— Что ты хочешь узнать? — спросил Крушила, соскользнув с сундука.
— Начнем хотя бы с твоего имени.
Крушила посмотрел на Говорунью и сказал:
— Сейчас меня зовут Меч, а раньше я был известен как Крушила.
— Но это же не имя.
— Конечно, нет. В моих краях подлинным именем не пользуются.
— И где же находятся твои края? — понимающе кивнув, спросил Вожак. — Где-то в Северных Долинах?
— Поселение называется Безумный Дуб, в Долгой Долине, — ответил Крушила.
— И старый Клинок пришел туда в поисках замены?
— Да.
— И почему же ты согласился?
— Кто-то же должен был.
Вожак пристально посмотрел ему в глаза, на что Крушила ответил спокойным взглядом. Заправила снова кивнул:
— Да, я понимаю. Кто-то должен был согласиться. Но почему именно ты?
— Да потому, что других не нашлось.
— И тот почет, с которым связана роль лучшего в мире воина, желание стать одним из Избранных героев…
— Это тоже не вредно, — не дал ему закончить Крушила.
— И у тебя нет ничего, что удерживало бы тебя в Безумном Дубе? — спросил Вожак.
— Нет, почему же. У меня есть друзья, есть семья, и я в жизни не видел ничего, кроме Безумного Дуба, но мне ничто не мешало занять этот пост.
— Семья? Ты женат? У тебя есть дети?
Крушила был буквально потрясен, услыхав подобные предположения.
— Нет! Конечно, нет. Там живут мои родители и сестры.
— Да, само собой. Итак, тебя обучил старый Клинок, ты с ним сразился и победил. Как это случилось?
— Все было… довольно странно. Я ранил его серьезнее, чем хотел, так как он потерял концентрацию и ослабил защиту. Во время поединка с нами вдруг заговорил Лорд-Чародей. Через кролика.
— Неужели? Откуда тебе известно, что это был Лорд, а не какой-нибудь маг? Возможно, один из местных жрецов пожелал обеспечить тебе победу ради прославления родного Безумного Дуба.
— Наши жрицы такого не умеют, — удивленно моргнул Крушила.
— А какой-нибудь чародей?
— Думаю, такое возможно. Хотя никто, включая старого Воина или присутствовавших при схватке магов, о подобной возможности не упоминал.
— Может быть, их тоже одурачили. Впрочем, нельзя исключать и того, что кто-то из них участвовал в заговоре.
— Или это действительно был Лорд-Чародей, — прервала рассуждения Вожака Ясновидица. — Нельзя ли ближе к делу, Заправила?
— Потерпи немного, — ответил он. — Я хочу знать, с кем мне предстоит работать. — Вожак обвел взглядом остальных и продолжил: — Я, конечно, всех вас встречал, но знаю о каждом гораздо меньше, чем мне хотелось бы. Среди вас нет ни Вора, ни Красавицы. Скажи мне, Меч, почему?
— Воровка не захотела идти с нами, — ответил Крушила. — Говорит, что сожалеет о своем согласии стать Избранной и отказывается оставлять мужа и детей. Что касается Красавицы, то мы решили сначала найти тебя.
— Правильное решение. Скажи, Ясновидица, где сейчас Красавица? В Северных Долинах? На морском побережье?
— Там, — махнула рукой Ясновидица. — Примерно в полумиле от нас.
— Неужели? — удивленно заморгал Вожак. — Так близко?
— Да.
— Надо же! Я и понятия не имел. Любопытно. — Он улыбнулся. — Что же, теперь, когда мы установили местонахождение каждого из Избранных и я узнал, как собрать силы для уничтожения Лорда-Чародея, можно перейти к делу. Всезнайка, приступай к рассказу.
— Кратко или со всеми подробностями? — уточнил Ведун.
— Пока кратко, детали обсудим позднее.
— Хорошо. Когда мы с Ясновидицей сравнили наши наблюдения (что произошло сравнительно недавно), мы поняли, что Лорд-Чародей солгал, рассказывая о совершенных пять лет назад убийствах в Каменистом Склоне. Ты, конечно, помнишь, что еще в то время это событие обсуждала с тобой Ясновидица. Поняв, что объяснение, которое он тогда представил, насквозь лживо, мы решили провести дополнительное расследование. Новый Избранный Воин находился неподалеку от нас, и мы сочли, что было бы неплохо иметь рядом с собой хорошего бойца, поскольку в ходе расследования могли столкнуться с опасностями. Поэтому, встретившись с ним, мы попросили его сопровождать нас в Каменистый Склон с целью изучения ситуации.
— Не увлекайся, Ведун. Мы договорились о краткой версии, — напомнил Вожак.
— Да, конечно. Прости, Заправила. Если коротко, то Каменистый Склон больше не существует. Пять лет назад Лорд-Чародей убил там всех мужчин, женщин и детей, чтобы отомстить за издевательства, которые, как ему казалось, он претерпел в детстве.
— Неужели он это сделал?
— Да.
— Откуда тебе это известно?
Ведун, ожидая помощи, растерянно посмотрел на Ясновидицу и сказал:
— Я видел кости. Я видел сожженные дома. Мы чувствовали страдания неутешных душ. Мы разговаривали с обитателями ближайшей деревни. Мы говорили с Лордом-Чародеем, и тот признался в своих деяниях.
— Итак, вам стало известно, что поселение разрушено, а его обитатели убиты. Но почему вы решили, что это сделал Лорд-Чародей?
— Он сам сказал, — растерянно ответил Всезнайка. — Через ворону.
— А почему ты решил, что эта ворона…
— Побереги дыхание, Вожак, — оборвала его Ясновидица. — Я там была, и можешь не сомневаться, что с нами говорил Лорд-Чародей. И не задавай дурацких вопросов, откуда я это знаю. Знаю — и все!
— Да, конечно. Это — часть твоей магии.
— Именно!
— А ты уверена, что устами вороны он говорил правду?
— Зачем ему врать? — спросил мало что понимавший Крушила.
— Я помню каждое слово, — вмешался Ведун. — Каждое произнесенное им слово. Ты прекрасно понимаешь, что это означает.
— Хорошо, — наконец согласился Вожак. — Он перебил всех жителей родной деревни, и вы считаете, что за это он должен быть смещен. Я прав?
— Ты сам это прекрасно знаешь, — ответила Ясновидица.
— Тогда дайте мне ответ, почему мы должны его сместить?
22
Все изумленно уставились на Вожака.
— Как прикажешь тебя понимать? — первой опомнилась Ясновидица. — Мы должны его устранить потому, что он убийца, уничтоживший десятки невиновных людей. Мы должны его сместить, чтобы не было повторений!
— Но почему ты считаешь, что он обязательно должен это повторить? — спросил Вожак. — Ведь врагов у него не осталось, верно? И, по вашим словам, все это случилось пять лет назад. Разве за эти пять лет он кого-нибудь убил?
— Нет, — ответила Ясновидица.
Лучник посмотрел на нее с изумлением и спросил:
— Неужели за все эти годы он не прикончил ни одного сбившегося с пути истинного мага или беглого преступника?
— Ни единого, — ответила Ясновидица. — Я в этом не сомневаюсь.
— Но разве он не должен этого делать? — стоял на своем Лучник. — Разве в Барокане не осталось беглых убийц? В старинных легендах…
— В старинных легендах иногда встречаются преувеличения, — сказал Ведун. — В большинстве из них описываются события, имевшие место много веков назад, хотя рассказчики могут утверждать, что это не так.
— Лорд-Чародей никого не убивал со времени истребления жителей Каменистого Склона, — продолжила Ясновидица. — Не знаю, возможно, ему и следовало бы кого-то убить, но он этого не делал.
— Так почему бы нам не посчитать события пятилетней давности единичным случаем? — спросил Вожак, разводя руками. — Во всем остальном он был прекрасным Лордом-Чародеем — погода стоит замечательная, на нивах зреют богатые урожаи, а о бандитах или беспорядках ничего не слышно. Почему вы считаете непростительным его единственный проступок?
— Он, Вожак, убивал грудных младенцев. Он убил свою тетку, свою невесту и свою первую девушку. Наш Лорд-Чародей — чудовище.
— Разве тебе не известно, что его долг убивать тех, кто заслуживает смерти? Мы сами превратили его в чудовище, поскольку он обязан защищать нас от самих себя…
— Но это же полная чушь, — прервал Лучник. — Мы его ни во что не превратили. Его создал Совет Бессмертных, а мы всего лишь держим его в узде.
— Но он и так в узде. За последние пять лет он никого не убивал.
— Послушай, — вмешалась Ясновидица. — Я собственными руками держала череп младенца. Для того чтобы искупить это преступление, пяти лет явно недостаточно.
— Точно, — сказал Лучник. — Он должен умереть.
— Разрушения, произведенные им в Каменистом Склоне, оставляют сильное впечатление, — произнес Ведун. — И хотя он не отрицал своих деяний, что само по себе хорошо, он в то же время не принес за них извинений. Лорд-Чародей до сей поры верит, что истребление всех обитателей его родной деревни было более чем оправданным. Более того, правитель заявил, что, если мы попытаемся его сместить, он нас всех убьет. Я не считаю, что у нас есть основания полагать, что в будущем он станет вести себя достойно, как бы он ни вел себя последние пять лет.
— Он сознательно убил невинных людей, — вступил в разговор Крушила, — и наш долг его за это наказать. Души убиенных в Каменистом Склоне… они хотят…
— Души мертвых взывают к отмщению, — напевно произнесла Говорунья, прервав Крушилу. — Их лерры все еще витают в сожженной деревне, требуя наказать убийцу.
— Да, — подтвердил Крушила. — Я это почувствовал.
— Я тоже, — сказала Ясновидица.
— И я, увы, этого не избежал, — произнес Ведун.
— Поскольку вы все в этом едины, — сказал Вожак, — то возникает вопрос, зачем вы сюда пришли?
— Да потому, что ты как Избранный Вожак обязан возглавить наш поход. Ты должен нас вести.
— Но если я не верю в мудрость подобного…
— Он истребил всю деревню!
— Если бы он сделал это в прошлом месяце или даже в прошлом году, я, несомненно, уже паковал бы пожитки, чтобы отправиться маршем в холмы Гэлбек. Но это произошло пять лет назад! С тех пор он никому не причинил зла. Люди могут меняться. Они способны искупить свои грехи. А если он почувствует, что оказался в опасности…
— Существует легенда, которую я запомнил от слова до слова — что, как вы понимаете, подтверждает ее правдивость. Хотя нельзя исключать и того, что она осталась в моей памяти потому, что поразила мое воображение. Впрочем, не важно. В легенде говорится о человеке, который построил дом в Затененной Долине у подножия утеса. Лерры в этой округе были добрыми и щедрыми, поэтому земли давали обильный урожай, несмотря на громаду скал, закрывающую восточную сторону небес. Человек, как я сказал, воздвиг свое жилище на вершине каменистой осыпи впритык к утесу. Когда он строил, один из его соседей, помогавших ему в соответствии с обычаями севера, поднял глаза вверх и увидел, что высоко-высоко над ними, на самой вершине утеса имеется трещина, из которой выдается скала пятнадцати или двадцати футов в ширину. «Ты не должен здесь строить. Посмотри, этот камень того гляди упадет и раздавит тебя», — сказал сосед. Все другие, взглянув вверх, подтвердили его слова. Но строитель в ответ лишь рассмеялся: «Этот камень торчит здесь давным-давно и не падает. Его, наверное, удерживают лерры, или тот угол, на котором он держится, гораздо прочнее, чем кажется снизу. Я буду здесь в такой же безопасности, как и все вы». И он, завершив с помощью соседей строительство, переехал в новый дом. Он жил там в мире и покое — возможно, даже большем покое, чем рассчитывал, ибо соседи заглядывали к нему неохотно, опасаясь нависшей угрозы.
И вот десять лет спустя, в один далеко не прекрасный день, камень без всякого предупреждения рухнул и разнес дом в щепки, убив владельца и его юную дочь. Его жена была внизу у реки и поэтому осталась жива. Но она потеряла семью и дом. Ты, Вожак, если желаешь, можешь жить под нависшей скалой, но мы этого не хотим. Мы видели, на что способен Лорд-Чародей, и не испытываем желания увидеть это снова.
— Всезнайка, — произнес Избранный Вожак, — Лорд-Чародей будет у нас всегда, и вопрос не в том, грозит ли нам его безумие, а в том, заслуживает ли конкретный Лорд-Чародей устранения. Вы все, как я вижу, уверены, что данная скала создает слишком большую опасность и должна быть устранена ради спасения жизни находящихся под ней людей. Но мне представляется, что она безопасна, и гарантией тому служат пять последних лет. Да, в ней когда-то появилась трещина, но сейчас она прочна как никогда.
— Человек, строивший дом, тоже считал, что скала никогда не рухнет, поскольку не рухнула сразу после возникновения трещины, — заметил Ведун.
— Заправила, — вмешалась Ясновидица, — если Лорд-Чародей пребывает в здравом рассудке и никому, как ты говоришь, не угрожает, то почему бы ему не признать, что наши тревоги обоснованны и не отречься от власти? Ведь это обещает ему долгую и мирную жизнь члена Совета Бессмертных, в то время как отказ от отречения и попытки сопротивления грозят смертью. Возникает вопрос, насколько он разумен, если отказывается добровольно отречься от власти.
— Разве он отказывается? Вы его об этом просили?
— Да, мы предложили ему этот вполне разумный выход, — ответил Ведун.
— И он сказал?..
— Возможно…
— Не кажется ли вам, что все разговоры о необходимости его убийства несколько преждевременны? Возможно, он сам откажется от власти, и все наши тревоги исчезнут сами собой.
— Этого нельзя исключать, — согласилась Ясновидица. — Учти, я считаю, что за содеянное им пять лет назад он заслуживает смерти, но если правитель отречется от власти, то мы как Избранные будем считать, что выполнили свой долг.
— А я что говорю?
— Он не отрекся, — продолжила Ясновидица. — Мы не разговаривали с ним… некоторое время.
— Почти месяц, — уточнил Ведун. — И это молчание само по себе весьма красноречиво. Ему известны наши намерения, и он мог сказать, что отказывается от власти, если бы действительно этого хотел. Лорд-Чародей мог бы с нами поторговаться. Но и на это он не пошел.
— Возможно, он посчитал, что вы все же образумитесь и поймете, что мы вовсе не когорта героев из древних легенд.
— Но мы действительно герои из легенд, — сказала Ясновидица.
— Мы — современные и вполне разумные люди.
— Мы — Избранные, и мы — больше, чем простые смертные, — пропела Говорунья.
— Послушай, — вмешался Лучник, — если Лорд-Чародей отречется, вместо того чтобы схватиться с нами, мы будем только рады. Но пока он этого не сделал, наш долг состоит в том, чтобы двинуться в холмы Гэлбек и там его прикончить. Именно так мы и намерены поступить, хочешь ты того, Вожак, или нет. Если он заявит, что уходит на покой, мы сразу остановимся, но пока он этого не сказал, мы должны продолжать. Если мы будем торчать в Зимовье и вести бесконечные споры, он решит, что мы пустые болтуны, неспособные на серьезное дело. Если же мы двинемся на Гэлбек, то у него либо сдадут нервы, что избавит нас от всех забот, или же мы, добравшись до места, лишим его жизни. В любом случае наша миссия будет успешно завершена, и мы вернемся к своим, с позволения сказать, очагам. Итак, в поход! Это и разумно, и совсем по-геройски.
— Верно, — поддержала Лучника Ясновидица. — Нам надо выступить с таким видом, словно мы твердо решили его убить.
— Мы действительно хотим его прикончить, — сказал Крушила. — Но он может избавить нас от хлопот, заявив об отречении.
— Справедливые слова, — согласился Вожак. — Вы все говорите очень верно. Итак, мы отправляемся в холмы Гэлбек. А теперь скажите, почему Избранный Вор отказывается нас поддержать?
— Мы не смогли ее убедить, — сказала Ясновидица. — Возможно, тебе это удастся сделать.
— А как насчет Красавицы?
— С ней мы пока не говорили, — ответил Ведун. — Сначала мы нашли тебя.
— Значит, настало время найти ее, не так ли?
— Видимо, так, — буркнула Ясновидица.
— Так сделаем это! Ты сказала, что Красавица в полумиле от нас.
— Вон там. — Ясновидица указала большим пальцем через плечо.
— Стоит ли идти к ней нам всем? — спросил Ведун. — Я считаю, что небольшая делегация принесет больше пользы. Избранная Красавица довольно долго живет среди гостеприимцев, и большая группа чужаков, навестившая одну из их женщин, может произвести ложное впечатление.
Избранные обменялись вопросительными взглядами.
— Прекрасное предложение, — согласился Вожак. — Ясновидица, чтобы ее найти, понадобится твоя помощь. Я, естественно, иду, и нас двоих, как мне кажется, вполне достаточно, чтобы…
— Третий, — прервала его Говорунья. — Лерры говорят, что должны идти трое.
— Согласна, — сказала Ясновидица. — Я предпочла бы, чтобы с нами пошел еще кто-нибудь.
— Если тебе так хочется… — пожал плечами Вожак, и обвел взглядом присутствующих.
— Я, пожалуй, подожду здесь, — заявил Ведун.
— Улицы не дарят мне радости, — сказала Говорунья, — а слова Избранной Красавицы не нуждаются в толковании.
Итак, выбор сократился до двух человек: лучшего в мире лучника и столь же непревзойденного воина. Вожак посмотрел на обоих и сказал:
— Пошли, Меч. Совместный поход позволит нам лучше узнать друг друга.
— Наслаждайся зрелищем прекрасных форм, парень, — сказал Лучник, изобразив негодование. — Надеюсь, что и мне скоро представится возможность их разглядеть.
Эти слова напомнили Крушиле, что большинство его товарищей пока не встречали Красавицу. Из всех, с кем он странствовал, Избранную Красавицу видел лишь Ведун. Когда они спустились по ступеням в главный зал, Крушила спросил у Вожака:
— А ты когда-нибудь ее встречал?
— Нет, — ответил Вожак, глядя на Крушилу. — Когда я стал Избранным, она уже вела жизнь отшельницы.
— Совершенно верно, — согласилась Ясновидица.
— Как давно она стала Избранной? — поинтересовался Крушила, когда они шагали через зал к выходу. — Я хочу сказать, что, если она самая красивая женщина в мире, то… То есть…