– Не хватало еще, чтобы вы с Касто обсуждали мои ноги!
– Во всяком случае, смекалку обсудили. В общем, не знаю, стоит ли мне продолжать. Я должна думать о своей карьере, а для него это и вовсе важнее всего. Когда следствие закончится, нас больше ничто не будет связывать. Мы наверняка перестанем видеться.
Ева тоже так думала, когда влюбилась в Рорка. Но этого почему-то не случилось…
– Вас тянет к нему, он вам нравится, вам с ним интересно?
– Очень.
– И секс устраивает?
– Невероятно!
– В таком случае, Пибоди, приказываю вам как начальник: продолжайте!
Пибоди улыбнулась и тихо сказала, отвернувшись к окну:
– Я подумаю.
14
Ева удачно рассчитала время: прибыв в Центральный участок в 9.55, она сразу направилась в помещение для допросов, хотя знала, что в кабинете ее наверняка ждет вызов от майора Уитни. Замысел состоял в том, чтобы предстать перед ним вооруженной новыми сведениями.
Редфорд удивил и порадовал ее своей точностью. Но он остался таким же спокойным и невозмутимым, как в первый раз, и здесь радоваться было уже нечему.
– Надеюсь, это ненадолго, лейтенант? Признаться, очень неудобное для меня время…
– Тогда начнем. Присаживайтесь. – Она заперла дверь.
Обстановка в комнате для допросов была не самая приятная: маленький столик, жесткие стулья, голые стены. Зеркало на стене буквально кричало, что представляет собой окно для наблюдения снаружи. Все здесь было рассчитано на то, что приглашенный испугается и это подтолкнет его к чистосердечному признанию.
Первым делом Ева произнесла в диктофон дату и необходимую вступительную информацию.
– Мистер Редфорд, – сказала она затем, – вы можете прибегнуть к помощи адвоката.
– Вы собираетесь зачитывать мне мои права, лейтенант?
– Если пожелаете. Вам не предъявляется обвинение, но на официальном допросе позволяется присутствие юриста. Ваше решение?
– В другой раз. – Он смахнул с рукава воображаемую соринку; на запястье блеснул золотой браслет. – Я полон желания оказывать помощь следствию, что и доказал своим сегодняшним приходом.
– Сейчас я ознакомлю вас с вашими прошлыми показаниями, чтобы вы могли, если захотите, что-то добавить, что-то исключить или изменить.
Она вставила в диктофон кассету. Редфорд прослушал запись, подавляя нетерпение.
– Намерены ли вы сохранить эти показания неизменными?
– Да, в них все изложено именно так, как сохранилось в моей памяти.
– Хорошо. – Ева вынула кассету из диктофона, вставила на ее место новую и сложила руки. – Итак, вы и жертва являлись партнерами по сексу.
– Совершенно верно.
– Но это не подразумевало взаимной верности?
– Ни в коей мере. Ни она, ни я этого не желали.
– Прибегали ли вы к наркотическим средствам в ночь убийства?
– Она – да, но я – нет.
– Принимали ли вы их совместно с жертвой при других обстоятельствах?
Редфорд улыбнулся. Когда он повернул голову, Ева заметила под его узким галстуком золотую цепочку.
– Нет. Я не разделял пристрастия Пандоры к наркотическим средствам.
– Располагали ли вы кодом охранной системы в нью-йоркском особняке пострадавшей?
– Код ее охранной системы? – Он наморщил лоб. – Возможно. Наверное, располагал. – Впервые Редфорд испытал затруднение с ответом. Ева чувствовала, как он взвешивает свои слова и их возможные последствия. – Кажется, она когда-то сообщила его мне, желая упростить мои визиты к ней. – Редфорд явно на что-то решился, вынул электронную записную книжку и пробежался по клавишам. – Да, вот этот код.
– Пользовались ли вы данным кодом для проникновения в ее жилище в ночь убийства?
– Она сама меня впустила, так что пользоваться кодом не пришлось.
– Верно, не пришлось – до убийства. Известно ли вам, что этот код служит также для включения и выключения охранных видеокамер?
Редфорд опять настороженно прищурился.
– Поясните вашу мысль.
– С помощью кода, которым вы располагаете, можно выключить внешнюю камеру. Так вот, эта камера бездействовала примерно на протяжении часа после убийства. Согласно вашим показаниям, мистер Редфорд, вы провели этот час в своем клубе. Один. За это время некто, знакомый с пострадавшей и располагающий кодом, а также имеющий представление о планировке помещения и системах охраны, отключил камеру слежения, проник в дом и, судя по всему, забрал нечто с собой.
Его лицо посуровело на глазах.
– У меня не было ни малейших оснований совершать указанные действия! Повторяю, я находился в своем клубе.
– К сожалению, этого никто не смог подтвердить. Мистер Редфорд, на прошлом допросе вы сообщили мне, что видели расписную шкатулку старой китайской работы, из которой пострадавшая на ваших глазах взяла таблетку и приняла ее. Согласно вашим же показаниям, после этого она убрала шкатулку в ящик туалетного столика в своей спальне. Найти шкатулку полиции не удалось. Вы уверены в ее существовании?
Его взгляд оставался ледяным, однако Ева подметила еще кое-что. Пока это была не паника, просто настороженность и беспокойство.
– Так вы уверены в существовании описанной вами шкатулки, мистер Редфорд?
– Я ее видел.
– А ключ?
– Ключ? – Он потянулся за графином. Его рука не дрожала, но мысль, судя по выражению лица, работала с колоссальным напряжением. – Он висел у нее на шее, на золотой цепочке.
– Ни на теле, ни рядом ключа и цепочки найдено не было.
– По-моему, из этого следует, что то и другое было прихвачено убийцей, лейтенант.
– Пандора носила этот ключ открыто?
– Нет, она… – Редфорд стиснул челюсти. – Все еще надеетесь меня подловить, лейтенант? Насколько я знаю, она носила его под одеждой. Но я же показал, что не был единственным, кто видел Пандору без одежды.
– За что вы ей платили?
– Простите?
– За последние полтора года вы перевели на счета пострадавшей больше трехсот тысяч долларов. Меня интересует – почему?
Он старался сохранить отсутствующее выражение, но Ева впервые заметила в его глазах страх.
– Разве я не вправе распоряжаться своими деньгами по моему собственному усмотрению?
– Когда речь идет об убийстве, ситуация меняется. Она вас шантажировала?
– Абсурд!
– А мне так не кажется. Думаю, у нее были некие сведения о вас – то ли опасные, то ли компрометирующие. Ей нравилось держать вас на крючке. В качестве платы за свое молчание она требовала денег – иногда немного, иногда побольше. Пандора была человеком, способным наслаждаться такого рода властью, а это может любого утомить. Не правда ли, мистер Редфорд? Тут дело даже не в деньгах, а именно во власти, в возможности помыкать. И она этой возможностью не пренебрегала.
На лице Редфорда не дрогнул ни один мускул, только дыхание стало слегка прерывистым.
– Не скрою, Пандора иногда прибегала к шантажу, лейтенант. Но против меня у нее ничего не было. К тому же я не стал бы терпеть угрозы.
– Интересно, а как бы вы поступили?
– Пожалуй, никак. Человек в моем положении может себе позволить равнодушие. В нашем бизнесе успех перевешивает сплетни!
– В таком случае за что же вы ей платили? За секс?
– Для меня это оскорбительно.
– Да, действительно, человек в вашем положении за секс не платит. Хотя для полноты ощущений… Вы часто бываете в «Даун энд Дерти» в Ист-Энде?
– Я вообще не бываю в Ист-Энде, тем более во второсортных ночных секс-клубах.
– Но вы, судя по всему, знаете, о каком клубе идет речь. Вы бывали там с Пандорой?
– Нет.
– Один?
– Я же сказал, что вообще там не бывал.
– Где вы были десятого июня примерно в два часа ночи?
– А в чем дело?
– Вы можете подтвердить свое местонахождение в указанное время?
– Не помню, где я был. Я не обязан отвечать.
– Вы оплачивали Пандоре деловые услуги? Или это были подарки?
– Да! Нет… – Редфорд убрал руки под стол – очевидно, чтобы стиснуть кулаки. – Кажется, наступил момент призвать на помощь адвоката.
– Как знаете. Допрос прерывается в связи с намерением допрашиваемого прибегнуть к своему законному праву проконсультироваться с юристами. Конец записи. – Ева улыбнулась. – Советую рассказать им все, что знаете. Хорошо осведомленному адвокату легче выстраивать систему защиты. Можете воспользоваться нашим телефоном.
– У меня есть свой, – бесстрастно ответил он. – Проводите меня в помещение, откуда я смог бы спокойно позвонить.
– Пожалуйста. Следуйте за мной.
Ева застала Пибоди в коридоре – она наблюдала за происходящим в комнате для допросов через стекло, прозрачное с одной стороны, и слышала все через специальные наушники.
– Вы застали Редфорда врасплох. Это было здорово!
– На это я и рассчитывала.
– Поразительно! Вы заходили с разных сторон; сначала никакого подвоха – потом укол. На клубе он сломался.
– Боюсь, что он скоро придет в себя. У меня еще припасен вопросик насчет переводов на счета Фитцджеральд, но Редфорд уже будет лучше подготовлен. Адвокаты его подучат.
– Боюсь, что он скоро придет в себя. У меня еще припасен вопросик насчет переводов на счета Фитцджеральд, но Редфорд уже будет лучше подготовлен. Адвокаты его подучат.
– Зато впредь он не будет вас недооценивать. Считаете, это его рук дело?
– Не исключено. Он ее ненавидел. Если удастся связать его с наркотиками… В общем, там видно будет.
Ева постоянно помнила о приближающемся слушании по делу подозреваемой Мэвис Фристоун и об огромной работе, которую еще предстоит проделать, чтобы доказать ее невиновность. Если за ближайшие два дня не удастся найти улики, то…
– Надо поторопиться с идентификацией неизвестного вещества. Мне нужен его источник. Если мы будем знать источник, расследование ускорится.
– Хотите прибегнуть к помощи Касто? Это ведь больше по его части.
– Прибережем Касто для крайнего случая. Я еще надеюсь получить удовольствие, поделившись с ним названием этого вещества. – Писк прибора связи заставил Еву поморщиться. – Черт! Я знаю, что это Уитни. Чувствую. – Прежде чем ответить, она натянула на лицо маску невозмутимости. – Даллас слушает.
– Чем вы там занимаетесь?!
– Проверяю одну из версий, сэр. В данный момент направляюсь в лабораторию.
– Я передал вам распоряжение явиться ко мне в кабинет в девять ноль-ноль!
– Виновата, господин майор, не получила. Я не заглядывала к себе. Если вы располагаете моим рапортом, то знаете, что утром у меня был допрос. В данный момент допрашиваемый консультируется с адвокатом. Считаю…
– Не морочьте голову, лейтенант! Несколько минут назад у меня был разговор с доктором Мирой.
Ева похолодела.
– Я вас слушаю, сэр.
– Вы меня разочаровали, лейтенант. Что за блажь – тратить время и отвлекать ценных сотрудников на подобное дело? Нет ни малейшей необходимости, а у меня и желания проводить официальное расследование или неофициально наводить справки о столь давнем инциденте. Дело закрыто и таковым останется впредь! Вам все понятно, лейтенант?
Еву захлестнули самые разнообразные чувства: здесь было и облегчение, и ощущение вины, и благодарность…
– Сэр, я… Да, понятно.
– Тем лучше. Скажите, Даллас, вам известно об утечке информации из нашего отдела, которой не преминул воспользоваться «Канал 75»?
– Так точно.
«Думай о Мэвис!» – приказала она себе.
– А вам известно об отношении управления к несанкционированной передаче информации журналистам?
– Известно, сэр.
– Отлично. Ну и как же поживает мисс Ферст?
– По-моему, на экране она смотрелась неплохо…
Уитни помолчал, но Еве показалось, что он усмехнулся.
– Глядите не сломайте себе шею, Даллас! У нас пресс-конференция, будь она неладна. Жду вас у себя в восемнадцать ровно.
– Ну и ловкость! – похвалила ее Пибоди. – Ни словечка неправды, за исключением обмолвки про лабораторию.
– Я же не сказала, в какую лабораторию еду.
– А какой давний инцидент он имел в виду? Кажется, его что-то сильно рассердило. Вы расследуете еще одно дело? Оно как-то связано с нашим?
– Нет, это старые дела. Сами слышали, он велел их похоронить.
Радуясь, что избавлена хотя бы от этой ноши, Ева лихо въехала в ворота лаборатории «Фьючерс», дочернего предприятия «Рорк Индастриз».
– Лейтенант Даллас, полиция Нью-Йорка, – сказала она в камеру.
– Вас ожидают, лейтенант. Следуйте на синюю стоянку. Оставьте вашу машину там и пройдите в восточный комплекс, сектор шесть. Там вас встретят.
В секторе шесть их поджидала привлекательная брюнетка с молочно-белой кожей и синими глазами, которая представилась как Анна Беркли. У нее оказался мелодичный, как церковные колокола, голосок.
– Добрый день, лейтенант. Надеюсь, вы легко нас нашли.
– Спасибо, все в порядке.
– Прекрасно. Доктор Энгрейв ожидает вас в оранжерее. Это очень приятное место. Прошу следовать за мной.
Анна повела их по длинному сводчатому коридору, который напомнил Еве больницу своей стерильной белизной.
– Доктор Энгрейв заинтересовалась вашим образцом. Уверена, она сумеет вам помочь. Сюда, пожалуйста. – Остановившись у ниши в стене, она нажала какую-то кнопку. – Анна Беркли. Сопровождаю лейтенанта Даллас с помощницей.
Перегородки разъехались, и посетители вошли в просторное помещение, полное самой разнообразной растительности и залитое искусственным светом. Откуда-то доносился плеск воды и деловитое жужжание пчел.
– Я оставлю вас здесь, а потом провожу обратно. Не стесняйтесь попросить прохладительные напитки. Доктор Энгрейв часто забывает их предложить.
– Ступай поулыбайся в другом месте! – прозвучало из зарослей папоротника. Анна Беркли снисходительно улыбнулась и попятилась. Перегородки сомкнулись. – Знаю, секретарши приносят пользу, но до чего же они меня раздражают! Я тут, за папоротниками.
Ева опасливо раздвинула заросли и увидела женщину, стоящую на коленях прямо на жирной черной земле. Седые волосы, кое-как собранные в узел, красные руки в грязи, комбинезон, некогда белый, но беспощадно выпачканный… Женщина подняла голову, и на Еву глянули сердитые, но при этом, как ни странно, веселые глаза.
– Проверяю своих червяков. У меня тут новая разновидность. – Она зачерпнула копошащуюся горсть земли.
– Занятно, – выдавила Ева и, только когда доктор Энгрейв вернула червей на место, облегченно перевела дух.
– Значит, вы и есть лейтенант Рорка? А я-то думала, что он выберет себе чистокровную принцессу с длинной шеей и пудовыми грудями… – Оглядев Еву с ног до головы, она пожевала губами. – Рада, что этого не случилось. Чистая порода требует постоянного ухода. Лично я предпочитаю гибриды.
Доктор Энгрейв обтерла грязные руки о не менее грязный комбинезон и выпрямилась. В ней оказалось всего пять футов росту.
– Копаться в земле и ворошить червей – превосходная терапия. Тем, кто на это решается, ни к чему лекарства.
– Кстати, о лекарствах…
– Идите за мной. – Сначала она припустилась едва ли не бегом, потом замедлила шаг, словно забыв о посетителях. – Вот здесь надо еще подрезать, здесь добавить азотных удобрений, здесь не хватает водички… – бормотала она, любовно поглаживая широкие листья, вьющиеся побеги, огромные бутоны. – До чего дошло! Мне платят за мое любимое дело – садоводство. Отличная работа! Не каждому удается заполучить такую. Знаете, что это?
Ева посмотрела на большой цветок, похожий на трубу. Название вертелось на языке, но она боялась ошибиться, поэтому пожала плечами.
– Петуния! Люди забыли, что это за прелесть – традиционная простота. – Доктор Энгрейв подошла к раковине и вымыла руки, старательно удалив грязь из-под коротко подстриженных ногтей. – Сегодня всем подавай экзотику. Побольше, получше, пооригинальней! А ведь хорошая клумба с петуниями – это масса удовольствия и совсем немного хлопот. Сажайте – и наслаждайтесь. Только не ждите чудес. Конечно, это простенькие цветы, зато не норовят чуть что завянуть. Ну, к делу.
Она присела на табурет. На ее рабочем столе громоздились садовые инструменты, горшки, какие-то бумаги и сверхсовременная компьютерная система.
– Любопытный мешочек прислал мне ваш ирландец! Между прочим, полицейский, который его принес, знает толк в петуниях.
– Фини – обладатель множества талантов.
– Я подарила ему ящик с анютиными глазками – пусть порадует жену. – Доктор Энгрейв включила компьютер. – Я уже провела кое-какие анализы. Рорк уговорил меня поторопиться. Ох уж эти ирландцы! Но господь к ним неравнодушен.
– Значит, у вас уже готовы результаты?
– Не торопите меня, юная леди. То, что позволено смазливым ирландцам, не позволено остальным. К тому же я терпеть не могу помогать полицейским. – Заметив изумление Евы, Энгрейв широко улыбнулась. – Все полицейские недолюбливают науку. Держу пари, что вы ни черта не смыслите в Периодической таблице, не говоря уже о…
– Знаете что, доктор… – От ссоры их спасло только появление на экране пресловутой формулы. – Ваша система закодирована?
– Не бойтесь, без меня сюда никто не влезет. Рорк предупредил, что это чрезвычайно секретно, а я имела дело с секретностью еще до того, как вы появились на свет. – Она нажала клавишу, и изображения формул замелькали перед Евиными глазами. – Не будем задерживаться на элементарном. Тут и младенец разобрался бы, не то что взрослый сыщик.
– Меня интересует только один компонент…
– Знаю, знаю, лейтенант. Вот она, ваша головная боль. – Энгрейв выделила на экране цепочку обозначений. – Формула поставила вас в тупик, потому что она зашифрована. Если не знать этого, получается настоящая галиматья. Представляю себе, как в вашей лаборатории ломали головы. Выглядит так, пахнет иначе… А при смешивании происходит реакция, создающая еще больше путаницы. Вы разбираетесь в химии?
– По-вашему, это необходимо?
– Если бы люди лучше понимали…
– Доктор Энгрейв, я разбираюсь в убийствах! Скажите мне, что это такое, а дальше я справлюсь сама.