– Таких приговоров давненько не выносили, Даллас… По-моему, нам пора.
Пибоди ждала начальство в коридоре рядом с комнатой для допросов.
– Где остальные?
– Подозреваемые совещаются с адвокатами, Касто пьет кофе.
– Хватит им совещаться! – нахмурилась Ева. – Что слышно от майора?
– Сейчас появится. Изъявил желание наблюдать. Прокуратура тоже будет участвовать – через видеотрансляцию.
– Хорошо. Фини проследит за записями. Не хочу, чтобы в суде нас уличили в каких-либо нарушениях. Для первого круга распределяемся так: вы берете на себя Фитцджеральд, Касто – Редфорда, я – Янга.
Из-за угла появился Касто с подносом кофе. Ева приветственно помахала ему рукой.
– Сообщи им дополнительные сведения, Фини. Только используйте свои знания с умом! – Она взяла чашку с кофе. – Через полчаса поменяемся.
Глотнув мерзкого кофе из полицейского буфета, она улыбнулась. Сегодня ничто не могло испортить ей настроение. Такой уж выдался денек.
– Я, признаться, ожидала от вас большего, Джастин. – Ева до сих пор ощущала подъем и возбуждение, хотя допрос длился уже три часа.
– Вы спросили, как было дело, и я вам ответил. Кстати, другие полицейские спрашивали то же самое. – Джастин отхлебнул из стакана воды. От его былой спеси не осталось и следа. – Я все вам рассказал.
– Вы ведь актер. – Ева дружелюбно улыбнулась. – И, судя по отзывам, хороший. В одной из статей говорилось, что вы способны превращать в музыку даже плохой текст. Но здесь я почему-то не слышу музыки, Джастин.
– Сколько раз я могу повторять одно и то же? – Он умоляюще посмотрел на адвоката. – Сколько это вообще можно терпеть?!
– Мы можем прерваться в любой момент, – напомнила ему адвокат – броская блондинка с выразительными глазами. – Вы не обязаны продолжать дачу показаний.
– Совершенно верно, – подтвердила Ева. – Мы можем прекратить нашу беседу – вы вернетесь в камеру. Когда обвинение связано с сильнодействующими наркотическими средствами, освобождение под залог невозможно. – Она наклонилась вперед, уставилась ему прямо в глаза. – А ведь вы, кроме этого, обвиняетесь в убийстве четырех человек.
– Моему клиенту не вменено иных правонарушений, кроме подозрения во владении наркотическими веществами, – заявила адвокат, задрав тонкий и острый, как иголка, нос. – Вы блефуете, лейтенант, и это очевидно!
– Ваш клиент балансирует на краю чрезвычайно крутого обрыва. Вот что очевидно. Хотите упасть в одиночку, Джастин? На мой взгляд, это будет несправедливостью по отношению к вам. В данный момент ваши друзья тоже отвечают на вопросы. Вдруг они все свалят на вас?
– Я никого не убивал. – Джастин покосился на дверь, на зеркало. Он догадывался, что играет в присутствии аудитории, но не знал, как расположить ее к себе. – Я даже не слыхал никогда об этих людях!
– Вы хотите сказать, что не слыхали о Пандоре?
– Нет, Пандору я, конечно, знал.
– И были у нее в ночь, когда она простилась с жизнью.
– Разве я этого не говорил? Мы с Джерри пришли к ней по приглашению, выпили. Потом появилась та женщина. Пандора затеяла драку, и мы ушли.
– Как часто вы и мисс Фитцджеральд пользуетесь неохраняемым входом в ваш дом?
– Мы просто заботимся о конфиденциальности. Если бы пресса набрасывалась на вас каждый раз, когда вам надо справить нужду, вы бы меня поняли.
Ева его отлично понимала. Никогда она так широко не улыбалась.
– Забавно! При других обстоятельствах вы не гнушаетесь вниманием прессы. Более того, будь я циничной, то сказала бы, что вы его нещадно эксплуатируете. Как давно Джерри принимает «Бессмертие»?
– Не знаю. – Он снова перевел взгляд на зеркало, словно надеясь услышать оттуда режиссерское «стоп». – Повторяю, я не знаю, из чего состоит ее напиток.
– Держите бутылку у себя в спальне и не знаете, что в ней? Неужели никогда не пробовали?
– Даже не прикасался.
– Это тоже забавно, Джастин. Меня, например, так и подмывало бы попробовать жидкость, хранящуюся в моем собственном холодильнике. Другое дело, если бы я знала, что это яд. Тогда, конечно, ни-ни! Вы ведь знаете, что «Бессмертие» – яд медленного действия?
– Не обязательно… – Он осекся и шумно задышал носом. – Ничего об этом не знаю.
– Происходит перегрузка нервной системы. Вещество действует медленно, но верно: летальный исход неизбежен. Каждый раз, когда вы наливали напиток в стакан и подавали его Джерри, вы совершали убийство, Джастин!
– Лейтенант… – хотела вставить слово адвокат.
– Я бы никогда не сделал Джерри ничего дурного! – взорвался Янг. – Я ее люблю. Я бы к волоску на ее голове не притронулся.
– Вот как? Тем не менее несколько свидетелей утверждают, что недавно вы подняли на нее руку. Отвечайте, вы били мисс Фитцджеральд за кулисами «Уолдорф Роял» второго июля?
– Нет, я… Мы рассердились друг на друга. – В голове у него явно все смешалось, он уже не помнил своей роли. – Между нами произошла размолвка.
– Вы, кажется, ударили ее по лицу.
– Да, но… Нет, мы просто повздорили.
– Повздорили? Вы ударили любимую женщину, свалили ее на пол. Ну а минувшей ночью, когда она явилась к вам в квартиру, вы были по-прежнему злы на нее? Вы тогда еще налили ей стакан медленно действующего яда.
– Повторяю, это не яд. Во всяком случае, не в том смысле, как вы утверждаете. Я никогда не злился на нее настолько, чтобы причинить ей боль. Это просто невозможно.
– Вот тут я вам верю, Джастин, – ласково проговорила Ева и неожиданно погладила его дрожащую руку. – Вы действительно ее не били. Вы все это разыграли, так ведь? Вы не из тех, кто способен ударить любимую. Это был розыгрыш, профессиональный розыгрыш.
– Я не… Я…
Джастин затравленно смотрел на Еву. Он чувствовал, что попался.
– Вы много раз снимались в художественных фильмах и знаете, как изобразить удар, не причиняя боли человеку. Именно это вы и сделали. Вы с Джерри очень удачно изобразили ссору. Разумеется, вы ее не били! – В ее голосе звучало понимание. – Вы ведь не жестоки, правда, Джастин?
Он крепко стиснул зубы и посмотрел на адвоката. Та подняла руку, чтобы прервать поток Евиных вопросов, и склонилась к уху клиента.
Ева ждала, напустив на себя безразличие. Она понимала, в каком они затруднении. Что лучше признать – розыгрыш или драку? Представить себя лгуном или человеком, склонным к насилию? Нелегкий выбор!
Наконец адвокат откинулась в кресле и сложила руки на груди.
– Мой клиент и мисс Фитцджеральд устроили безобидный розыгрыш. Изобразить ссору – возможно, глупость, но никак не преступление.
– Нет, не преступление. – Ева отметила первую трещину. – Отъезд на Мауи и изображение измены любимой с другой женщиной тоже неподсудны. Ведь все это было притворством, правда, Джастин?
– Просто мы… Наверное, мы не успели все толком обдумать. Мы были сильно встревожены: вы взялись за Пола, и нам показалось, что следующая очередь – наша. В тот вечер мы были втроем, так что это представляется вполне логичным.
– Знаете, я того же мнения, – призналась Ева с широкой улыбкой. – Очень логичный шаг.
– У нас обоих намечены крупные проекты. Мы просто не могли позволить себе терять время так, как теряем его сейчас. Мы подумали, что, изобразив конфликт, подкрепим свое алиби.
– Конечно, вы ведь чувствовали его слабость. Нетрудно догадаться, что либо один из вас, либо вы оба могли незаметно отлучиться из квартиры в день убийства. Вы вполне могли побывать у Леонардо, убить его и вернуться домой так, чтобы это осталось незаметным для системы безопасности.
– Мы никуда не отлучались, и вы не можете доказать обратного. – Джастин расправил плечи. – Вы вообще ничего не можете доказать!
– Напрасно вы так в этом уверены. Ваша возлюбленная – наркоманка, неспособная прожить без «Бессмертия» одного дня. У вас в спальне обнаружена довольно большая бутыль этого наркотика. Откуда он у вас?
– Я… Ей его кто-то дал. Я ничего не знаю.
– Не Редфорд ли? Не он ли вообще подсадил Джерри на «Бессмертие»? Если так, вы должны его ненавидеть. Любимая женщина! Ведь, сделав первый глоток, она уже начала умирать, Джастин.
– Это не яд. Не яд! Она говорила, что это вещество помогает Пандоре сохранять молодой облик. Но Пандора не желала делиться напитком с Джерри. Эта стерва знала, как он ей нужен, и хотела… – Он замолчал, поздновато отреагировав на предостерегающие жесты адвоката.
– Что она хотела, Джастин? Денег? Много денег? Вас? Она изводила Джерри? Угрожала вам? За это вы ее и убили?
– Нет! Повторяю, я к ней не прикасался. Просто мы поссорились. Тем вечером, после ухода подружки Леонардо, мы разругались вдрызг. Джерри очень расстроилась, и немудрено: Пандора такого наговорила! Я увел ее, повел выпить, успокоил. Я убеждал ее, что нет причин бояться, что существуют другие способы раздобыть… необходимое.
– Какие способы?
– Какие способы?
Джастин тяжело дышал. Адвокат пыталась его удержать, но он сбросил ее руку со своей.
– Молчите! – крикнул он. – Молчите, и все! Какой мне от вас толк? Еще немного – и она упрячет меня за убийство! Я хочу заключить сделку. Почему бы нет? – Джастин вытер рот тыльной стороной ладони. – Я предлагаю вам сделку!
– Тут есть о чем побеседовать. Что конкретно вы можете мне предложить?
– Пола. – Он с трудом перевел дух. – Я сдам вам Пола Редфорда. Это он убил ее. А может, и остальных.
Спустя двадцать минут Ева сказала, расхаживая по комнате для совещаний:
– Давайте попробуем немного потомить Редфорда неизвестностью. Пусть гадает, что мы узнали от остальных.
– Признаться, от дамочки я узнал немного. – Касто по привычке закинул ноги на стол. – Уперлась – и все. Кстати, у нее появились симптомы абстиненции: сухость во рту, дрожь, утрата сосредоточенности. Но пока держится.
– Джерри не принимала свой наркотик больше десяти часов. Как долго она протянет?
– Это никогда нельзя сказать наверняка. – Касто развел руками. – Может, пересилит себя, а может, уже через десять минут растечется, как студень.
– Значит, на то, что она расколется, надежды нет, – подытожила Ева.
– Редфорд уже колеблется, – сообщила Пибоди. – Сам не свой от страха. Но адвокат у него – скала. Если бы потолковать с ним минут пять с глазу на глаз, он бы раскололся, как орех.
– Так не годится. – Майор Уитни заглянул в распечатки последних допросов. – Вы можете на него надавить, используя показания Янга.
– Слабовато, – возразила Ева.
– А вы сделайте вид, что эти показания его полностью изобличают. Ведь Янг заявляет, что это Редфорд впервые предложил Фитцджеральд «Бессмертие» три месяца назад. И тогда же заговорил о партнерстве.
– Да, но наш красавчик утверждает, что все должно было быть сугубо легально. – Ева скорчила гримасу. – Пускай поищет наивных в другом месте.
– Ну, не знаю… – пробормотала Пибоди. – Он души не чает в Фитцджеральд. Она вполне могла его убедить, что сделка законная: научные исследования, создание нового косметического и омолаживающего продукта с ярлыком «Фитцджеральд»…
– Оставалось только оттеснить Пандору, – закончил Касто. – После этого денежки потекли бы рекой.
– Все опять упирается в прибыли. Они должны были уничтожить всех, кто стоял у них на пути. В первую очередь Пандору. – Ева упала в кресло. – Может, Янг и впрямь невинный барашек, а может, злодей. Мне кажется странным одно: неужели он не понимал, что, указав на Редфорда, заодно валит и свою Джерри? Она ведь многое ему рассказала, он даже планировал полет на Гаити с мыслью самостоятельно раздобыть драгоценное вещество.
– Итак, у нас есть версия о заговоре с целью изготовления и сбыта наркотиков, – подытожил Уитни. – Если Янгу удастся оправдаться по прочим статьям, то он получит наше согласие на сделку. Но когда речь заходит об убийствах, его показания теряют убедительность. Он уверен, что Пандору убил Редфорд, поскольку у него был мотив. Конечно, наше дело – выявить возможность совершения преступления. Но где улики, где свидетели? – Он поднялся. – Мне нужно признание, Даллас. На нас давит прокуратура. Они уже сняли обвинение с Мэвис Фристоун. Если мы никого не сможем предложить прессе взамен, то предстанем круглыми идиотами.
После ухода Уитни Касто вытащил перочинный ножик и занялся ногтями.
– Видит бог, мы не хотим представить окружного прокурора идиотом. Но почему-то он всегда ждет, что ему все поднесут на блюдечке. – Он поднял глаза на Еву. – Учти, Редфорд ни за что не признается в убийстве. Наркотики – другое дело, это даже модно. Но четыре убийства?! У нас остается одна-единственная надежда.
– Какая? – поинтересовалась Пибоди.
– Что он сделал это не один. Расколем сообщника – тогда и ему крышка. Я ставлю на Фитцджеральд.
– Вот и бери ее себе, – распорядилась Ева. – А я возьмусь за Редфорда. Пибоди, возьмите фотографию Редфорда и всюду ее показывайте: в ночном клубе, в ночлежке Бумера, в доме Таракана, у Моппет. Может, его хоть где-нибудь узнают…
Вызов поступил в неудачный момент. Нажав кнопку, Ева прошипела:
– Даллас. Я занята.
– Слышать твой голос – всегда удовольствие, – сказал неумолимый Рорк.
– У меня совещание.
– У меня тоже. Через полчаса я улетаю на строительство «Олимпуса».
– Улетаешь из Нью-Йорка?! А как же?.. Что ж, счастливого пути.
– Я не могу не лететь, Ева. Вернусь не позднее чем через три дня. Ты знаешь, как со мной связаться.
– Знаю. – Ей хотелось очень многое ему сказать – но все больше глупости, не предназначенные для чужих ушей. – Я тоже буду очень занята, – буркнула она вместо этого. – До встречи.
– Ты бы хоть иногда проверяла, какие вызовы поступают в твой кабинет, лейтенант. Мэвис весь день не может тебе дозвониться. Представляешь, ты прогуляла примерку! Леонардо в унынии.
Рорк говорил слишком громко, но Ева заставила себя не обращать внимания на реакцию Касто.
– У меня другие заботы.
– Как у всех нас. Но я тебя очень прошу – выкрои для него минутку. Ради меня! По-моему, пора наконец выгнать эту толпу из нашего дома.
– Я давно хотела их выставить, но думала, что тебе нравится, когда вокруг толпится народ.
– А я думал, он твой брат, – пробормотал Рорк.
– Что?!
– Старая шутка. Нет, Ева, мне это совсем не нравится. Ведь все они отчасти маньяки! Только что я вытащил из-под кровати беднягу Галахада. Кто-то украсил его бисером и красными бантиками. Это унизительно для нас обоих!
Ева прикусила язык, чтобы не рассмеяться. Рорк, впрочем, говорил все это самым серьезным тоном.
– Теперь, зная, что они и тебя сводят с ума, я буду действовать решительнее. Всех повыгоняю! – пообещала она.
– Сделай милость. Боюсь, тебе придется утрясти в мое отсутствие еще кое-какие мелочи, связанные со следующей субботой. Подробности узнаешь от Соммерсета. Все, мне пора. До встречи через несколько дней, лейтенант.
– Да… – сказала Ева и добавила, уже отключив связь: – Счастливого пути, ты меня здорово подвел.
– Нет, правда, Ева, если тебе надо бежать к портнихе и везти кота к психотерапевту, ты только намекни. Мы с Пибоди сами разберемся с этой безделицей. Подумаешь, убийства!
Ева зловеще усмехнулась:
– Катись ты, Касто!
Что и говорить, Касто умел действовать окружающим на нервы, но его профессиональные навыки от этого не страдали. Редфорд действительно не собирался каяться. Как Ева над ним ни билась, все, чего она достигла, – это признание в мелких правонарушениях, связанных с наркотиками. Признанием в убийстве нескольких человек и не пахло.
– Давайте суммируем сказанное. – Ева встала, чтобы размяться, и плеснула себе кофе. – О «Бессмертии» вы впервые услышали от Пандоры. Когда это было?
– Я уже говорил: примерно полтора года назад, возможно, чуть раньше. – К нему полностью вернулось самообладание: с обвинениями, связанными с наркотиками, можно было бороться, и он считал свою позицию достаточно сильной. – Пандора явилась ко мне с деловым предложением. Так, во всяком случае, она назвала это сама. Заявила, что получила доступ к рецепту, который произведет революцию в косметике и фармацевтике.
– Всего-навсего? Ни слова о наркотических свойствах и об опасности для жизни?
– Тогда – ни слова. Она сказала только, что ей требовались средства, чтобы начать выпуск продукта под своим именем.
– Она показывала вам рецепт?
– Нет. Повторяю, она плела небылицы, много обещала. Согласен, я совершил ошибку. Меня сильно к ней влекло, и Пандора эксплуатировала мою слабость. Однако с деловой точки зрения проект выглядел осуществимым. Сама она принимала препарат в виде таблеток, и результаты были впечатляющими. Я собственными глазами видел, как она помолодела, постройнела, стала еще энергичнее, а уж в отношении секса… При условии грамотного сбыта такой продукт приносил бы огромную прибыль. А мне требовались деньги, чтобы вложить их в собственные, гораздо более рискованные проекты.
– Вам требовались деньги, но тем не менее вы продолжали ей платить, даже не располагая полной информацией?
– Да, некоторое время продолжал. Потом мне это надоело, и я проявил настойчивость. Пандора снова попыталась отделаться обещаниями, и тогда я заподозрил, что она хочет пуститься в одиночное плавание или переметнулась к другим партнерам, а меня просто выдаивает. Я решил, что необходимо все проверить самому, и обзавелся образцом препарата.
– Образцом?
Редфорд медлил с объяснением, как будто выдумывал его на месте.
– Пока она спала, я взял ключ и открыл ее шкатулку с таблетками. В интересах защиты своих инвестиций я изъял несколько таблеток для анализа.
– И когда же вы украли у нее наркотик?
– Это не может квалифицироваться как кража, – предостерег адвокат. – Мой клиент добросовестно оплатил продукт.