Рябой вообще считал правильным жить по понятиям. Спокойней так. Дал кто в баре с пьяну и его тут же всей кодлой поставят на место. Не по понятиям ручищами машешь. Нет обиды - нет и драки. Отвечай за моральный ущерб. Это правильно. Это по-людски. Встретил едва живой других сталкеров: на тебе, братан, и сухарь, и тушенки, и патрончиков. Свои же. В обиду не дадим. С одной стороны хорошо так, стабильно.
А с другой…
А с другой, из-за этого полуживого оборванца в Черевач они до темна не попадут. Вот хоть тресни и повесь кишки на забор сушиться. Парниша еле ноги передвигает. А это плохо.
Не по понятиям ночь в дороге встречать.
В Череваче был дом. Хороший такой, ладный. Человек когда-то на совесть мастерил. Видать егерем был или охотником - овчарня большая пристроена. А какой там замечательный погреб! Глубокий, обложенный внутри белым кирпичом. На совесть слажен. Какой-то особо хозяйственный сталкер не пожалел времени и обшил крышку железом. Сталкер пропал, а погреб остался. Именно туда Рябой и вел группу
Край посадок что-то блестело. Подойди, мил человек, и проверь. Не на земле, а прямо в воздухе, на уровне пояса. Рябой все всматривался и никак не мог разобраться. И самое поганое, что под этой блестящей дрянью стелилась дымка. Густая, как молоко. Можно горстью ладони собрать и изловить. На ядовитый туман не похоже, вроде. Тот зеленоватый, а эта бледная, как поганка. Даже не молоко, скорее чай забеленный… Чаю бы сейчас горяченького совсем не помешало…
- Заяц, камень нужен?
- А че?
- Вишь блестит? - ткнул его разбитым носом Рябой.
Что же там такое? И чего они так долго с этим бараном возятся?
- Не, не вижу.
Вот косой! Блестит так, что глаза режет, а он «не, не вижу». Очки для таких случаев брать с собой надо, зелень пузатая. Зенки-то протирай по утрам.
- Да вон! Елка кривая, рядом куст. Между ними смотри.
- Не, - помотал головой Заяц.
Вот говнюк-то, а! Издевается прям. И эта блестящая гадина тоже издевается… Между тем темнеет… Самому может посмотреть? Блестит же, значит ценное что-то… Да что же он за сорока такая! Пыс тоже на луг бросился, когда «роса» накрыла. Думал за полчаса ходку окупит. Эх, и орал он, когда рожа с мясом на землю потекла. Пошла-ка эта блестяшка подальше вместе со своим забеленным чаем. И без нее пока нормально живется.
- Ну, чего вы там?
- Болтами пока прощупай.
Совсем Потап на клушу похож. Его можно понять. Его вот так три раза подбирали. Не верится, конечно, но факт. Болтами, так болтами…
Широкий асфальтированный мост через реку со змеиным названием Уж фонил радиацией. Сам мост был чист, а вот брошенную посреди эстакады технику Зона испачкала. Счетчик фиксировал рост при каждом шаге. Дорогу перегородили порядком прогнившие эвакуатор, «копейка» и два бульдозера. Чуть поодаль стоял новехонький «Камаз». Будто вчера выгнали с завода. Кабина и кузов блестят чистотой, на черной резине шин ни пылинки. Дверь в салон слегка приоткрыта. Совсем чуть-чуть.
На подходе к грузовику счетчик примолк. Норма.
Все это Рябой уже проходил. Едва сам не попал, спасло только чудо. Машина - уникальная аномалия. Мало кто из новичков не поддавался искушению осмотреть кабину. Иногда из элементарного любопытства, иногда на предмет полезных вещичек. Но стоило только захлопнуть дверь и труба. Открыть изнутри ее было невозможно. Разбить стекла - тоже. Зато, какая веселуха! Сидишь, как в аквариуме, и пялишься по сторонам, подыхая с голоду. Впереди - Черевач, внизу - речка, на горизонте сосновый лес и отстроенный после первого взрыва НИИ «Прибор». Никто к тебе не залезет, никто не побеспокоит… «Камаз» даже взорвать пытались - хоть бы хны. Зона, одним словом.
Рябой знал, что Заяц обязательно полезет. А еще он знал, что об этом знает Вечный. Такой вот интересный каламбур. И теперь Рябой мучился. Предупредить - значит испортить себе весь кайф от просмотра уникальной композиции: «бледнеющая рожа Зайца в закатном солнце Зоны». Это если на сиденьях завалялась пара скелетов. С другой стороны можно подпортить вечер Вечному, наверняка готовившему какую-нибудь пакость на этот счет.
- О, «Камаз»! - вскрикнул Заяц. Надо было срочно принимать решение.
Рябой молча прошел мимо. За ним Калина. Петро и Потап помогали Прессу. Вечный. Заяц остановился. Рябой присел на корточки, поправляя шнурки. На самом деле он косился в конец колонны, но обзор закрывала широкая грудь Петро.
Заяц почти коснулся ручки. Все испортил случай. Из-за высокого борта кузова неожиданно выглянула безглазая лысая голова зомби. Заяц отшатнулся, упав на задницу, и выдал с бедра целую очередь. Естественно помазал. Вечный загоготал. Заливистый смех эхом метнулся под опоры и пробежал над гладью реки.
Ну а потом началось совсем неправильное.
Рябой уловил едва различимое странное колебание. От «калаша», вдруг, отвалился ствол. Просто взял и упал на асфальт, огласив округу металлическим лязгом. Рябой ошалело посмотрел на Калину. От его «Эльфа» на эстакаду летели крупные струпья металла. Впечатление, будто сталь в считанные секунды гнила и расползалась. У Петро в руках тоже остался только углепластик приклада. Глаза полезли на лоб.
Творилось что-то паскудное и необъяснимое. Потап с открытым ртом наблюдал, как его автомат превращается в труху. Из магазина под ноги высыпалась целая гроздь патронов. Заяц заойкал от неожиданности, не зная куда себя деть и что делать. Потап вытащил из ножен свой любимый тесак, но тот тоже рассыпался. Только Вечный вел себя как всегда спокойно. Старик резко метнул за ограждение бесполезный ремень от АКМ:
- Уходим, - выплюнул он, быстрым шагом обгоняя Рябого.
Это и так понятно.
На бегу Рябого прошибла совсем глупая мысль. Балуется контролер. Зацепил их всех своими мерзкими телекинетическими щупальцами и промывает мозги, насылая фантомы. А иначе как объяснить, что дробовик найденыша целехонек. Тварь только и добивается, чтобы они бросились как сумасшедшие вперед. А сам, поди, застыл где-нибудь под мостом и дожидается. Мысль идиотская, но шея противно заныла.
Рябой надавил на внутренний карман, ощупывая пальцами рельефные очертания пистолета. Вроде, цел. Тогда что, черт возьми, происходит! Еще одна новая аномалия??? С десяток таких мест, и через неделю в Зоне не останется ни одного сталкера!
Вечный резко ушел влево, сбегая с трассы. Потеряв на доли секунды старика из поля зрения, Рябой растерялся и чуть не влетел в «циркулярку». Круг раздробленного асфальта в надвигающейся темноте был едва заметен. Забирая в сторону, Рябой хотел предупредить Калину, но не успел. Сталкер дышал ему в затылок и увернуться не смог. Калину в мгновение разрезало пополам.
- Чтоб тебя… - только и выдал Рябой, но времени размусоливать не было.
Сзади грязно матюгнулся Потап, припомнив всех матерей, которых только знал. МЧСовский комбез Рябого забрызгало кровью. Петро жалобно взвыл. Калина был его другом.
Петро, да Калина - сладкая парочка. Вот и все, братцы кролики, еще одного Зона скушала. А половинки в кругу совсем ровные, хоть бери и шей черной ниткой… Гадость…
Какой же все-таки Вечный подонок.
Рябой до крови закусил губу. Больше всего ему сейчас хотелось достать пистолет и пустить старикашке в затылок пулю.
Вечный вновь ушел влево, ныряя под трубы газопровода. Сбоку искрилась «электра». Он забежал на невысокий глиняный холмик, спрыгнул в овраг и тут же быстро вскарабкался по противоположному склону. Потап со здоровяком отстали.
Вечного так прозвали, потому что он действительно был вечным. Старик Че уверенно записал его в живые легенды, рассказывая, что тот появился в Зоне задолго до самого Че. Старожилы здесь все равно, что боги. Хотя этот Олимп редко кто занимал надолго. Рано или поздно ветераны пропадали. А Вечный все жил. Значит, Зона его любит, хоронит от своих мерзостных детишек. Добродушный толстяк Че много чего наплел. Например, что у Вечного было как минимум пять кличек. А еще он утверждал, что раньше Вечный служил в роте охранения периметра. Еще до того, как призывников полностью заменили контрактниками. Скорее всего, пустозвонство. Так долго не живут.
Рябой помог Потапу вытащить из оврага найденыша. Старикашка даже не обернулся. Он пролетел по пустырю и скрылся в яблоневом саду, разросшемся на самом краю деревни. Дом стоял за садом.
Петро тяжело сопел, осыпая отвесную глиняную стену. Снизу его торопливо подталкивал Заяц. Тяжеловато «зеленому» такую тушу под зад щемить. Не каждый выдержит.
- Сюда, - помог Рябой, чувствуя как неумолимо затаскивает вниз. Бугай чуть не оторвал флягу.
- За руку, дурище!
Вот сейчас Вечный закроет крышку изнутри и хана всей группе. Будет им тогда красивая жизнь. И ночь будет, и твари каждому по паре, и свет в конце тоннеля. Рябой не знал, чего ждать от Вечного. В рейд с ним он вышел впервые. Потап сосватал. Вообще группа подобралась какая-то странная. Сладкая парочка Петро и Калина. Обычные бычки. Оба простодушные и туповатые. Похожи, словно братья. Были. Потап тот еще ветеран, но со специфической репутацией. Он знал выходы к схронам «Монолита» и «Свободы». То ли терся одновременно и с теми и с другими, то ли… да черт его знает. Заяц вообще непонятно откуда нарисовался. Зеленый совсем. Вечный - псих-одиночка. Толку от него было как от козла молока. Опытный, но не надежный. А Рябой просто отрабатывал долги. Впрочем, как обычно. Дома его ждали жена, двое детей и нищета. Именно поэтому большую часть времени он проводил в Зоне.
Это было удивительно и даже невероятно. Но из сада, по которому только что протопал старикашка, на пустырь выбежала большая стая псевдособак, напрочь отрезав все подходы к дому. С десяток, может больше. Считать было некогда. Кого не звали, того не звали. Трусливые твари, но слабых задницей чуют. Вовремя же Вечный свалил…
- Потап!!!
У Петро остался только нож. Потап достал из-под куртки короткий одноствольный обрез, Рябой - пистолет. Заяц оказался самым запасливым. Как заправдашний мачо из боевиков, он выдернул две «Беретты». Пресс держал пятизарядку, а Петро держал Пресса. Вот такая развеселая кампания.
Собаки приближались, глухо рыча. Быстрее, чем хотелось бы.
Все даже не сговариваясь решили брать на понт и открыли беспорядочную пальбу, прорываясь прямо через стаю. Мало было не только толку, но и шуму. Псы не испугались. Перед носом у Рябого мелькнули челюсти. Это уже совсем никуда не годилось. Он выстрелил на движение, потом еще. Петро туповато махал ножом, прикрывая найденыша. Не прошло и секунды, как один из псов повалил его на землю. Пресс упал следом. Ткнул длинным стволом под линялые, ребра и пальнул. Собака заверещала.
Одну гадину Потап снес зарядом картечи прямо в упор, следующую хотел пнуть ногой, но промахнулся. На лодыжке сомкнулись кривые зубы. Сталкер повалился, яростно матерясь, и со всей дури двинул ботинком в голову. Встать он не успел. На грудь, басовито рыча, запрыгнул еще один пес. Пресс не сплоховал, но было уже поздно. Тварь добралась до шеи.
- Потап!!!
- Справа заходят, справа! - орал, как резаный Заяц.
Рябой интуитивно пальнул направо. В темноте что-то мелькнуло и тут же исчезло. Он высадил почти всю обойму, но не повалил ни одной. Они только отбегали, жалостно скуля, чтобы вновь атаковать со следующего захода. Все смешалось. Рябой уже толком и не понимал, куда надо бежать, где псевдопсы, а где люди.
Со стороны сада началась пальба. Четыре собаки с простреленными черепами легли на месте. Остальные отшатнулись, шокированные нападением с тыла. Рябой подхватил под руку Пресса и бросился к яблоням. Либо сейчас, либо никогда. Сзади вяло отстреливался Заяц.
Вечный стоял у калитки, зажав револьвер. И все-таки странный он сукин сын. А еще меткий. Завалить четырех псевдопсов с шести выстрелов - это надо умудриться.
- Перед входом «гравити», - выпалил он, - В окно лезьте. Внутри - чисто.
Рябой даже не знал смеяться ему или плакать.
Печка в погребе - однозначно мажорство. А здесь, представьте себе, была. Заяц сжег уже стул и плавно переходил к столу. Пресс тихо сидел в углу. Вечный ковырялся с банкой морской капусты.
- У меня ПДА движение у дома фиксирует, - разорвал напряженную тишину Рябой.
- Дым учуяли, - буркнул старикашка, - Затушили бы вы это говно.
- А у меня почему-то никогда не показывает, - отстраненно промычал себе под нос Пресс.
- Дай посмотрю, - подорвался Заяц. После драки его заметно потрясывало, - Да у тебя сеть отключена. Вот, смотри…
Прибор неожиданно завибрировал. Рябой тоже получил сообщение.
«20.34 Погиб сталкер Семецкий. Деревня Черевач. Убит псевдособакой».
- Так это ж здесь, - открыл рот Заяц.
- На удачу, - как-то уж слишком тоскливо заметил Вечный, углубляясь в дебри морской капусты.
- Жаль, - прошептал, глядя в потолок, Пресс, - Мне он понравился.
- Чего? - Заяц вздрогнул, резко меняясь в лице. Он подошел тихонечко к Рябому и затараторил в самое ухо, поглядывая на найденыша, - Какой-то он плюгавый. Не от мира сего. Может, прижмем его и порасспрашиваем? А? Не нравится он мне. И ствол только у него остался.
Заяц плохо усвоил еще один закон Зоны. На чужое покушаться нельзя. Даже если край, если совсем беда. И почему-то именно сейчас он признал авторитет Рябого. Потап-то тю-тю. Не старика, хотя тот был намного опытнее. Не быка Петро, а Рябого. Льстило, конечно, что уж там говорить.
Заяц получил в ухо.
- Жить, сука, хочешь? - процедил Рябой, - Жить надо за периметром. А в Зоне будешь дохнуть. Понял?
Заяц испуганно заморгал. Он скосился на Петро, но тот сидел, тупо сверля взглядом стену. Вечный только противно ухмыльнулся, интенсивно работая челюстями. Печка начала чадить прямо в погреб, будто снаружи кто-то сел на трубу.
- Потушите вы это говно!
- Вечный! - Рябого прошибла догадка, - А ты сколько собак свалил?
- Двух, скорее всего, - раскашлялся старик, - Тушите говорю!
Заяц полез к бочке в углу за водой.
- А не четырех?
- Нет. Темно было. Нифига не видно. Ты, дружок, лучше бы подумал, где стволы и патроны брать будем.
Стволы и патроны - это, конечно, актуально. В любом случае вариантов немного. Первый - в баре, но до него надо дойти, как и до других торговцев. Второй - с трупов, но их надо либо сделать, либо найти. Сделать ради стволов нельзя - Зона накажет, на «найти» надежда плохая. Третий - за периметром. Об этом лучше вообще молчать в трубочку. Бывало Пыс говорил, что выход есть всегда. Ошибался, скорее всего, покойничек.
Рябой придвинулся к Прессу. Потеребил осторожно плечо, привлекая внимание:
- Пресс, а что ты там про Семецкого говорил?
Воняло от него до рези в глазах.
- Вы зря меня подобрали. Рядом со мной все умирают. Бешеный умер, Вик умер, Семецкий умер. Ваши двое. Только Жук уцелел. Но Жук в Зону не пошел, - Пресс нес какаю-то околесицу.
Рябому это не понравилось. В чем-то Заяц был прав. Шибанутых на всю голову в Зоне хватало. Одни бомжи чего только стоили. Но бомжи уже не люди вовсе. Скорее живые зомби. Хуже всего, когда шибанутые оказывались с душком и начинали по всем подряд палить. Сидит себе такая смирненькая овечка - только-только пригрели, потом как схватит чужой баян и давай развлекаться. Бывало и такое.
- Так что с Семецким? - вкрадчиво попробовал еще раз сталкер.
- Он меня к вам довел, а потом пропал… Мне он понравился…
- Бред! - взвизгнул Заяц, - Чего ты возишься с этим бомжом! Как завтра выбираться будем?! Кончать его надо!
Даже Петро, глубоко занырнувший в себя, вздрогнул и посмотрел на найденыша.
Ага. Протащили на своем горбу до самого погреба, потеряли двоих, а теперь кончим. Идиотизм какой-то. Не лез бы ты Заяц не в свое дело.
- Это из-за него Потапа с Калиной! Из-за него! - не унимался желторотик.
Петро тяжело встал. Здоровяк среагировал на имя друга. Рябой не на шутку заволновался. Если бык сейчас всерьез воспримет брошенную Зайцем фразу, то задавит Пресса голыми руками. Рябой за найденыша заступился, значит и ему достанется. На Вечного рассчитывать не стоило. Он как всегда будет наблюдать со стороны. Революционная ситуация прямо-таки.
Атмосфера в погребе накалялась.
Петро, чуть не зацепив лбом толстую балку, крепящую потолок, направился к Зайцу. Он с силой хватанул того за руку и подтянул к себе:
- Ты Калину не тронь, паскуда. Его Зона забрала. А он мне жизнь спас, - здоровяк ткнул в сторону найденыша, - Еще раз язык распустишь, по стене размажу.
Петро, словно пушинку, отшвырнул тощего желторотика в сторону и присел перед Прессом.
- А ты правда видел Семецкого? - почему-то шепотом спросил он.
- Да.
- Он видел! - грозно зыкнул бык в сторону Зайца.
- Да пошли вы! - истерично крикнул, вжавшийся в кладку сталкер, - Совсем с катушек все послетали! Еще раз кто меня тронет - ночью зарежу!… Завтра один уйду!… Вы… вы мне не указ!
Вечный только громко зацокал языком. Дожрал капусту и сидит лыбится, лягушка довольная. Желваками так и поигрывает.
- Смени тональность, мальчик, - жестко ответил Рябой, - Как бы самого на куски не распластали. Никто тебя больше не тронет. Живи себе, гнида. Все равно завтра на корм пойдешь.
Перевес, к счастью, оказался на его стороне, но перегибать палку не стоило. А вдруг и правда психанет и пальбу начнет. Кто его знает, этого Зайца. По хорошему, надо бы отнять у него «Беретты», но гребаные законы Зоны…
- А какой он, Семецкий? - продолжал шепотом Петро, теребя в руках край куртки.
- Седой. Патрон, вот, мне дал… А что?
- Можно один? - умоляюще протянул руку здоровяк.
Пресс достал из рюкзака стандартный «рекордовский» заряд. В скудном свете двух свечей, Рябой увидел, как из-под пластикового края гильзы блеснула головка пули. Новенькие совсем. Свинец обычно быстро тускнеет.
Он все думал, почему принял сторону найденыша. С Зайцем они хотя бы пару дней знакомы, а с этим оборванцем всего несколько часов. Хотя Рябой сразу понял, что желторотик гнилой. Как позабытая под январским снегом дыня. Но это не аргумент. Лично сталкеру Заяц не сделал ничего дурного. Сдрейфил только разок, да «золотую рыбку» из-под носа умыкнул у водонапорной станции. Все равно придется считаться с его мнением. Группа пока еще не распалась. Но все к тому и шло.
Здоровяк перекатывал в широких ладонях патрон, благоговейно на него посматривая.
- А что вам Семецкий? - еще раз спросил Пресс, пялясь в пустоту.
- Да ты что, не понимаешь?! - не выдержал Заяц, - Семецкий - призрак. Его убил с десяток лет назад Монолит! Просто аномалия Зоны, всплывающая время от времени в ПДА! Ты чего нам тут лапшу на уши вешаешь!