– Прекратить! – выкрикнул Меченый, дождался пока бойцы повернутся к нему и указав на лежащих, тоном не терпящим возражений, добавил: – Всех в дом, развлечения потом.
– И этого? – Колюня, которому не повезло и он попал под удар борзого гостя, указал на белобрысого.
– Да, и его тяните, – подтвердил «акинак».
Гостей, не взирая, мужчина или женщина, потянули в дом и уже здесь разделили, одних загнали в глухую пустую кладовку, а других в подвальчик. Для допроса пленных выбрали каминный зал на первом этаже, уютное теплое помещение в самом центре дома. Начали с хозяина, как он выглядел, знали все, по дому, куда не посмотри, всюду его большие портреты висели.
Джонни Сэм, он же по паспорту Евгений Самойленко, обрюзгший мужчина лет под тридцать, с самой своей юности прикрытый богатым и влиятельным дядей, всегда представлял себя крутым гангста-рэпером. Под это дело даже несколько клипов записал, со стандартным набором слов: телки, тачки, трава, стволы, мой город, улицы, туса, клубы, ночь. Позже он остепенился, начал по мелочи ходить у дяди на подхвате, но теперь, когда он реально встрял в проблему, просто не представлял себе, что же делать и как себя вести. Было понятно только одно – его виллу захватили не бандиты, не террористы, не ОМОН и не госструктура. Они ему не угрожали громкими именами, не потрясали серьезными корочками и ничего не требовали. Так, пару раз смазали по морде для порядка и, с каким-то равнодушием, бросили под ноги своему главарю. Его мозг лихорадочно перебирал вариант за вариантом, искал выход из сложившейся ситуации и не находил его. Так же было, когда он очнулся в полицейском участке и узнал, что сбил насмерть молодую девчонку, переходившую пешеходный переход. Ну, ничего, дядя Петя тогда выручил, глядишь, и в этот раз беда мимо проскочит.
Толстый, который спокойно рассматривал это животное в человеческом обличье, чувствовал его мысли очень хорошо и читал их как с листа. Трусливая тварь хотела выжить любой ценой, одно слово – недочеловек. «А ведь мог бы быть и человеком, – мелькнула мысль. – Однако «мог бы» не считается».
– Пацаны, вы кто? – размазывая кровь с разбитых губ, всхлипывал Самойленко. – Вы чего? Да, я же всех знаю. Позвоните своим старшим, все разрулим. Вам чего надо? Денег? Будут вам деньги, у меня при себе «лимон» евро, а надо, так и еще подвезут. Договоримся, пацаны.
– Ты в поселок «Лесной» зачем полез?
– «Лесной»? – сначала не понял пленник, помедлил, и с облегчением выдохнул: – Это мелочь, там все чисто. Серьезные люди хотят развлекательный комплекс поставить, а пенсионеры уперлись. Вы из-за этого что-ли на меня наехали? – Самойленко видать что-то решил для себя и, привстав, потребовал: – Да, я помощник депутата Госдумы. А ну, живо мне телефон. Оборзели! Гопота подзаборная…
Стоящий рядом с ним Стержень не дослушал его речь до конца и, сбив на ковер ударом ноги, начал буцкать его в живот. С полминуты продолжалась воспитательная экзекуция и, наконец, хозяин дома простонал:
– Понял, все понял, только не бейте.
Стержень сделал шаг назад, а Толстый спросил:
– Кто твои гости?
– Фред и Гога, мои друзья и партнеры по бизнесу, а Яков, который в драку полез, голландец, актер из Голливуда.
– Где наличные деньги хранишь?
– Здесь, в подвальчике сейф еще один стоит, код только я знаю. Отпустите живым, деньги отдам.
– Ты их и так отдашь, падла, – замахнувшись рукой на Самойленко, сказал Стержень.
Пленник закрылся руками, а Меченый осадил скина:
– Назад, поговорить с ним нужно, глядишь, еще и в живых оставим. Может быть он мужик по жизни нормальный, только многое не понимает? Будет с нами сотрудничать, будет жить дальше, – Толстый повернулся к Самойленко: – Ты как, готов сотрудничать?
– Ко-ко-нечно, – смешно заикаясь, ответил несостоявшийся гангста-рэпер.
– Вот видишь, Стержень, а ты его сразу бить, нехорошо. Человек к нам, можно сказать со всей душой, а ты его ногами в живот. Выношу тебе вотум недоверия, – Меченый улыбнулся и наклонился к пленнику: – Поговорим для начала про дядю?
Два часа шла у Толстого беседа с губернаторским племянником, и чем больше «акинак» слушал всю ту мерзость, которую вываливал на него этот урод, тем больше ему хотелось оторвать эту никчемную головенку и выкинуть в мусорку. Так бывает, когда общаешься с поганым человеком, стараешься остаться равнодушным, в стороне, но не получается. Грязь такая штука, что сама к душе другого человека старается прилипнуть, а очиститься потом очень сложно. Чего только не было в «геройском послужном списке» Самойленко-младшего: изнасилования, наркота, запугивание рядовых обывателей, не смевших слова ему поперек сказать, сбитые насмерть и покалеченные люди, и даже, одно заказное убийство. Про такие вещи как воровство и отмывание бюджетных денег, мздоимство и круговую поруку среди ближайших дядиных друзей, он повествовал с такой обыденностью, что Толстый, несколько отвыкший от расейских реалий, просто диву давался.
Кивнув Стержню и оператору с видеокамерой, который снимал все происходящее для последующего сброса в интернет, на выход, и дождавшись, пока они вдвоем выволокут местного хозяина за дверь, Меченый повернулся к Кастету, вернувшемуся с допроса других пленников.
– Как тебе эта гнида?
– Самая обычная, – Кастет был невозмутим. – Таких сейчас много.
– Что с остальными?
– Фред и Гога рядовые шестерки присосавшиеся к губернаторскому племяшу, девки стандартные и самые обычные, шлюхи: приехала поступать, не поступила, панель. Единственный среди них человек – начинающий актер из Голливуда, снимается в боевиках, как в эту компанию попал, не представляю. Мужик – зубами скрипит, не понимает, что происходит. Ему Самойленко роль обещал, а тот, понаслушался побасенок про суровых и богатых русских миллиардеров, уши-то и развесил. Он почему-то думал, что ему решили проверку на героизм устроить, вроде как кастинг, потому наших парней не в полную силу бил. Между прочим, реальный чемпион мира по кикбоксингу, считай, второго Дольфа Лундгрена или Чака Норриса накумарили.
– А как ты его понимал?
– Не заметил? У них у всех на шее автопереводчики – это самая модная фишка сейчас, имеешь такой прибор, значит в теме, а если нет, то лузер. Со мной Гога поделился, типа, по дружбе, чтоб я ему ухо не отрезал.
– Ну, тогда делаем как решили. Самойленко и его корешей валим, телок, обслугу и актера оставляем. До утра время есть, надо собрать всю наличку по дому и оружие. Пошли парней пусть тачки проверят, на них же и уходить будем, а то семь километров по лесу переть до своего автотранспорта, смысла никакого не вижу.
Глава 15.
Планета Ардон. Учебный центр «Изенгард». 16.12.2015.
Вернулся шибко умный горрилоид Бо-хо-жг еще неделю назад, в сопровождении Куликова и Боромира-варяга, а привели они не много и не мало, а четыреста сорок три бойца-мутанта из тех, у кого чувство самосохранения и разум, оказались сильнее программы. Встретить их тогда не мог, мы с Палычем занимались нападением на нас астральной твари, трусили мастера Абу, рылись в книгах из библиотеки Шнара Первоцвета, и было мне попросту не до них. Занимался ими Назаров, обозвавший всю толпу боевых самцов 444-м особым батальоном, вроде как по количеству голов. Держать их на линии фронта он не стал, а как мы с ним договаривались ранее, тайно отправил их на Ардон, поближе к УЦ «Изенгард». Здесь для них было раздолье, просторная огороженая территория, приближаться к которой всем было категорически запрещено и даже начальник Учебного Центра полковник Миргородский не знал кто здесь базируется, хотя предпологал, что это запасная база Ордена Меченых. Снабжение шло через «Изенгард», и шпионам, если бы таковые вдруг на Ардоне имелись, было бы сложновато вычислить, кто же здесь обитает.
Прошло время, я немного освободился и откроив день, отправился инспектировать своих новых воинов. Двигаясь вдоль строя горрилоидов, смотрел на них, и в голове одна мысль сменяла другую. Сильные, мощные, предназначенные только для войны, горрилоиды внушали уважение. При каждом штатный УБК, охраны поблизости нет принципиально и только два десятка Меченых поблизости. Грозная сила. Как их использовать, вот основной вопрос.
Пока, ладно, ими занимаются наши ученые, пытающиеся разобраться с вживленными в головы мутантов микрочипами управления, которые заставляли их исполнять приказы. Может быть получится перехватить управление армадой или хотя бы сбить настройку и дезориентировать противника. Сколько они на это потратят времени? Допустим, месяц, может быть, два. Что дальше? Кинуть их на передовую против своих собратьев? Нет, не предугадаешь, как они себя поведут, да и наши могут их просто по ошибке за врага принять. Придать их как отдельное подразделение «Мародерам Йорка»? Хм, может быть. Использовать самому как передовую группу при открытии новых Врат? Тоже неплохо. Отправить на Землю пугать америкосов? Нет, поднимется крик, что мы вступили в сговор с врагом человечества, слишком там свежа память про разгром Первого Экспедиционного Корпуса. А есть думка оставить мутантов в «Изенгарде», как учебное подразделение для тренировки личного состава. Как-то не очень, хотя, конечно, воины будут знать сильные и слабые стороны противника. Посмотрим, как оно сложится, но в принципе, я доволен, что в отряде имеется подобное подразделение. Без работы горрилоидов не оставлю в любом случае, и скорее всего, они будут использованы против эльфов в операции «Прорыв».
Следом за мной шел Бо-хо-жг, естественно, командир батальона, и повернувшись к нему, кивнул в сторону казармы, мол, пойдем. Мы вошли во внутренние помещения казармы, больше напоминавшие коровник. Горрилоиды были неприхотливы, для каждого отдельная спальная секция, огромный соломеный тюфяк, кран с водой и миска для еды, мылись они в речной проруби, мороз их не сильно донимал. Про одежду и разговора не было, им своего меха хватало, в кормежке так же, очень неприхотливы, но в основном предпочитают недожареное мясо с кровью.
Прохаживаясь по проходу, спросил Бо-хо-жга:
– Ты уверен в своих боевых самцах, старший хо-мль?
– Ты уверен в своих боевых самцах, старший хо-мль?
– Да, – подтвердил горрилоид ударом в грудь.
– Они будут подчиняться тебе?
– Да, они хотят жить, а потому пойдут за мной, – еще несколько ударов в широкую грудную клетку.
– Хорошо, жалобы или вопросы имеются?
– Бо-хо-жг имеет жалобу и просит убрать от нас людей в белых халатах, которые хотят сделать невидимую смерть.
Угу, это он про биологов, которые брали образцы живых горрилоидских тканей и кровь. Вирусологи, блин. Все бы ничего, взяли бы, что им необходимо, и спокойно отбыли к себе в лабораторию, так нет же, давай языком своим молотить, диспут научный здесь посреди плаца затеяли, а того не учли, что мутанты их понимают, причем очень даже хорошо. Пришлось срочно эвакуировать «убийц в белых халатах», так как боевые самцы слишком нервничали и могли повредить головы наших ценных специалистов.
– Они больше не появятся в вашем батальоне, – заверил я Бо-хо-жга. Теперь в этом не было необходимости, недавно на Кабаранге разведка столкнулась с патрулем горрилоидов и в ходе боя захватила в плен три контуженные особи. – Что-то еще?
– Нет.
– Информация от новеньких есть? – кивнул я на плац, где стоял строй мутантов.
– Немного есть, люди в черной униформе приходили, все записали.
Понятно, парни Лютерса уже провели опрос горрилоидов, надо будет узнать, что нового нарыли, может быть про Эсфира-тон-Миранига будут сведения, а то он как-то подозрительно затих подле своих Врат. Вперед эльфы не идут, вызвали из резерва неполную армаду мутантов, закрепляются, а между своей территорией и той, что мы контролируем, только патрули держат. Есть предположение, что мятежные эльфы попытаются прорваться через миры обороняемые нашими союзниками. Хм, такое возможно, в принципе, только ведь один черт, ничего они не добьются. Про тех же сонимцев могу точно сказать, сидят вплотную к Вратам и готовы при первом же нажиме их подорвать. Мардунцы, эти, да, жаждут боя и просто мечтают показать всему Ра-Арскому Союзу, нам в первую очередь, какие же они непревзойденные бойцы и, надо сказать, вполне это смогут сделать. Армию на своем участке держат более десяти миллионов, в землю зарылись глубже чем мои войска, а снаряжение получают самое лучшее из грайянских наработок и с Земли. Выстоят.
Ну, вот, вроде бы все осмотрел. Оставляю 444-й батальон на попечение Меченых, которые будут бегать с горрилоидами по лесам, повышая их и свою квалификацию, а сам отправляюсь в «Изенгард». Пока я рядом, отчего бы и не посмотреть на новое пополнение, тем более, что начальник УЦ Валентин Миргородский, некогда мой приятель по службе, очень просил быть. Двадцать минут езды и мы въезжаем в самую мрачную и зловещую крепость, какую я только видел. Да, уж, ничего не скажешь, для учебки место лучше не подобрать.
Моя «Асха» проходит мост, минует одни ворота, вторые, выезжаем на внутренний плац, выхожу из бронемашины и, мягко выражаясь, впадаю в недоумение. Чего не ожидал, так это торжественной встречи. Не менее трех тысяч человек выстроены ровными коробками вдоль внутренних стен крепости и три тысячи пар глаз смотрят только на меня. Чувствую себя как-то неловко и непривычно, но в то же самое время очень здорово, так как эмоции от воинов идут настолько сильные и положительные, что пробивает все мои защитные барьеры. Меня здесь ждали, в меня здесь верят, здесь только те, кто готов пойти за мной в любое пекло. Ай, да, Миргородский, ну и воспитатель, хотя, наверняка, здесь не обошлось без вмешательства начальника Отдела Духовного Воспитания Скуратова. Идеологи, едрить их всех в гидроперикись водорода. Воспитание и психологическая накачка, конечно, дело как говорится, архиважное и архинужное, но могли бы и предупредить.
– Рав-няй-сь! Смир-на! Рав-не-ние на сере-дину! – разнеслись в полной тишине команды Миргородского.
Вскинутые подбородки, наглаженая и отутюженая отрядная парадка воинов, новенькие знаки различия и шевроны подразделений, красота.
– Дзанг! Дзанг! Дзанг! – выбивают искры из камня подковки набитые на сапоги начальника УЦ.
– Господин командор! – вскидывая руку к черному берету, рапортует полковник, и я, следую его примеру. – Личный состав и инструктора Учебного Центра «Изенгард» рады видеть вас в стенах нашей крепости!
Надо же, постеснялся все-таки назвать построение торжественным, как есть отрапортовал, обойдя то обстоятельство, что воинов от занятий оторвали ради моего появления. Рады, и все тут. Как на такое реагировать? Только ответной радостью, м-да.
Делаю четкий поворот к строю:
– Здравствуйте воины-акинаки!
– Зд-рав-ия желаем, господин Командор! – рубит строй, именно так, Командор с большой буквы «К».
Эхо отражается от стен и возвращается обратно на плац, сильны поорать молодые «акинаки», ничего не скажешь.
– Вольно! – командую я.
– Вольно! – дублирует меня Миргородский.
Полковник чуть наклоняется ко мне и шепчет:
– Командор, надо речь толкнуть.
– Ошалел что-ли? – шепчу ему в ответ. – Сейчас не праздник какой и не событие, с какого это речь? Распускай воинов на занятия.
Миргородский, явно растроенный моим нежеланием митинговать, распускает людей, и мы обходим крепость.
– Зря, – что-то зудит начальник УЦ. – Люди тебя ждали, готовились, никто из них, если не считать некоторых инструкторов, тебя живьем ни разу не видел, а ты, раз, поздоровался и всех на занятия разогнал. Мы тебе даже речь заготовили, достойную командора и руководителя. Эх, ну может быть в следующий раз? – с надеждой спрашивает он.
– Валентин, – отвечаю ему. – Дел полно, с трудом время выкроил чтоб твое хозяйство навестить, а ты тут парады, митинги и церемонии разводишь. Не до того сейчас.
– Оно всегда не до того, но надо.
– Ладно, – соглашаюсь я. – Будет тебе речь в следующий раз. Обязательно.
Крепость впечатляет, на века строили, с дальним прицелом каким-то, но видимо, к местному феодалу судьба повернулась не той стороной, погиб, а его наследникам такой укрепрайон был ни к чему. Прошли оружейные классы, где уже занимались новобранцы, навестили полигон, комнаты отдыха – хорошо все переделано, достаточно уютно и казарму никак не напоминает. Остался удовлетворен тем что увидел, да и Миргородский – молодец, все сделал для того, чтобы процесс обучения проходил быстро, жестко и с пользой, надо будет местных инструкторов и его самого отметить.
Попрощавшись с Миргородским, поехал в Штир-Штар. До Врат километров семьдесят пилять, минуток тридцать-сорок есть, и удобно расположившись в кресле, одев наушники, включил телеприемник. Со вчерашнего дня у нас заработала собственная радиовещательная кампания, программа пока только одна, как водится, военно-развлекательно-информационная, назвали просто и незатейливо – «Голос Акинака». Трансляция идет круглые сутки, перемежая нехитрые отрядные новости с межпланетными развлекательными передачами. Так продолжается три часа, затем час земных новостей и вновь наши включаются. Нововведение всем понравилось, а то мы вроде как на отшибе получаемся от всего большого межмирового пространства.
Как раз вовремя попал, отрядные новости идут. Миловидная девчушка-симпатяшка, затянутая в ладный мундирчик, придуманный всего три дня назад Пахомовым, приятным голоском вещает:
– Положение на линии фронта в мире Карабанга остается стабильным. Наши храбрые воины круглые сутки несут боевое дежурство в подгорных укрепрайонах и готовы встретить врага огоньком в любое время. Однако, есть те, кто должен быть впереди всех и, конечно же, мы имеем ввиду нашу разведку. У нас в студии гость, командир разведгруппы «Орлан-21» капитан Ракитин, который только несколько часов назад вернулся из рейда на нейтральную территорию.
Включается другая камера. Рядом с ведущей сидит капитан-разведчик, серьезный мужчина лет около тридцати, нисколько не смущается и все время бросает на девушку интересные взгляды.
– Скажите, капитан, во время ваших рейдов вам не страшно?
– Еще как страшно, – усмехается капитан. – Был бы я полным дураком если бы не боялся. Когда горрилоиды перейдут в наступление, то шансов оторваться будет не так уж и много. Приходится рисковать, так как нейтралку без присмотра оставлять нельзя. Работа у нас такая.
Ведущая и капитан ведут беседу, вопрос-ответ, она что-то спрашивает, а капитан, стараясь соответствовать образу мужественого командира разведчиков, скупо бросая слова, ей отвечает. На миг только прикрыл глаза и минут на пять вырубился, глаза открываю, сюжет уже другой. Девушка рассказывает о намечающемся общеотрядном чемпионате по футболу. В студии два новых гостя, комбат десантников Максимов и комбат-3 спецназа Федорович, оба ведут спор, кто же победит и каждый настаивает, что именно его команда будет лучшей. Интересно наблюдать за людьми, которых знаешь достаточно близко, на экране, там они кажутся иными, с другой стороны их узнаешь.