– Можно я тут с тобой посижу?
– Конечно, – сказала я. Джин добрая душа. Его единственный недостаток – слепая любовь к Наоми, из-за которой он закрывает глаза на все ее выходки.
– Сдается мне, что мы с тобой, так сказать, в одной лодке.
Он знает. Интересно, почему же он не сказал мне? Но это ничего не меняет: между нашими супругами любовная связь. Он об этом знает, а теперь знаю и я.
– Я чувствую себя полной дурой, – произнесла я. – Что же нам делать?
Джин улыбнулся. Он щадил мои чувства. Тем не менее в подобной ситуации страдания и разрушение часто бывают неизбежны. Здесь не бывает победителей.
– Ну, как мне кажется, существует только одно решение, – произнес он. Его глаза сверкнули, и на мгновение мне показалось, что я вижу перед собой совсем другого человека. Он был на удивление резок и решителен. Я оглянулась. Скоро вернется Джимми. Мне не хотелось, чтобы он слышал наш разговор, все эти грязные подробности в отношении его матери и моего мужа.
Боль в животе стала почти нестерпимой, и я согнулась пополам. Я слышала звук лодочного мотора вдалеке, шаги за своей спиной. Но все это померкло по сравнению с болью, которая буквально разрывала мое чрево. Потом вдруг я ощутила чьи-то руки на своей шее. Я судорожно ловила ртом воздух, но не могла вдохнуть. Я пыталась повернуть голову вправо, влево, но никого не видела. Просто чувствовала, как чьи-то пальцы сжимают мое горло все сильнее и сильнее. А потом – лишь ледяные воды озера и темнота.
Глава 30
Ада
В воскресенье я согласилась пойти с Алексом в церковь. Мы припарковались за пару кварталов от собора Святого Марка, и уже был слышен звон его колоколов.
– Я так люблю эти звуки, но почти забыла о них, – призналась я, выходя из машины.
– Келли обещала подвезти Грэйси к собору, – сказал Алекс. Было видно, что он нервничает, но я делала вид, что не замечаю этого. По правде говоря, я тоже сомневалась, что все пройдет хорошо. Я впервые увижусь с Грэйси и просто не знала, как себя вести. Может быть, она воспримет меня как соперницу, претендующую на внимание ее отца? Как препятствие в общении с ним? Оставалось надеяться, что этого не случится.
Мы пошли по дорожке, ведущей к монументальному зданию церкви. Воздух был свежим и прохладным – верный признак приближения осени, напоминающий о том, что, возможно, скоро придет время покинуть Лодочную улицу. Срок аренды заканчивался через неделю, и, хотя Алекс время от времени намекал, что мне следует остаться, мы до сих пор не обсуждали наши совместные планы, да я и не была к этому готова. Поездка в Сиэтл была моим большим приключением, отчаянной попыткой исцелиться. Я даже не предполагала, что встречу Алекса, влюблюсь в Лодочную улицу и во что бы то ни стало пожелаю разгадать тайну Пенни Уэнтуорт. Короче говоря, я не ожидала, что Сиэтл завоюет мое сердце, пока мне не хотелось с ним расставаться. Мы шли рядом в полном молчании. Я вспомнила, что как-то мне сказал доктор Эвинсон: «Живи сегодняшним днем». И в этом я была с ним полностью согласна.
На подъездной дорожке одиноко стоял черный «Фольксваген». Я почувствовала, как напрягся Алекс, когда мы приблизились к нему, и поняла, что это, должно быть, машина Келли. Я живо представила его сидящим рядом с ней в те времена, когда в их семье царило счастье. Рука Келли покоилась на его бедре. Алекс ослепительно улыбается и поглаживает ее шею.
Из выхлопной трубы вырывались темные клубы дыма.
– Я, пожалуй, подожду здесь, – сказала я. – Хочу полюбоваться на эти витражи.
Алекс кивнул и натянуто улыбнулся.
– Уверен, Грэйси тебя полюбит.
– Надеюсь, – прошептала я, наблюдая, как он направляется к автомобилю.
Алекс открыл дверь машины, и я увидела лицо Келли. Было заметно, что она слегка раздражена. Ее светлые волосы зачесаны назад, на лице ни следа косметики, и все же она потрясающе красива. На секунду я почувствовала укол ревности. Это мать его ребенка. Мать. Меня удивили мои эмоции, и я постаралась загасить их, пока они не захлестнули меня целиком. Келли бросила взгляд в мою сторону, и наши глаза на мгновение встретились, но она тут же отвернулась. Алекс поговорил с ней и потом закрыл дверь. Все это больше похоже на деловые отношения, но я не могла отделаться от мысли, что мое присутствие затрудняет их общение. Я представила себя на месте Келли. Допустим, произошло невозможное: мы с Джеймсом расстались и он встретил другую женщину. Я была уверена, что возненавидела бы любую, кто претендовал бы на то, чтобы завоевать расположение моей дочери. Я бы испытывала к ней бесконечную неприязнь. Мне было стыдно в этом признаться, но это была сущая правда.
Но я забыла все свои печали, когда открылась задняя дверь и из машины выпорхнула маленькая девочка в розовых легинсах и вязаном платьице лилового цвета, похожем на длинный свитер. Алекс подхватил ее на руки, и она улыбнулась во весь рот, демонстрируя дырку от выпавшего зуба. Ей восемь лет. Она хорошенькая, белокурая, как ее мать, и, разумеется, папочка в ней души не чает. Хотя она совершенно не похожа на Эллу внешне, чем-то она неуловимо напоминала мне ее… Я закусила губу, когда Алекс поставил ее на землю, и она помахала рукой, прощаясь с матерью. Я не могла видеть выражение лица Келли, но представляла, как она на меня смотрит в зеркало заднего вида. Наверное, ей хотелось бы быть на моем месте.
Я с опаской подошла к ним.
– Привет, – сказала я. – Меня зовут Ада.
– А я знаю, – заявила девчушка. – Мама мне о тебе рассказывала.
У меня перехватило дыхание. Я не имела ни малейшего представления, что обо мне говорила ее мать, но старалась об этом не задумываться. Это был очень важный момент, и я не хотела, чтобы они почувствовали мою неуверенность. Я опустилась на корточки рядом с ней. Что бы я сказала подружкам Эллы в такой щекотливый момент? Мое внимание привлекли стразы на ее платье.
– Как мне нравится твое платьице!
Носик девчушки был усеян крохотными веснушками.
– Спасибо, – сказала она. – Знаешь что произошло?
– Что же?
– На прошлой неделе у меня выпал зуб.
У нее такой милый тоненький голосок.
– Правда?
Она кивнула.
– Мама сказала, что к нам домой придет зубная фея, и к папе тоже.
Я улыбнулась и взглянула на Алекса.
– Отлично. А я слышала, что зубная фея дарит особенно щедрые подарки, когда посещает плавучие домики.
– Дааа? – заинтересовалась Грэйси. – Я сегодня остаюсь у папы.
Алекс улыбнулся мне с заговорщическим видом.
Церковные колокола снова зазвонили, и он сделал знак, что пора идти в церковь.
– Ну, пойдемте, – сказал он. – Давайте найдем свободные места.
Мы пересекли просторное помещение и заняли места в заднем ряду. Алекс наблюдал, как Грэйси мне улыбается, когда начали исполнять первый псалом. На самом деле я не слышала слова проповеди. Я думала о том бремени, которое возложила на меня судьба, и о том, как мне хотелось бы разделить его с кем-нибудь. Боже, позволишь ли ты мне это? Я вовсе не была в этом уверена. Но я знала одно – Алекс был прав. Чувство сопричастности, единения с миром было невыразимо прекрасно и, несомненно, дарило утешение.
* * *Когда мы уже возвращались на причал, телефон Алекса зазвонил. Мы с Грэйси слушали, что он говорил. Было видно, что он слегка расстроен.
– Это мой заказчик из журнала «Сиэтл», – объяснил он. – Пришел макет статьи об испанских закусочных для весеннего номера, и он не совсем соответствует задумкам главного редактора. – Он въехал на парковку у Фэрвью-авеню, остановил машину и в задумчивости потер лоб. – Они хотят, чтобы я приехал и сделал новые снимки.
– Неужели? – возмутилась я. – Это совершенно неразумно.
Алекс растерянно пожал плечами.
– Таковы условия контракта. У меня нет выбора. Я должен ехать туда и все исправлять или… – он вздохнул и потянулся к телефону. – Позвоню, пожалуй, Келли.
– Но зачем? – поспешно возразила я. – Мы с Грэйси можем подождать тебя здесь, пока ты не вернешься.
Он улыбнулся с видимым облегчением.
– Правда?
Я кивнула.
Он повернулся и посмотрел на Грэйси, а она захихикала.
– Все нормально, папочка.
Она повернулась ко мне.
– А можно я посмотрю твой плавучий домик?
– Я тебе устрою по нему экскурсию.
Я взяла Грэйси за руку, и мы вышли из машины. Алекс пошел к своему причалу, чтобы забрать камеру, а мы направились к Лодочной улице.
– Пока, сладкая парочка, – сказал он. – Обещаю, через пару-тройку часов я буду с вами.
Когда мы взошли на палубу моего домика, я увидела, что к причалу приближается Джим. Он был удивлен, увидев меня с ребенком.
– Ой, – растерянно произнес он, приглаживая волосы рукой. – А я просто хотел зайти поздороваться.
– Вот и отлично, – сказала я, вспомнив, что прошлым вечером во время Бала холостяков он сказался больным. – Вам уже лучше?
– Вот и отлично, – сказала я, вспомнив, что прошлым вечером во время Бала холостяков он сказался больным. – Вам уже лучше?
– Да, спасибо. – Он посмотрел на Грэйси, потом повернулся ко мне: – Может быть, мне лучше вам не мешать?
– Входите, буду рада пообщаться, – сказала я.
– И все же я лучше вернусь к себе. Видите ли, у папы сегодня плохой день.
Я была озадачена его странным поведением, но улыбка Грэйси отвлекла меня от грустных мыслей. Ее огромные зеленые глаза заставляли забыть все тревоги.
– А у тебя есть двухэтажная кровать? – спросила она. – Как бы я хотела, чтобы у папы была такая!
– Нет. Зато у меня есть чердак. И он тоже прикольный.
Девчушка запрыгала от радости.
– А можно посмотреть?
– Конечно, можно.
Войдя в дом, я начала показывать его достопримечательности, но ей это скоро надоело, и она забралась на высокий стул у бара.
– А ты любишь моего папу?
Щеки мои вспыхнули.
– Ну, мы не так давно знакомы, но я думаю, что твой папа потрясающий человек.
– Так и есть, – решительно сказала она. – А ты знаешь, что он может спрятать монетку в ухе и вытащить ее из руки?
– Да ты что?
Она кивнула, и я мгновенно вспомнила, как Джеймс проделывал тот же нехитрый фокус для Эллы, которая неизменно приходила в восторг.
– А еще он может завязывать рыбацкий узел, – заявила она. – Это очень трудно, но я тоже учусь.
– Не хочешь поесть? – спросила я, изучая содержимое холодильника в поисках еды, подходящей для детского желудка.
– А у тебя есть пирожные?
– К сожалению, нет.
– А мы можем приготовить, – предложила девочка.
Она сидела на стуле, болтая ногами, а потом подтянула их под подбородок и с нетерпением взглянула на меня.
– Мы с мамой всегда печем пирожные.
Разумеется, ведь ее мама шеф-повар, удостоенный многочисленных наград.
– Ну, хорошо, у меня в буфете найдется немного муки и сахара, но я не знаю рецепта…
– Ну-у… – малышка явно была разочарована.
И тут я вспомнила о маленькой синей записной книжке Пенни, в которой были записаны рецепты.
– Послушай, я кое-что придумала.
Грэйси проследовала за мной к сундуку в гостиной.
– Ты умеешь хранить тайны? – спросила я.
Она с готовностью кивнула.
– Я нашла сундук, наполненный древними сокровищами, – сказала я, поднимая крышку.
Я показала ей свадебное платье, перчатки и другие реликвии из жизни Пенни Уэнтуорт, а потом вытащила записную книжку.
– Все это принадлежало женщине, которая жила здесь давным-давно. Ее звали Пенни.
Я передала ей записную книжку с рецептами, и девочка принялась листать страницы, пока что-то не привлекло ее внимание.
– Рулетики с корицей, – сказала она. – М-м-м…
Она отдала мне книжечку с рецептами, и я изучила список ингредиентов.
– Думаю, у нас все для этого есть. Давай попробуем, что у нас получится.
Грэйси радостно завизжала и побежала за мной на кухню. Мы вместе разбили яйца и смешали масло и сахар. Кухня наполнилась божественными ароматами ванили, корицы и горячего масла, и, когда наконец зазвонил таймер духовки, мы едва дождались, пока рулетики остынут, и принялись их есть, разумеется, с теплым молоком.
– Это лучшие пирожные, которые я когда-нибудь пробовала, – заявила Грэйси.
– Я, пожалуй, с тобой соглашусь, – сказала я, протягивая руку за новой порцией.
Когда пирожные остыли, я положила полдюжины в пакет.
– Это для твоего папы, – сказала я. – И надо оставить несколько штук для твоей мамы.
Интересно, что скажет Келли – профессиональный повар – о моих кулинарных способностях? Но больше всего меня интересовало, что она подумает о том, что я провожу время с ее дочерью.
Когда Алекс наконец постучал в дверь и вошел в комнату, мы увлеченно раскладывали на полу двойной пасьянс.
– Привет, – заявил он с порога.
Я подняла взгляд, положив очередную карту на стопку червей.
– Ну, как все прошло?
Он закатил глаза.
– В общем, отлично. Рад, что со всем этим разобрался. Как тут моя девочка?
Грэйси вскочила.
– А мы пекли пирожные!
Алекс расплылся в улыбке.
– Знаю. Этот божественный аромат чувствуется даже на улице. Можно попробовать?
Грэйси вручила ему пакет.
– Ух ты, – произнес он. – Вкусные, наверное.
– Пекли по рецепту Пенни, – пояснила я.
Он повернулся к Грэйси.
– А теперь я должен забрать эту малышку домой. – Он на секунду замялся. – Ты можешь пойти с нами, Ада, если хочешь.
– Нет, – быстро ответила я. – Идите вдвоем. Мне сегодня надо закончить кое-какие дела.
– Ну, хорошо. Заходи попозже, ладно?
* * *Не успел Алекс уйти, как я бросилась звонить Джоани.
– Я сегодня все утро провела с дочкой Алекса, – сообщила я, устраиваясь на диване. – Мы вместе ходили в церковь.
– В церковь?
– Да, и там мне было так хорошо, так легко.
– И как тебе девочка?
– Она очаровательна. – У меня словно комок стоял в горле. – Элле бы она понравилась.
– Как ты думаешь, а ты ей понравилась?
– Думаю, да, – ответила я. – Во время проповеди она заплетала мои волосы, а потом мы пекли пирожные у меня дома.
– Вот и отлично, – сказала Джоани. – Как продвигается расследование?
– Мне кажется, я зашла в тупик, – честно призналась я, раскладывая содержимое сундука Пенни на полу. – Никто не хочет говорить о Пенни. Думаю, надо разыскать ее мужа.
– Как его зовут?
– Декстер Уэнтуорт.
– Звучит, как имя персонажа из детективных сериалов. Знаешь, такой богатый избалованный плейбой, которые всегда уходят от возмездия за убийство, потому что денежные мешки – их папаши – нанимают ушлого адвоката.
Я представляла, как Джоани выразительно закатывает глаза на другом конце континента.
– Не надо пока его осуждать, – сказала я. – А если он действительно всего лишь безутешный муж?
– Разве ты не упоминала, что у него были интрижки с другими женщинами?
– Допустим, – сказала я, вспоминая о Лане Тёрнер. Конечно, это только предположение, но уж больно похожее на правду. – Да, наверное, так и было. Но ведь это не повод для убийства. У многих мужчин в пятидесятые годы были романы на стороне. Вспомни сериал «Безумцы»[20].
– Интересно, он похож на Дона Дрейпера[21]? – мечтательно протянула Джоани.
– Знаешь, а он на самом деле ничуть не хуже, чем этот красавец, – сказала я. – Судя по фотографиям, которые я видела, у него были темные волосы и очень самоуверенный вид.
– Ну, хорошо. Но ты уж там поосторожней, пожалуйста. Если он все-таки имеет отношение к исчезновению Пенни, то ему вряд ли понравится, что ты везде суешь свой нос.
– О чем ты говоришь, Джоани, ему сейчас уже за девяносто.
– Знаю, – ответила она. – Не имеет значения, сколько лет преступнику. Если он хочет скрыть правду, то его ничто не остановит.
* * *Положив трубку, я еще некоторое время обдумывала наш разговор с Джоани. Но я была твердо уверена, что мне не удастся сложить вместе весь пазл этой истории Пенни, не выслушав Декстера. Поэтому я использовала свое мастерство поиска в Интернете, приобретенное за годы работы репортером, и в конце концов мне удалось разыскать адрес интерната для престарелых, где он в настоящее время пребывал.
Я набрала его номер и в ожидании ответа на звонок принялась просматривать абстрактные пейзажи Декстера Уэнтуорта на сайте его поклонников. Они были довольно большие, выполненные резкими мазками и почему-то не излучали никакого тепла. Интересно, насколько произведения Декстера Уэнтуорта-художника отражают внутренний мир Декстера Уэнтуорта-человека?
После третьего звонка оператор сняла трубку, и я попросила ее соединить меня с Декстером Уэнтуортом.
Через минуту в трубке раздался низкий, хрипловатый голос, явно принадлежащий пожилому человеку.
– Алло?
– Мистер Уэнтуорт, меня зовут Ада Санторини.
Меня удивило, что я так сильно разволновалась. Мне не хотелось, чтобы он сразу же повесил трубку, мне важно было узнать, что он может рассказать о своей жене.
– Понимаете, я живу в плавучем домике, который раньше принадлежал вам, и я звоню, чтобы задать вам кое-какие вопросы.
– Вы живете на Лодочной улице?
– Да, – осторожно ответила я.
– Эта недвижимость принадлежит моей дочери. Если у вас вопросы, связанные с арендой, лучше решите это с Роксанной.
– На самом деле речь не о вашем доме, – сказала я. – Я хочу кое-что узнать о вашей жене, Пенни.
В трубке воцарилось молчание.
– Мистер Уэнтуорт? Вы меня слышите?
– Да, – ответил он. – Слышу.
– Мистер Уэнтуорт, я нашла кое-какие вещи вашей жены и подумала, что вам следует об этом знать.
– Мисс?..
– Санторини.
– Мисс Санторини, почему бы вам не подъехать ко мне сегодня после обеда?
– Хорошо, – сказала я, и сердце мое отчаянно забилось. – Это было бы просто замечательно.