Не успела снять куртку, как в дверь позвонили.
На пороге стоял запыхавшийся и счастливо-взволнованный Рома.
– Вот, ты забыла зонтик!
– Спасибо.
– Ну, я пошел?
– Давай…
Женя стояла за моей спиной и молчала.
Он развернулся и исчез, протопали шаги по лестнице, хлопнула подъездная дверь.
– Кто это? – голос Жени прозвучал немного насмешливо.
– Рома…
– Просто Рома?
– Просто…
– Кавалеры? – полюбопытствовала Татьяна, выглянув из кухни.
– Ой, не говори, отбоя нет, – пошутила Женя.
Мне она сказала:
– Между прочим, твоей маме я соврала, что ты в кино с Андреем.
– Я действительно была в кино.
– А почему такая кислая?
– Фильм не понравился.
– Бу-бу-бу! – передразнила Женя и вышла.
Я схватила ни в чем не повинного Сэлинджера и затолкала его на дно рюкзака.
Глава 10
Папа и мама. Возвращение
На следующий день приехал папа. Так что самостоятельное путешествие домой отменилось. Мама не выдержала и заставила его забрать меня. Я расстроилась. Нагрубила ему чуть ли не с порога. Хотя он был ни при чем.
У него было много дел. И еще он хотел заказать новую лодку. Он забежал рано утром, на несколько минут, наскоро перекусил и попросил у меня телефон до вечера, потому что его трубка сломалась. Я так распереживалась, что опять чуть не расплакалась. Телефон давать не хотелось. Вдруг он проверит номера моих немногочисленных знакомых или прочтет sms-ки. Конечно, в них не было ничего предосудительного, но все равно это было неприятно. Мобильник я не дала. Папа настаивать не стал, но ушел обиженный. Я тоже расстроилась.
Женя не вмешивалась в наш спор. Только когда отец ушел, спросила:
– Лера, тебе так жалко телефон?
– Ты не понимаешь! – крикнула я. – Это же мое личное пространство! Это последнее, что у меня есть!
– Но зачем же так кричать? – удивилась она.
А я расплакалась. Она не понимала: папа все равно посмотрел бы мою записную книжку и использовал бы против меня полученную информацию.
– Лера, перестань психовать, – резко сказала Женя, – ты могла объяснить отцу, что в твоем телефоне личная информация, которую ты не хочешь никому показывать. Вот и все. Ты могла взять с него слово, что он не будет смотреть записную книжку. Я знаю его, он честный человек.
Я слушала ее, всхлипывая. Я чувствовала, что она права. Но было уже поздно.
– Что мне делать?
– Просто попроси прощения, когда он вернется, – ответила Женя.
Мне надо было подумать. Я схватила Хемингуэя и забилась в угол. Читать я, конечно, не могла, но книгой легко отгородится от действительности. Даже дома это помогает. Но Женя и не думала меня трогать, занималась своими делами, и все. Пару раз звонила мама.
Женя позвала меня с собой в магазин. Я отказалась. Она не настаивала. Ушла. На некоторое время я осталась в квартире совершенно одна. Блаженное состояние покоя, испытанное чуть ли не впервые в жизни. Я ни разу не оставалась одна. Дома всегда кто-то был. И даже когда я сбегала, чтоб просто шататься по городу, вокруг сновали люди. И каждый из них в любой момент мог со мной столкнуться, или окликнуть, или спросить о чем-нибудь.
Как только за Женей захлопнулась дверь, я почувствовала, как погружаюсь в тишину. Она сомкнулась надо мной, вокруг меня, как морская вода во время погружения. Правда, я сама никогда не погружалась, но папа мне рассказывал, как сам нырял, так что, думаю, это похоже.
Я отложила книгу и почувствовала такую слабость во всем теле, нет, не болезненную слабость, а скорее, блаженную негу. Да, наверное, так точнее. Я чуть не уснула.
Тишину нарушил звонок телефона, спрашивали Татьяну. Потом искали Женю. Я даже развеселилась, отвечая на звонки.
«…На свете счастья нет, но есть покой и воля!» – читала я громко, нараспев, в этот момент вернулась Женя, и декламацию пришлось прекратить.
Я помогла ей разобрать покупки. Потом, когда времени до прихода отца оставалось не больше часа, Женя предложила поговорить.
– Я не стану читать тебе мораль, – сразу заявила она, предвидя возражения с моей стороны, – я хочу поговорить с тобой как взрослый человек с взрослым человеком. – Она посмотрела на меня и убедилась в том, что я ее слушаю, – так вот, видишь ли, я привыкла, чтобы человек, с которым я общаюсь, высказывал свое мнение, спорил или соглашался со мной. Чтоб у него были свои интересы, которые он отстаивает. Чтоб он делился со мной, рассказывал о себе.
У меня есть родственники, люди близкие, но мне на них наплевать, потому что они скучные, неинтересные люди. Я общаюсь с ними из чувства долга. Мне тягостно такое общение, но я выполняю это, как ритуал, как повинность. Я бы не хотела, чтоб ты была в числе этих родственников. Я бы хотела, чтоб мы стали друзьями.
Вот так и выдала на одном дыхании. А мне каково? Что ответить?
– Женя, я не могу с тобой общаться, как с другом, ты для меня все равно что мои родители.
Сказала и испугалась. Вдруг она обидится. Вдруг поймет это так, что я не хочу с ней дружить. Но я-то, может, и хочу, но боюсь!
Но Женя и не думала обижаться. Даже наоборот. Ей понравился мой ответ.
– Спасибо за честность, – поблагодарила она.
Вот и пойми их, этих взрослых. Ой, нет. Я же тоже взрослая. Может, лучше так: вот и пойми их, этих родителей?!
Потом пришел папа. Не скажу, что мне было легко, но я все-таки пересилила себя и попросила у него прощения за телефон. Я говорила путано и бессвязно, не глядя ему в глаза. Чего я ожидала, не знаю.
– Ладно, ладно, я уже забыл, – мягко остановил меня он и, словно стесняясь, неловко погладил по голове. Я чуть не расплакалась, на этот раз от облегчения.
Женя усадила нас за стол. Они с папой заговорили о компьютерах. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что родители собираются его покупать! Причем папа хотел какой-то очень дорогой, чтоб на нем можно было монтировать фильмы. А Женя доказывала необходимость покупки сразу двух машин. «Сколько пользователей, столько и компьютеров – твердила она. – Вы просто передеретесь». Папа, хотя и гнул упорно свою линию, но я заметила, что он прислушивается к словам Жени. А когда он сказал: «Пожалуй, ты права», я просто возликовала.
О, если бы у меня был свой компьютер!
Да я даже заикнуться об этом не смела, даже мечтать не могла! А тут оказалось, что родители уже давно планируют покупку компьютера, только я ничего не знала об этом.
Я всегда все узнаю последней. Ну и пусть, лишь бы купили.
Женя пообещала мне, что поговорит с мамой по поводу приобретения машины лично для меня.
Потом она проводила нас до вокзала. У вагона, улучив момент, шепнула:
– Смотри, не проговорись маме о самовольной прогулке по ВВЦ, и о клубе лучше ничего не рассказывай. Ни к чему. Подведешь и себя и меня.
– Я знаю…
Мы обнялись и расцеловались по-родственному.
Поезд тронулся. Женя помахала нам в окно.
Проводница собрала билеты, принесла белье. Папа заказал чай и бодрым голосом спросил:
– Ну, как провела каникулы?
Я ответила: «хорошо». Подумала, вспомнила Риту и Женю. И, чтобы сделать отцу приятное, начала расспрашивать его о лодке, которую он заказал в Москве. Я знала, придется терпеть длинное повествование с подробными уточнениями, но приготовилась терпеть. Папа обрадовался, сразу же извлек из своей сумки рекламные проспекты, разложил их на столике и больше часа говорил о лодках вообще и о своей, в частности. Местами было даже интересно. Ничего, я выдержала. Зато он предложил мне пойти с ним в поход! Снова, как тогда, в детстве! Я согласилась.
Оказалось, не так уж и сложно – дружить с родителями.
Мама ждала нас, широко распахнув на площадку железную дверь.
– Привет, привет! – приговаривала она, поспешно и часто целуя меня и папу.
– Ну, как? – спрашивала она. – Я соскучилась! – И в то же время буквально ощупывала меня беспокойным взглядом.
– Это новые джинсы? Какие тесные…
– Вика, дай же нам войти, – папа отстранил ее и прошел в коридор, поставил сумки, поздоровался с бабушкой.
Я быстренько разделась, чмокнула бабушку и потащила свой рюкзак в комнату. Мама сразу же последовала за мной.
Комната сверкала нежилой чистотой. Я бросила рюкзак на диван, плюхнулась рядом.
– Лера, посмотри, как чисто, – начала мама, – надеюсь, ты …
– Мама, извини, дай мне переодеться, – перебила я ее.
Она задохнулась от возмущения, побледнела.
«Сейчас начнется» – устало подумала я.
– Вика! – крикнул папа, – поди сюда!
Мать растерянно оглянулась, но папа позвал еще раз, и она вышла.
Я открыла рюкзак и первым делом достала ободок с черепушками. Осмотрела, вздохнула и сунула его в верхний ящик стола. Прятать бесполезно. Мама найдет, она постоянно роется в моих вещах.
Вещи можно не разбирать. Все равно мать все перестирает. У нее мания чистоты. Я выложила одежду, тапки, пакет с умывальными принадлежностями, книги.
Переоделась. И хотела идти в ванную.
Мама ворвалась неожиданно. Начала с порога:
– Лера, что ты так долго возишься!
Я не успела ответить. Она уставилась на стопку одежды:
– Ах! Опять все разбросала!
– Не разбросала, а выложила.
– Что?!
Папа заглянул к нам:
– Лера, ты идешь в ванную?
– Иду!
Я выскочила из комнаты. Пусть устраивает обыск. Она ведь этого хочет. Я посмеивалась про себя: Сэлинджер и ободок с черепушками – вот и весь мой криминал, не считая окарины – поющего кота, того, что подарила Татьяна. Ах да, у меня еще оставались деньги. Они лежали в сумочке вместе с телефоном и всякой мелочью. Ничего, не отберет.
– Не задерживайся! – крикнула мама вслед.
Я заперлась в ванной, посмотрела на себя в зеркало и расхохоталась.
После того, как мы с папой помылись, мама включила стиральную машинку. Под предлогом стирки она, конечно же, тщательно проверила все мои карманы.
Папа слегка посмеивался над ней. Но она почти не реагировала на него. Позвала меня на кухню, приказала сесть и, пока накрывала на стол, выспрашивала обо всем. Она старательно делала вид, что интересуется делами Жени, но больше всего ее волновала я.
Меня спасло появление папы и бабушки.
Они отвлекли ее, и это дало мне возможность спокойно поесть.
Потом мама надавала нам всяческих распоряжений и убежала на работу.
Глава 11
Фото с дриадой
Женя позвонила и сказала, что Андрей прислал ей мои снимки. Если я хочу их получить, то она может отправить их на электронный адрес своей подруги или на любой другой адрес, который я ей продиктую.
– Я должна подумать…
– Хорошо, сообщи, как определишься.
Я положила трубку и даже застонала от страха и неопределенности. Подругу Жени я знала и могла добежать до нее, чтоб забрать диск с фотографиями. Но мне ужасно не хотелось, чтобы кто-то чужой видел эти снимки. Одной Жени было вполне достаточно.
Я решила поговорить с Аней.
Мне очень хотелось поскорее снова увидеть себя такой, какой меня видел Андрей. И еще я надеялась, что его фотка там тоже есть. Тогда я смогла бы показать его Ане.
Я оправила ей сообщение с просьбой о встрече.
Она перезвонила, я путано повторила свою просьбу.
– А что случилось, отчего у тебя голос такой взволнованный? – спросила Аня.
Я с замиранием сердца спросила, можно ли воспользоваться ее электронной почтой для пересылки фотографий. Аня согласилась и продиктовала адрес. Я поспешно нацарапала его на клочке бумажки.
– Фотки отправит моя тетя Женя. Она нормальная, – на всякий случай объяснила я. И добавила, – меня Андрей снимал.
– О, как интересно! А почему он не сам посылает? – спросила Аня.
– Честно говоря, не знаю, – призналась я.
Могла только предположить, что Андрей в разговоре с Женей упомянул о фотографиях, а она попросила их посмотреть.
Как бы то ни было, я быстренько отправила Жене сообщение с адресом, тщательно переписав его с бумажки в телефон. Перед отправкой подумала и добавила www. Мне казалось, что ко всякому адресу надо добавлять этот тройной дабл.
И потянулись минуты ожидания.
Потом позвонила Женя и осторожно спросила, уверена ли я в правильности адреса. Я была так напряжена, что не выдержала и раскричалась на нее.
– Ты не кричи, лучше уточни, – посоветовала Женя.
Я пометалась некоторое время, но все-таки решилась позвонить Ане еще раз.
– Аня, продиктуй адрес по буквам, пожалуйста, Женя думает, что в нем ошибка.
Аня совершенно спокойно повторила адрес по буквам. И я увидела, что действительно неправильно записала его.
Еще раз отправила его Жене с извинениями и тройным даблом.
Через некоторое время раздался звонок:
– Лера, фотографии я переслала. Только скажи мне, детка, зачем ты даблы перед адресом пишешь?
Я смутилась:
– А что не так?
– Да я, видишь ли, чуть с ума не сошла, набирая этот адрес. И только потом догадалась, что ты лишние буквы написала.
– Как лишние? Я думала, так надо… Везде пишут…
Женя кашлянула, помолчала секунду и сказала:
– Пожалуй, пора тебе покупать компьютер. И чем скорее, тем лучше. Да, кстати, – добавила она, – мне уже пришел ответ с благодарностью, причем от твоего имени. Фотографии доставлены.
– Ой, спасибо, спасибо, – скороговоркой поблагодарила я.
Терпеть дольше сил не осталось. Я снова позвонила Ане.
– Получила?
– Да, можешь посмотреть. Хочешь, сгоню их на диск?
– Хочу, только мне все равно некуда его вставить. Ну, как тебе?
– Неплохо. Ты такая интересная, похожа на русалку.
– Я же не в воде сижу…
– Ну, на древесную нимфу.
– Дриаду, – машинально поправила я.
– Хорошо, на дриаду. Еще могу добавить, что снимки прошли через фотошоп.
– Мне это ни о чем не говорит. Что такое фотошоп?
– Программа такая, для редактирования фотографий. Он на телефон снимал?
– Да…
– Там качество не ахти получается, поэтому чаще всего снимки прогоняют через фотошоп. Приводят в норму, так сказать.
– А-а, – протянула я, хотя ничего не поняла, – можно, я сейчас к тебе забегу, на минуточку.
– Давай…
Я бросилась к бабушке и взмолилась, чтоб она отпустила меня совсем ненадолго во двор.
– Бабушка, миленькая, мне надо с одной девочкой встретиться, на минуточку!
– Прямо не знаю, сейчас мама вернется, – перепугалась она.
– Я успею!
– Ну, беги, только не задерживайся!
– Я мигом!
– Оденься!
Я сунула ноги в кроссовки, натянула куртку.
– Шапку-то, шапку! – заголосила бабушка.
Я не спорила, схватила шапку, нахлобучила по самые глаза и даже обмотала горло шарфом.
Махнула бабушке, запуталась в дверях, пнула в сердцах черное железо и понеслась вниз.
Мне было не до конспирации. Одним духом пересекла расстояние между подъездами, взлетела по лестнице, позвонила. Аня распахнула дверь:
– Ну, ты и шустрая! – удивилась она.
– Извини, я на минуточку.
– Проходи. – Аня провела меня в комнату.
На экране монитора снимки выглядели очень яркими, контрастными, как будто открытки. Аня распечатала некоторые на принтере.
– Вот спасибо! Прямо не знаю, как тебя благодарить. – Я медленно перекладывала листы бумаги с отпечатками моих снимков и вспоминала: поле, сухие стебли травы, облетевшие деревья за спиной, смешные кроссовки Андрея с оранжевыми шнурками… Я вспомнила лошадей, их большие умные морды, задумчивые глаза… тропинку к заболоченному ручью, руки Андрея, и то, как он сказал мне: «Ты красивая». Я нравилась себе на этих снимках. Наверное, потому, что я была такой же, как тот осенний день: задумчивой, отрешенной, будто не от мира сего. Андрей угадал меня, смог увидеть мою сущность. Это было приятно, и странно, и грустно одновременно.
Я собрала распечатки и диск, еще раз поблагодарила Аню и пошла домой. Я не торопилась. Потому что больше ничего не боялась.
Глава 12
Чай вдвоем
Дома я спокойно разделась, прошла в комнату, положила снимки на стол. Полюбовалась ими еще раз и направилась на кухню.
Я знала, мама войдет в квартиру ровно в половине седьмого. По ней можно часы сверять.
Бабушка, радостная оттого, что я не задержалась и теперь ей не влетит, прибежала на кухню, чтобы разогреть ужин.
– Ба, я сама, ладно?
Она немного растерялась, даже обиделась. Дело в том, что она очень любит готовить, а мама терпеть не может, поэтому именно бабушка кормит всех нас, так сложилось.
Чтобы ее успокоить, я сразу же объяснила:
– Просто я хочу поговорить с мамой.
Бабушка посмотрела на меня тревожно. Еще бы, она много раз говорила с ней. И знала, как это тяжело. Но она слышала и наши с мамой «беседы». Бедная бабушка! Она уселась на стул и мягко спросила:
– Ты уверена?
– Да…
– Лера, ты скажи мне, может быть, я смогу…
– Нет-нет, – поспешно отказалась я, – все нормально. Это только разговор, я обещаю, мы не станем ругаться.
– Ой, Лерочка! – сомневалась бабушка.
– Смотри, – я показала свои ногти, они были без лака, – я не накрашена. Уроки сделала. В комнате идеальный порядок. Все, как она любит.
– Но ты же знаешь маму.
– Знаю. Именно поэтому хочу поговорить. Пока есть настроение.
Бабушка повздыхала, поднялась со стула и ушла к себе.
Я заварила свежий чай, еще раз оглядела кухню и не нашла ничего раздражающего. Все, мосты сожжены, отступать некуда.
Загромыхала железная дверь. Потянуло сквозняком.
Я выглянула в коридор:
– Привет, мам.
– Лера? Привет, – она сняла пальто, аккуратно повесила на плечики, убрала в стенной шкаф. – Как дела?
Она разулась, поставила сапожки на полочку.
– Как бабушка?
– У нас все в порядке.
– А где мои тапочки? – она нахмурилась.
– У тебя перед глазами.
– Ах, да… я так устала, – пожаловалась мама.
– А я свежий чай заварила, только что…