Вскрикнув, Пэгги бросилась к провалу, легла на живот и попыталась схватить детей, но было поздно – все трое уже скрылись в зловещей тьме. Оставшиеся дети последовали за кудрявым мальчиком и его приятелями. По одному, а иногда по двое, малыши прыгали в бездну, весело смеясь, как будто просто шутили.
От криков Пэгги проснулся весь лагерь. Взрослые помчались к ней на помощь.
– Скорее! – кричала девочка. – Скорее, хватайте…
Сама она успела схватить двоих ребят за пояса и теперь крепко их держала, хотя дети отбивались изо всех сил.
Подскочив к своей подруге, Себастьян тут же схватил двух малышей за шкирку, как котят. Однако, как ни старались Себастьян и Пэгги, они не смогли остановить остальных. Дети продолжали прыгать вниз, и скоро рядом с Пэгги и Себастьяном совсем никого не осталось, кроме четырех ребят, которых они успели схватить.
* * *В лагере царило смятение. Несмотря на то что Пэгги уже десять раз рассказала о том, что произошло с детьми, ей никто не верил. Взрослые добрались до трещины слишком поздно, а потому не поняли, что там произошло. А еще они не поняли, что кричали им Пэгги и Себастьян.
– Они считают, что это ты кинула детей в бездну, – прошептал Себастьян. – Они нам не доверяют, мы ведь здесь новички. Не нравится мне все это… Кажется, нам надо придумать, как сбежать из лагеря, пока не стало совсем поздно.
Глава 12
Палачи придут сегодня…
Они бежали весь день, спасаясь от ядовитого тумана, который готов был их настигнуть в любую минуту. Они то и дело нервно оглядывались, ожидая увидеть свору собак, которых направили по их следу разъяренные бегуны.
Отравленный газ струился по улицам, проникая в дома через щели в ставнях и разбитые окна.
«Интересно, газ, в самом деле, выдыхает Пожирательница?» – подумала Пэгги Сью.
Все время, пока они бежали, Пэгги чувствовала легкое жжение в затылке, какое бывает, когда за тобой наблюдают. Она поняла, что «друзья осьминога» следят за ними, скрываясь в разрушенных домах. Они были повсюду и нигде, постоянно готовые напасть, вынашивающие страшные планы. Они хорошо прятались, но Пэгги Сью все равно чувствовала, что они поблизости.
Доверие бегунов они окончательно утратили после той ночи, когда Пэгги пыталась спасти детей, прыгавших в расселину.
– Безобразие! – возмутился синий пес. – Я слышал, как те четверо детишек, которых вы спасли, сказали своим родителям, что вы с Себастьяном бросали остальных в пропасть. Они думают, что я ничего не понимаю, поэтому говорят при мне, не стесняясь. Гусса пытался вас защищать, но Бомо был против. Сначала он сомневался: ему не хотелось казнить парня, который так здорово возит повозки, и девочку, которая так умело находит ловушки, но потом он решил, что должен защищать своих людей. Родители сгинувших детей требуют мести. Они предлагают посадить вас в мешок и сбросить в расщелину. И они хотят сделать это сегодня же, так что нам надо бежать. Мы в опасности.
– Какая наглость! – возмутилась Пэгги Сью. – Я пыталась спасти их детей!
– Я знаю. Но бегуны отказываются верить, что детишки прыгнули к Пожирательнице по собственной воле. Уверяют, что это просто невозможно.
– Так и есть. Они бы и не прыгнули по собственной воле. Пожирательница их загипнотизировала.
– Неважно. Надо отсюда убираться. У них уже все готово. Они решили схватить вас во сне. Я все это слышал собственными ушами. Они думают, что я простая собачка!
* * *Ближе к вечеру друзья вдруг столкнулись с Джуниусом Абраксасом Серваллоном – тем самым писцом. Старик собирал грибы среди мусора и был больше всего похож на мумию, которую вытащили из саркофага.
– А-а… здорово, крошка, – прошептал он. – Ты хорошая девочка. И я желаю тебе всего самого лучшего. Жаль только, что ты попала в такую передрягу. Ходят слухи, что ты сбросила десятки детей прямо к Пожирательнице. Говорят, что ты из «друзей осьминога»… Говорят, что ты нарочно втерлась в доверие к бегунам, чтобы убить их несчастных детей. Но я в это не верю. Я знаю Пожирательницу лучше, чем кто бы то ни было. Уж я-то знаю, на что она способна. Хочешь, расскажу, почему она так ненавидит людей? Все просто… Вначале, когда люди только поселились на поверхности ее скорлупы, Пожирательница наблюдала за ними через поры, наблюдала с интересом, ведь ей было скучно сидеть одной. Она видела, как мы строили города, осваивали новые земли, сажали рожь и плодовые деревья… Она подсматривала за нами, но не причиняла никому вреда. А потом люди стали портить ее скорлупу. Они прорыли шахты, чтобы добыть золото. И ей это не понравилось. Дальше больше: в поры скорлупы люди стали сливать всякую гадость, огромные заводы сбрасывали туда свои отходы. И все это лилось прямо на голову Пожирательнице. Вскоре она уже просто купалась в наших омерзительных нечистотах. Вот тут терпение ее кончилось. Пожирательница впала в ярость. Она устроила землетрясение и разрушила все заводы и фабрики, надеясь, что люди образумятся. Но они не образумились: они продолжали сливать свои отходы в ее логово. Тогда она объявила людям войну. И с тех пор начались наши мучения. Но если подумать: она-то у себя дома! Она имеет право выставить непрошеных гостей, которые вдобавок не умеют себя вести. Согласна?
Пэгги Сью кивнула.
– Ну хорошо, – вздохнул старик. – Тогда послушай настоящую историю Кандарты – планеты-яйца. Люди сами разбудили Пожирательницу. Пока их космические корабли с адским ревом не приземлились на Кандарте, Пожирательница мирно спала в своей скорлупе. И проспала бы еще десять тысяч лет, если бы не люди с их гудящими машинами. Пока она почивала в своем гранитном яйце, ей не нужно было есть. Но проснувшись, она почувствовала голод и тут же стала думать, где достать пищу. Так что люди сами виноваты, что она стала красть их детей. Она проснулась, и ей нужно есть, иначе она умрет с голоду, а аппетит у нее огромный. Она растет и скоро вырвется на свободу, вот тогда ее гнев обрушится на город. И я не знаю, будет ли на всей планете столько детей, чтобы удовлетворить ее голод.
– Надо ее остановить! – вскричала Пэгги Сью.
– Да уж, надо. Только это очень трудно…
– Но ведь есть гигантский арбалет…
Писец вдруг рассмеялся.
– Арбалет? Да он давно заржавел под дождем. Он же стоит на улице и гниет, визирь Ранюк приказал его не убирать. Он сам поклоняется Пожирательнице, он возглавляет «друзей осьминога». Между нами говоря, король Вальнер – жалкая марионетка, а настоящий правитель – Ранюк. И вы думаете, он вас пустит к арбалету? В богатых кварталах все просто обезумели. Там намного опаснее, чем здесь.
– Но мы должны туда попасть! Вы не знаете, как пробраться за стену?
– Это непросто. Путь очень опасен: всюду трещины, в которые вы можете свалиться в любую минуту. Из них поднимается отравленный газ. Но это все ерунда, потому что единственный путь – через старую тюрьму…
– Тюрьму?
Серваллон поморщился и ответил не сразу:
– Да… жуткое место. Там казнили сторонников Пожирательницы после первой войны с колдунами. Им рубили головы, их сжигали заживо, но… там все по-прежнему живо…
– Как это? – удивилась Пэгги Сью.
– Гм… – смущенно протянул писец. – Трудно сказать. Но я ничего не выдумываю. Их сожгли заживо, но Пожирательница возродила их к жизни. Их призраки бродят по двору… По крайней мере, так говорят. Хотя, может быть, это только галлюцинации, вызванные ядовитым газом из трещин… Кто знает? Одно ясно точно: «друзья осьминога» тоже обходят это место стороной. Да что я говорю? Все-все сторонятся тюрьмы! Однако, если вам удастся пересечь тюремный двор, вы найдете в южной стене дверь, которая ведет в богатый квартал. Вы окажетесь прямо у дворца.
– А вы могли бы нам показать, где эта тюрьма?
– Могу и показать. Но я сомневаюсь, что вам удастся выйти оттуда живыми. Если там в самом деле обитают призраки, они вас убьют. А если это только галлюцинации, они доведут вас до безумия. И к концу пути вы не сможете вспомнить собственное имя.
Глава 13
Тюрьма ужасов
– Вот она, – сказал Серваллон, указав на огромное каменное здание в самом конце улицы, похожее на крепость. – Перед вами старинная королевская тюрьма Кромозы. При короле Отоне IV здесь были казнены тысячи ведьм и колдунов, входивших в братство «друзей осьминога». Видите ли, в те времена аристократы Кандарты еще не вступили в сговор с Пожирательницей и были намерены уничтожить ее любой ценой. С тех пор многое изменилось.
Задрав голову, ребята смотрели на уродливое каменное здание с бойницами. Было поздно, и они очень устали. Пэгги и ее друзьям пришлось дожидаться вечера, чтобы сбежать из лагеря бегунов незамеченными.
Серваллон вручил Пэгги пергамент с подробным планом тюрьмы.
– Главное – не останавливайтесь, – посоветовал старик. – Я понятия не имею, что ждет вас в этих стенах, но в любом случае вам лучше поскорее добраться до двери в богатый квартал. Идите прямо по коридору, вдоль бывших камер, и не оглядывайтесь. Если все будет хорошо, то скоро вы окажетесь во дворе, – там, где когда-то палачи рубили головы преступникам. Туда никто не ходил уже двести лет. Даже «друзья осьминога». В противоположном конце двора вы увидите дверь, это и есть выход, который вам нужен. Желаю удачи! Поверьте, вам она понадобится. Если вам удастся вырваться из этой тюрьмы, вы окажетесь буквально в двух шагах от королевского дворца.
– Главное – не останавливайтесь, – посоветовал старик. – Я понятия не имею, что ждет вас в этих стенах, но в любом случае вам лучше поскорее добраться до двери в богатый квартал. Идите прямо по коридору, вдоль бывших камер, и не оглядывайтесь. Если все будет хорошо, то скоро вы окажетесь во дворе, – там, где когда-то палачи рубили головы преступникам. Туда никто не ходил уже двести лет. Даже «друзья осьминога». В противоположном конце двора вы увидите дверь, это и есть выход, который вам нужен. Желаю удачи! Поверьте, вам она понадобится. Если вам удастся вырваться из этой тюрьмы, вы окажетесь буквально в двух шагах от королевского дворца.
Пэгги Сью поблагодарила старика, и тот пошел прочь, прижимаясь к стене.
– Ну что, идем? – спросил Себастьян, положив руку на массивную дверь. Дерево, из которого она была сделана, потемнело от времени. – Ты уверена, что нам удастся выбраться из этой тюрьмы?
– Нет, – призналась девочка. – Но у нас нет выбора. Серваллон сказал, что по-другому к дворцу не пройдешь. Если мы попробуем подойти к стене, которая отделяет этот район от богатого квартала, стражники начнут в нас стрелять из луков. Им дан приказ убивать всех, кто пытается выбраться из отравленного района.
– Что ж, тогда – вперед!
Мальчик навалился на дверь, и она поддалась. Проржавевшие петли протяжно заскрипели.
– Боже, да здесь наверняка полным-полно крыс! – воскликнул синий пес, сунув морду в образовавшуюся щель. – И они, должно быть, размером с кошку!
– Идемте скорее, – сказала Пэгги. – Судя по плану, дверь во двор как раз в конце главного коридора.
Затаив дыхание, трое друзей вошли в старую тюрьму. Внутри было темно и пыльно. Решетки и железные засовы заржавели – стоило двинуть по ним ногой, и они рассыпались в прах. Себастьян долго искал себе нормальный железный прут, – он решил, что, прежде чем идти дальше, нужно основательно вооружиться, – и очень обрадовался, когда наконец его нашел.
Быстро пройдя по коридору, друзья увидели стальную дверь, которую Себастьян выбил плечом.
Ребята оказались во дворе, где проходили казни.
– Какой… какой огромный! – пролепетала Пэгги. – Я не думала, что он такой большой…
Себастьян и синий пес с удивлением смотрели на место, где когда-то пролилось столько крови.
– Да уж, немаленький! – ухмыльнулся пес. – Здесь можно построить шесть соборов, и еще хватит места для главной площади!
Пэгги Сью помедлила. Двор казался зловещим, и идти по нему как-то не хотелось.
– Не меньше километра в длину, – заметил Себастьян. – Не двор, а настоящее поле!
Через двор проходила узкая дорога, вдоль которой стояли десятки виселиц. Они были построены из толстых деревянных брусьев. На каждой можно было повесить по две дюжины приговоренных к смерти. Веревки с петлями на конце за столько лет утратили жесткость и стали похожи на змеиную кожу. В полумраке казалось, что с балок свисают не веревки, а щупальца – щупальца, готовые в любую секунду обвиться вокруг шеи очередной жертвы.
– Ну и местечко! – заметил синий пес. – Да уж, палатку здесь не поставишь. Даже не думайте, что я сяду с вами у костра и буду петь песни под гитару.
– Джуниус Серваллон рассказал мне, что в давние времена по приказу королей здесь были казнены триста тысяч колдунов, – после знаменитого восстания магов, которое произошло в 37 году эпохи Жабы, – сказала Пэгги.
– Ну, все это происходило давным-давно, – пробормотал Себастьян. – Нам нечего бояться. Тогда были дикие нравы, не то что сейчас. В те времена сжигали ведьм на кострах, причем ни за что ни про что… А теперь все по-другому.
– Сейчас все по-другому у нас, – возразил пес, – а здесь, кажется, нет.
– Да какая разница! – возмутился мальчик. – Не в том дело. Теперь двор похож на музей… ну, или на старое поле битвы… вот и все.
Пэгги была настроена совсем не так оптимистично. Она пыталась отогнать страх, но ей не удавалось. Одного взгляда на виселицы хватило, чтобы девочке снова стало не по себе. А ведь тут были не только виселицы. Прямо за ними стояли плахи с воткнутыми в них огромными топорами. Земля вокруг них была бурого цвета, – еще бы, ведь она впитала столько крови тех, кого король приговорил к смерти.
– Ну ладно, – Пэгги глубоко вздохнула, – идемте. Все равно ведь нет другого способа пробраться во дворец.
«Здесь погибло столько людей, – подумала она. – Вместе с кровью колдунов земля впитала и их души. Она похожа на гигантскую губку, вобравшую в себя много ненависти! Я иду по ней и с каждым шагом чувствую, как вся эта ненависть и злоба выплескивается наружу».
Она могла попросить Себастьяна повернуть назад. Но зачем? Ведь все равно другого пути нет. Придется пройти по этому двору до самого конца, до двери в богатый квартал – только так они смогут проникнуть в королевский дворец и выстрелить из гигантского арбалета. Мальчик почувствовал ее неуверенность.
– Боишься? – спросил он.
– Да, – кивнула Пэгги. – Здесь не бывают даже «друзья осьминога».
– У нас нет выбора.
– Я знаю.
– Тогда скорее вперед! И не надо оглядываться! – воскликнул Себастьян.
Издав боевой клич, он потряс железным прутом, взмахнул им у себя над головой, а потом наконец положил его на плечо. Как все мальчишки, Себастьян обожал размахивать оружием, представляя, что он настоящий воин.
– Идем! – решительно сказал он и горделиво зашагал по дороге.
Пэгги поплелась следом. Ноги увязали во влажной почве.
«Если что-нибудь случится, – подумала девочка, – бежать будет не так-то просто».
Темнело… Виселицы стали совсем черными на фоне темно-синего неба. Веревки качались на ветру. Себастьян шел, крепко сжав зубы.
Услышав шаги и человеческие голоса, вороны, сидевшие на виселицах, взмыли в небо. Воздух наполнился шелестом крыльев, и Себастьян взмахнул прутом, чтобы отпугнуть птиц. Конечно, ему тоже было страшно, но он не хотел этого показывать своей подруге. Наклонившись, мальчик внимательно осмотрел насыпь по обеим сторонам дороги. Какой кошмар! То, что он принял за валуны, на самом деле оказалось человеческими черепами! Из них сделали насыпь, так чтобы получилось что-то вроде парапета, тянувшегося вдоль дороги. И этих черепов было очень много – десятки тысяч! Казалось, они пристально следят за незваными гостями, провожая их взглядами из своих пустых глазниц.
– Вон те камни, – вдруг пробормотала Пэгги. – Тебе не кажется, что они…
Голос у нее дрожал. Себастьян взял ее за руку и обнаружил, что от страха у девочки вспотели ладони. Он ничего не ответил. Ну что он мог сказать?
– Да ладно вам! – гавкнул синий пес. – Подумаешь! Это всего лишь старые кости. Нашли из-за чего переживать. Я бы с удовольствием утащил парочку, чтобы погрызть на досуге. Вы же знаете, я отлично разбираюсь в мослах, и эти, доложу я вам, очень даже вкусные. Если бы я рассказал другим собакам, они бы все померли от зависти, – подумать только, целый двор костей!
Ребята прошли еще немного. Черепа все так же следили за ними пустыми глазницами. Поднялся ветер, и заскрипели балки виселиц.
– Серваллон сказал, – пробормотала Пэгги, – что во времена войны с магами в этой тюрьме было полным-полно народу. Здесь каждый день трудились сотни палачей, отрубая головы колдунам или сжигая их на кострах.
– Ну хватит уже рассказывать всякие ужасы! – взмолился синий пес. – У меня вся шерсть встала дыбом. Боже мой, если ты сейчас же не прекратишь, то я так испугаюсь, что не смогу пройти и полдвора!
– Точно! – согласился Себастьян. – Давайте не будем сами себя пугать. Это всего лишь предания. И потом, еще не наступила ночь. А ведь всем известно, что призраки появляются только ночью.
Пэгги Сью опустилась на колени, чтобы осмотреть землю. Внезапно она увидела, как дрожат папоротники и кусты дикой ежевики. Кроме того, оттуда то и дело доносился странный шорох, как будто в этих густых зарослях прятался какой-то зверь. Но зверь ли это? Девочка с сомнением покачала головой. Старик Серваллон предупреждал, что здесь можно встретить скелетов, которые набрасываются на непрошеных гостей, сдирают с них кожу и пытаются прикрыть ею свои голые косточки.
«Это несчастные создания, – сказал старик. – Они срывают кожу со своих жертв и заворачиваются в нее – им кажется, что так они снова становятся людьми. Конечно, эта кожа быстро разлагается, и им приходится искать себе новых жертв. Бедные скелеты! Но, как бы то ни было, они очень, очень опасны».
Себастьян сжал свой прут. Ладони у него стали влажными от страха. Папоротники продолжали шевелиться.
– Насколько я понял, мне нечего бояться, – хмыкнул пес. – Никакой уважающий себя скелет не станет надевать на себя собачью шкуру!
Пэгги вдруг показалось, что из папоротников на миг высунулся череп, ярко блеснув на солнце. Но, может, это и не череп вовсе, а просто гладкий валун или кусок мрамора?