Сканирование тоже началось без особой помпы: по внутренней трансляции прозвучало объявление вахтенного офицера, вот и все. Первую из осей просканировали быстро и без происшествий. А на второй началось.
Когда над головами мирно опохмеляющихся в каюте Величко, Самоа и Нагаева полыхнула красным мигалка и рявкнула сирена, все подскочили будто ужаленные. Величко и Нагаев с полки, Самоа — с откидного табурета.
— Ах ты… — выдохнул Величко и скосил глаза на монитор над дверьми. Там цвела лаконичная надпись: «Боевая тревога». Если приглядеться, снизу можно было прочитать отображенный куда более мелким шрифтом текст: «Пассажирам просьба не покидать кают. Двери заблокированы. Внимательно слушайте объявления по трансляции».
— Интересно, — проворчал Нагаев. — Как мы можем покинуть каюту, если двери заблокированы?
— Да ладно тебе, это же военный корабль, — отмахнулся Самоа. — Не найдешь ты тут логики.
Минуты три они провели как на иголках; затем вместо надписи на мониторе возникло изображение. Флаг-майор Халицидакис озабоченно взглянул на гражданских и поинтересовался:
— У вас все нормально, господа?
— Нормально, — отрапортовал Величко. — А что стряслось?
— Да кое-какие системы отказали, — пояснил Халицидакис все так же озабоченно. — Непонятно отчего. Тазионарное слежение, дистанционка и генераторы щита. Похоже на энергетическую атаку, но вокруг пусто, ни кораблей, ничего. Мистика какая-то. Наверное, просто текущие неполадки.
— Дверь-то отоприте, — хмуро попросил Нагаев.
— Уже, — сказал майор. — Только вы все равно лучше в каютах сидите. Мало ли… Я связь не буду отключать.
Он скользнул вбок, за рамку монитора. Стало понятно, откуда майор с ними разговаривал: из рубки, где совещались в первый день. Сейчас тут находились человек восемь, включая капитана, все сгрудились перед одним из экранов и попеременно тыкали в него пальцами, что-то горячо обсуждая.
А минутой позже началась такая суета, что троица гражданских попросту растерялась. По рубке забегали сразу двое солдат из смены, капитан с помощником кинулись к выходу. Заговорили все одновременно, большею частью в комы или служебную трансляцию.
«Гремящего» тряхнуло в первый раз.
Монитор показывал все ту же суету в рубке, трансляция гавкнула чьим-то голосом: «Орудия правого борта — к бою!», после чего «Гремящего» тряхнуло вторично. Потом монитор отрубился, а по трансляции слышался только невнятный шорох.
Это было жутко, очень жутко, сидеть в крошечной каюте и ждать непонятно чего — взрыва, вспышки… что там бывает в атакованном корабле? Величко оцепенел, Самоа тоже, и только Халиль Нагаев мрачно разлил коньяк по рюмкам. Тут тряхнуло в третий раз, сильнее прежнего, аж свет мигнул, и пришлось разливать по-новой, потому что практически все содержимое рюмок попросту выплеснулось на пластиковый столик.
Едва они подтерли пролитое и выпили обновленное, бледные и молчаливые, трансляция спокойно и четко произнесла: «Щит восстановлен, питание в норме», и от сердца сразу же немного отлегло.
Больше «Гремящий» не трясся, да и трансляция отключилась. Долгое время не происходило совсем ничего. Коньяк был допит. Обсуждать произошедшее никто не решался. Но в конце концов дверь отворилась, и возникший у комингса солдатик вполне беспечно сообщил:
— Вас просят в рубку, господа инженеры!
Все охотно встали.
— Что там стряслось-то у вас? — озабоченно справился Самоа у солдатика.
— Нас обстреляли, но уже все нормально. Щит восстановлен, а он у нас мощный.
— Обстреляли? — пробормотал Величко. — Но кто?
— Это не ко мне, — пожал плечами солдатик. — Я из службы живучести. Пойдемте.
Провел он не в приснопамятную рубку, а в другую, рядом. Это даже не рубка была, а скорее учебный класс, что ли. Небольшой, на два десятка посадочных мест. Там уже находились капитан, старпом, Халицидакис и безопасник Косухин.
— Разрешите? — Солдатик отворил дверь.
— Да, входите, господа. Фомичев, свободен.
Солдатик пропустил троицу в класс и затворил дверь. Снаружи.
— Садитесь, садитесь, — поторопил всех Халицидакис. — Мы начинаем как раз.
Что именно военные начинают — сказано не было. Наверное, разбор инцидента.
Так оно и оказалось.
— Итак… поехали…
Докладывал старпом Владимир Мамочкин:
— Хронология: в 12:43 подвисают генераторы щита, минутой позже рапортует об ошибке Т-сканер. Судя по отчетам, ввиду волновой атаки. Картина свидетельствует более о точечном ударе, нежели об объемном. Однако уже спустя четырнадцать секунд атака сходит на нет, даже остаточной напряженности не фиксируется, что странно. Никлас, поясни.
Халицидакис охотно прокомментировал:
— Волновая атака характерна для неожиданных ударов по небольшим одиночным кораблям противника, она глушит щит в режиме не выше походного и не снимается до необратимого поражения атакованного корабля. Снятие волновой атаки раньше — нонсенс, зачем тогда было ее применять, тратить энергию, если в итоге щит противником восстановлен и усилен до боевого режима? Такое впечатление, что нас атаковали либо случайно, либо это вообще не была атака как таковая.
— Понятно, — высказался за всех гражданских Величко.
— Далее, — снова взял слово старпом. — По тревоге были отстрелены четыре фантома, но оказалось, что ни один не управляем — они дистанционно управляются, если не знаете (последняя фраза явно предназначалась Величко со товарищи). Причина до сих пор не установлена, если подберем хотя бы один — возможно, установим. Далее, в 12:47 был произведен залп из лазерных орудий правого борта по области предполагаемой локализации атаковавших. Следов поражения целей не засечено. Целей, собственно, тоже не засечено. «Гремящий» убрался с вектора сканирования, на борту объявлены усиленные вахты. Пока все.
В классе повисла гнетущая тишина, разбавленная только слабым фоном включенной трансляции.
— Господа, — обратился к гражданским капитан. — С пропавших кораблей не поступало сигналов бедствия, призывов о помощи? Не были ли они атакованы подобным же образом?
— Нет. — Величко отрицательно помотал головой. — Корабли просто уходили с одной точки привязки и не приходили к следующей. Уходили строго по лучу, в штатном режиме. Все как один. А что с ними происходило на баллистической… Не знаю.
— А их вообще возможно атаковать этой вашей волной, когда они на баллистической дуге? — спросил Нагаев хмуро.
— Теоретически — да. — Халицидакис пожал плечами. — Хватило бы мощности.
— А каковы последствия? Щитов ведь на гражданских кораблях нет.
— Вероятен выход из строя астрогационной аппаратуры. Но находящиеся на баллистических дугах корабли можно атаковать и иначе. Тем более что они без щитов. Тут волновая атака и не нужна, можно сразу или лазерами, или нелинейностями, или еще чем. Возможностей — масса. Правда, непонятно, как отследить из обычного пространства корабль, ушедший на баллистическую. Наша, земная аппаратура на это пока не способна.
— Земная? — немедленно вскинулся Самоа. — Погодите… Вы что хотите сказать?
Халицидакис чуть усмехнулся:
— То и хочу. Атаковать может кто угодно, не обязательно люди.
— Вы имеете в виду чужих? Инопланетян? — осторожно уточнил Самоа.
— В том числе.
— Да чушь это! — вмешался Величко. — Нет тут инопланетян и никогда не было. Космопорт уже сколько лет действует, были бы — проявились бы.
— Космос велик. — Халицидакис продолжал улыбаться, но как-то недобро. Или скорее невесело. — Тем более, тут такой медвежий угол… Окраина. Какие-то двести — триста световых лет до условной галактической границы. И тысяча до мест, которые уже можно считать внешним пространством. Межгалактическим.
— Никлас, погоди изобретать сущности, — попросил капитан. — Хотя и то, что ты подразумеваешь, мы обязательно должны учитывать, с этим спорить не стану.
— Скажите, — обратился к капитану Нагаев. — Как вы намерены поступить прямо сейчас?
Шевчук некоторое время медлил.
— Я еще не принял решение, — сказал он наконец. — В первый момент действия казались очевидными: если удастся — уходить за подмогой, а потом прочесывать окрестности в составе эскадры. Но теперь… мы не видим противника. Мы не знаем — есть ли он вообще. Скорее всего мы все равно пойдем за подмогой.
У Величко мгновенно щелкнуло в голове: поход назад, ожидание эскадры, новый рейд к области «икс»… На сколько это затянется? На месяц? Больше? Подобный вариант ему решительно не нравился. И уж точно не понравится генеральному и его церберше — Зинаиде.
— А может, сначала осмотримся тут? Повнимательнее? — осторожно предложил он. — Раз уж никто не атакует.
— А вы не боитесь? — без обиняков спросил капитан. — Вдруг нас снова долбанет чем-нибудь и снова — непонятно откуда?
— Никлас, погоди изобретать сущности, — попросил капитан. — Хотя и то, что ты подразумеваешь, мы обязательно должны учитывать, с этим спорить не стану.
— Скажите, — обратился к капитану Нагаев. — Как вы намерены поступить прямо сейчас?
Шевчук некоторое время медлил.
— Я еще не принял решение, — сказал он наконец. — В первый момент действия казались очевидными: если удастся — уходить за подмогой, а потом прочесывать окрестности в составе эскадры. Но теперь… мы не видим противника. Мы не знаем — есть ли он вообще. Скорее всего мы все равно пойдем за подмогой.
У Величко мгновенно щелкнуло в голове: поход назад, ожидание эскадры, новый рейд к области «икс»… На сколько это затянется? На месяц? Больше? Подобный вариант ему решительно не нравился. И уж точно не понравится генеральному и его церберше — Зинаиде.
— А может, сначала осмотримся тут? Повнимательнее? — осторожно предложил он. — Раз уж никто не атакует.
— А вы не боитесь? — без обиняков спросил капитан. — Вдруг нас снова долбанет чем-нибудь и снова — непонятно откуда?
— Боюсь, — честно признался Величко. — Но у меня там космопорт стоит. И чем дольше стоит — тем злее мой шеф. Понимаете?
— Понимаю, как не понять, — усмехнулся Шевчук. — А у меня на борту три десятка пацанов. Это не считая офицеров, которые тоже люди и за которых я также в ответе. И мой, с позволения сказать, шеф опять же не имеет обыкновения гладить по головке за ошибки. Надеюсь, меня вы тоже поймете.
Величко уныло повесил голову. Не то чтобы он заново перебирал резоны, но переубедить военных все же хотелось.
Неизвестно, до чего бы он додумался, но тут пискнул капитанский ком. Секунду Шевчук слушал, потом коротко скомандовал:
— Заводи сюда.
Перед дальней стеной класса развернулся экран. Внизу в маленьком окошке локализовался один из вояк, чернявый мичман с пронзительным взглядом.
— Мы нашли их, сэр! — доложил он.
— Нападавших? — не удержавшись, выпалил Самоа.
Мичман покосился на главного инженера «Онарты-32» с той неповторимой смесью снисходительности и презрения, которая присуща молодым, еще не достигшим особых чинов служакам в отношении «шпаков». Отвечать он не счел нужным, продолжал обращаться к капитану.
На большей части экрана тем временем высветилась немасштабная схема все тех же хорошо знакомых мест. Даже клякса области «икс» была подсвечена точно так же, как и в прошлый раз. Короткий зуммер, предваряющий масштабирование, — и клякса разрослась на весь экран. Новый зуммер — и изображение снова укрупнилось. И теперь стало ясно, что внутри области «икс» не просто пустота — там расположен какой-то объект, выглядящий на схеме как темный комок с еле различимой короной.
— Вот, господин капитан, — сказал мичман со значением. — Это незарегистрированный сгусток Вайнгартена. Во всяком случае, на наших картах его нет. Гражданские справочники также его не содержат.
— Ну и ну. — Шевчук даже прищелкнул языком. — Вы знали об этом, Петр Александрович?
— Нет! — Величко даже руки прижал к груди. — Честное слово — нет! Халиль, скажи!
— Подтверждаю, — пришел на помощь энергетик. — Ни в одном подотчетном «Онарте-32» секторе сгустки Вайнгартена не значатся.
Халиль не был бы Халилем, если бы не съязвил напоследок:
— Черных дыр и квазаров у нас в хозяйстве тоже не значится. Это я так, на всякий случай.
— Ладно. — Шевчук сжал губы и взглянул на мичмана: — Ты, помнится, говорил о противнике, Леша?
Масштаб снова изменился, так что теперь сгусток Вайнгартена разросся почти на весь объем. И на фоне неподражаемой черноты сгустка — словно кто-то горсть бисера рассыпал — проступило множество светлых точек. Операторы поигрались настройками; точки вскоре превратились в черточки, а потом и в крохотные объемные изображения неких объектов, по форме очень напоминающих слегка сплюснутую с двух сторон каплю. В целом картина очень напоминала детский опыт по наглядному отображению магнетизма: лист бумаги с металлической стружкой и магнит под ним. Стружка выстраивается вдоль магнитных линий. Точно так же эти сплюснутые капли вытянулись вдоль силовых линий сгустка Вайнгартена.
— Вот это да! — сказал Шевчук восхищенно. — Корабли, что ли?
— Похоже, — прошептал Халицидакис и закашлялся, словно у него пересохло во рту. — Но чем это они заняты?
— Похоже, подпитываются, — предположил Нагаев. — Что еще можно делать у сгустка Вайнгартена? Энергия-то дармовая, бери — не хочу.
— Леша, — мрачнея на глазах, поинтересовался капитан. — Ты уже глядел в таблицу соответствий?
— Глядел, — очень серьезно отозвался мичман.
— И чьи это корабли?
— Ничьи, капитан. В таблице такие не значатся.
— Значит, чужие, — подытожил Шевчук вполголоса, а затем вдруг почти заорал: — Внимание! Аврал! Двигатели — в режим экстра! Курс — космопорт «Онарта-32»! Полная боевая готовность! Полный вперед!
Даже переборки не помешали Величко чуть ли не кожей ощутить, как ожил весь «Гремящий», какая на нем поднялась…
Он чуть не подумал: «суматоха». Но это была, конечно же, никакая не суматоха. Суматохе на борту военных кораблей случаться не полагается.
Это был почти обыкновенный флотский аврал.
Вопреки ожиданиям подмога пришла очень быстро: четыре ударных крейсера и десятка три кораблей помельче. С чужими, которые осмелились напасть на корабль доминанты Земли, церемониться никто не собирался. В свете новой информации даже генеральный с референтшей поумерили пыл. Во всяком случае, теперь при разговоре с ними у Величко начисто пропала невольная дрожь в коленках. Но задержка пришла оттуда, откуда не ждали: застряли контактеры.
«Онарта-32» стала заложником собственного простоя: к ней стало почти невозможно добраться. Если военные корабли все без исключения сочетали возможность как полета по баллистической дуге, так и прямоточный режим, то среди гражданских судов прямоточники практически не встречались. Срочно сколоченная на ближайшей опорной базе команда контактеров быстро добралась до соседнего космопорта «Онарта-9» и благополучно увязла там. Величко рвал и метал, но поделать ничего не мог: военные «сгонять» на «девятку» не соглашались (любезнейший, у нас тут не турагентство, у нас боевой корабль). Даже жалобы леди Зинаиде не возымели результата, хотя поначалу казалось, что эта женщина способна мановением мизинца гасить звезды и творить галактики.
Военные уже на второй день твердо заявили, что простой в их графике непозволителен, провели закрытое совещание и выслали снаряженных должным манером разведчиков в зону «икс» — шаг столь же напрашивающийся, сколь и необходимый. Гражданским сообщили, мол, те вольны поступать как угодно, но эскадра стартует завтра в девять по бортовому времени, и обжалованию сие не подлежит.
Величко медленно зверел, пытаясь разрулить ситуацию ко всеобщему благу.
Тем временем поступило донесение от разведчиков: они обнаружили один из грузовиков. Точнее, то, во что грузовик превратился.
Глядя на видеосъемку, можно было предположить, что по кораблю черти топтались. Или бездумно молотили своими адскими молотами. Корпус во многих местах был деформирован или вообще проломлен; герметичность нарушена. Реактор необратимо поврежден, инжекторное кольцо вообще отсутствовало, вырванное с мясом. Отсутствовала также спасательная шлюпка; трупов обнаружили только два (людей на борту грузовика изначально было семеро).
К утру нашелся еще один увечный грузовик, в сходном состоянии. Тоже без шлюпки. Но хоть и без трупов на борту. Последний факт многих озадачил: в режиме прохода по баллистической дуге спастись на шлюпке, мягко говоря, затруднительно: шлюпка не умеет самостоятельно возвращаться в обычное пространство. По крайней мере она не оснащена соответствующими установками и приборами.
Военные аналитики слегка оживились и повеселели: у них появилась хоть какая-то пища для размышлений. Величко все разрывался между бесконечным висением на связи и общими администраторскими функциями: приходилось отдуваться за всех, ибо обозленные уходом в незапланированный и неоплачиваемый отпуск коллеги работать отказывались наотрез и были по-своему правы. Ночь начальник космопорта, равно как и главный инженер с главным энергетиком, провели не сомкнув глаз.
Поздней ночью, а точнее, уже ранним утром к «Онарте-32» с оказией прорвалась первая группа контактеров. Она же и последняя из тех, что потенциально успевали к назначенному военными сроку старта. Но в группе не хватало одного специалиста по… далее следовал маловразумительный термин, смысла которого Величко не понимал. Без этого специалиста что имелись на борту контактеры, что не имелись — один хрен. Пульт экстренной связи покраснел и раскалился, Величко «на кончике клавиатуры» перевернул вверх дном полгалактики, пока наконец не выяснил, что в данный момент на «Онарте-32», разумеется, совершенно случайно и проездом, пребывает некто Иванов, специалист в смежной области с маловразумительным недостающим контактером. Взвыв в голос и благодаря небеса в душе, Величко ринулся в бар и не ошибся: означенный Иванов, в котором легко опознавался один из недавних ходоков-просителей, обнаружился именно там в состоянии подпития средней тяжести. Пришлось взять его за шиворот, невзирая на вялые протесты, приволочь на борт флагманского крейсера и запереть в указанной дневальными каюте.