Вот только я никогда этого не сделаю. Я могу выстрелить в имперского солдата в честном бою – мой страх, беспомощность, загнанность в угол дают мне право использовать эту возможность, но я никогда не выстрелю в спящего человека.
Хотя честной борьбы, похоже, не предвидится. Солдаты наверняка в боевой броне, значит, бесполезно применять что-либо слабее имперского штурмового оружия. А эта тайная военная четверка с катера – может, швейцарские гвардейцы? В таком случае они точно неуязвимы для игольника.
Хлопнула задняя дверь, и в коридор вбежал Бин, из-под подвернутого балахона виднелись запыленные, по-паучьи тонкие ноги. Мальчик не получит крестоформ и умрет от рака. А взрослые проведут лет десять в тюрьме…
– Извините… – прошептал я, слова не шли на ум, а хотелось сказать так много. С улицы доносились голоса солдат, расталкивающих толпу.
– Рауль Эндимион, – спокойно сказала Дем Лоа, протягивая мне рюкзак, который они вытащили из каяка, – пожалуйста, заткнись и следуй за нами. Быстро.
Под полом коридора оказался вход в туннель, крутая лестница вела вниз. Я всегда считал, что тайные подземные ходы бывают только в мелодраме, но последовал за Дем Риа довольно охотно. Наверное, со стороны мы выглядели весьма странно: впереди спускались Дем Риа и Дем Лоа, за ними я – с игольником в руке и рюкзаком за спиной, за мной Бин и Сес Амбре и последним (он тщательно закрыл за собой люк) Алем Микайл Дем Алем. В доме не осталось никого, если не считать храпящего охранника.
Лестница уводила глубже уровня фундамента; поначалу мне показалось, что стены коридора – из того же материала, что и стены дома. Потом я сообразил, что подземный ход прорублен в мягком камне, возможно, в песчанике. Двадцать семь ступеней – и вот мы на дне вертикального колодца, дальше Дем Риа повела нас по узкому коридору, освещенному бледными люм-шарами. Интересно, а зачем вообще этой обычной средней семье понадобился подземный ход?
Словно прочитав мои мысли, Дем Лоа прошептала:
– Спектральная Спираль Амуа требует… ну, определенной сдержанности при входе в дом друг к другу. Особенно во время Двойной Тьмы.
– Двойной Тьмы? – прошептал я, ныряя под очередным люм-шаром. Мы прошли уже метров двадцать – по-моему, удаляясь от канала: туннель затемно уходил вправо.
– Двойное затмение – две луны этого мира закрывают солнце, – прошептала Дем Лоа. – Оно продолжается ровно девятнадцать минут. Это главная причина, почему мы выбрали этот мир… э… извините за каламбур?
– Ага, – сказал я, но ровным счетом ничего не понял, впрочем, в данный момент это не имело значения. – У Ордена есть приборы для обнаружения таких паучьих нор. А еще радиолокаторы для глубинного поиска. Они…
– Да-да! – сказал за моей спиной Алем. – Но мэр и остальные задержат их на несколько минут.
– Мэр? – тупо переспросил я. Мои ноги все еще подкашивались. Спина и живот побаливали, хотя и не так сильно.
– Мэр потребует у них ордер на обыск, – прошептала Дем Риа. Коридор расширился и сотню метров никуда не сворачивал, я обратил внимание, что встречаются и ответвления от главного туннеля. Да, это не просто пещера, тут какие-то чертовы катакомбы. – Орден признает власть мэра в Лок Чайлд-Ламонде. На Витус-Грей-Балиане Б все еще действуют законы, поэтому солдатам потребуется ордер – без ордера они ничего не смогут сделать.
– Да они в два счета получат любое разрешение, какое захотят! – Я ускорил шаг, чтобы не отстать. Мы дошли до очередного перекрестка и свернули направо.
– Ну естественно, – согласилась Дем Лоа, – но сейчас на улицы вышли все жители Лок Чайлд-Ламонда, все цвета – красный, белый, зеленый, черный, желтый, тысячи человек… И народ все прибывает, многие подходят из близлежащих поселков. Ни один не покажет, где искать вас. Отца Клифтона выманили из города. Доктора Молину наши родственники задержали в Кероа-Тамбат, и она не может связаться со своим начальством. Охранник проспит еще как минимум час. Нам сюда.
Мы свернули налево и остановились у двери. Дем Риа приложила ладонь к замку, фотоэлемент сработал, и мы оказались в просторной пещере. Мы стояли на металлической лестнице и смотрели на подземный ангар. Я насчитал с полдюжины странных машин: удлиненный корпус, громадные колеса, крылья, паруса и педали. Они приводились в движение ветром и мускульной силой, деревянная обшивка, яркие полимерные покрытия и пластик.
– Ветроциклы, – объяснила Сес Амбре.
Мужчины и женщины в изумрудно-зеленых одеяниях готовили к старту три аппарата. В одном я заметил свой каяк.
Мои спутники стали спускаться вниз по лестнице, а я так и остался стоять на верхней площадке.
– Что случилось? – спросил Алем Микайл.
– Почему вы это делаете? Почему все помогают мне? Что происходит?
Дем Риа оперлась на металлические перила и посмотрела на меня:
– Рауль Эндимион, если вас поймают, то убьют.
– Откуда вы знаете? – спросил я тихо, но акустика в этом подземном ангаре такая, что мой голос услышали даже те, кто возился с машинами.
– Вы разговаривали во сне, – объяснила Дем Лоа.
Я мотал головой, ничего не понимая. Ну да, мне снилась Энея и наш разговор. Но при чем тут эти люди – для них-то это ничего не значит.
Дем Риа поднялась на одну ступеньку и коснулась моего запястья.
– Было предсказано, что она придет. Женщина по имени Энея. Мы называем ее Та-Кто-Учит.
По коже побежали мурашки – то ли от слов Дем Риа, то ли от холодного света люм-шаров в подземелье. Старый поэт Мартин Силен называл мою подругу мессией, но он вообще привносил толику цинизма во все, что говорил и делал. В Талиесине Энею уважали… Мы с ней говорили о мессианстве и наяву, и в навеянных ультраморфом снах, но… Господи Боже, я ведь побывал на дюжине миров, начиная с Гипериона, а до Малого Магелланова Облака, где теперь Старая Земля, сотни световых лет! Откуда эти люди могли узнать…
– Хэлпул Амуа знал о Той-Кто-Учит, когда сочинял свою композицию, – сказала Дем Лоа. – Все мы ведем свой род от эмпатов. Спираль – это образ жизни, усиливающий эмпатические способности.
Я покачал головой:
– Извините, но я не понимаю…
– Пожалуйста, Рауль Эндимион, – сказала Дем Риа, стискивая мое запястье, – постарайтесь понять: если вы не убежите, Империя получит ваше тело и душу. А ведь и то, и другое нужно Той-Кто-Учит.
Я искоса глянул на Дем Риа, думая, что она шутит, но ее лицо оставалось серьезным.
– Пожалуйста, – попросил Бин, вкладывая свою ладошку в мою. – Поторопись, Рауль.
Я сбежал по лестнице. Мужчина в зеленом протянул мне красный балахон, Алем Микайл помог одеться. Все семейство – две старшие женщины, Сес Амбре и Бин – разделось донага, избавилось от синих балахонов и теперь облачилось в красные. Я успел заметить, что все-таки местные жители мало похожи на лузиан – ростом они ниже, но их отличают стройность и изящество. Ни у кого не было волос – ни на голове, ни где-либо еще. От этого почему-то их смуглые тела становились еще привлекательнее.
Я отвернулся, поняв, что краснею. Сес Амбре захихикала и ущипнула меня за руку. Все мы теперь были в красном. Алем Микайл переоделся последним.
Я протянул Алему игольник, но он велел мне оставить оружие и показал, как спрятать его в складках одежды. Припомнив, что в рюкзаке у меня только индейский нож и лазерный фонарик, я благодарно кивнул.
Мы с женщинами и детьми разместились в задней части кузова, там, где лежал каяк, и над нами натянули красный тент. Пришлось пригнуться, когда сверху натянули второй слой ткани и накидали доски и ящики. Осталась лишь узкая щелка, сквозь которую можно было смотреть наружу. Я прислушался к шагам Алема, который прошел мимо нас и забрался в седло. Во второе уселся незнакомый мне мужчина, тоже в красном, и мы двинулись к воротам.
Мачту еще не поднимали, парус был зарифлен.
– Куда мы едем? – шепотом спросил я у Дем Риа, которая лежала рядом со мной. От деревянной обшивки пахло кедром.
– К арке портала ниже по течению, – ответила она.
Я недоуменно заморгал.
– Вы и это знаете?
– Они дали вам «правдосказ», – прошептала Дем Лоа. – И вы говорили во сне.
– Мы знаем, что Та-Кто-Учит отправила тебя с поручением, – радостно выпалил Бин, лежавший справа от меня. – Мы знаем, что тебе нужно добраться до портала. – Он похлопал по корпусу каяка. – Я бы хотел уплыть с тобой.
– Слишком опасно, – прошипел я, ощущая, что фургон выкатился из пещеры. Сквозь ткань лился солнечный свет. Ветроцикл остановился – водители установили мачту и развернули парус. – Слишком опасно. – Я имел в виду не поручение Энеи, а их попытку доставить меня к порталу. – Если они знают, кто я, они будут следить за аркой.
Дем Риа кивнула:
Дем Риа кивнула:
– Да, Рауль Эндимион, они будут следить за аркой. И это опасно. Но скоро наступит темнота. Через четырнадцать минут.
Я взглянул на комлог – темнеть начнет часа через полтора, не раньше.
– До арки всего шесть километров, – прошептала из-за каяка Сес Амбре. – Все выйдут на улицы и будут праздновать.
Тут я наконец понял.
– Двойная Тьма?
– Да. – Дем Риа погладила мою руку. – Тише, а то нас услышат снаружи.
– Слишком опасно, – прошептал я еле слышно. Фургон, поскрипывая, выбрался на дорогу. Под полом залязгали цепи, я почувствовал, как ветер наполнил парус. «Слишком опасно», – мысленно повторил я.
Если бы я знал, что происходит буквально в сотнях метров от фургона, я бы понял, насколько все это опасно.
Когда мы выехали на набережную, я отважился выглянуть в щелку между кузовом и тентом. Судя по всему, ветроцикл двигался вдоль канала от деревни к деревне, по полосе твердой как камень соли.
– Пустыня Ваххаби, – прошептала Дем Риа, когда мы набрали скорость и покатили на юг. Мимо с ревом проносились на всех парусах другие ветроциклы, водители с бешеной скоростью крутили педали.
Шесть километров мы преодолели за десять минут и свернули с соляного тракта на мощеную дорогу через поселок – домики здесь были из белого камня. Алем с напарником свернули парус и медленно повели ветроцикл по улице между домами и каналом. Вдоль канала – заросли огромных папоротников, виднеются диковинные разноцветные причалы, веранды и пристани, покачиваются на воде изящные лодки. Вдали, уже за поселком, где канал переходит в подобие реки, я увидел громадную арку портала. За ней – папоротниковый лес, на западе и востоке бескрайняя пустыня. Алем вывел ветроцикл на кирпичный тракт.
Я поглядел на комлог. До наступления Двойной Тьмы меньше двух минут.
Внезапно набежал ветер, и над нами мелькнула тень. Мы невольно пригнулись, когда черный скиммер низко пролетел над каналом. Скиммер сделал разворот, опустился еще ниже и пролетел над кораблями, проходившими сквозь арку портала. Речное движение было оживленным: гребные лодки, сверкающие моторки, яхты – от одиночек до громадин; каноэ и прочие лодки; несколько судов на воздушной подушке, беззвучно паривших над поверхностью воды, и даже плоты – совсем как тот, на котором когда-то плыли мы с Энеей и А.Беттиком.
Скиммер пролетел над рекой, над аркой портала с юга на север, потом – под аркой с севера на юг и умчался в направлении Лок Чайлд-Ламонд.
– Пошли. – Алем Микайл откинул тент и вытащил каяк. – Надо спешить.
Внезапно пронесся порыв теплого воздуха, потом вдруг повеяло прохладой, закачались и зашелестели папоротники, небо сделалось багряно-черным. Появились звезды. Я глянул вверх и успел заметить зубчатую корону вокруг одной луны и ослепительный диск второй.
С севера донесся самый призрачный и скорбный звук, какой я когда-либо слышал: это был протяжный вой, больше напоминавший стон человека, чем вой сирены, он становился все выше и выше, пока не перешел на сверхзвуковые частоты. Это заиграли одновременно сотни, тысячи рогов, к которым в тот же миг присоединились сотни, если не тысячи голосов.
Тьма сгущалась. Звезды сверкали все ярче. Диск нижней луны напоминал громадный купол, готовый в любой момент рухнуть на планету. Суда на реке к северу и к югу от арки портала включили сирены – звук получился ужасающий, тут в воздух взмыли ракеты и фейерверки – разноцветные звездочки, вертящиеся колеса, полосы желтого, зеленого, голубого, красного и белого – Спектральная Спираль? – и бесчисленные петарды. Грохот и сверкание просто невообразимые.
– Поспешим, – повторил Алем.
Я спрыгнул наземь, скинул балахон, швырнул его в кузов и принялся помогать Алему выгружать каяк. Ко мне присоединились Дем Риа, Дем Лоа, Сес Амбре, Бин и безымянный водитель. Все вместе мы отнесли каяк к реке и спустили на воду. Войдя по колено в теплую воду, я уложил в кокпит свой рюкзак и игольник, а потом, придерживая каяк, чтобы его не унесло течением, оглянулся на двух женщин, двух мужчин и двух детей в красных балахонах.
– Что будет с вами? – спросил я. Моя спина еще побаливала, но сейчас меня беспокоило не это.
Дем Риа покачала головой:
– Ничего плохого с нами не случится, Рауль Эндимион. Если Орден попытается схватить нас, мы просто исчезнем в туннелях под пустыней Ваххаби, скроемся на время. – Она улыбнулась и поправила балахон на плече. – Но обещайте нам, Рауль Эндимион…
– Все что угодно, – отозвался я. – Если это будет в моих силах.
– Обещайте, если получится, вернуться вместе с Той-Кто-Учит на Витус-Грей-Балиан Б, к людям Спектральной Спирали. Мы постараемся до ее появления не поддаваться на уговоры миссионеров.
Я кивнул, посмотрел на гладко выбритый череп Бина Риа Дем Лоа Алема, на его красный капюшон, на бледные от химиотерапии щеки, на блестящие глаза и сказал:
– Хорошо. Если получится, мы вернемся вместе.
Они все прикоснулись ко мне – не пожали руку, а именно прикоснулись: к куртке, к руке, к лицу, к спине. Я прикоснулся к каждому из них в ответ, повернул каяк носом по течению и забрался в кокпит. Весло было зафиксировано в зажимах, как я его и оставил. Я затянул «фартук» кокпита, случайно задел рукой пресловутую красную кнопку, засовывая внутрь игольник – если уж это не вызвало у меня приступа паники, не знаю, что сможет его вызвать, – взял в левую руку весло, а правой помахал тем, кто стоял на берегу. Когда каяк вышел на середину канала, шесть фигур в красных одеждах слились с тенями папоротников.
Арка портала росла на глазах. Над головой начала выдвигаться из-за солнца первая луна, но вторая – побольше, все еще заслоняла светило. Фейерверк и вопли сирен продолжались, даже стали еще яростнее. Я старался держаться ближе к правому берегу с тем расчетом, чтобы затеряться среди лодок, идущих вниз по течению, но все же ни к кому слишком не приближаться.
Если меня собираются перехватывать, тут как раз самое подходящее место. Я автоматически потянулся за игольником и положил его на корпус перед собой. Каяк подхватило течением и понесло, я опустил весло и стал ждать. Когда портал сработает, в нем будет только моя лодка, никаких других. Арка портала чернела на фоне звездного неба.
Внезапно на берегу, метрах в двадцати от меня, что-то произошло.
Я схватил пистолет и прицелился, не совсем понимая, что там творится.
Прогремели два взрыва. Потом какие-то вспышки.
Фейерверк? Нет, эти вспышки гораздо ярче. Энергозалп? Слишком уж ярко. И не прицельно. Больше похоже на плазменный взрыв.
И тут краем глаза я заметил нечто непонятное, то ли наяву, то ли мне пригрезилось: две фигуры, слившиеся в свирепых объятиях, точно негатив древней фотографии, неожиданное резкое движение, еще один взрыв, вспышка, ослепившая меня прежде, чем зрительный образ зафиксировался в сознании – шипы, клинки, две головы, упершиеся лбами, пять рук, искры, человеческое тело и что-то более массивное, скрежет металла, вопль, перекрывающий вой сирен на реке… Над поверхностью воды прошла ударная волна, чуть было не перевернувшая мой каяк и погнавшая по реке полосу белой пены.
И тут я очутился под аркой – вспышка, уже привычное головокружение, ослепительный свет, и мы вместе с лодкой куда-то провалились.
Именно провалились. Мы падали, переворачиваясь. Та часть канала, которая перенеслась вместе со мной, рухнула небольшим водопадом, а каяк летел сам по себе, вращаясь на лету. В панике я выронил пистолет и ухватился за борт; лодка закрутилась еще сильнее.
Я отчаянно моргал, пытаясь разглядеть, сколько до земли, а каяк тем временем набирал скорость.
Голубое небо над головой. Вокруг облака – огромные, слоисто-кучевые облака протяженностью в тысячи метров вверх и тысячи вниз, многокилометровый слой облаков, а внизу – черные грозовые тучи.
Подо мной не было ничего, кроме неба, в которое я падал. Водопад разделился на гигантские капли, словно кто-то взял сотню ведер с водой и выплеснул их в бездну.
Каяк покачнулся, угрожая перевернуться. Я подался вперед и чуть не выпал, меня удержали только «фартук» да скрещенные ноги.
Я завопил, ухватился за край кокпита, стиснул его так, что побелели костяшки пальцев. Вокруг ревел холодный воздух, а каяк летел все быстрее, набирая убийственную скорость. Между мной и раздираемыми молниями тучами внизу лежали тысячи и тысячи метров пустоты. Весло выпало из зажима и умчалось вниз.
Я сделал единственное, что мог сделать в сложившихся обстоятельствах: раскрыл рот и завопил.
11
Кендзо Исоздзаки мог честно сказать, что никогда в жизни ему не было страшно. Воспитанный в самурайских традициях на папоротниковых островах Фудзи, он с детства был приучен не ощущать страха и презирать тех, кто его испытывает. Допускалась лишь осторожность – и для Исодзаки она с годами стала второй натурой, но страх был ему чужд, абсолютно чужд.