они! – взбудораженно заерзала на своем месте Алика.
Глаза по пять копеек, нижняя губа подрагивает, руки снова не знают, за что схватиться.
– Кто «они»? – спросил Глеб.
– Отборочная комиссия... Вот эта толстуха меня отшила. Сказала, что им такие не нужны.
– А эта, молодая?