– Кто же так обращается с дорогими автомобилями? – бархатно мурлыкнул за спиной полузабытый, но по-прежнему родной голос. – Не говоря уже о дорогих братьях! Да, виноват, но не давить же за это машиной!
– Ярик?!
ГЛАВА 31
– Но почему никто не обратил на это внимания раньше? – никак не мог успокоиться Владимир. – Ведь на поверхности все лежало, чуть копни – и вот оно.
– Так ведь надо было хотя бы начать копать, – усмехнулся Кирилл. – А этого никто не собирался делать.
– Толку от этого переименования, если менты все равно остались ментами – им по барабану, что человек пропал! Полиция, мля! Что в лоб, что по лбу – суть одна!
– Володя, не горячись, – сидевший за рулем Матвей посмотрел на своего зама через зеркало заднего вида. – И не обобщай, в полиции разные люди работают. Да и тот следователь, что занимался делом о пропаже твоей девушки, вполне нормальный мужик, я с ним разговаривал.
– Ничего себе нормальный – установил, что кто-то с документами Юльки выехал на поезде в Киев, и на этом успокоился!
– Ну почему, он запрос отправил в соответствующие органы Украины.
– И что? Молчат органы!
– Предположим, – хмыкнул Кирилл, – большинство органов и должны молчать, так природой предусмотрено. А то некоторые начали бы в самый неподходящий момент советы давать.
– Я рад, что вам весело, Кирилл Константинович, – процедил Володя и отвернулся к окну.
– Да ладно тебе! Главное – вы за полдня смогли сделать то, что полиции не удалось за три месяца. И не стоит на них особо наезжать, у того же следака столько дел в работе – мама не горюй! А тут – девушка просто-напросто решила прошвырнуться в соседнюю страну, причем девушка вполне взрослая, адекватная. А что маме ничего не сказала и не говорит – так мало ли какие у них с мамой отношения. Криминала нет, и ладно. Других дел полно.
– Ну как же нет криминала, когда есть! И надо-то было всего-навсего опросить Юлькиных сослуживцев да того старичка из архива! А кстати, почему вы так напряглись, когда узнали, чем, вернее – кем интересовалась Юля?
– Потому что знаем, насколько это опасно. Да еще и то обострение, которое случилось с Квятковской приблизительно в те же сроки, когда к ней должна была приехать твоя девушка. Не верю я, что это простое совпадение. Хорошо хоть, что гадина осталась в ловушке, а не вырвалась на волю. Но она могла каким-то образом воздействовать на Юлию, запрограммировать ее.
– На что? И вообще, почему Юльку пустили в закрытую спецклинику, куда вход посторонним строго воспрещен?
– Не факт, что ее пустили.
– Но как тогда эта ваша Квятковская смогла бы запрограммировать ее?
– Дистанционно, – катнул желваки Кирилл. – Вероятно, ей было достаточно того, что Носова приблизилась к клинике на максимально возможное расстояние. Помнишь, Мария Евгеньевна рассказывала, что во время ее эмоционально-ментального контакта с дочерью внезапно словно черная пелена опустилась и закрыла Юлию.
– Да кто же она такая, та тварь, что запрятана в психушке?!
– Мы сами до конца не представляем, с кем имеем дело, – угрюмо проворчал Матвей. – Но это тот редкий случай, когда я жалею о моратории на смертную казнь в нашей стране. Пока Дина жива, она чертовски опасна, что и подтвердил случай с глупышкой Носовой.
– Она не глупышка! – моментально пошел в атаку Владимир. – Она просто очень целеустремленная, хочет многого добиться, сделать успешную карьеру…
– На чем ее и подловила Квятковская. Она вообще очень ловко умеет манипулировать людьми. Но, похоже, на этот раз ей обломилось.
– Почему ты так решил? – удивленно приподнял брови Матвей.
– Потому что прошло уже три месяца, а о Юлии ни слуху ни духу. Вряд ли гипноз может иметь столь пролонгированное действие. Вполне вероятно, что Носова сейчас бродит где-то, пытаясь вспомнить, кто она и где находится.
– Ты думаешь… – Володя с силой вцепился в плечо сидевшего впереди Кирилла. – Что Юлька… Что она жива и просто потеряла память?
– В том, что ее дочь жива, в первую очередь не сомневается Мария Евгеньевна. Но в то же время она чувствует, что силы девушки на исходе, а значит, нам надо попытаться узнать, куда и с какой целью Дина отправила Носову.
– Думаете, у нас получится? А если Квятковская и нас загипнотизирует?
– Это вряд ли.
– Почему? Раз она смогла такое проделать один раз, что помешает ей повторить опыт?
– Транквилизаторы. Похоже, в тот раз Дина потратила слишком много сил на дистанционное программирование, и у нее случился нервный срыв, то самое весенне-летнее обострение. Перепуганный врач снова посадил Квятковскую на тяжелые препараты, и теперь она почти овощ.
– И что нам толку от овоща? Она вряд ли что-то помнит, да и с общением, думаю, туговато придется.
– А для этого и нужны обширнейшие связи и знакомства, – усмехнулся Кирилл. – Мне в свое время посчастливилось лечиться у одного гениальнейшего врача, творящего настоящие чудеса. Я позвонил ему утром, и он согласился нам помочь.
– Каким образом?
– Его ассистент привез мне экспериментальный препарат, разработанный самим профессором. Даже находящийся в коме человек с помощью этого препарата может отвечать на вопросы.
– То есть он возвращает сознание? – уточнил Владимир.
– То есть он воздействует на подсознание, сознание в некоторых случаях, как, например, в нашем, не всегда надо возвращать.
– Ни фига себе разработочки! – присвистнул парень. – А что еще придумали во всяких сверхсекретных лабораториях? И откуда у вас такие знакомства?
– Для крепкого сна и стабильного пищеварения избыточный объем знаний вреден.
– Понял.
Дальше ехали молча. Кирилл снова и снова прокручивал в голове события сегодняшнего дня. Собственно, не все события, а тот момент, когда Матвей позвонил ему и рассказал, ЧЕМ интересовалась пропавшая девушка. Почему Носова решила раскопать историю почти двухгодичной давности? А главное – как она узнала об этом, ведь тогда и Мирослав Здравкович, и он, Кирилл, приложили максимум усилий, чтобы это дело не просочилось в прессу, хотя материал был вкусненький, любой папарацци ухватился бы за него жадными ручонками, справедливо ожидая бешеных гонораров. Ну как же – загадочные ритуальные убийства, сумасшедшая тихушница, кровавая жуть!
Обошлось, никто ничего не узнал, дело ушло в архив.
И вот почти два года спустя некая Юлия Носова, недавняя выпускница журфака МГУ, а ныне – помощник редактора на телевидении, вдруг заинтересовалась всей этой историей, и даже не собственно историей, а личностью убийцы, Дины Квятковской.
Возможно, этот интерес как-то связан с программой, над которой работала съемочная группа, и Юлия в том числе? Там речь шла, правда, не о Кольском полуострове, где начался тот кошмар, а о Карелии, но все же, все же…
Ведь Квятковская тогда, во время следствия, тоже несла жуткий бред про великую Гиперборею и свою миссию в открытии каких-то врат. И программа была посвящена Гиперборее.
Ладно, хватит. Пора прекратить раскапывать детским совочком гигантскую груду непоняток, все равно скоро все узнаем, вон уже к нужному городу подъезжаем.
А пока – контрольный звонок Лане. Так, на всякий случай, а то как-то на душе погано. Умом понимаешь, что ничего страшного произойти не может, ведь почти три месяца все было тихо и спокойно, и с какого перепугу именно сегодня что-то случится, но… Та самая приобретенная не так давно способность «слышать» других людей и создавала сейчас ощущение дискомфорта. Понятно, что на таком расстоянии Кирилл «услышать» Лану не мог, но внутреннее напряжение становилось все сильнее.
Кирилл вытащил из кармана мобильник и нажал кнопку быстрого набора. Занудили мерные длинные гудки. Что, опять?! Дежа-вю, честное слово!
– Да что ж такое сегодня! – страдальчески простонал Кирилл, снова набирая номер. – Она что, издевается надо мной?
– А может, рассердилась и трубку не берет, – улыбнулся Матвей. – Или обиделась.
– Обиделась? На что? На то, что я о ней же и забочусь?
– На то, что ты ее дурой считаешь.
– Откуда такой вывод?
– Да все оттуда же. Моя Ольга, начни я ей ту же пургу гнать, что ты намедни Лане гнал, тоже обиделась бы. Она у меня, несмотря на цвет волос, умница.
– Она у тебя еще и разумница.
– А есть разница?
– Конечно. Умница – которая соображает быстро, а разумница – которая лишних вопросов не задает. Вот ты сказал Ольге – забирай Лизоньку и срочно уезжай к друзьям, все объясню вечером – она так и сделала. А Лана? Что, зачем, почему, не буду! Вот и пришлось слепить версию из того, что было под рукой.
– Судя по результату, под рукой у тебя было нечто дурнопахнущее.
– Пошутил, да? А она по-прежнему трубку не берет.
– Так отцу ее позвони, пусть он посмотрит, на месте ли его вредина.
– Точно! – обрадовался Кирилл. – Ты – гений. Местами.
– Я тебе далматинец, что ли, я весь гениальный, а не пятнами. Только давай в темпе, мы уже почти приехали, – впереди показался длинный глухой забор с колючей проволокой на макушке.
– Точно! – обрадовался Кирилл. – Ты – гений. Местами.
– Я тебе далматинец, что ли, я весь гениальный, а не пятнами. Только давай в темпе, мы уже почти приехали, – впереди показался длинный глухой забор с колючей проволокой на макушке.
– Ага, понял. Алло, Мирослав Здравкович? Добрый день еще раз. Не могли бы вы узнать, на месте ли Лана? Да нет, не могу, она трубку не берет. Обиделась. Так, пустяки, вы же знаете ее характер. Ага, машина на стоянке, это замечательно. Но в офисе трубку никто не снимает? А секретарша ее где? Ну да, мало ли, могла выйти. Да, вы правы, раз машина на месте, значит, Лана где-то в здании. ОК, мне сейчас надо бежать по делам, потом перезвоню. Нет, ничего срочного, просто помириться хочу. До свидания.
– А тебе не кажется, что отцу и матери Ланы тоже грозит опасность? – задумчиво произнес Матвей.
– Возможно, но только если за компанию, как в прошлый раз. Насколько я понял замысел Дины, она хотела убить прежде всего нас с Ланой.
– Нет, прежде всего тех, кто был тогда с ней на Сейдозере, в том числе и мою жену, – дернул щекой Матвей, глуша двигатель. – Все, прибыли.
– Ты уверен? – с сомнением проговорил Кирилл, разглядывая высоченные ворота без каких-либо опознавательных знаков.
– Если не брать во внимание то, что я тут был уже не один раз – ты сам разве еще не почувствовал?
– Я…
Но продолжить не удалось, удушливая волна чужих негативных эмоций обрушилась ментальным цунами. Злоба, боль, ненависть, жестокость, отчаяние, безнадежность – жуткий вой больных душ рвал нервы.
– Ты прав, – прохрипел Кирилл, пытаясь заблокировать напор инферно, – мы на месте.
ГЛАВА 32
– Неслабо тебя накрыло, – сочувственно покачал головой Матвей. – Вон побледнел как! Может, не пойдешь туда? Ведь внутри еще хуже будет.
– Ничего, все нормально, – хрипло произнес Кирилл. – Сам виноват, отвлекся и не принял превентивные меры.
– В смысле?
– Матвей, неужели ты думаешь, что я смог бы остаться в здравом уме, если бы не научился блокировать свои способности? Я ведь приобрел их, когда жил в лесу, далеко от людей, а когда впервые попал в большой город, по пути в клинику едва не свихнулся от водоворота чужих эмоций.
– Я не понял, вы о чем сейчас? – Владимир недоуменно переводил взгляд с одного на другого.
А поскольку с умением у взгляда по определению было плохо, он переводился халтурненько, периодически застревая на одном из предметов разглядывания, а то и вовсе сворачивал в сторону ворот.
Отчего ворота напрягались все сильнее, пока не разразились хриплым карканьем:
– Здесь стоять нельзя, уезжайте!
– Ага, счаз! – проворчал Кирилл, выбираясь из джипа. – Ну, чего сидим, кого ждем? Пошли уже.
– Пошлю, – хмыкнул Матвей, – но как-нибудь в другой раз.
– Вы что, русского языка не понимаете? – карканье стало угрожающим. – Это закрытая зона, посторонним сюда нельзя!
– Что, на самом деле зона? – насмешливо улыбнулся Кирилл, приблизившись к переговорному устройству. – А похоже, особенно вон та креативненькая колючка по верху забора.
– Юморист, да? – в динамике послышалось возмущенное сопение. – Да тут таких юмористов через один, и…
– Да, порой я становлюсь балагуром и затейником. – В голосе Кирилла хрустнул лед, да так, что охранник с той стороны ворот почти ощутил гигантскую сосульку, угрожающую его анусу. – Но мои забавы не всем нравятся, – сосулька приблизилась на критическое расстояние. – Поэтому я вам, милейший, искренне советую связаться с главврачом этого заведения и сообщить ему, что прибыл Кирилл Витке.
Пару минут было тихо, а потом ворота угрюмо скрипнули и нехотя поехали в сторону.
– Вот так-то лучше. – Кирилл кивнул спутникам, и они двинулись вперед.
Но вперед продлилось максимум на три метра, а потом снова застопорилось. Стопором явился почти двухметровый детина в черной униформе, преградивший им путь. Поза секьюрити была довольно напряженной, словно он в этот момент выполнял упражнение на развитие ягодичных мышц. Но в нахмуренные брови прочно вцепилась решимость выполнить свой долг до конца. И неважно, до какого.
– Насчет вас, – кивок в сторону Кирилла, – Ираклий Вахтангович в курсе, а вот про ваших спутников он ничего не знает.
– А неужели господин Пилишвили искренне полагал, что я передвигаюсь по Москве, а тем более – за ее пределами, без охраны? – надменно приподнял бровь Кирилл. – Не говоря уже о таком не самом приятном местечке, как это.
– Так они, может, и вооружены? – Брови секьюрити еще сильнее нависли над глазами, словно пытались защитить ранимую душу хозяина от чудовищной несправедливости этого мира.
– Они точно вооружены. – Матвею явно не нравилось, когда о нем говорят в третьем лице. – И разрешение имеется.
– Но… насчет этого у меня нет никаких распоряжений!
– Так поищите и найдите! – Размер сосульки приблизился к знаменитой питерской сосуле.
– Кого поискать?
– Не кого, а чего – распоряжение поищите! И в темпе, в темпе! Не волнуйтесь, мы никуда отсюда не денемся, просто потому, что не знаем, куда идти.
– Что, мне опять звонить Ираклию Вахтанговичу?
– Батюшки, – всплеснул руками Матвей, – какой сообразительный парнишка!
В этот момент в будке охранника заголосил зуммер внутренней связи. Секьюрити весенним лосем ломанулся туда, довольно ловко ввинтившись в тесное пространство.
Схватил трубку, молча выслушал, кивнул и, нажав кнопку отбоя, направился обратно. Расслабленно так направился, и брови на место вернулись, и упражнений больше никаких не было, разжались ягодицы. Сразу было видно – услышанное сняло с бедолаги груз ответственности и перекинуло его на… А вот на кого?
– Сейчас сюда придет Петр Леонидович Филимонов, это один из местных врачей. Он уполномочен рассказать и показать вам все, что вас интересует. А мне пора на пост.
– За машиной нашей присмотрите, пока нас не будет. – Опыт управления бизнесом научил Кирилла отдавать распоряжения так, что не взять их было невозможно.
– Хорошо, – кивнул секьюрити и облегченно улыбнулся: – О, а вон и Петр Леонидович!
По аккуратной, выложенной тротуарной плиткой дорожке к ним торопливо шел высокий лысоватый мужчина в очках. Кроме очков, на нем еще имелись довольно мятые брюки, рубашка и прикрывающий все это великолепие вкупе с рыхлым телом белый халат нараспашку.
– Матвей Николаевич! – Филимонов приветственно замахал рукой, еще толком не приблизившись. – Какими судьбами? Вы ведь были у нас недавно! С тех пор никаких изменений в состоянии пациентки Квятковской не наблюдалось, все по-прежнему. Есть даже положительная динамика – она успокоилась, больше не буянит, так что необходимость в жесткой фиксации отпала сама собой. На прогулку мы ее, конечно, не выпускаем, но по палате она передвигается свободно. А кто это с вами?
– А вам разве главврач не сказал?
– Нет, Ираклий Вахтангович распорядился оказать всяческое содействие гостям, не назвав имен.
– Ну тогда вам и не надо знать, кто я, – усмехнулся Кирилл. – Думаю, имен будет достаточно. Меня зовут Кирилл, вот этого парня – Владимир, а с Матвеем вы знакомы.
– Ага. – Доктор поверх очков внимательно осмотрел всех троих и повернулся к Кириллу: – Если я правильно понял, главный здесь вы, Кирилл… как вас по батюшке?
– Давайте ограничимся именем, ОК? И проводите нас, пожалуйста, в свой кабинет, там и поговорим.
– Ах да, извините. – Филимонов поправил очки и сделал приглашающий жест рукой: – Прошу к нашему шалашу.
– Да уж, шалашик, – поежился молчавший до сих пор Владимир. – Не дай бог сюда угодить на постой.
– Почему же, – усмехнулся доктор, – у нас вполне комфортно, с удобствами. Воздух чистый, территория ухоженная, вон даже сад свой имеется.
– И кто за всем этим следит, больные?
– Ну что вы! У нас весьма специфический контингент, их даже на прогулку выпускают по одному и в сопровождении санитаров. Да и то не всех, от силы треть от общего числа пациентов. Кстати, может, тут, на лавочке, побеседуем? Мой кабинет находится на четвертом этаже, в так называемом четвертом блоке, где содержатся самые опасные наши подопечные. Место не самое приятное, поверьте.
– А мы сюда приехали вовсе не ради милой беседы с вами, при всем моем уважении, – сухо произнес Кирилл. – Нам необходимо поговорить с Квятковской.
– Голубчик, – снисходительно усмехнулся Филимонов, – при всем МОЕМ уважении к вашим связям, есть кое-что, не подвластное вашим или моим желаниям.
– А именно?
– Ну что вы, право, – Петр Леонидович остановился, снял очки и принялся протирать их полой халата, – ведь образованный вроде мужчина…
– Вроде?
– Ну не цепляйтесь к словам, Кирилл! Вам ведь Матвей рассказывал о состоянии Квятковской, она – овощ. Не совсем, конечно, под себя не ходит, обслуживает себя самостоятельно, но насчет осмысленного диалога, а тем более – ответов на какие-либо вопросы, увы… – он вернул очки на место и развел руками. – Я лично сделал все возможное, чтобы повторения недавнего эксцесса не произошло.