Может, потому преподобный и ненавидел Зеба: знал, что Труди подкинула ему кукушонка, но не мог явно отомстить ей — ведь то, что лежит под альпийской горкой, они зарывали вместе. Он должен был либо убить ее, либо терпеть все ее шлюхины повадки. Жаль, что Зеб в свое время не догадался припрятать генетический материал преподобного — хотя бы два-три волоска или обрезка ногтей: тогда можно было бы провести генетическую экспертизу и успокоиться. Или не успокоиться. Но, по крайней мере, тогда он точно знал бы, кто его отец. Или кто ему не отец.
Насчет Адама, впрочем, сомнений не было: он был определенно похож на преподобного. Хотя и улучшенный вариант, с добавлением генов Фенеллы. Бедная девочка наверняка была из набожных — начисто вымытые руки (никакого лака для ногтей), волосы стянуты в пучок, простые белые трусы безо всяких рюшечек, жажда творить добро и помогать людям. Легкая добыча. Его хитрейшество наверняка расписал в красках, как она станет ему драгоценной помощницей на жизненном поприще и какое это высокое призвание. Наверняка объяснил еще, что человек, посвятивший себя такому благородному делу, обязан отринуть суетные удовольствия и радости. Зеб решил, что преподобный наверняка не утруждал себя такими мелочами, как доведение жены до оргазма. Вот же говенный секс у них был. По меркам нормальных людей.
Обо всем этом Зеб думал в своем сыром логове в недрах «Звездного взрыва», глядя дневные телепередачи или дроча на комковатом, грязном матрасе и одновременно прислушиваясь к воплям и вскрикам за хлипкой дверью квартиры. Бурление животной жизни, наркотический смех, страх, ненависть, безумие. У криков были свои разновидности. Беспокоиться надо было из-за тех, которые прерывались на середине.
Наконец объявился Адам. Сообщил время и место встречи и еще дал указания, как одеться. Не надевать красного и оранжевого; лучше всего простая коричневая футболка. И зеленого тоже нельзя: ходить в зеленом — значит заявлять о своих политических взглядах, а ведь сейчас идет открытая охота на экофилов.
Местом встречи оказалась неприметная «Благочашка» в квартале Нью-Астория, подальше от полузатопленных и опасных разрушающихся небоскребов на берегу. Зеб кое-как втиснулся за крохотный претенциозный столик, примостившись на шатком стульчике, напомнившем ему детский сад — в тамошние стулья Зеб тоже не помещался. Он нянчил в руках чашку с «Благокапуччино», подкреплял силы половинкой энергетического батончика и думал о том, что за пас прилетит сейчас от брата. Адам нашел для Зеба работу — иначе не стал бы вызывать его на встречу, — но что это за работа? Сборщик червей? Ночной сторож на фабрике щенков? Какими контактами успел обрасти Адам, где он был все это время?
Адам намекнул, что собирается использовать курьера-связного, и это тоже беспокоило Зеба: они всегда доверяли только друг другу и больше никому. Адам, конечно, осторожен. Но кроме этого он методичен, а следование методу может подвести. Единственное надежное прикрытие — непредсказуемость.
Скрючившись на стульчике, Зеб разглядывал входящих посетителей «Благочашки», надеясь узнать посланника. Может, этот гермафродит-блондин в блузке с голыми плечами и трехрогом головном уборе, расшитом блестками? Зеб надеялся, что нет. Или эта пухленькая женщина, жующая жвачку, в кремовых шортах, съеденных попой, с ретро-кушаком, перетянувшим талию? У женщины был слишком пустой взгляд, хотя пустой взгляд — практически стопроцентно надежная маска, во всяком случае, для девушек. Или вот этот кроткий мальчик ботанского вида — из тех, что в один прекрасный день хватают автомат и выкашивают своих прыщавых одноклассников? Нет, тоже нет.
И вдруг сюрприз: Адам собственной персоной. Зеб вздрогнул, заметив, что брат материализовался напротив него, на стуле, который секунду назад был пустым. Словно сгустился из эктоплазмы.
Адам был похож на паспортную фотографию себя самого — такую, которая уже начала выцветать, превращаясь в пятна света и тени. Он словно вернулся из страны мертвых: так у него горели глаза. На нем была бежевая футболка и кепка без логотипа. Он взял себе «Благомокку»: пусть со стороны кажется, что это просто два офисных раба вышли глотнуть воздуху и оторваться на секунду от экранов, или сошлись два зачинателя очередного стартапа, обреченного лопнуть, как тонущий воздушный пузырь топтера. «Благомокка» и Адам совсем не подходили друг к другу; Зебу очень хотелось посмотреть, будет ли брат на самом деле пить этот греховный напиток.
— Не повышай голос, — таковы были первые слова Адама. Двух секунд не прошло, как он снова появился в жизни Зеба, а уже раздает указания.
— А я-то хотел поорать, бля, — сказал Зеб. Он хотел, чтобы Адам велел ему воздержаться от сквернословия, но Адам не повелся. Зеб уставился на брата: Адам изменился. Глаза были такие же круглые и голубые, а вот волосы посветлели. Неужели Адам седеет? Кроме этого он обзавелся бородой, тоже светлой. Зеб добавил: — Я тоже очень рад тебя видеть.
Адам улыбнулся — в лучшем случае тенью улыбки.
— Ты отправляешься в «Здравайзер-Западный», это рядом с Сан-Франциско. Вводчиком данных. Я все устроил. Когда будешь отсюда уходить, возьми магазинный пакет, который стоит у твоей левой ноги. Там все, что тебе нужно. Надо вставить в удостоверение личности твои сканы и отпечатки — я написал адрес, где это для тебя сделают. И уничтожь свою старую личность. Сотри все, что есть в Сети. Но это ты и без меня знаешь.
— Где ты вообще был? — спросил Зеб.
Адам улыбнулся своей обычной бесящей терпеливой улыбочкой великомученика. Про таких людей говорят, что у них масло во рту не растает; у Адама оно никогда и не таяло.
— Совершенно секретно, — сказал он. — На кон поставлены чужие жизни.
Именно за такое Зеб когда-то подкладывал ему в постель жаб.
— Да-да, можешь нахлопать меня по рукам. Ну ладно, что это за «Здравайзер-Западный» и какого черта я буду там делать?
— Это охраняемый поселок. Научно-исследовательские работы. Лекарственные препараты, биодобавки и витамины, материалы для трансгенных сплайсов и генного улучшения, особенно гормональные смеси и стимуляторы. Это очень влиятельная корпорация. Там куча высококлассных мозгов.
— А как ты меня туда впихнешь?
— Я обзавелся полезными контактами, — Адам все улыбался, словно говоря «я знаю больше тебя». — Они за тобой присмотрят. Будешь в безопасности.
Он поглядел за плечо Зеба, потом на часы. Точнее, сделал такое движение, словно глядит на часы. Зеб уже достаточно знал об отводе глаз, чтобы понять: Адам осматривает комнату, ищет, нет ли хвостов.
— Не пудри мне мозги, — сказал Зеб. — Тебе нужно, чтобы я для тебя что-то сделал.
Адам продолжал улыбаться.
— Ты будешь налобным фонарем черного света, — сказал он. — Когда окажешься на месте, будь крайне осторожен при выходе в Сеть. А, да — у нас с тобой новый почтовый ящик, с новым шлюзом. Не возвращайся на тот сайт с зефирами — возможно, он спалился.
— Что такое налобный фонарь черного света? — спросил Зеб. Но Адам уже встал, поправил бежевую футболку и был на полпути к дверям. «Благомокку» он даже не пригубил, и Зеб старательно выпил все: нетронутая «Благомокка» возбудила бы подозрение в плебсвилле вроде этого, где сорить деньгами могли только сутенеры.
Зеб вернулся в «Звездный взрыв» кружным путем. Всю дорогу у него зудел затылок — Зеб не сомневался, что за ним следят. Но никто не попытался его ограбить. Захлопнув за собой дверь квартиры, Зеб первым делом посмотрел «налобный фонарь черного света» на свежекупленном дешевом мобильнике, таком, чтобы попользоваться и выбросить. Черный свет оказался модной технической новинкой начала столетия: он позволял видеть в темноте. Не все, но кое-что: глазные яблоки, зубы, белые простыни. Люминесцентный гель для волос. Туман. Что же до налобного фонаря, то это оказался фонарь, крепящийся на лоб, никаких сюрпризов. Такие продавались в магазинах для велосипедистов и туристов. Впрочем, туристов, которые ходили бы в походы, давно не осталось. Палатки теперь разбивали только в разрушающихся покинутых зданиях.
«Ну спасибо тебе, Адам, — подумал Зеб. — Типа объяснил».
Потом он залез в магазинный пакет. Там была его новая шкура, аккуратно расправленная и готовая к употреблению. Оставалось только добраться автостопом на грузовиках до Сан-Франциско и заползти в нее.
«Кишечные паразиты», компьютерная игра
Адам ничего не упустил. В пакете был список из разряда «после прочтения сжечь» и большой конверт, набитый купюрами — Зебу нужно будет оплатить услуги мастера, который подделает его документы. Была и пластиковая карточка, чтобы Зеб мог обзавестись правильным, по мнению Адама, гардеробом. Адам оставил инструкции и на этот счет: ботанская одежда в стиле кэжуал, коричневые вельветовые штаны, нейтральные футболки, рубашки в серо-бурую шотландскую клетку — и очки с круглыми стеклами (без диоптрий). На ноги — кроссовки с огромным количеством поперечных эластичных перепонок (Зеб подумал, что будет в них выглядеть чудовищно немужественно, как танцор-педик из ансамбля английских народных танцев или тот же педик, коспелящий под Робин Гуда). Шляпа — стимпанковский котелок, какие носили в 2010-х: они снова вошли в моду. Но откуда Адам все это знает? Он никогда не интересовался одеждой, но подчеркнутое отсутствие интереса — тоже интерес. Он ведь должен замечать, в чем ходят другие, чтобы не носить этого самому.
Новое имя Зеба было Шет. Это Адам, знаток Писания, так пошутил: имя Шет означает «назначенный», как было прекрасно известно обоим братьям, ибо священную историю вдолбили им в головы намертво, словно зубилом по камню. Шет, он же Сиф — третий сын Адама и Евы, которого Адам назначил занять место убитого Авеля — не совсем мертвого, так как кровь его еще, видимо, была отчасти жива, ибо вопияла из земли об отмщении. Шет был предназначен заменить Зеба, ушедшего в дальние края и предположительно мертвого. А назначил его Адам. Обхохочешься.
Адам велел Зебу-Шету протестировать новый чат до приезда в «Здравайзер», а потом заходить раз в неделю, сигнализируя, что он еще жив. Поэтому назавтра, пробираясь кружным путем к агенту серого рынка, чтобы вставить отпечатки пальцев и сканы сетчатки в новые документы, Зеб выбрал первое попавшееся нет-кафе и прошел через «пруд с кувшинками» по маршруту, указанному Адамом. (В записке говорилось: «Выучить наизусть и уничтожить», как будто Зеб — полный идиот.)
Главным шлюзом была игра для биогиков под названием «Вымирафон». На главной странице было написано: «Вымирафон. Под наблюдением Беззумного Аддама. Адам давал имена живым тварям, Беззумный Аддам перечисляет тварей мертвых. Хотите сыграть?»
Зеб ввел кодовое имя, которое дал ему Адам («Белый Барибал»), и пароль («шнурки») и вошел в игру.
Она оказалась разновидностью старинной игры «Животное — растение — минерал». Один игрок давал туманные подсказки, а другой, пользуясь ими, должен был угадать вымерший вид — жуков, рыб, ящериц, растений и так далее. Перекличка погибших. Игра была заведомо нудная — даже сотрудники ККБ уснули бы от скуки, и к тому же они наверняка не знали ни одного ответа. Впрочем, если честно, Зеб тоже не угадал бы ни одного вымершего животного, несмотря на время, проведенное в «Медведелёте», и тонкие способы, используемые мехолюбами для самоутверждения. «Как, ты даже не слыхал про стеллерову корову?! Не может быть!» Еле заметная самодовольная улыбочка.
В общем, через пять минут «Вымирафона» любой уважающий себя какабэшник должен был убежать с воплями в поисках большой дозы алкоголя. Чудовищно скучная игра подходила для камуфляжа так же хорошо, как пустой взгляд: никто никогда не подумал бы искать тайник внутри столь явного прибежища открытых экофилов. Вместо этого ККБ будет прочесывать рекламу сисимплантов и сайты, где можно охотиться на диких зверей, не вставая со стула. Сто очков Адаму, подумал Зеб.
Неужели Адам сам разработал эту игру? Там написано, что игра ведется под его наблюдением. Но он же никогда особо не интересовался животными. Хотя, если подумать, он недолюбливал трактовку книги Бытия, принадлежащую преподобному — тот делал из Писания вывод, что Господь сотворил животных для единоличного использования и удовольствия человека, и, следовательно, человек имеет право уничтожать их как ему заблагорассудится. Значит, «Вымирафон» — проявление сыновнего бунта Адама против преподобного? Неужели Адам связался с экофилами? Может, он умственно переродился, обкурившись каким-нибудь вредным для мозгов галлюциногеном, и породнился с духами деревьев. Хотя маловероятно: рискованные опыты с веществами были характерны скорее для Зеба. Но с кем-то Адам связался, это точно — сам он никогда не создал бы такое.
Зеб шел дальше по дорожке. Он выбрал «Да», подтверждая готовность, и попал в диалог.
>>Добро пожаловать, Белый Барибал. Хотите играть в общую игру или на уровне гроссмейстера?
Зеб нажал кнопку «Гроссмейстер», ибо таковы были инструкции Адама.
>>Хорошо. Идите в игровую комнату. Беззумный Аддам будет вас ждать.
Дорога в игровую комнату оказалась непростой — пришлось петлять туда-сюда через пиксели, спрятанные в невинных с виду сайтах, в основном рекламных, хотя попадались и разного рода списки: «Десять самых страшных фотографий Деда Мороза», «Десять самых страшных фильмов ужасов за всю историю кино», «Десять самых страшных морских чудовищ». Зеб нашел портал в кривых передних зубах оскаленной рожи Деда Мороза, у которого на колене сидел перепуганный ребенок; перескочил на могильный камень в кадре из фильма «Ночь живых мертвецов» (оригинальная версия, не римейк), а оттуда наконец — в глаз целаканта. И оказался в комнате чата.
>>Белый Барибал, добро пожаловать в игровую комнату Беззумного Аддама. Вам сообщение.
Зеб нажал кнопку «Прочитать сообщение».
>>Привет. Видишь, работает. Вот координаты комнаты чата на следующий сеанс связи. А.
«Вот же чертов конспиратор, — подумал Зеб. — Он мне ни черта не скажет».
Он купил указанную одежду (во всяком случае, большую часть списка: круглые очочки и кроссовки с перепонками оказались выше его сил). Штаны и рубахи он освоил — запачкал едой, слегка потрепал, несколько раз прогнал через стиральную машину. Потом разбросал всю старую одежду по разным мусорным ящикам и постарался по возможности вытереть все свои биоследы в обшарпанной комнатушке «Звездного взрыва».
Расплатившись за жилье — совершенно не нужно, чтобы его искали еще и как злостного должника, — он пересек континент и оказался в Сан-Франциско. Там он, как было велено, явился в «Здравайзер-Западный», показал поддельные документы и выслушал заученную речь сотрудника, в чьи обязанности входило приветствовать новичков: «Здравствуйте! Мы рады, что вы теперь с нами, и сделаем все, чтобы вы чувствовали себя как дома!»
Никто даже не пикнул. Его ждали, его приняли. Как по маслу.
Ему выделили холостяцкую квартиру в жилой башне охраняемого поселка. Это были отнюдь не трущобы: красивые клумбы вокруг подъезда, бассейн на крыше, канализация и электричество работают, хотя интерьер квартиры отчасти спартанский. Но кровать была двуспальная — это вселяло надежду. Видимо, в «Здравайзере-Западном» от холостяков не требовали вести монашескую жизнь.
В высотном доме, где располагалось рабочее место Зеба, была столовая. Ему выдали карточку, по которой он мог выбирать любые блюда из меню в пределах отведенной суммы баллов. Еда была настоящая, а не мерзотная хавка скудными порциями, как в «Медведелёте». А в напитках присутствовал алкоголь — чего еще требовать от напитков?
Женщины в «Здравайзере» были деловиты и не теряли зря времени, которое можно потратить на работу; их трудно было развести на светскую болтовню, и Зеб догадался, что дежурные фразы-наживки на них тоже не сработают, так что нечего даже и пробовать. Но хотя Зеб пообещал себе, что будет осторожен в связях, ибо они вызывают лишние вопросы, он все же был не каменный. Две-гри женщины помоложе уже кидали заинтересованные взгляды на его бейджик с именем (те как раз вошли в моду в поселке), и одна даже спросила, не новенький ли он, потому что она раньше его не видела — впрочем, она и сама, можно сказать, новенькая.
Не почудился ли ему едва заметный изгиб плеч, предательское трепетание век? «Марджори», прочитал он на ее бейджике, стараясь не задерживать взгляд, поскольку бейджик висел на груди — впрочем, не особенно выдающейся: явные сисимпланты в «Здравайзере» встречались редко. У Марджори было тупоносенькое личико с карими глазами и общим выражением покладистости, как у спаниеля. В обычных обстоятельствах Зеб не упустил бы случая, но сейчас он лишь выразил туманную надежду, что они еще увидятся. Эта надежда стояла не на первом месте в списке надежд Зеба — первое место занимала надежда на то, что его не поймают, — но все же и не на последнем.
Зебу дали работу низового айтишника, офисного планктона. Ввод данных с помощью пакета нудных, но вполне работающих утилит для записи и сравнения различных фактоидов и охапок информации, выдаваемой гениями из лабораторий «Здравайзера». По сути, секретарь-машинистка, только с красивым названием. Не более того.
Обязанности были не слишком обременительны — он мог делать эту работу двумя пальцами одной руки, причем гораздо быстрее, чем от него ожидали. Менеджеры проектов в «Здравайзере» не особенно дышали в затылок — для них главное было, чтобы он укладывался в отведенные сроки. В оставшееся от работы время он беспрепятственно рылся в банке данных «Здравайзера». Он прогнал парочку своих тестов на безопасность — если кто-то пытается взломать сеть компании снаружи, об этом полезно знать.
Сначала он не заметил никаких тревожных признаков; но как-то раз, закопавшись поглубже, нашел что-то похожее на криптографический туннель. Зеб просочился через туннель, оказался снаружи пылающего кольца файрволлов, окруживших корпоративную сеть, и пробрался по кувшинкам в комнату чата «Вымирафона». Там его ждало сообщение: «Использовать только в случае необходимости. Не задерживайся надолго. Сотри все отпечатки». Он поскорей разлогинился и стер все свои следы. Нужно будет построить другой портал, ведь тот, кто пользуется этим, может заметить, что здесь прошел кто-то еще.