Небольшой реактивный самолет «Си Скэн» легко рассекал воздушное пространство на сверхзвуковой скорости.
В салоне, отделанном с изыском настоящих сибаритов, было весьма уютно. Рев авиационных турбин сюда не долетал, и, сидя в удобном мягком кресле у иллюминатора, можно было любоваться бледно-голубым небосводом, на котором водят свои хороводы волнистые облака. А если посмотреть вниз, можно любоваться бирюзовыми водами бескрайнего Атлантического океана.
Президент компании «Браун Дженерал» нисколько не жалел, что принял приглашение неизвестного ему до сих пор Сосновского. Впрочем, почему неизвестного, вчера сэр Роберт потратил весь день на изучение уголовного дела, заведенного Генеральной прокуратурой России. Несмотря на то что текстовая информация была сильно сжата, все равно она хорошо давала понять, с каким человеком придется иметь дело.
Роберт Гектор Браун был серьезным бизнесменом и поэтому не тешил себя надеждой, что финансовый аферист Сосновский предложит ему какое-то легальное дело. Наоборот, это будет криминал, причем по самому высокому цензу. Но была в этом одна очень весомая деталь – Самуил Сосновский не брался ни за одно дело, которое не приносило прибыли хотя бы триста процентов.
Юридические и моральные аспекты нисколько не интересовали Роберта Брауна, сейчас он мысленно строил комбинации, которые ему бы помогли урвать немногим больше, чем собирался предложить новый партнер.
Впрочем, легкий ланч на борту самолета, состоявший из черной икры, фаршированных моллюсками крабов, холодного шампанского и обжигающего минета, который ему добровольно сделала длинноногая, грудастая и белокурая стюардесса, – все это говорило о щедрости будущего партнера.
«Впрочем, как говорят русские, – отхлебывая из большого стакана дорогой виски, размышлял глава судостроительной компании, – лучше один раз увидеть, чем сто раз слышать. Сначала пообщаемся, потом увидим, как дальше будут развиваться события».
За третьим стаканом Роберт Браун незаметно для себя погрузился в дрему. Очнулся он уже на земле от мягкого прикосновения стюардессы.
В аэропорту американца встретил невысокий, крепко сложенный мужчина, несмотря на жаркую погоду, затянутый в строгий деловой костюм. Дымчатые очки придавали ему сходство с профессиональным телохранителем, именно такие типы охраняли его дочь, когда возникла угроза похищения малышки.
– Добрый день, мистер Браун, – хорошим английским встретил американца встречающий. – Я – помощник мистера Сосновского, Владлен Козаченко, и мне поручено сопроводить вас на его виллу.
– Yes, – машинально кивнул Роберт, про себя отметив, что встречающему явно не хватает знаний этикета. При встрече обычно спрашивают «Как прошел полет?».
Возле здания аэропорта их поджидал серебристый «Крайслер». Чернокожий гигант проворно выбрался из-за руля и услужливо распахнул дверцу.
Гость привычно умостился на заднее сиденье, а встретивший его Козаченко разместился впереди, возле водителя.
Огромный, как корабль, лимузин мягко тронулся.
Откинувшись в мягком кожаном кресле, Роберт Браун с беззаботным видом рассматривал окрестности, размышляя о том, что его ждет через несколько минут. Бизнесмен, полагаясь на свои логические способности, снова пытался просчитать, что же ему может предложить беглый русский финансовый аферист. Несмотря на калейдоскоп возможностей и перспектив, все они были мелкими и с долгой отдачей. В конце концов, глава судостроительного концерна вынужден признать, что медиум из него никудышный.
«Крайслер» в очередной раз свернул, и из-за поворота сверкнула водная гладь Средиземного моря. Дорога пошла на подъем в сторону возвышающегося над пляжем гранитного утеса, где под развесистыми зелеными шапками пальм виднелась оранжевая черепица особняка, выстроенного в колониальном стиле.
Отбросив возможные варианты контрабанды оружия и наркотиков, Роберт ничего умнее не смог придумать, как предположить, что предложение будет касаться черной икры из бассейна Каспийского моря. Неожиданно сработал стереотип: раз русский, значит, икра или водка.
Ни то, ни другое судостроительного магната не интересовало. Но уж если встречающая сторона все оплачивает, почему же не воспользоваться халявным приглашением…
Самуил Сосновский внимательно наблюдал за гостем. Американец вел себя вполне непринужденно после обеда, состоявшего из осетрины под винным соусом, запеченного седла барашка, королевских креветок под домашним майонезом и еще двух десятков различных деликатесов, которые гость тоже не обошел вниманием.
Теперь Браун с бокалом двадцатилетнего армянского коньяка, попыхивая толстой кубинской сигарой, напоминал сытого кота, поймавшего мышь и собиравшегося развлечься примитивной игрой с жертвой.
Самуил Аронович, помня об актерском мастерстве, держал паузу как можно дольше. Не дождавшись начала разговора со стороны хозяина виллы, первым решил заговорить кораблестроитель и таким образом показать неотесанному нуворишу, что его время стоит куда больших денег, чем предоставленная воздушная прогулка и сытный обед.
– Хотелось бы, мистер Сосновский, узнать все-таки главную цель сегодняшней встречи, – выдохнув клуб сизого дыма, произнес Браун.
– Мне захотелось познакомиться с главой компании «Браун Дженерал», – стряхивая пепел со своей сигары, ответил Самуил Аронович. – Мы теперь как-никак компаньоны.
– Что? – Окурок сигары заплясал в пальцах американца.
– Я приобрел тридцать процентов акций «Браун Дженерал» с учетом того, что клан Браунов владеет пятьдесят одним процентом. Так что мы компаньоны.
«Черт», – выругался про себя Роберт Браун, моментально просчитав сложившуюся ситуацию. Тридцать процентов акций являлись блокирующим пакетом, и, если сидящий напротив него человек не мог управлять, то уж наверняка сможет блокировать любые бизнес-проекты. Более того, этот финансовый гангстер мог попросту попытаться скупить недостающую часть акций до контрольного пакета, чтобы стать хозяином компании. А это не так уж и сложно. Пятьдесят один процент принадлежит семье, клану Браунов, а это почти полсотни человек, причем разных по своим жизненным взглядам. Далеко не все, как он, Роберт Гектор Браун (обладатель всего лишь семи процентов), болеют за семейный бизнес. Многим только предложи хорошие деньги, и они тут же избавятся от своей доли акций.
Самуил Сосновский не без удовольствия наблюдал за мимикой лица своего гостя. Тот был подавлен и лихорадочно пытался просчитать ситуацию.
«Черт», – ругал последними словами Браун экспертов по ценным бумагам, которые не смогли отследить целенаправленную скупку акций компании. И, самое главное, в сущности, теперь он никак не мог помешать захвату концерна. Оставалась лишь призрачная надежда на почетную капитуляцию. Роберт уже подумывал, а может, имеет смысл предложить свою долю акций «оккупанту» в надежде на максимальную цену.
Понаблюдав вволю за внутренними переживаниями Брауна, Самуил Аронович наконец заговорил:
– А так как я являюсь компаньоном, то меня интересуют некоторые проекты «Браун Дженерал», например, JMOB или, говоря простым человеческим языком, «Боевой тактический остров».
– Что? Как? – будто воспрянув от сна, встрепенулся глава компании, еще гуще заливаясь бордовой краской. – Это же секретная информация.
– Ну, не такая уж и секретная, – снисходительно усмехнулся Сосновский. – Все-таки следует учитывать то, что я ваш компаньон, к тому же Пентагон официально заявил о замораживании этого проекта.
– Если вы все знаете о JMOB, что же еще может вас интересовать? – На этот раз в голосе Брауна звучали нотки безысходной покорности.
– Меня интересует степень готовности проекта.
– Документация готова полностью… – начал было Роберт Браун, но его тут же оборвал Сосновский:
– Это пропустите, меня интересует техническая сторона.
– На сто процентов готовы швартовочные соединения, кивларовое покрытие для палубы. И уже отобраны суда под первый образец боевого острова.
– Сколько времени потребовалось бы для введения JMOB в эксплуатацию?
– С учетом боевого использования – полгода.
– А сколько времени заняло строительство модулей для проектного боевого острова?
– Год, но мы могли бы строить одновременно два модуля. То есть за год будут готовы два одинаковых JMOB. Но после гибели в Буктаре фрегата «Экстрим» в Пентагоне о возобновлении программы JMOB даже слышать ничего не хотят.
– Ну, это временно, до тех пор, пока им хватает сил и средств, доставляемых транспортной авиацией на Евразийский материк. А как только ситуация начнет усугубляться, что называется, в геометрической прогрессии, ваши острова будут единственным спасением для США.
– Год, но мы могли бы строить одновременно два модуля. То есть за год будут готовы два одинаковых JMOB. Но после гибели в Буктаре фрегата «Экстрим» в Пентагоне о возобновлении программы JMOB даже слышать ничего не хотят.
– Ну, это временно, до тех пор, пока им хватает сил и средств, доставляемых транспортной авиацией на Евразийский материк. А как только ситуация начнет усугубляться, что называется, в геометрической прогрессии, ваши острова будут единственным спасением для США.
– Вы считаете, ситуация может усугубиться? – В глазах американского гостя читались недоверие с испугом.
– Обязательно, – утвердительно кивнул Сосновский. – Особенно после того, как мы поможем.
– Но каким образом?
– Что произойдет, если на Израиль некая арабская страна обрушит баллистические ракеты, да еще с химическими боеголовками?
Роберт Браун только удивленно развел руками. А Диссидент продолжал:
– И это еще не все, в то же время несколько самолетов с опознавательными знаками Израиля ударят по Дамаску, Каиру и даже по мусульманской святыне – Мекке. Что тогда?
– Взорвется весь Восток. Все арабы сплотятся против Израиля, – внезапно пересохшим ртом прохрипел американец.
– В то же самое время израильтяне, закапывая своих мертвецов, не будут оправдываться, они будут мстить. США ничего не останется, как встать на их сторону. Сторону своих союзников. Думаю, то же самое сделают и страны НАТО.
– Но ведь это же Третья мировая война, – с ужасом воскликнул Браун.
– Не совсем, – отрицательно ответил Сосновский. – Я бы это назвал расширенным арабо-израильским конфликтом. Главное то, что мои эксперты посчитали – Пентагону потребуется только в первый год как минимум три JMOB, чтобы контролировать побережье со стороны Персидского залива, Красного моря и, соответственно, – рука Диссидента с зажатой между пальцев сигарой указала в сторону бирюзовой глади, – Средиземного моря. Но думаю, что уже через год потребуется в два раза больше боевых островов.
– Но зачем все это нужно?
– Просто однажды в программе «Новостей» я услышал, что Сенат выделил Министерству обороны США пятьсот миллиардов долларов, и мне пришла в голову мысль, а почему бы не взять у Пентагона десять процентов.
– Но ведь вы бросаете в мясорубку десятки тысяч человеческих жизней, – попытался было усовестить Сосновского президент судостроительной компании. Но куда там.
– Сотни, – спокойно поправил его Диссидент, – десятками тысяч здесь не обойтись. В этом конфликте псам войны придется попотеть.
– И зачем это все надо? – недоумевал Роберт Браун.
– Ради величия и процветания. Вы дадите тысячам рабочих компании «Браун Дженерал» хорошую зарплату и дополнительные рабочие места, а лишние деньги мы сможем вложить в другой бизнес. Ну, скажем, в арабскую нефть, наша компания построит флотилию супертанкеров, и будем возить нефть прямиком в Штаты, снижая цены на топливо.
– В США уже двадцать пять лет не строятся новые нефтеперерабатывающие заводы. Считается экологически очень грязным производством.
– Ерунда. – Сосновский громко и неподдельно засмеялся. – У меня в Восточной Европе есть одна страна, недавно я там спонсировал «Грейпфрутовый путч», так что сможем на ее территории построить крупнейший в мире нефтеперегонный завод, или даже несколько, и будем на наших танкерах возить бензин высшего качества.
– Но в этой вашей стране «зеленые» могут протестовать, и обязательно возникнут волнения.
– Не существенно. Спущу на этих «зеленых» лучшего барбоса своей журналистской псарни Семена Дерменко, вот это настоящий говночерпий. Всех этих общественников дерьмом так обмажет, что к ним никто не рискнет на пушечный выстрел приблизиться.
– Не понимаю, как все-таки вы на это решились, – с недоумением пробормотал американец. В его голосе заметно поубавилось ноток страха, даже чувствовалась некая заинтересованность.
– Очень просто – я, как всякий математик, все считаю и делаю то, что приносит максимальную выгоду. Операцию с коварно кровавым планом обострения арабо-израильских отношений я придумал не сам. Для меня этот проект подготовил в недавнем прошлом командующий разведкой 6-го флота США Вильям Джексон. Провал великолепной войны за иракскую нефть требовал жертвоприношения, политики решили сделать его козлом отпущения. И одним махом отобрали у профессионального военного самое дорогое – честь и Родину. Остались жажда мести и опыт. За те деньги, что я ему плачу, адмирал готов весь мир искупать в огненной купели. Но это уже слишком.
– Но вы же иудей и замышляете зло против собственного народа. Как-то нелогично.
– Ну почему же, вполне логично, – усмехнулся Диссидент. – Родился я действительно евреем, потом был комсомольцем, членом КПСС. Впоследствии состоял в нескольких масонских ложах и даже однажды выстоял пасхальную службу в храме Христа Спасителя. Все это делал я добровольно и сознательно, каждое мое такое действие не более чем шаг к достижению той или иной цели. А когда что-то берешь, нужно чем-то жертвовать. Еврейский народ за свои знания и богатство пережил ужасы инквизиции, впоследствии холокост оказался ступенью, чтобы получить свое государство. А я обращаюсь к своему народу, чтобы добиться своей цели. – Сосновский задумался на мгновение, потом снова заговорил: – И вообще, какой сейчас может быть народ? Вся мировая пресса просто вопит о глобализации, политологи серьезно рассуждают о «золотом миллиарде» и, соответственно, о мировом едином правительстве. Так о каком одном народе может быть речь? Это ведь вавилонское столпотворение. – Словесный поток усилился, Сосновский облокотился на край обеденного стола и уставился на гостя: – Вот ты, Роберт, пытаешься у меня выяснить всего одну вещь – зачем мне это надо. Так вот, я тебе отвечу. Всегда иду вперед, и что бы я ни задумал о самом несбыточном, все равно оно исполняется. Поэтому я не хочу быть одним из миллиарда, пусть даже золотого.
– Вы желаете повелевать миром? – скептически усмехнулся Роберт Браун и тут же заметил, что его шутка не нашла отклика.
– Одному не хватит сил совладать со всем миром, но вот если будет, скажем, «бриллиантовая тысяча», состоящая из самых богатых и предприимчивых людей планеты, тогда весь мир будет у нас вот где. – Диссидент продемонстрировал американцу сжатый кулак. – Вместе со своим правительством, потому что мы будем назначать любое правительство, и мы будем определять приоритеты в экономике и науке. Нам будет целиком принадлежать планета Земля.
«Ну да, тебе же все принадлежит, и журналистскую свору ты держишь не из любви к свободе слова, а для того, чтобы травить неугодных политиков. И банды террористов ты возле себя держишь только с одной целью – чтобы они выполняли твои заказы». – Роберт Браун хорошо изучил досье Сосновского и после этого непродолжительного разговора сообразил, с каким монстром имеет дело. Тем не менее откровение Диссидента его не оттолкнуло. Наоборот, возможность принять участие в планетарной авантюре, которая к тому же может принести компании фантастические барыши, его еще больше раззадоривала. Как запретный плод, манящий своим загадочным ароматом.
– Национальность – это анахронизм, – продолжал рассуждать Сосновский. – На меня работают десятки человек, бывшие профи многих спецслужб мира. Некоторые из них совсем недавно между собой были заклятыми врагами, а вот теперь сообща работают на меня. И им плевать, какого я роду-племени, главное, что я им даю хорошо заработать…
– Хорошо, – вдруг гость перебил хозяина. – Какова в предстоящем деле роль компании и моя в том числе?
– Я намерен вложить в предстоящую акцию пятьдесят миллионов долларов, – немного успокоившись, произнес Самуил Аронович. – Естественно, когда дело окупится, вы мне половину вернете. Ваша задача – быть во всеоружии, готовым к возобновлению проекта JMOB. – Диссидент на мгновение прервал свою речь, что-то прикидывая, и тут же добавил: – Ну и ко всему я думаю придется воспользоваться вашим лобби в сенате. Кто-то же должен давить на недальновидных политиков из Пентагона…
Глава 5. Один из элиты
Это было странное состояние – как будто тело бывшего боевого пловца старшего мичмана Сергея Севрюкова и впоследствии бывшего криминального авторитета Серванта плыло по волнам горячего источника (как в гейзере на Камчатке), то неожиданно уходя в черную липкую глубину, то из последних сил вырываясь на поверхность глотнуть свежего воздуха. И все это происходило в полной темноте, с закрытыми глазами. Как Сергей ни силился, разомкнуть веки не получалось.
Наконец, после очередного выныривания он с судорожным всхлипом втянул в себя немного живительного воздуха, потом по-медвежьи зарычал и, наконец напрягшись, разомкнул веки. Сначала перед глазами стояло мутное белое марево, потом видимость стала проясняться.