— Тогда быстро. Если кто-то следит за происходящим в вашем номере…
— А в вашем?
Ворнан самодовольно рассмеялся.
— С моим все в порядке. Те, кто наблюдает за ним, полагают, что я у себя. Но если меня увидят еще и здесь…
Я не заставил просить себя дважды, и мы вышли в коридор. В холле крепко спали трое охранников. В воздухе плавала зеленая сфера, баллон-анестезатор. Как только ее термодатчик уловил исходящее от моего тела тепло, она начала поворачиваться, дабы направить на меня струю парализующего газа. Ворнан ленивым движением руки взялся за пластиковый трос, на котором висела сфера, и притянул ее к самому полу. Заговорщицки улыбнулся. Он напоминал мальчишку, сбежавшего из дома. Одним прыжком пересек холл, взмахом руки предложил мне следовать за ним. Открыл служебную дверь, за ней оказался пневмопровод, по которому транспортировалось постельное белье.
— Мы же попадем в прачечную, — запротестовал я.
— Что за глупости вы говорите, Лео. Мы выйдем задолго до конечной остановки.
Спорить я не стал. По тоннелю пневмопровода мы полетели вниз. Пока не упали на сеть. Я уж подумал, что мы угодили в ловушку, но Ворнан все мне объяснил.
— Это сеть безопасности. Установлена для того, чтобы случайно упавший в пневмопровод человек не попал на конвейер для белья. Я узнал об этом у горничных. Пошли!
Из сети — вероятно, она перекрывала тоннель по сигналу установленных в нем масс-детекторов, — он ступил на выступ, открыл дверь. Для человека, который не в силах понять, для чего нужна фондовая биржа, он куда как неплохо разбирался в конструктивных особенностях этого отеля. Едва я присоединился к нему, спасательная сеть ушла в стену. Сверху полетели грязные простыни, наволочки, пододеяльники на конвейер, предназначенный для того, чтобы доставить их в прачечную. Дверь вывела нас в узкий коридор, освещенный тусклыми лампочками. Из него мы попали на обыкновенную лестницу. Спустились в один из служебных вестибюлей и, никем не замеченные, вышли на улицу.
Вокруг царили тишина и покой. Но побывавшая здесь толпа оставила свои следы. Тротуар и стены пестрели надписями. Слова были разные, смысл — один: «КОНЕЦ БЛИЗОК, ГОТОВЬСЯ К ВСТРЕЧЕ С СОЗДАТЕЛЕМ». Тут и там валялась порванная одежда. Застывшие хлопья пены показывали, что толпу пришлось разгонять. Кое-где, в самых темных местах, лежали люди. То ли мертвецки пьяные, то ли мирно уснувшие: полиция, похоже, их не заметила.
Мы натянули маски и двинулись в ночь. Центр города занимали отели и административные здания. В последних не светилось ни огонька. Да и многие из проживающих в отелях спали. Пройдя два квартала, мы остановились у витрины магазина, торгующего подслушивающими устройствами. Ворнан, как зачарованный, уставился на выставленные образцы. Магазин, конечно, был закрыт, но как только кто-то из нас наступил на контактную пластину перед дверью, мелодичный голос сообщил нам часы работы магазина и пригласил заглянуть в него днем. Следующим наше внимание привлек магазин, в котором продавались рыболовные снасти. Вновь сработала контактная пластина. «Вы сделали правильный выбор, — обратился к нам хрипловатый мужской голос, надо думать, бывалого рыболова, агитирующего, как выяснилось чуть позже, за глубоководную охоту. — У нас вы найдете все что угодно. Гидрофотометры, определители плотности планктона, илокопатели, ультразвуковые измерители расстояний, регистраторы прилива, гидростатические усилители, радарные буи, клинометры, детекторы наличия ила в воде, индикаторы…»
Мы двинулись дальше.
— Хорошие у вас города, — Ворнан повернулся ко мне. — Дома такие высокие, торговцы такие агрессивные. У нас нет торговцев, Лео.
— А что вы делаете, если вам вдруг потребовался определитель плотности планктона или детектор наличия ила?
— Они в полном нашем распоряжении. Но лично мне они никогда не требовались.
— Почему вы так мало рассказываете о вашем времени?
— Потому что я прибыл сюда, чтобы узнать новое, а не учить.
— Но мы ничего от вас не скрываем. Вы могли бы ответить взаимностью. Нам любопытно, какое будущее ждет наших далеких потомков. Из вас же и слова не вытянешь. Вот и у меня сложилась самая общая картина.
— Скажите, каким представляется вам мой мир?
— Численность населения меньше, чем теперь. Все спокойно, упорядоченно. Техника не на виду, но под боком. Получить требуемое не составляет никакого труда. Войн нет. Государств тоже. Простая, приятная, счастливая жизнь. Мне трудно в такое поверить.
— Вы все так хорошо описали.
— Но как вам это удалось, Ворнан? Вот что интересует нас больше всего! Посмотрите на мир, в который вы пришли. Супербомбы. Напряженность. Голод. Раздражение. Миллионы истеричных людей, готовых растерзать несогласных с ними. Что случилось? Почему мир утихомирился?
— Тысяча лет — долгий срок, Лео. Многое может случиться.
— А что все-таки случилось? Куда подевались нынешние страны? Расскажите мне о кризисах, войнах, переворотах.
Мы остановились под фонарем. Фотодатчики заметили нас, и тусклое свечение лампы сменилось ярким сиянием.
— Предположим, я попрошу вас, Лео, рассказать мне о возникновении, развитии и закате Святой Римской Империи.
— Откуда вы узнали о Святой Римской Империи?
— От профессора Хеймана. Скажите мне, что вам известно об этой империи?
— Ну… практически ничего. Какая-то конфедерация в Европе, существовавшая семьсот или восемьсот лет назад. И…
— Другого я и не ждал. Вы ничего о ней не знаете.
— Я же не историк, Ворнан.
— Я тоже. Так почему вы решили, что я должен знать об эпохе Очищения больше, чем известно вам о Святой Римской Империи? Для меня это древняя история. Я никогда не изучал ее. Она нисколько меня не интересовала.
— По, раз уж вы собирались отправиться в прошлое, вы не могли не познакомиться с историей человечества. Выучили же вы английский.
— Английский я выучил по необходимости, чтобы общаться с вами. А история мне ни к чему. Я же не ученый, Лео. Всего лишь турист.
— И вы ничего не знаете о науке вашего времени?
— Абсолютно, — радостно признал Ворнан.
— Но что-то вы знаете? Что вы делали в две тысячи девятьсот девяносто девятом году?
— Ничего.
— У вас нет профессии?
— Я путешествую. Наблюдаю. Наслаждаюсь жизнью.
— Член общества богатых праздношатающихся?
— Да, только у нас нет богатых праздношатающихся. Полагаю, вам следует назвать меня бездельником, Лео. И к тому же невежественным бездельником.
— В две тысячи девятьсот девяносто девятом году все такие, как вы? Работа и научные исследования давно забыты?
— О, нет, нет, нет, — покачал головой Ворнан. — Многие из нас очень трудолюбивы. Мой соматический брат Ланн Тридцать Первый собирает легкие импульсы, признанный авторитет в этой области. Мой хороший друг Мортель Девяносто Первый придумывает жесты. Пол Тринадцатый, чья красота тронула бы и вас, танцует на психодроме. У нас есть художники, поэты, ученые. Знаменитый Экки Восемьдесят девятый потратил пятьдесят один год на изучение Пламенных лет. Сатор Одиннадцатый изготовил кристаллические изображения всех Искателей. Своими руками. Я ими горжусь.
— А вы, Ворнан?
— А я — ничто. Я ничего не делаю. Ничем не выделяюсь, Лео. Обычный человек, — голос его звучал как никогда искренне. — Я пришел сюда от скуки, в жажде поразвлечься. Другие же заняты куда более полезными делами. Я — пустой сосуд, Лео. Я не сведущ ни в науке, ни в истории. О красоте я знаю самую малость. Я невежда. Очень ленив, — сквозь маску проступила его обаятельная улыбка. — Я предельно честен с вами, Лео. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я не могу ответить на вопросы, и ваши, и ваших друзей. Толку от меня чуть, кроме недостатков, во мне ничего нет. Моя честность опечалила вас?
— Не просто опечалила. Ужаснула.
Если только Ворнан не разыгрывал очередной спектакль, получалось, что он дилетант, прожигатель жизни, бездельник. Короче, никчемный человек, отправившийся в прошлое, чтобы поразвлечься среди дикарей, поскольку ему наскучила собственная эпоха. Становились понятными уклончивость его ответов, провалы в его знаниях. Неужели наш век не заслужил более компетентного путешественника во времени, чем Ворнан? Меня пугала легкость, с которой этот пустозвон, так, по существу, он охарактеризовал себя, забирал власть над миром. Куда может завести его страсть к развлечениям? Есть ли у него хоть какие-то сдерживающие центры?
Мы зашагали дальше.
— Почему нас не посещали другие путешественники во времени? — спросил я.
Ворнан хохотнул.
— С чего вы взяли, что я первый?
— Мы никогда… никто не… их не было… — Б голове у меня все перемешалось. Неужели путешествие во времени все-таки возможно?
— Я далеко не первый, — заверил он меня. — До меня в прошлом побывали многие.
— Но они сохраняли в тайне свою принадлежность к будущему?
— Разумеется. А я с удовольствием открылся вам. Другие, более серьезные личности, отдают предпочтение скрытности. Заканчивают свои дела и отбывают.
— И много их посетило нас?
— Понятия не имею.
— Они бывали в разных веках?
— Естественно.
— Шили среди нас под вымышленными именами?
— Да, да, конечно. Часто занимали заметное положение. Бедный Лео! Неужели вы приняли меня за уникума?
Мне стало нехорошо. Наш мир наводнен пришельцами из будущего? Они управляют нашими государствами? Сто, тысяча, пятьдесят тысяч путешественников мотаются взад-вперед во времени? Нет, нет. Мой разум этого не принимал. Ворнан просто посмеивался надо мной. Другого не могло быть. Я сказал Ворнану, что не верю ему. Он рассмеялся.
— Я дозволяю вам не верить мне. Вы слышите этот шум?
Со стороны площади Першинга доносился шум водопада.
Но водопадов там не было. Ворнан побежал к площади. Я попытался угнаться за ним, но отстал. Полтора квартала, и он остановился, подождал меня. Вытянул руку перед собой.
— Посмотрите, сколько их там! Как интересно!
Запрудившая площадь Першинга толпа двинулась на нас, по всей ширине улицы. Поначалу я не понял, кто перед нами, апокалипсисты или поклонники Ворнана, но затем увидел разрисованные лица, мерзкие лозунги, поднятые над головой металлические змеевики — символ адского пламени. К нам приближались пророки судного дня.
— Надо уходить. Возвращаемся в отель!
— Я хочу на них посмотреть.
— Нас затопчут, Ворнан!
— Нет, если мы будем осторожны. Вставайте рядом, Лео. Они обтекут нас стороной.
Я покачал головой. Лишь квартал отделял нас от авангарда апокалипсистов. С воплями, криками накатывали они на нас, словно приливная волна. Будь мы простыми зеваками, толпа могла бы разорвать нас в клочья. Если б, несмотря на маски, нас узнали, шансы остаться живыми равнялись бы нулю. Я схватил Ворнана за руку и потащил в боковую улицу. И впервые ощутил на себе мощь его электрозащиты. От легкого удара током я отдернул руку. Но вновь схватился за Ворнана и получил сильнейший разряд, отбросивший меня на несколько метров. Едва не теряя сознания, я упал на колени, а Ворнан, широко раскинув руки, весело затрусил навстречу апокалипсистам. Сблизился вплотную с первым рядом, нырнул меж двух бегущих и растворился в бурлящей людской массе. С трудом поднялся я на ноги, понимая, что должен найти его. Три, четыре неуверенных шага, и апокалипсисты поглотили и меня. Мне удалось удержаться на ногах, пока я окончательно не пришел в себя после электрошока Ворнана. Вокруг метались апокалипсисты, с лицами, разрисованными красной и зеленой красками. Густой запах пота стоял в воздухе. К собственному изумлению, на груди одного из них я заметил маленький шарик ионного дезодоранта. А мне-то казалось, что уж брезгливых среди апокалипсистов и быть не может. Толпа несла меня с собой. Ко мне прижалась девушка с голой грудью, на ее сосках светилась люминесцентная краска.
— Конец света близок! — прокричала она. — Живи, пока можешь!
Она схватила мои руки и прижала их к своей груди. Я обхватил ладонями теплую плоть, но ее тут же унесло в сторону. А на руках остались круги люминесцентной краски. Люди тащили какие-то древние музыкальные инструменты, исторгая из них немыслимые звуки. Трое парией, сцепившись руками, пинали всех, кто попадался им на пути. Здоровенный мужчина в козлиной маске гордо демонстрировал всем свой внушительных размеров фаллос. Тут же к нему, бросилась женщина с полными бедрами, и они повалились на асфальт. Кто-то схватил меня за плечо. Я обернулся и увидел улыбающуюся физиономию, обрамленную длинными, золотистыми волосами. Девушка, подумал я, но блуза ее распахнулась, открыв плоскую грудь.
— Выпей! — Юноша сунул мне под нос фляжку.
Отказаться я не успел, и в рот потекло что-то густое и горькое. Отвернувшись, я все выплюнул, по во рту остался неприятный привкус.
Нас кружило, словно в водоворотах, но толпа все-таки продвигалась к отелю. Я же пытался пробиться в противоположном направлении, надеясь найти Ворнана. Меня то и дело хватали за руки, за плечи. Я споткнулся о парочку, слившуюся воедино на асфальте. О них спотыкались все, но они, похоже, не возражали. Происходящее вокруг напоминало карнавал, только участники предпочитали костюмам наготу.
— Ворнан! — крикнул я, и толпа подхватила. — Ворнан…
Ворнан… Ворнан… Убить Ворнана… Судный день… Огонь… Судный день… Ворнан…
То была песня смерти. Женщина возникла передо мной с изъеденным язвами лицом, беззубым ртом. Она подняла руку, сдвинула маску, чтобы поправить ее, и на мгновение глазам моим предстала милая мордашка. Мимо прошел парень ростом не менее семи футов, с дымящимся факелом, вещая о приближении судного дня. Девица, мокрая от пота, освобождалась от остатков одежды. Двое юношей тем временем, смеясь, тискали ее груди.
— Ворнан! — вновь крикнул я.
Наконец я увидел его. Он спокойно стоял, словно скала в бурном потоке, ибо толпа огибала его с двух сторон, образуя круг с радиусом в несколько футов. Сложив руки на груди. Ворнан наблюдал за окружающим его безумием. Маска его порвалась, из-под нее выглядывала щека, одежду перепачкала краска. Я двинулся было к нему, но толпа отнесла меня в сторону, так что пришлось пробиваться обратно, распихивая апокалипсистов локтями. Приблизившись, я понял, почему Ворнана не затоптали. Вокруг него вповалку лежали люди. Поначалу мне показалось, что они мертвы, но тут девушка слева от Ворнана поднялась и растворилась в толпе. Ворнан протянул руку к ближайшему апокалипсисту, мертвенно-бледному мужчине с гладким, как бильярдный шар, черепом. Одно прикосновение, и мужчина упал на то место, которое только что занимала девушка. Пользуясь электрозащитой, Ворнан отгородился от толпы стеной. Я перепрыгнул через нее. Наклонился к Ворнану.
— Ради Бога, уйдем отсюда! — крикнул я.
— Мы в полной безопасности, Лео. Успокойтесь.
— У вас порвана маска. Вдруг вас узнают?
— Мне есть чем защититься, — он рассмеялся. — Какое удивительное зрелище!
Теперь я уже не пытался схватить его за руку: не хотелось становиться кирпичиком живой стены. Так что не оставалось ничего другого, как стоять и наблюдать. Тяжелый сапог опустился на руку девушки, лежащей без сознания рядом со мной. Пальцы ее, освободившись из-под сапога, конвульсивно задергались. Ворнан вертел головой, стараясь ничего не упустить.
— С чего они взяли, что скоро наступит конец света? — спросил он.
— Откуда мне знать. Иррациональное мышление. Они обезумели.
— Столько людей сразу обезумели? Возможно ли такое?
— Как видите.
— И когда это случится?
— Первого января двухтысячного года.
— Совсем скоро. А что особенного в этом дне?
— Начало нового столетия. Нового тысячелетия. Некоторые ждут от этого дня экстраординарных событий.
— Но новое столетие начнется лишь с приходом две тысячи первого года, — удивился Ворнан. — Так говорил мне Хейман. Так что утверждение…
— Я знаю. Но им плевать. Черт побери, Ворнан, сейчас не время обсуждать календарь. Я хочу выбраться отсюда.
— Так уходите.
— Только с вами.
— Мне тут нравится. Посмотрите, Лео!
Я посмотрел. Практически голая девушка, разрисованная, словно ведьма, сидела на плечах мужчины, из лба которого торчали рога. Черные груди, оранжевые соски. Представление это мне уже изрядно надоело. Не надеялся я и на надежность возведенной Ворнаном баррикады. Если толпа разойдется… Появились полицейские вертолеты. Давно пора, подумал я. Они зависли между зданиями, в сотне футов над нами. Из белых фюзеляжей выдвинулись шланги. Тут же из них полилась пена. Апокалипсистов, похоже, это порадовало. Они устремились вперед, чтобы оказаться прямо под шлангами, на ходу срывая с себя остатки одежды. Пена, пузырясь, увеличивалась в объеме, густой ее слой заполнял улицу, препятствуя всякому движению. Как ни странно, на вкус она была сладкой. Я увидел, как ком пены упал на лицо девушки, залепив ей глаза, нос, рот. Она тут же исчезла под белым слоем, толщина которого уже достигала трех футов. Ворнан наклонился и поднял девушку. Очистил ее лицо от иены, провел рукой по влажной щеке. Когда он сжал ей грудь, девушка открыла глаза.
— Я — Ворнан Девятнадцатый, — представился он ей и поцеловал в губы.
Девушка отпрянула в сторону, а я, к своему ужасу, увидел, что Ворнан без маски.
Полицейские роботы, блестя металлом, катили по улице, разбивая демонстрантов на группы по десять-двенадцать человек, заталкивая их в свое бездонное чрево. Уборочные машины уже очищали мостовую от пены. Мы с Ворнаном сумели выбраться на боковую улицу. Никто не обращал на нас ни малейшего внимания.