– Черт, ты что делаешь?
Я молча потянула Руслана к себе за шиворот. Что я делаю? Не знаю. Что-то очень нехорошее, запретное, наглое… Что-то, чему не могу противиться…
Я расстегнула его джинсы, дернула за ремень к себе. Посмотрела ему в глаза – они почернели, сверкнули огнем, обожгли. Они обещали мне безумие, в котором я утону… И я мечтала утонуть, задохнуться в его сильных руках.
– Яичница сгорит, подожди, а то голодной останешься.
Руслан снова повернулся к плите, а я уже не могла остановиться. Я хотела к нему прикасаться снова и снова.
– Руслан, я и так голодная.
Резкий поворот головы. Я потянула за концы пояса, и полы халата распахнулись. Я знала, что мои соски уже давно торчат, а грудь бешено вздымается. Руслан нахмурился, отставил сковородку в строну и пошел ко мне, на ходу стягивая свитер через голову.
– К дьяволу яичницу, – прохрипел он, подхватил меня за талию и усадил на маленькую кухонную тумбу. За две секунды мы возбудились до предела и уже стонали как голодные звери. Я обхватила ногами его бедра и всхлипнула, когда он резко вошел в меня.
Потом мы пообедали слегка подгоревшей яичницей, выпили кофе и поехали в город. В этот день я забыла обо всем. О том, что я жена, мать. Забыла о совести, о времени и зашвырнула сотовый как можно дальше. Я была слишком счастлива, слишком растворилась в Руслане, чтобы делить его еще с кем-то. Мне было хорошо с ним, не только в постели… Постель… о, там он – бог… он – властелин секса и моего тела, я заводилась только от мысли, что он ко мне прикоснется. Но мне было хорошо не только от этого – рядом с ним дышала, смеялась. Я словно заново родилась на свет. Мы держались за руки как влюбленные школьники. Целовались на улице. Я ходила по высокому бордюру, а он поддерживал меня, чтобы я не упала. Мы съели килограмм мороженого, запустили воздушные шары. Потом гоняли на мотоцикле по вечернему городу. И только к вечеру я вспомнила о Сергее. Внезапно, неожиданно. Вспомнила и кровь прилила к щекам.
О, Боже, я не звонила ему целые сутки. Я сижу в ночном клубе вместе с любовником и совершенно забыла обо всем. Я незаметно выскользнула в туалет, достала сотовый из сумочки и включила его. С болью в сердце увидела около двадцати пропущенных звонков. Я набрала номер мужа и затаилась. Сергей ответил через секунду, словно сидел с мобильным в руках.
– Оксана! Черт возьми! Господи! Где ты?! Я с ума чуть не сошел! Я уже хотел в полицию звонить! С тобой все в порядке?
Я зажмурилась и… солгала. Во второй раз… Господи, как скоро я потеряю счет этой лжи?
– Прости, милый, телефон забыла в магазине, целый день вспоминала, где могла оставить, только сейчас забрала. Прости. У меня все хорошо. Как там Ваня? Мама звонила?
– Ох, ну и напугала ты меня. Да, мама звонила. С Ванькой все нормально, домой не хочет, они сегодня рыбу с бабушкой ловили. Ванька леща поймал, говорит больше ладони лещ.
Только моя мама могла пойти с внуком на рыбалку. Я невольно улыбнулась.
– Ксюш, я скучаю. Когда ты закончишь свой проект? Так пусто без тебя. А может, ну его к черту, а? Возвращайся домой, откажи своему Цареву.
Я почувствовала, как начало сжимать сердце стальными клещами. Муж никогда раньше не был так откровенен со мной, так ласков. Сережка скучал, а я… а я трахалась с молодым любовником, как сучка.
– Не могу, Сереж. Я уже заканчиваю. Через пару дней вернусь. Не бросать же прямо сейчас. Я тоже скучаю, сильно, и мне тебя не хватает. И по Ване скучаю. Потерпи, милый, я уже скоро вернусь.
– Люблю тебя, зай.
– И я тебя люблю.
Я закрыла телефон и вдруг поняла, что сзади кто-то стоит. Обернулась, почувствовала, как бледнею. Руслан прищурился, сложил руки на груди и смотрел на меня.
– Скучаешь по нему, значит?
Я промолчала.
– Круто ты скучаешь, подо мной.
– Руслан, это ненужный разговор. Я не хочу обсуждать это с тобой.
Он усмехнулся, а потом вдруг резко толкнул меня к стене.
– А я хочу. Просто скажи мне, через два дня ты вернешься домой и будешь трахаться с ним, как будто ничего не произошло?
Я судорожно глотнула воздух.
– Руслан… это ни к чему… не надо.
– Ну, отчего не надо? Я просто хочу знать для себя, какие у нас отношения, а? Оксана?
– Ты знал, что я замужем.
Я ответила тихо, а он вздрогнул, будто я закричала.
– Знал, все верно. Ты права. Только я хочу еще кое-что понять, если ты его любишь, тогда почему ты сейчас со мной, а не с ним?
Разговор застал меня врасплох. Я не была готова к этим вопросам. Я даже не знала, что ему ответить.
– Ты ведь сказала ему, что любишь.
– Сказала, а ты мог бы не подкрадываться.
– Не важно. Я услышал. Просто сейчас ответь мне честно: ты, правда, любишь своего мужа?
Я не могла дать ответ прямо сейчас, я не готова, так не честно.
– Скажи мне: да или нет. Для меня это важно.
Я отвернулась.
– Давай поговорим дома, хорошо?
– Нет, мы поговорим сейчас. Просто ответь и все – любишь его?
Я тяжело вздохнула.
– Мы семнадцать лет вместе, понимаешь? Он отец моего сына, и…
– Я не спрашивал, сколько лет вы вместе. Я задал тебе совсем другой вопрос.
– А я не могу тебе на него ответить.
Руслан отвел глаза и поморщился.
– Я просто хочу, чтобы ты знал – я была уверена, что люблю его, до того как встретила тебя. Это все, что я могу пока тебе сказать, и это правда.
Мы вернулись в бар, Руслан стал менее разговорчив, он заказал себе водки, и домой мы вернулись на такси. Тогда я наивно предполагала, что к этим вопросам мы больше не вернемся. Ночью, после безудержного бурного секса, я долго не могла уснуть, я думала о том, о чем спросил меня Руслан – люблю ли я Сергея? Но я уже и сама не знала ответа. Точнее, я знала, и меня это пугало. Моя жизнь уже никогда не станет прежней. Только я даже не предполагала, что она изменится настолько…
* * *Руслан смотрел, как она одевается, как застегивает пуговки на кофточке, как поправляет воротник, одергивает узкую юбку, как причесывает длинные волосы и закалывает на затылке. Каждое движение отзывалось внутри приступом глухой ярости. Бессильной и какой-то жалкой. Они провели вместе три дня и три ночи. Время пролетело как мгновение. Руслан никогда раньше не был с женщиной настолько близко в течение нескольких суток подряд, они начинали ему мешать уже сразу после секса. Его раздражало буквально все, начиная от взгляда и заканчивая просто их присутствием. С Оксаной все было иначе. Она словно чувствовала его настроение, любила то, что нравилось ему, понимала с полуслова. С ней рядом хотелось просыпаться и засыпать, слышать ее голос, смотреть, как она спит, свернувшись калачиком на краю постели, хотелось притягивать ее к себе и крепко обнимать до самого утра, готовить ей кофе и видеть, как она улыбается. Руслан хотел ее всю от кончиков волос до кончиков пальцев на ногах. Эфемерный, далекий и непонятный муж продолжал оставаться таковым до того момента, пока Руслан не услышал их разговор.
В нем что-то сломалось. Будто дернули ручку стоп-крана и вырвали с мясом. Оксана чужая. В полном смысле этого слова. Чужая женщина, жена и мать. У нее сложившаяся жизнь, куда она вернется и забудет о Руслане Цареве. Она будет улыбаться своему рогоносцу-мужу, готовить обед, стирать тряпки, отдаваться ему по ночам. От одной мысли, что Оксана ляжет с кем-то в постель, он пришел в бешенство. Этот кто-то имеет на нее все права, имеет право спрашивать, где она была, имеет право любить ее. Руслан затянулся сигаретой так сильно, что в легких не осталось места, и медленно выпустил дым. Он не привык быть вторым, запасным, заменой. Но он выбрал ее сам. И Оксана права – Руслан прекрасно знал, что она замужем, и никакого повода думать, что это изменится, она ему не давала.
– Ну, вот, я готова.
Обернулась, улыбается, но улыбка фальшивая и натянутая. Она растеряна и, возможно, понимает, что увидятся они теперь совсем не скоро.
– Тебя отвезти?
Глупый вопрос – Оксана на машине и вполне доберется сама. Но… побыть с ней еще пару минут, оттянуть расставание – это мазохизм.
– Нет, я доберусь, спасибо.
И повисла пауза, неловкая странная и раздражающая.
– Ясно. Ну, хорошо, счастливо.
Затушил сигарету, обжег пальцы. Она кивнула, хотела подойти, но передумала, подхватила сумочку и пошла к двери. Руслан сжал челюсти, но не окликнул. Слова застряли в горле. А что сказать? Можно он ей позвонит? Или спросить, когда они встретятся снова? А может попросить ее развестись? Тупо. Пусть идет. Когда машина Оксаны отъехала от дома, Руслан выругался матом, смел рукой со стола пепельницу, чайник и чистые тарелки. Да, пусть идет к нему, мать ее! Пусть!
Зазвонил сотовый.
– Да! – рявкнул так, что у самого в ушах зазвенело.
– Бешеный, завтра коллекционер переезжает.
– И что?
– Брать будем?
– Будем. Приезжай ко мне сегодня, я обмозговал это дело.
– Не вопрос, скоро буду, пивка взять?
– Виски купи, нажраться охота.
– Бешеный, завтра коллекционер переезжает.
– И что?
– Брать будем?
– Будем. Приезжай ко мне сегодня, я обмозговал это дело.
– Не вопрос, скоро буду, пивка взять?
– Виски купи, нажраться охота.
– А потом башка трещать не будет?
– Ты что, моя мамочка?
– Да пошел ты!
Коллекционера взяли тихо и без лишнего шума, в лучших традициях американских блокбастеров. Преградили дорогу тремя джипами с левыми номерами. Наставили на миллионера стволы, обчистили и свалили. Коллекционера засунули вместо картин в багажник, охрану оглушили прикладами. Жадным оказался дядька, не заплатил за сопровождение, набрал кого попало. Не охрана, а придурки трусливые, только людей в масках со стволами увидели, попадали на землю и оружие побросали. За что им только платят?
Руслан сдернул маску с лица и швырнул на заднее сидение.
– Товар спрятать надо. Сольем через пару месяцев, когда все утрясется, сейчас заляжем на дно. Я к бате поеду, а ты вали в свой Мухосранск к сеструхе, схоронись там пару дней. Пацанам скажешь, что долю получат, когда сплавим мазню эту, не раньше, чем через месяц. Аванс дай, и пусть тоже затаятся. Что там с ментами? Насчет Борова притихли или еще лезут с вопросами? Заплатил кому надо?
Серый поднял маску на лоб, хлебнул виски прямо из горла.
– Заплатил сукам, куда они денутся. Заткнулись, конечно. У Борова поминки вдова устраивает, надо бы сходить и денег дать его мелким. Без кормильца остались.
– Дай сколько надо. Пусть каждый месяц ей долю Борова переводят в банк.
Серый закурил и протянул бутылку Руслану, тот тоже отхлебнул виски.
– Правильный ты, Руслан, такой, как батя твой. Все у тебя по чесноку. Пацаны за это тебя уважают.
Руслан засмеялся.
– Ты меня уважаешь? Кончай пьяный базар. Завези меня к Царю и вали к Лидке своей.
– Эй, что происходит, Бешеный? Ты чего смурной такой? Из-за бабы той, да?
– Не лезь…
– Так замужем она, чего ты хочешь? Оставь, забудь. На хрен она тебе сдалась?
– Притормози.
– А что притормози? Я ж вижу, как ты нервничаешь. Я тебя, Бешеный, уже хренову тучу лет знаю, как облупленного. Нравится она тебе, даже очень.
– И что с того? Ну, нравится.
– Так в чем проблема, Рус?
– Нет проблемы, все забыли.
– К мужу ревнуешь?
– Твою мать, Серый! Я сказал – проехали.
– Так давай его…
Руслан крутанул руль вправо, и Серый, чертыхаясь, притормозил у обочины.
– Совсем охренел?
– Послушай меня внимательно и запомни – ты не тронешь ее мужа, ты не тронешь Оксану. Я так хочу. Она счастлива с этим придурком – пусть ей будет хорошо.
– Раз счастлива, чего с тобой спит?
– Хрен его знает. Я не думал об этом и тебе не советую. Поехали. Груз скинем на склад, и вези к Царю.
Царев, как обычно, сидел в своем кабинете с чашкой крепкого кофе и сигарой. Высокомерный, аккуратный до тошноты. Руслан ступил на ковер грязным ботинком и тут же почувствовал презрительный взгляд отца, тот указал ему на кресло и снова уставился в бумаги. Руслан осмотрелся по сторонам. Сколько раз он бывал в этом кабинете и всегда, когда переступал порог этого помещения, чувствовал себя ничтожеством размером с мизинец. Эдаким непутевым отпрыском, обузой и карикатурой самого Царева. Отец, как всегда, тянул паузу, показывал, что его бумаги важнее визита сына, что тот явился некстати и, вообще, мог бы не приходить. Наконец-то он отложил документы, снял очки и посмотрел на Руслана.
– Прошло две недели? Так быстро?
Бешеный кивнул.
– Ясно. С Азиатом все улажено, не скрою, что мне это дорого стоило. Одни неприятности от тебя.
Руслан сжал челюсти, ну, отец не может не уколоть и не унизить, это его любимая игра в строгого папочку и сына-идиота.
– Давно с Азиатом уладил?
– Неделю назад.
Руслан почувствовал, как руки сжимаются в кулаки, а глаза наливаются кровью.
– Неделю? А я узнаю об этом только сейчас?
– Да, а что здесь такого? Я решил, что тебе не помешает немного отойти от дел и отдохнуть.
Он решил, он сказал, он сделал. А Руслан? Его вообще за человека кто-то считает?
– Ты сказал, что я теперь с тобой.
– Со мной. Сегодня на точки съездишь, заберешь бабки.
Руслан не заметил, как подскочил с кресла.
– Заберу бабки? Я тебе что, пацан какой-то на побегушках? По точкам пусть бригада ездит.
Царев затушил сигару, отпил кофе из маленькой фарфоровой чашки и аккуратно поставил на серебряный поднос.
– Ты поедешь. Переступишь через свое эго и сделаешь так, как я говорю. На точках проблемы. Говорят, новая бригада появилась, пытаются наших к себе перетянуть, требуют долю у ларечников. Так что поедешь, осмотришься там, ясно? В драку не лезь. Просто пробей: кто такие, чем дышат, на кого работают. Избавимся от них красиво, если надо будет, потом всех уложим, но не сейчас. Некоторые товар начали им сплавлять. Нужно узнать, кто и за сколько. Там у всех такса одна, если чужие завышают – не порядок, нужно им о законах напомнить. Пока вежливо. Надо будет – напомним и понастойчивее. Тебе все ясно? Серого с собой возьми, и я тебе еще пару парней дам – Шмылю и Танка. Танк пусть ваши задницы прикрывает, а Шмыля – новых покажет, он их в лицо знает. Все ясно?
Руслан кивнул. Отец специально подобрал ему самую унизительную должность – дань с ларечников на рынке собирать и разбираться с братвой. Руслан уже давно прошел этот этап, и перед пацанами стыдно будет.
– Давай, иди. Вечером отчитаешься. И еще…
– Да.
– Ужин в семь вечера не опаздывай – у нас гости.
– Что за гости?
– Банкет сегодня, по случаю окончания проекта.
Руслан усмехнулся. У него банкет, а ему, Руслану, что до этого?
– Люди важные для меня придут. Хочу, чтобы ты познакомился с ними, чтобы в лицо тебя знали – тебе с ними работать.
– Хорошо, я буду к семи.
Руслан уже потянулся к дверной ручке, чтобы выйти.
– Постарайся вести себя прилично, мой дизайнер приедет.
Бешеный резко остановился.
– Не одна. С мужем.
Руслан вышел, и дверь кабинета с грохотом захлопнулась за ним.
* * *Я ехала домой и размазывала слезы по щекам тыльной стороной ладони, мелкий дождь стучал в лобовое стекло. Это были мои самые первые слезы из-за Руслана, потому и такие горькие. Скоро я начну привыкать к сладкой горечи наших отношений, которые и отношениями назвать трудно. Точнее, я не могу дать определения ни отношениям, ни своим чувствам. Руслан для меня как закрытая книга, в которой невозможно прочесть ни одной страницы. Как ветка рябины – такая яркая, манящая и вместе с тем настолько горькая, что съесть невозможно. Я ожидала от него чего угодно. Нет, я лгу самой себе, я ожидала горячего прощания, поцелуев, просьб о новых встречах. Но его холодное и равнодушное «удачи тебе» просто перевернуло мне душу наизнанку. Он то обжигал меня своей страстью, осыпал жаркими словами, то обливал ледяным безразличием. Более противоречивого человека я никогда не встречала.
Он меня отпустил. Нет, не просто отпустил, а можно сказать красиво дал понять, что трехдневная сказка окончена. Хотя все это не вязалось с его вопросами о моих чувствах к Сергею. Если для него наши отношения ничего не значат, почему тогда он так яростно добивался от меня ответа? Я понимала, что увязла и растворилась в нем слишком стремительно, я потеряла голову, совесть, чувство вины, я потеряла саму себя и прежней уже не стану. Никогда. Я позволила этому случиться. Сегодня я ни о чем не жалела. Каждую минуту, проведенную с ним, я буду помнить всегда, потому что со мной никогда такого уже не случится. Потому что подобное случается один раз в жизни и далеко не у всех.
Если мне суждено было быть безумно счастливой только три дня, то это были самые потрясающие дни в моей жизни. Но еще и самые грустные. Передо мной словно открылся мир с иной стороны. Я увидела себя другими глазами. Нет, я не забитая, забросившая себя, погрязшая в бытовухе баба. Я – женщина! Я могу нравиться, возбуждать. Я могу выглядеть на все сто, и я, к сожалению, упустила многое в своей жизни, не ценила себя. Считала великим счастьем, что я удачно вышла замуж, родила Ванечку. А счастье, оно другое. Оно не фальшивое, не как у всех, оно особое и настоящее, и испытать его дано далеко не всем.
Я поднялась на лифте домой, поправила перед зеркалом в прихожей прическу и зашла в зал. Сергей тихо посапывал на любимом диванчике, прикрывшись газеткой. Я прошла мимо, пнула носком сапога его тапки и прошла в спальню. Стянула с себя свитер, джинсы.
– Ксюшка!
Муж протер сонные глаза и обнял меня сзади за плечи, уткнулся носом мне в шею, а меня передернуло. Он показался мне чужим, неправильным, жалким, неуклюжим неудачником. Невольно я брезгливо повела плечами. Даже запах его одеколона действовал мне на нервы.
– Привет.
Я прошла в ванную, умылась холодной водой. Сергей стоял сзади, подал мне чистое полотенце. Я не знаю, как это происходит у мужчин. Это на подсознательном уровне, в подкорке, у них открывается интуиция или еще что-то, но они чувствуют вот эти перемены. И Сергей почувствовал. Он странно на меня смотрел.