— Я назову ее Суппозитолий! — гордо заявил Жан Д.
— А почему не Термометр? — предложил Жан Г.
И тут началась гроза.
Дождь полил как из ведра, и мы бросились врассыпную, пытаясь найти хоть какое-нибудь укрытие.
— Мой Суппозитолий! Бедняжка! Ты сейчас весь пломокнешь! — всхлипывал Жан Д., прижимая бутылочку с рыбкой к груди.
— Она уже в воде, редиска! — покрутил у виска Жан А.
Места под ивой всем не хватило, и те, кто не поместился, побежали очертя голову дальше вдоль озера. И в этот момент Жан В. свалился в воду.
Жан Г. попробовал его выловить, но поскользнулся и сам скатился в озеро. В это время дедушка тщетно пытался открыть машину, ковыряясь палочкой в замке: Жан Д., конечно же, предусмотрительно захлопнул дверь, а ключи остались внутри.
То-то удивились мама с папой, когда чуть позже мы подъехали к дому на машине дежурного по охране водоемов.
— Ты вызывала канализационных рабочих? — уточнил папа.
— Нет, — ответила мама.
— А водолазов?
— Нет.
— Точно? Тогда я боюсь, что это — наши дети.
— Их пятеро? — спросила мама.
— Да, — уверенно ответил папа.
— И уши торчком?
— Да.
— Тогда это действительно они. Конец тишине и спокойствию.
Во главе команды шел Жан Д., крепко прижав к груди бутылку из-под лимонада, в которой барахталась самая маленькая в мире рыбка-уклейка по имени Суппозиторий.
За ним плелись Жан В. и Жан Г., закутанные в промокшее покрывало, с коронами из зеленых водорослей на головах.
Следом полными воды сапогами хлюпал Жан А., а завершали шествие мы с дедушкой Жаном. Мы несли все наши снасти и пустые корзины, через которые вода лилась, как через сито.
— Как прошла рыбалка? — поинтересовался папа, встречая нас на крыльце.
— Под конец попали под небольшой дождик, но в целом просто великолепно! — поспешил ответить дедушка. — Правда, дети?
— Правда, дедушка! — ответили мы хором.
— А, ну раз так… — продолжил папа, сняв лист кувшинки с волос Жана В. — Я уж было подумал, что вы угодили прямо в отжималку для салата.
— У нас случилась маленькая неприятность с ключом от машины, — объяснил дедушка, — и наш новый друг из охраны водоемов любезно согласился нас подвезти.
— Это все из-за динозавла, — сказал Жан Д.
— Нет, скорее из-за бутербродов с червяками, — уточнил Жан В.
— Во всем виноват Суппозиторий, — добавил Жан Г.
— О чем это вы? — спросил папа, у которого от удивления заметно округлились глаза.
— Потом-потом, всё потом, — ответил дедушка.
— Тогда быстренько в душ, мои рыбаки, — вмешалась мама. — Иначе сейчас будете иметь дело с бабушкой. Тем более что на обед — жареная курица с картошкой.
— Супер!
Мы так хотели есть и так перепачкались, что первый раз в жизни пошли под холодный душ, даже не пискнув.
Дождь
Я обожаю, когда летом идет дождь, особенно в деревне у дедушки Жана.
На улице свежо, капли стучат по крыше, а мы сидим себе в доме, где тепло и уютно. Наши промокшие сапоги сушатся у двери, от них веет печным дымом, а от ничегонеделанья время течет очень медленно.
Я люблю ничего не делать. Для таких дней у меня припасена целая стопка комиксов про Тинтина и еще парочка-другая книжек про приключения. Я усаживаюсь в кресло посреди комнаты, закидываю ноги на подлокотник и мечтаю под шум дождя за окном. Папа тоже любит ничего не делать. Из-за дождя, который вот уже три дня льет как из ведра, они с дедушкой ничего не делают по хозяйству. Папе это так нравится, что сегодня он предложил:
— А что если мы устроим марафон настольных игр?
— Супер! — откликнулись мы.
Мы достали из шкафа все игры, которые только смогли найти, и уселись за большим кухонным столом.
— Я буду ведущим, иначе вообще играть не буду, — заявил Жан А.
Жан Г. и Жан Д. тоже хотели участвовать в марафоне, так что пришлось начать с самых детских игр.
— Домино — это слишком просто! — заныл Жан А., выстроив стенку из своей порции костяшек. — Это только для малявок!
Но когда Жан Д. вдруг положил «двойную шестерку» и выиграл партию, он больше ни слова не проронил.
— Давайте поиграем в «Крестики-нолики», — предложил Жан Г.
— Сам ты нолик! — не смог промолчать Жан В.
— А я тогда выиглаю! — обрадовался Жан Д.
— Нет я! — сказал Жан Г. и опрокинул полстакана лимонада.
— Уже выиграл! Больше никакого лимонада! — сказал папа.
Папа редко играет с нами в настольные игры. Но сейчас были каникулы, он был в отличном настроении и к тому же не хотел присоединяться к маме с бабушкой, которые, по своей привычке, болтали в гостиной.
— А что, если мы сыграем в «Собери семью»? Помните, там надо по картинкам вспомнить, кто в какой семье живет? — радостно предложил папа и затянулся трубкой.
Мы сделали вид, что идея просто супер, — папа так редко с нами играет, что мы были согласны на все, только бы ему понравилось. Папа подсел к Жану Д., чтобы помочь ему держать в руках все карты, и Жан А. начал:
— Из семьи Дурачковских я вытягиваю среднего сына.
— Сам ты Дурачковский! — сказал я. — Из семьи Слепонидзе я тяну старшего.
— Тогда, — сказал папа, — двое из семьи Пристукнутых выбывают из игры.
Похоже, он совсем не шутил, и мы с Жаном А. принялись корчить друг другу рожи, потому что поиграть нормально нам больше не удалось.
— Очень нам нужен ваш марафон! — выпендривался Жан А.
— Ты что-то имеешь против? — вынув трубку изо рта, уточнил папа.
— Нет-нет, ничего, — замялся тот.
— Папа, а Жан В. постоянно подсматривает в мои карты! — наябедничал Жан Г.
— Неправда! — закричал Жан В. — Это он втихаря берет карты из общей колоды!
— Раз так, — невозмутимо вынес вердикт папа, — все выбывают из игры!
— А я? Я зе не обманывал! Так нетесно! — запротестовал Жан Д.
— Что? — начал терять терпение папа.
— Он говорит, что так нечестно, — повторил Жан В. — Просто у него язык заплетается.
— Это неплавда! Нитего у меня не заплетается! — захныкал Жан Д.
— Действительно, на лысой голове ничего не заплетешь, — съязвил Жан А.
Мама и бабушка приготовили нам по чашке какао и тосты с джемом, да такие толстые, что еле в рот помещались. Мы жадно набросились на еду и немедленно помирились.
— Ну что, дорогой, как ты? — спросила мама. — Я смотрю, вам весело?
— В следующий раз, когда я предложу устроить марафон, напомни мне — и я обязательно сломаю себе ногу, — съязвил папа.
Но все самое интересное только начиналось. После детских в ход пошли игры для взрослых. Мы разделились на две команды: мама взяла к себе Жана Г. и Жана Д., а мы втроем остались с папой. Короче, все было готово к битве титанов.
— Будем играть в «Монополию»! — сказал, потирая руки, Жан А. — На сей раз все будет по-взрослому!
— Предупреждаю, — вмешался папа, — тот, кто жульничает, сразу же попадает в закрытую комнату без права на реабилитацию. Это всем ясно?
— Хорошо, — ответил Жан А., — чур, банк будет у меня.
— Нет, у меня, — возразил Жан В.
— Я быстрее всех считаю в уме, — вмешался я.
И так каждый раз: Жан А. и Жан В. всегда хотят отвечать за кассу, чтобы втихаря брать себе оттуда пятидесятитысячные купюры.
Всех, как всегда, помирил папа:
— Я глава семейства, значит, отвечать за банк буду я.
Мы не стали спорить: в конце концов, это он дает нам деньги на карманные расходы. И игра началась.
На самом деле игра получалась какой-то несправедливой. Я играл против всех, как чемпион мира против почетной команды любителей. В «Монополии» у меня есть беспроигрышный ход: купить одну-единственную гостиницу, но на самой дорогой улице. Тот, кто попадает в нее, сразу же попадает на бабки. Я ему заранее не завидую. Но что поделаешь? Такова игра… Жан В. — так себе игрок; он скупает все дома, которые находятся в его секторах, и уже на втором круге ему приходится брать заём в банке.
Жан А., наоборот, настолько жадный, что просто складирует свои денежки, постоянно их пересчитывает и никогда ничего не покупает.
— Ребята, знаете что, — заметил папа, пуская маленькие кольца дыма, — эта игра должна вас многому научить.
Папа просто обожает обучающие игры. Однажды на Рождество он подарил нам «Занимательную грамматику», где в игровой форме можно было изучить все правила и исключения спряжения глаголов. Но игра оказалась такой сложной, что вскоре папа сам вернул ее в магазин и больше о ней никто не вспоминал.
— «Монополия», — продолжил он, — это мини-модель реальной жизни. Быть таким экономным, как Жан А., или разбрасываться деньгами направо и налево, как Жан В., — это просто невыгодно. Лучше берите пример с меня: вкладывать деньги нужно смело, но с умом, и не только в одну клеточку, как это делает Жан Б.
Обычно папа хорошо играет, но после того как он дважды попал в «тюрьму», даже не прикоснувшись к 20 000 франков, стало как-то не по себе.
А Жан А. по-прежнему попадал в дома Жана В., и его кучка денег неумолимо таяла. При этом бедный Жан А. так переживал, как если бы ему вырвали зуб мудрости без заморозки или, скажем, отрезали палец.
— Гоните ваши денежки! — подтрунивал над ним Жан В.
— Мерзкий буржуй, — парировал Жан А. — Тебе что, доставляет удовольствие обирать бедняков до нитки?
Потом папа вышел из «тюрьмы» и сразу же схлопотал налог на роскошь.
— Постараемся все-таки выиграть, — скривился он. — Прямо как в жизни.
У меня же появились сомнения в беспроигрышности моей тактики: все почему-то стали перескакивать через мой супердорогой отель и попадать прямиком в дома Жана В.
— Улица Вожирар, дом 5, — произнес Жан А.
— Это мое! — ликовал Жан В., который уже норовил скрыться за высокой стопкой денежных купюр.
— Улица Мира, — сказал папа, когда пришла его очередь.
— Это ко мне! — закричал я от радости и начал потирать руки. — Прямо в мой отель! И лучше сразу взять кредит в банке, потому что это обойдется тебе в целое состояние!
У папы глаза вылезли из орбит, когда он увидел, сколько ему придется заплатить за мой отель.
— Ошибочка, — произнес он, покашливая. — Кубики упали на границе между клетками.
— Что значит «на границе»? — возмутился я.
Я точно видел, как кубик упал прямо на тройку, то есть на улицу Мира! Но папа уже схватил кубик и тряс его в кулаке, чтобы перебросить.
— На границе, — повторил он. — Таковы правила: «если кубик падает на границе между клетками, нужно перебросить».
— Не было такого! Не был он ни на какой границе! — не сдавался я.
Папа гневно повернулся к остальным:
— Ну, вы же все видели, правда?
— Конечно, папочка, — залебезил Жан А.
— Ты врешь! — не сдавался я. — Не было границы!
— Вот именно, — вмешался Жан В. — Жан Б. говорит правду: кубики не падали на границе.
— Вы что, вздумали обвинить родного отца в жульничестве? — спросил папа, испепеляя нас взглядом.
Уши у него покраснели, а челюсти сжались так сильно, что мне показалось, что он прокусил свою трубку.
Я еще что-то мямлил себе под нос, а Жан В. уже давно опустил голову, уставившись в свои купюры.
— Прекрасно, — добавил папа и положил кубики в центр стола. — Мухлюйте, ради бога, но только без меня!
— Ты все равно проиграл! — вдруг осмелел Жан В.
Папа демонстративно встал:
— Вопрос не в этом! Это глупая игра, и попадись мне сейчас тот, кто назвал ее «обучающей», я бы сказал ему пару ласковых. Уж поверьте!
— У вас всё в порядке, дорогой? — спросила мама, которая играла с малышами в шашки.
— Чудесно! — ответил папа, нахлобучив шляпу себе на голову. — Я просто решил размять ноги, прежде чем уложу кое-кого на лопатки.
— Ты пойдешь гулять в такую погоду? — удивилась мама, глядя, как по окнам струятся капли дождя.
Но папа, махнув рукавом плаща, уже выскочил на улицу.
Мы были ошарашены. Особенно я. Я посмотрел на свой отель, потом на кубики, снова на отель, но так ничего и не понял.
— Зря папа не стер тебя в порошок, — бросил мне Жан А., картинно потирая руки.
— А я вот-вот сделал бы вас всех по полной программе, — заныл Жан В.
— Мерзкие жулики! — не выдержал я. — Вы просто боитесь попасть на мою клетку!
— Я тебя предупредил, — не унимался Жан А. — Не начинай.
— Двое против одного, — подлизывался Жан В. — Тебе не жить, толстяк.
— Ну конечно! — хорохорился я. — Не смешите!
И мы начали драться прямо на коробках с играми, пока не вмешалась мама:
— Раз так — все марш в комнату. И чтоб я вас не видела до самого ужина!
Мы понуро побрели из гостиной. Мало нам было папы, так еще и мама разозлилась. Да уж, отличный денек!
— Жаль, — прокомментировал Жан А., падая на кровать. — А мы только-только начали веселиться.
— Это моя подушка, — сказал я. — Убери с нее свои грязные ноги!
— Показать тебе мой коронный захват ногами?
— Ну попробуй, — ответил я. — Но только не забывай, что я занимался дзюдо с Франсуа.
— Да что ты? Я не боюсь черных поясов!
Мы начали драться, катаясь по покрывалу, а потом и Жан В. присоединился. Ну и понеслось…
Так прошел День игрового марафона.
Конечно, с папиной стороны было очень мило, что он захотел с нами поиграть, но я бы все-таки предпочел провести этот день в одиночестве с комиксами про Тинтина и книжками про приключения.
Дождь летом идет не так уж часто, и мне жаль, что целый день был потрачен на какие-то обучающие игры, когда можно было просто ничего не делать в свое удовольствие.
Только после ужина папа, стараясь не шуметь, зашел к нам в комнату. Все спали, кроме меня. Я включил фонарик и тайком читал под одеялом, поедая изюм.
Обожаю читать под одеялом, когда идет дождь. Я представляю, будто сижу в каком-нибудь шалаше или иглу, в тепле, а на улице воет ветер и в окно барабанит дождь.
Услышав, как вошел папа, я еле успел выключить фонарик. Наверное, он ничего не заметил, потому что, вместо того чтобы ругаться, присел на край кровати и спросил шепотом:
— Жан Б., ты спишь?
— Да. Точнее, нет, — ответил я.
— Знаешь, — продолжил папа. — Я еще раз подумал про этот кубик…
— Ничего страшного, — перебил его я. — У тебя все равно не было денег, чтобы мне заплатить.
— Знаешь, я уже как-то не совсем уверен, что он упал между клетками, — тут папа закашлял. — И ты, наверное, был прав…
— Ты был без очков, может, поэтому…
— Может. Но мы с тобой сыграем матч-реванш, договорились? И я надену очки!
— Договорились, — согласился я.
Он потрепал меня по голове и встал.
— Может, тогда завтра, если дождь не перестанет? Все равно особо нечем заняться.
— Ты об этом пожалеешь, — самодовольно ухмыльнулся я. — Обдеру тебя как липку!
— Это мы еще посмотрим, — хитро улыбнувшись, ответил папа. — Предупреждаю: продамся я только за очень большие деньги. Даже не надейся, что я снова попаду в твой дурацкий пятизвездочный отель!
И мы оба засмеялись в темноте, как сумасшедшие.
Гости
Однажды, где-то в середине каникул, папа объявил:
— Дети, мы с мамой уедем на пару дней в Тулон выбирать новый дом. Я на вас рассчитываю. Ведите себя хорошо, не играйте со спичками и не подходите близко к пруду.
Папа с мамой редко уезжают куда-нибудь без нас. Шестеро детей — это как свора щенят: утопить жалко, в клетку не посадишь, зато переругаешься из-за них со всеми друзьями.
— За нас не волнуйтесь, — успокаивала родителей бабушка Жанет, махая им вслед ручонкой Жана Е. — И отдохните там от нас как следует!
Бабушка выставила нас в ряд перед домом, зачесала челки в одну сторону, а сама встала по центру, как учитель Мартель на школьной фотографии.
— Ты уверена, что справишься с моими дьяволятами? — волнуясь, уточнила мама.
В руках у мамы был шейный платок — ее обязательный аксессуар, а когда она подошла нас всех поцеловать, я сразу узнал ее любимые духи: она пользуется ими, когда они с папой идут вдвоем в ресторан или в кино.
— Не переживай, — заверила ее бабушка, доставая палец Жана Е. из его же носа. — Просто нужно все держать под контролем.
Мама повела бровью, как будто пыталась вспомнить, где же она это слышала, а потом тихо добавила: «После нас хоть потоп!», села в машину и уже в полный голос крикнула: — До свидания, дети! Будьте умничками!
— Дорогая, — заметил папа, трогаясь, — вот, кажется, и у нас начались каникулы…
Когда машина исчезла за поворотом, нам стало немножко грустно.
— Чего это вы приуныли? — бодрым голосом спросила бабушка. — Вы что, не хотите, чтобы у вас был новый красивый дом? И вообще, вашим родителям иногда нужно побыть вдвоем.
Бабушке нас не понять. Мы тоже хотим, чтобы родители побыли наедине, без прицепа из шести детей. Но мы всегда по ним скучаем. Конечно, это настоящий дурдом на колесах — семья из восьми человек! Мы вечно толкаемся, чтобы отвоевать себе побольше места в машине, каждому из нас временами хочется быть единственным сыном или даже сиротой и чтобы никто не бил тебя ногами по носу и не угрожал отправить в интернат для детей военнослужащих… Но, когда кого-то из нас нет, это как в «Собери семью»: одной карты не хватает — и вся игра не складывается.
— И даже не думайте сидеть дома — на улице такое солнце! Дышите свежим воздухом! — распорядилась бабушка.
Вот так всегда — как только мне указывают, что можно гулять, сразу пропадает всякое желание веселиться.
Дедушка взял середнячков и Жана Д. с собой кататься на тракторе и поливать грядки, а мы с Жаном А. оказались вдвоем в огороде и, засунув руки в карманы, пытались придумать, чем бы заняться.