– Вы с кем-нибудь разговаривали?
– Да с кем бы я стала разговаривать в таком состоянии? Лицо горит, настроение хуже некуда… Заказала «тройной зомби» и уткнулась в рюмку.
– Как вы расплачивались?
– Кажется, кредитной карточкой.
«Уже легче, – подумала Ева. – Есть данные о времени и месте».
– Куда вы отправились потом?
– Так, шаталась, заглядывала в разные подвальчики. Я здорово нагрузилась…
– Значит, вы и там заказывали спиртное?
– Наверное. Во всяком случае, когда мне взбрело в голову зайти к Леонардо, я была совсем пьяная.
– Как вы туда добрались?
– Пешком. Надо же было хоть немного протрезветь! Вот и побрела. На своих двоих.
Надеясь освежить память Мэвис, Ева повторила все, что успела зафиксировать.
– Так куда вы пошли после «Зигзага»? – спросила затем она.
– После двух «тройных зомби»? Я уже не шла, а тащилась. Понятия не имею, куда я отправилась, Даллас! Не знаю, как называются остальные заведения, в которых я побывала, и что еще пила. Все как в тумане. Музыка, смех, танцы на столе…
– Танцы на столе? – Ева ухватилась за эту зацепку. – Танцевала женщина или мужчина?
– Мужчина. Высокий, как будто с татуировкой. А может, это была и не татуировка, а краска. То ли змея, то ли ящерица.
– Как этот танцор выглядел?
– Брось, Даллас, меня не интересовало то, что выше пояса.
– Вы к нему обращались?
Мэвис закрыла лицо руками, напрягая память. Это занятие, судя по всему, требовало нечеловеческих усилий.
– Не помню, хоть плачь! Все-таки я сильно набралась. Помню только, как шла. Я решила во что бы то ни стало добраться до Леонардо. Мне не хотелось вваливаться к нему пьяной: ведь я считала, что увижусь с ним в последний раз. И я выпила таблетку для протрезвления. А потом я нашла ее. Уж лучше бы было остаться пьяной…
– Что вы увидели, когда вошли в студию Леонардо?
– Кровь. Столько крови! Все перевернуто, порвано… Я испугалась, что Леонардо покончил с собой, бросилась туда, где он обычно работал, и увидела ее. – Начиная с этого момента, воспоминания Мэвис стали гораздо отчетливее. – Я увидела ее… Узнала по волосам и одежде – она с вечера не переоделась. Зато лицо… Его, можно сказать, уже не было. Я хотела закричать, но не смогла и опустилась рядом с ней на колени. Не знаю, что я собиралась сделать, просто у меня было ощущение, что надо что-то предпринять. Потом этот удар по голове… Очнувшись, я вызвала тебя.
– Видели ли вы кого-нибудь на улице, подходя к дому?
– Нет. Было очень поздно.
– Расскажите, как вы попали в дом.
– Охранное устройство не работало, но это меня не испугало: уличные хулиганы часто их разбивают. Я ничего не подумала, просто вошла.
– Как вы попали в студию?
– Дверь была не заперта.
– Вы вошли и увидели Пандору. Вы с ней не разговаривали, не ссорились?
– Нет… Я же уже сказала: она лежала мертвая!
– Раньше вы дважды с ней скандалили. Повторился ли у вас скандал вчера в квартире Леонардо?
– Это с мертвой-то?! Слушай, Даллас…
– Почему вы скандалили с ней раньше?
– Она грозила, что навредит Леонардо. – На исцарапанном лице Мэвис отражались все ее чувства сразу: боль, страх, горе. – Она вцепилась в него мертвой хваткой! Мы с ним любим друг друга, но она его не отпускала. Ты же сама видела, какая она была, Даллас!
– Вам очень дорог Леонардо?
– Я его люблю, – тихо ответила Мэвис.
– И готовы на все, чтобы его защитить?
– Я решила больше ему не мешать, – ответила Мэвис с достоинством, которое пришлось Еве по душе. – Иначе она бы ему напакостила, а я не хотела, чтобы это случилось.
– Мертвой она уже не сможет напакостить ни ему, ни вам, – осторожно заметила Ева.
– Я ее не убивала!
– Вы пришли в ее дом, устроили ссору, она вас ударила, вы дали ей сдачи. Уйдя, вы напились. Потом добрались до квартиры Леонардо и застали там ее. Возможно, вы снова повздорили, возможно, она опять на вас набросилась. Вы были вынуждены обороняться, и все получилось так, как получилось.
В огромных усталых глазах Мэвис появилось удивление, потом обида.
– Зачем ты так говоришь? Ты же знаешь, что это неправда.
Ева подалась вперед, понимая, что сейчас главное – ничем не выдавать своего истинного отношения к случившемуся.
– Пандора превращала вашу жизнь в ад, угрожала человеку, которого вы любите. Наконец, она причинила вам физическую боль. Снова вас увидев, теперь уже в квартире Леонардо, она на вас набросилась, сбила с ног. Вы ударились головой и с испугу схватили первое, что попалось под руку. Для самозащиты, конечно. Вы ударили ее, обороняясь. Наверное, она продолжала на вас наступать. Тогда вы ударили ее еще раз. Опять-таки самооборона. А потом вы потеряли над собой контроль и молотили ее до тех пор, пока не убедились, что она испустила дух.
Мэвис тяжело дышала и так отчаянно трясла головой, что казалось: еще немного – и голова слетит с плеч.
– Ничего подобного! Я ее не убивала. Она уже была мертвая. Опомнись, Даллас, как ты могла подумать, что я вообще на такое способна?!
– Возможно, возможно… – Сердце Евы обливалось кровью, но она убеждала себя, что допрос должен быть проведен по всем правилам. – А может быть, это дело рук Леонардо и вы его выгораживаете? Вы видели, как он вышел из себя, Мэвис? Как схватил палку и ударил ее?
– Нет, нет, нет!
– Или так: вы оказались там уже после того, как он сделал это. Вы застали его стоящим над телом. Он был в панике. Вы решили ему помочь, выгородить его.
– Нет, все было не так! – Мэвис вскочила с кресла побелевшая, с безумными глазами. – Его там вообще не было, я никого не видела. Он бы этого ни за что не сделал! Почему ты меня не слушаешь?!
– Я вас слушаю, Мэвис, слушаю. Сядьте. – Ева старалась теперь говорить как можно мягче. – Мы почти закончили. Желаете что-нибудь добавить к своим показаниям или внести в них какие-либо изменения?
– Нет, – пробормотала Мэвис, безучастно глядя через Евино плечо.
– Первый допрос окончен. Допрашиваемая – Мэвис Фристоун, дело об убийстве. Вела допрос лейтенант Ева Даллас. – Указав дату и время, она выключила диктофон и облегченно перевела дух. – Прости меня, Мэвис. Прости!
– Как ты могла говорить мне такие вещи?!
– Ничего не поделаешь. Я обязана задавать такие вопросы, а ты обязана на них отвечать. – Она положила ладонь на руку Мэвис. – Возможно, мне придется еще раз повторить всю эту волынку, а ты снова будешь отвечать. – Встретив удивленный взгляд Мэвис, Ева чуть заметно улыбнулась. – Я ведь не знаю, что найдут эксперты, какими будут результаты лабораторных анализов. В общем, если нам не повезет, тебе придется обзавестись хорошим адвокатом.
Мэвис снова побледнела, побелели даже губы. Она стала похожа на труп с еще живым затравленным взглядом.
– Ты меня арестуешь?
– Не знаю, дойдет ли до этого, но ты должна быть готова ко всему. А теперь Рорк отвезет тебя домой. Ты выспишься, а потом сделаешь над собой усилие и постараешься все вспомнить: время, адреса, людей. Все, что всплывет в памяти, тщательно зафиксируешь и передашь мне.
– А что будешь делать ты?
– Выполнять свой долг. Я знаю свое дело, Мэвис. Помни об этом и доверяй мне: я постараюсь во всем разобраться.
– Разобраться… – с горечью в голосе повторила Мэвис. – Постараешься меня выгородить перед своим начальством? А я-то верила в презумпцию невиновности!
– Это еще одна сказка для взрослых из тех, в которые мы верим. – Ева встала и вывела Мэвис в коридор. – Я сделаю все возможное, чтобы побыстрее раскрыть убийство. Но больше ничего не могу тебе обещать.
– Хотя бы сказала, что веришь мне…
– Считай, я это уже сказала.
Писанина и формальности – неизменные составляющие любого расследования. Но никогда еще Ева не справлялась со всем этим так быстро. Не прошло и часа, как Мэвис Фристоун была отпущена на свободу. Официально она значилась свидетелем, но Ева-то знала, что Мэвис – главная подозреваемая. Желая незамедлительно исправить эту ситуацию, она поспешила к себе в кабинет.
– Что за история про Мэвис и знаменитую манекенщицу?
– Фини! – Она была готова расцеловать своего коллегу, каким бы помятым он ни выглядел с утра пораньше. Фини сидел за ее столом со своим неизменным пакетиком орешков в сахаре и недоуменно хмурился. – Как быстро разносятся новости!
– Это было первое, что я услышал, когда заглянул в наш кафетерий. Когда лучшую подругу нашего лейтенанта ловят на месте преступления, это становится сенсацией.
– Никто ее не ловил. Она свидетель. Пока.
– Журналисты уже идут по следу. Мэвис еще не назвали по имени, зато ее личико красуется во весь экран. Жена вытащила меня из-под душа, чтобы я посмотрел и послушал. Пандора ведь была очень заметной персоной.
– И осталась ею даже после смерти. – Ева утомленно опустилась на стул. – Хочешь познакомиться с показаниями Мэвис?
– Зачем еще я, по-твоему, здесь сижу? От нечего делать?
– Зачем еще я, по-твоему, здесь сижу? От нечего делать?
Она сообщила ему кратко основные моменты, воспользовавшись понятным обоим полицейским жаргоном. Фини озабоченно насупился.
– Черт возьми, Даллас, она попала в серьезный переплет! Раз ты сама видела, как они выясняли отношения силовым методом…
– Более того, мне тоже при этом досталось! Как ей только взбрело в голову явиться домой к Пандоре?! – Ева встала и зашагала по кабинету. – Это все портит. Одна надежда на лабораторию: вдруг они найдут красноречивые улики? Но особенно рассчитывать на это нельзя. Ты сейчас сильно загружен, Фини?
– Лучше не спрашивай! – Фини махнул рукой. – Скажи уж сразу, что тебе надо.
– Давай начнем с ее кредитной карточки. Она помнит первый кабак, в который завалилась, – какой-то «Зигзаг». Если подтвердится, что в момент смерти Пандоры Мэвис находилась там или в каком-нибудь еще заведении, она спасена.
– Тут я могу тебе помочь, но… Она ведь оказалась на месте преступления в очень неудачный момент – буквально сразу после убийства. Преступник еще находился там, иначе Мэвис не схлопотала бы по голове.
– Знаю. Но нельзя упускать ни одной возможности. Я допрошу людей, которых Мэвис видела и узнала дома у Пандоры. Их показания – это уже кое-что. Потом буду искать парня с татуировкой, танцующего на столах клиентов.
– Веселенькое занятие!
Ева чуть заметно улыбнулась.
– Необходимо найти людей, способных подтвердить, что Мэвис действительно была на бровях. Если перед тем, как явиться к Леонардо, она прошлась по нескольким кабакам, у нее не хватило бы сил справиться с Пандорой.
– Она, кажется, утверждает, что Пандора была наркоманкой.
– Это тоже предстоит проверить. Дальше – пропавший Леонардо. Куда он, к дьяволу, подевался среди ночи?! И где находится сейчас?
5
Леонардо тем временем лежал ничком на полу посреди гостиной Мэвис. Он провалялся так несколько часов, высосав целую бутылку виски; может, он и после такой дозы удержался бы на ногах, но его окончательно подкосила жалость к себе.
Очнувшись, Леонардо первым делом провел рукой по лицу. Не исключалось, что после ночи загула лицо окажется расквашенным. Но опасения – по крайней мере в этом отношении – оказались напрасными: лицо было в целости и невредимости, разве что немного помято и чуть-чуть поцарапано от падения ничком на пол.
Леонардо мало что помнил. Именно из-за боязни впасть в беспамятство он редко пил, а если выпивал, то старался не превышать свою норму. Стоило ему немного перебрать – и в памяти возникали провалы.
Он как будто помнил, как ввалился в дом Мэвис, воспользовавшись ключом, который она ему торжественно вручила, когда оба пришли к выводу, что они не просто сексуальные партнеры, а любят друг друга.
Увы, хозяйки дома не оказалось – в этом Леонардо был уверен твердо. А вот что он делал до этого? Тут-то и начинались провалы. Он помнил, хоть и гораздо более смутно, как слонялся по улицам, прикладываясь к бутылке – вот только купил он ее или украл? И где его носило? Одно Леонардо знал точно: в руках он держал бутылку, а внутри у него злодействовало выпитое виски.
Допился до бесчувствия – вот стыд! Как можно было надеяться уговорить Мэвис вернуться к нему, явившись в таком виде? Хорошо, что он ее не застал.
Сейчас его, ясное дело, мучило похмелье, да такое, что впору было взмолиться о пощаде – только знать бы, кому адресовать мольбы! И все-таки Леонардо заставил себя встать: ему не хотелось, чтобы Мэвис обнаружила его здесь в таком позорном состоянии. Он нашел в аптечке болеутоляющее и отправился на кухню, чтобы сварить себе кофе покрепче.
И тут он заметил кровь.
Запекшаяся кровь на предплечье и на ладони. Длинный глубокий порез ниже локтя, уже переставший кровоточить. На рубашке и на брюках тоже были пятна крови. Леонардо почувствовал тошноту и попятился от кухонного стола, удивленно разглядывая свою одежду. Наверное, он с кем-то подрался. Уж не изувечил ли кого?
Тошнота подкатила к самому горлу. Проклятая память, дырявая, как решето! Боже правый, вдруг он совершил убийство?!
Ева с мрачным видом изучала предварительный рапорт судмедэксперта, когда в дверь ее кабинета нетерпеливо постучали. Не успела она отозваться на стук, как дверь распахнулась.
– Лейтенант Даллас? – Ворвавшийся к ней мужчина походил на ковбоя: выгоревшие на солнце волосы, улыбка до ушей, сапоги на высоких стоптанных каблуках. – Черт, до чего же здорово познакомиться с живой легендой! Я видел вас на фотографиях, но живьем вы еще симпатичнее.
– Весьма польщена.
Ева откинулась в кресле, прищурилась. Посетитель был очень хорош собой: мужественное загорелое лицо, прямой нос, но при этом детские ямочки в углах улыбающегося рта и морщинки-лучики вокруг темно-зеленых глаз. По его телосложению было видно, что он без труда мог бы продержаться в седле несколько суток кряду.
– Кто вы такой?
– Касто, Джейк Т. – Он вытащил из переднего кармана линялых джинсов полицейский значок. – Отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств. Я слышал, что вы хотите меня повидать.
Ева внимательно изучила значок.
– А вам известно, почему мне вдруг захотелось с вами познакомиться, лейтенант Касто, Джейк Т.?
– Полагаю, из-за нашего с вами общего осведомителя. – Он по-свойски присел на край ее стола. Они оказались так близко друг к другу, что до Евы донесся приятный запах его мыла. – Я тоже оплакиваю старину Бумера. Безвредный дуралей.
– Раз вы знали, что Бумер работал на меня, почему так долго не шли?
– Задержали другие дела. Да и не думал, по правде говоря, что могу вам чем-нибудь помочь. А потом узнаю, что к расследованию подключился Фини из электронного обнаружения и ищет меня… – Красавчик саркастически усмехнулся. – Фини тоже из ваших?
– Фини сам по себе. Что для вас делал Бумер?
– Обычные услуги осведомителя. – Касто взял с Евиного стола аметистовое яйцо и повертел его в руках, рассматривая вкрапления. – Сведения о торговцах наркотиками, все больше по мелочи. Бумер воображал себя важным сотрудником, хотя на самом деле толку от него было кот наплакал.
– Из таких мелочей выстраивается общая картина, – заметила Ева.
– Потому я и пользовался его услугами, моя милая. На него можно было положиться. Пару раз благодаря ему я припирал к стенке дилеров среднего звена. – Он усмехнулся. – Кто-то ведь должен этим заниматься!
– Кто же выколотил из него душу?
Касто положил яйцо на стол и покачал головой. Усмешка на его лице мгновенно пропала.
– Понятия не имею. Бумер был, конечно, не подарок, но я не знаю ни одного человека, кто бы так сильно его ненавидел или был так напуган, чтобы его укокошить.
Ева внимательно рассматривала гостя. Он производил неплохое впечатление, к тому же, судя по тону, питал к Бумеру те же приятельские чувства, что и она. Однако она решила пока не раскрывать своих карт.
– Чем конкретно он занимался в последнее время? Какое-то особенное поручение? Не спугнул ли он крупную дичь?
Светлые брови Касто удивленно приподнялись:
– В каком смысле?
– Это я хочу у вас спросить. Наркотики – не мой профиль.
– Понятия не имею. Последний раз мы с ним беседовали недели за две до того, как он всплыл в Ист-ривер. Он, конечно, хвастался, что вынюхал что-то из ряда вон выходящее. Ну, вы его приемчики знаете.
– Да, я знаю его приемы… – Ева поняла, что придется все-таки раскрыть карты. – Но дело в том, что я нашла у него дома тайник с непонятным порошком. Сейчас порошок исследуют в лаборатории. Пока мне известно только, что это новый наркотик, гораздо более эффективный, чем те, которыми торгуют на улицах.
– Новый состав? – Касто наморщил лоб. – Почему он утаил это от меня? Если он пытался подыгрывать обеим сторонам, то… – Касто присвистнул. – Думаете, он поплатился именно за это?
– Пока что не могу придумать ничего другого.
– Очень даже может быть… Ну и тупица! Наверное, хотел «подоить» изготовителя или дистрибьютора. Значит, так: я обращусь в лабораторию и заодно проверю, не болтают ли на улице о новинках.
– Буду вам очень признательна.
– Рад с вами сотрудничать. – Он сменил позу и задержал взгляд на Евиных губах. У Касто явно имелся талант по части заигрывания: в его взгляде не было ничего оскорбительного, одно восхищение. – Может, перекусим вместе и обсудим план действий? В общем, все, что захотим!
– Нет, благодарю.
– Не голодны или выходите замуж?
– То и другое.
– Что ж… – Он поднялся. Еве не была чужда нормальная женская реакция, и она оценила его длинные ноги, обтянутые джинсами. – Если передумаете, то сумеете меня найти. Я тоже буду поддерживать с вами связь. – Он направился к двери, но в последний момент задержался. – Знаете, Ева, у вас глаза цвета старого выдержанного виски. В полноценном мужчине они возбуждают сильнейшую жажду.